Опять шли дожди. Температура «за бортом» не поднималась выше восьми градусов. Почти столько же было в лаборатории. Не заболеть в такую погоду было бы удивительно даже для такого живучего существа, как человек. Вы, наверно, слышали, что после атомной бомбардировки на Земле смогут выжить только тараканы и крысы? Ну, и где теперь хваленые тараканы? Еще и не бомбили, а они уже вымерли! По невыясненным до конца причинам... С крысами вообще все понятно - чуть что, и они - в эмиграцию. А Хомо сапиенсы живут несмотря на... И жить будут, ...еще некоторое время.
__________________________________________________________
С утра у Нади болела голова, затем ее стало тихонько покачивать и поташнивать, заболели мышцы, а сердце зачастило и вдруг остановилось, но потом передумало и заработало снова, стуча глухо и обреченно. Чувство дурноты и слабость явились после обеда и уже никуда не уходили. Им у Нади понравилось. Раскрасневшаяся, с опухшими глазами, она продолжала работать на автопилоте, но затем потекло из носа, – и это была катастрофа!
Когда сидишь, склонившись над микроскопом, насморк вряд ли прибавит тебе оптимизма; а тут еще явился шеф и притащил с собой комиссию в составе двух среднего возраста дам. Они долго стояли посреди тесного помещения лаборатории, брезгливо косясь по сторонам и боясь присесть на убогие стулья, и нервировали сотрудников. А старый козел доходчиво объяснял, что денег у его шарашки давно нет, и в лаборатории работают те, кому уж вовсе деваться некуда. Дамы понятливо кивали и поджимали губы. И это довершило дело, - Надя мысленно заплакала и решила уйти на больничный лист.
С трудом доработав до конца смены, она добралась домой с намерением тут же упасть в постель. Но Мишка пристал с уроками, потом запросил есть, и она, выпив аспирин, втянулась в обычную рутину: уроки, готовка, уборка, что еще раз подтверждает оптимистичные мысли автора о неистребимой живучести сапиенсов.
Когда Надя, наконец, смогла лечь в постель, было уже около полуночи. Мишка спал. Надя лежала в темноте, шмыгала носом и не могла уснуть. Дождь между тем прекратился, тучи неожиданно разошлись, и на черном небе нарисовалась таинственная и огромная Луна, окруженная ореолом лунного сияния. Она мрачно глядела в окно, и Наде сквозь наплывающую дремоту и слабость казалось, что она высматривает что-то у нее в комнате.
В голову лезла всякая чушь, и все мелькало, как в старинном, виденном когда-то в детстве калейдоскопе: луна, летающие тарелки …пришельцы… старый козел-шеф… эффект Доплера… где взять 100 рублей до получки… Потом явился ее давно и безнадежно запропавший муж, - у него было обыкновение являться, когда Наде становилось совсем уж плохо. И она долго плакала, уткнувшись ему под мышку, но это было уже во сне...
А в это время на далекой лунной станции, где-то в районе Океана Бурь, заспанный оператор, - то ли симпатичный гуманоид, то ли представитель вовсе не гуманоидной цивилизации, нечто вроде монстра из фильма «Хищник", клевал носом перед приборами, непрерывно наблюдающими за людьми и вообще всей ситуацией на планете Земля. С ней вечно были какие-то проблемы. Еще в самом начале начал, когда в ее океанах и на суше расплодилось несметное количество огромных, безмозглых и зубастых тварей, по решению Межгалактического Совета к ней пришлось внепланово направить здоровенный астероид, чтобы эволюция пошла, наконец, так, как надо. Однако в результате планета на долгие тысячелетия оделась льдами, не желавшими таять, что еще более осложнило ситуацию.
Потом пришлось срочно избавляться от первой генерации разумных обитателей, неразумно творящих друг с другом черт знает что. Исполнителям акции тогда пришлось здорово потрудиться. Воду транспортировали на невезучую планету аж с орбиты Сатурна, и порядком было поистрачено при этом мю-мезона, или что там у них было вместо горючего. Правда, потоп удался на славу. Воспитуемые его впоследствии оценили и назвали Великим. Память о нем жива до сих пор.
Пришельцы были кем-то вроде прогрессоров, прибывших, вероятно, откуда-то из системы Альфы Центавра. Благодаря сложным завихрениям пространственно-временного континуума время для них двигалось совсем не так, как для землян. В то время как на Земле проходили миллионы лет, у них – всего-навсего годы. На таких условиях наблюдать за обитателями планеты было интересно и очень познавательно. Примерно как людям за мушками-дрозофилами: ведь за один человечий день вышеназванная мушка успеет родиться, вырасти, дать потомство и умереть. А естествоиспытыватель будете смотреть на все это и думать: «Что бы еще такое промоделировать на ее потомках в четвертом колене до сегодняшнего вечера?»
Станции на Луне были всегда. Да и вообще вся она на самом деле искусственного происхождения, правда, закамуфлированная под естественный спутник. Земляне, когда у них появились ракеты, пытались высадиться на ней и ненароком даже чуть не уничтожили купол Главного Лунного центра. Пришлось их слегка пугнуть. Они притихли на пару десятилетий, но теперь начали снова как-то нехорошо поглядывать на Луну. И не удивительно - на Земле становилось тесно, ресурсы ее были не безграничны. К тому же на ней некуда было плюнуть от оружия, способного в один прекрасный день разнести все вдребезги. Малейшая случайность – и…
Наблюдателям не раз уже казалось, что Землю надо спасать от так называемых сапиенсов. И был бы уже двинут в ее направлении новый огромный астероид, но Великий Межгалактический Совет колебался. Может, ему было слегка неудобно за динозавров и Великий потоп, тем более что к лучшему, по сути, после проведенных акций ничего не изменилось. Но высокое мнение, что надо искать альтернативный вариант развития земной цивилизации, уже существовало. И чтобы придти к окончательному решению, последний раз собиралась, суммировалась и анализировалась вся информация, касающаяся обитателей беспокойной планеты.
Вот такой был расклад к тому времени, как Надя свалилась со своей вирусной инфекцией.