6
Пока шел общий треп ни о чем, Злата скромно помалкивала. Отдельные реплики Дениса, произнесенные на полутонах, были плохо слышны в этом галдеже, но вот он встал поздравить маму, заговорил в тишине – и Злата замерла… Этот голос – мягкий, с трудно определяемым тембровым оттенком, но таким красивым, необычным, какой могут оценить только певцы и музыканты, с богатыми интонациями, проникал в душу, охватывал грудную клетку, отчего дыхание сбивалось с ритма, как и сердце. «Он, наверное, поет. Баритон, ближе к басу», – пыталась она трезвой мыслью унять волнение.
Злата много лет занималась вокалом. Пела в школьном хоре, потом в студенческом, когда училась в Пенсильвании. Вернулась – стала петь в университетском. И везде была солисткой, пока не заболела ларингитом.
«Боже, этот взгляд… Я погибла», – трезво подумала она, когда немного успокоилась. Погибла – потому что понимала: никаким отношениям сейчас не завязаться. Нет смысла. Она уедет, он останется.
Застолье уже было на том этапе, когда тянет подвигаться в танце, но кто-то еще не доел, не допил, не договорил. Требовался какой-то переход.
– А давайте поиграем в интеллектуальную игру – в города! – со смехом предложил Лешка.
– Нет, я из этой дебильной игры выросла, – скривилась Светлана. – Давайте в писателей! По тому же принципу. Все же мозги прояснятся…
– Давайте! – крикнула Райка. – Я первая! Донцова!
– Тоже мне – писателя нашла, – хмыкнул Лешка. – Тогда уже лучше в… спортсменов, их хоть все знают!
– Кто – все? – возмутилась Рая. – Я, например, вообще в спорте не секу.
– Нет, ребята, писателей тоже все знают. Рая свое слово сказала. Кто не хочет, значит – вообще не в теме! Надо книжки читать.
Поднялся шум:
– Ладно, вдарим по отечественной литературе!
– Это какой? Русской или украинской?
– А какая разница?
– Как это – какая? Мы же незалежне государство!
– Берем любую литературу, чтобы легче было, а то застрянем. Лешка, твоя очередь!
– Андрухович!
– –А кто это? – спросила Раечка, которая читала только русские детективы, но не запомнила никого, кроме Марининой и Донцовой.
– А стыдно не знать. – Лешка прямо надулся от гордости: он как раз попытался читать книжку модного сейчас Андруховича, но после третьей страницы крепко заснул. – Это наш живой украинский классик.
– А что он написал – твой классик? Ты что читал?
Лешка не помнил.
– «Лексикон интимных городов?» – подсказала Злата. – Или стихи?
– О, вспомнил! «Рекреация» называется!
– Так не пойдет. Называем только известных! – испугалась Любочка, которая вообще ничего не читала. – Русских классиков, например!
– Идет! Называем всех подряд! И зарубежных! – предложил Саша.
Несколько минут все бойко по очереди демонстрировали знания школьной программы по русской и украинской классике, а потом застряли на букве «в».
– А давайте – кто первый вспомнит! Победит тот, кто выиграл дуэль!
– Ладно, поехали, – легко согласился Денис. – Вересаев.
– Войнович, – сказала Злата, улыбаясь глазами Денису.
– Чехов! – одновременно крикнули Светлана и сидевший до сих пор тугодум Славик.
– Владимов, – подхватила Злата.
– А это еще кто? – спросила недовольно Светлана.
– Георгий Владимов. Который написал «Верный Руслан».
– Изумительная вещь, – веско произнес Денис.
– Хватит, мальчики, нас экзаменовать, – скривилась Любочка. – Какой-то Владимов… Разве всех упомнишь, правда; девочки? Дурацкая игра! Точно мы все пятиклассники!
– Пятиклассники не знают Андруховича и Владимова, – вдруг выдал Славик. – Рая, ты же первая начала – с Донцовой.
– Но я думала, все будут называть известных, а тут… какие-то Андр…забыла!
Еще несколько имен назвали по очереди, но каждый раз получалось, что всех опережала Злата. Мужчины поглядывали на нее с удивлением, а Денис с откровенной радостью.
Злата и победила. Денис вскочил, выхватил из подаренного ему букета одну розу и вручил под аплодисменты мужской половины. Женская с натянутыми улыбками наблюдала эту сцену.
7
Наталья Борисовна, до того сидевшая тихо, поднялась и вышла в комнату, где еще с вечера освободили для танцев пространство. Ей все время хотелось прервать эту игру в слова, которая словно высветила невежество одних, а других как бы приподняла в их собственных глазах. Нормальные девочки – Рая и Любочка, все-таки врачи, образованные, теперь выглядят дурами, а какая-то выскочка из провинции… Незнакомый Хмельницкий казался ей почему-то глубокой провинцией. А учеба в Штатах – враньем. Не походила эта Злата на иностранку.
Она понимала, что несправедлива, и рыжая девица ведет себя прилично, на выскочку не похожа, но антипатия разгоралась в ней, потихоньку притупляя рассудок…
Пока Наталья Борисовна искала подходящий диск с танцевальной музыкой, в соседней комнате вдруг – по инициативе Дениса – перешли на художников.
– Только – чур! Называть знакомые имена! – поддержал притихших женщин Игорь, для которого этот мир был еще неведомей, чем мир литературы.
Наталья Борисовна включила компьютер и хотела поставить любимый диск, но у нее не получалось. И пока она возилась, слышала, как эта «нахалка» сыпала фамилиями художников, точно была с ними лично знакома.
Шишкина, Репина и прочих передвижников Райка и Любочка не успели даже вставить. Светлане удалось засветиться с именем Сальвадора Дали. Мужчины с каким-то странным удовольствием уступали быстро думающей Злате.
– Признайтесь, вы были отличницей? – спросил Славик, которому нравилось это соревнование, хотя он в нем и проигрывал.
– Не угадали. Просто мой папа с детства кормил меня репродукциями.в альбомах. И по музеям водил, когда мы виделись…
– А кто был наш папа? – со смешным еврейским акцентом спросил Сашка.
– Вы чего к девочке пристали? – крикнул Лешка. – Чешский еврей, инженер, и на скрипке играл.
– Почему это все евреи или скрипачи, или юмористы? – спросила Раечка.
– Вот ты юмористка, но не еврейка! – хохотнул Сашка. – А почему?
Раечка захлопала приклеенными ресничками:
– Не, я не врубилась, почему это я – юмористка? Я же врачом работаю! Ты, Сашка, забыл, что мы на одном курсе учились?
Все засмеялись. Надо было спасать бедную недотепу.
– Пойду – маме помогу, – встал Денис, – она не очень дружит с компьютером. Наверное, хочет нас заставить танцевать. Да, ма?
– Я хочу вот это, – шепнула Наталья Борисовна сыну. – Танго. Старье, да?
– Пойдет. У Строка хорошие танго.
Звуки танго «Скажите, почему» всех сорвали с места. Только Славик и Злата остались сидеть, о чем-то разговаривая.
«Когда это он успел присоседиться? Я же сажала эту девицу рядом с Сашей?» – удивилась Наталья Борисовна. Она видела, как сын кружит позади Златы, но не подходит. Ей не понравилось его лицо – растерянное, смущенное, как у нерешительного школьника.
«Надо что-то делать, – думала она, прибирая со стола тарелки (гости согласились на сладкий стол). – Что он нашел в этой девице? Еще и еврейка… оказывается, хотя не очень похожа… Только волосы эти…Светочка куда эффектнее».
– Светик, – сказала она, останавливая Светлану, которая ринулась помогать ей. – Я сама. Иди танцевать. Вон мой новорожденный засиделся, ему пора подвигаться.
– Нужна я ему, – буркнула Светлана, продолжая таскать на кухню посуду.
В это время Денис и наклонился к уху Златы:
– Вы танго танцуете?
Она обернулась с улыбкой, встала, вложила в его теплую ладонь свою тонкую, горячую руку.
– У вас температура всегда такая – повышенная? – спросил Денис, выводя Злату в соседнюю комнату.
Там уже танцевал Сашка с Раей – со всеми немыслимыми выкрутасами. Раечка то оказывалась снизу на его руке – с задранной ножкой, то, выдернутая им из этой позиции, кружила вокруг него. Оба хохотали.
Денис и Злата пристроились с краю.
И Любочка подхватила Игоря, а Лешка побрел в кухню за Светланой, потащил танцевать. Та вдруг внимательно глянула на его сияющую физиономию, подумала: « А чего бы и нет? Лешка развелся, квартира есть, детей нет… Симпатичный. Гуляка, конечно, но я его остепеню. Со мной не разгуляешься».
Развеселившись от этой оптимистической внезапной мысли, Светлана уперлась высокой грудью в Лешкину диафрагму, пристроила его руки на своих бедрах и заворковала, вроде бы шуточно:
– Леш, а ты…того, все еще в форме, ценю...
– Да и у тебя формы – дай бог каждой бабе, тоже ценю, – засмеялся он и поцеловал Свету в ушко. – Ты откуда про мою… форму знаешь?
– Чув-ству-ю, – шепнула она, прижимаясь всем телом.
– Так приходи ко мне, – тоже шепотом ответил Лешка, топчась со своей дамой на месте.
– Эй, ребята, музыка уже кончилась! – засмеялась над ухом у Лешки Рая, отрываясь от своего кавалера, который едва держался на ногах.
Денис не мог утихомирить свое сердце: едва Злата оказалась в объятиях, как началось что-то странное – для него неожиданное. Он всегда умел держать себя в руках, а сейчас его неудержимо потянуло к этой женщине. Захотелось прижаться к ней бесстыдно, как это бывает у любовников, привыкших друг к другу. Ее дыханье почему-то отдавало не тем, что она ела только что, – салатами да селедочкой, а лимоном. Не было на столе лимона, он знает! Его еще мама корила за то, что не купил он заказанный лимон, забыл! Он чуть не задал дурацкий вопрос о лимоне, где она взяла. У него в голове не осталось ни одной приличной или просто умной мысли.
А Злата ведь говорила что-то. Значит, он отвечал? Но что? Болтал ерунду всякую?
Когда музыка закончилась, и началось новое танго (они были записаны на диске без названий), Светлана крикнула громко:
– А есть что-нибудь веселенькое? Денис, в этом доме есть что-то современное? Какой-нибудь диск продвинутый?
Света его и спасла. Денис напрягся, подумал, сказал, отрываясь от Златы:
– На полке все диски, сама посмотри.
Света потянула за руку Лешку – к полкам. Она уже наметила план действий на три ближайших дня: Злату провожаем, к Лешке – в гости. Или – Леша оставляет свою сестрицу одну, а в гости на ночевку едет к ней, Светлане. Для закрепления чувств она уже успела во время танца поцеловать жертву своего коварства в губы, сладкие от вина. Лешка шепнул:
– Вот ты кака-а-я ! А я думал…
– Заткнись, ничего ты не думал.
На этой нежной фразе они отпустили друг друга, чтобы поискать веселую музыку.
продолжение http://www.proza.ru/2012/10/07/210