Неудачная шутка

Вера Смилингене
      

   В стационаре под временным крылом поселковой больницы и её медработников подрастал малыш. Около четырёх лет от роду, говорить пока толком он ещё не научился, но старался изо всех своих силёнок. Мальчик смышлёный и любознательный и, что особенно важно, впечатлительный, он постоянно задавал взрослым вопросы, показывая пальчиком на незнакомый или интересующий его предмет или объект. К нему относились очень чутко и доброжелательно и больные и медицинский персонал. Всё дело было в том, что его в больнице оставила мать, якобы сбегать домой за пелёнками и распашонками. Как ушла, так и пропала. Её долгое время нигде не могли найти, и малыш жил в больнице уже восьмой месяц. Ребёнок оказался в непростом положении. Без решения суда о лишении родительских прав его мамаши, его нельзя было определить в детский дом. Вот и стал малыш в больнице всеобщим воспитанником, сиротой при живой матери. Только однажды она пришла его проведать под хмельком, и тут же устроила скандал, почему её ребёнок и не присмотрен как следует, и одет не так и; вообще, чем его тут кормят. Неслыханной выходкой наглой мамаши все были шокированы. Вызвали милицию, но и те развели руками. Отпущенная под честное слово и пообещав, что заберёт ребёнка, она вновь исчезла.
   После этой встречи с нерадивой женщиной, к малышу стали относиться с ещё большим вниманием и участием.
   Однажды в больницу из дома ветеранов и инвалидов привезли немолодого уже мужчину на обычное плановое лечение. У него отсутствовала правая нога выше колена, и он передвигался по стационару с костылями на одной ноге. Было время обеда, но мальчик капризничал и, отказавшись от пищи, гулял по столовой.
   Увидев в коридоре одноногого мужчину на костылях, идущего в столовую на обед, он удивлённо посмотрел на него и остановился, потом отошёл в сторонку, уступая дорогу мужчине, и стал внимательно с детским любопытством и непосредственностью разглядывать его. Подумав, присел на корточки, положил ладошки на коленки и, наклонив голову набок, стал внимательно разглядывать, как это одна нога шагает между костылей без другой. Потом, как бы очнувшись от наваждения, он поднялся и, сделав для себя какой-то вывод, стал удивлённо показывать пальчиком на инвалида. Оглядываясь и призывая в свидетели больных, сидящих за обеденными столами, он показывал на подотканную за пояс штанину спортивного трико мужчины и с жалостью лопотал без умолку:
   - Ножка нету, ножка нету, ножка нету...
Мужчина обернулся к малышу и совершенно серьёзно стал объяснять малышу:
   - Вот видишь, я не слушался маму, не ел кашку, как ты, она мне ножку и отрубила топориком. Бах, и нет ножки! Понял малыш? Иди и ешь свою кашку…
   Шокирован был не только малыш, услышавший  страшную историю про жестокую маму, но и слышавшие «поучительный» рассказ инвалида, больные. Малыш же, перестав лопотать, удивлённо посмотрел голубыми, расширенными от удивления глазёнками на одноногого мужчину, подержал в раздумье пальчик во рту, потом посмотрел на свои ножки и, согнувшись, похлопал себя по коленочкам и произнёс:
   - Мама нету, ножка есть…
   Случайно ли прозвучала эта фраза из уст неразумного ещё дитятки, или всё-таки что-то щёлкнуло в сознании ребёнка, но у многих, кто слышал шутку взрослого человека и ответ малыша, мурашки пробежали по коже.