Два дня в Алуште были наполнены купанием и валянием на пляже. Тихое счастье
совершенно полного безделья, беззаботного и теплого, переполняло меня. И ожидание
чего-то прекрасного, - которое, впрочем, свойственно, наверно, всем молодым
невлюбленным девушкам.
Вечером я бродила по берегу, когда услышала звуки гитары. Луна, тихо плещущее море
и гитара - самая лучшая декорация для романтического знакомства. И что-то смутно
- волнующее потянуло меня дальше на пирс, откуда доносились волшебные переборы
струн.
Я остановилась в сторонке, не входя в полосу света и слушала...
...когда раздался строгий голос:
- Почему посторонние на пирсе?
Я растерялась.
- Я Вас спрашиваю, по какому праву Вы находитесь на пограничной территории?
Мужчина в форме был ужасно неприятным.
Я что-то пролепетала в ответ про то, что была не в курсе и зашла случайно.
Мужчина потребовал паспорт и сказал прийти за ним завтра - на заставу.
В довершение этой неприятности я с утра попала под такой ливень, что через секунду уже
не было смысла искать укрытие - я стала частью выплеснувшейся сверху воды.
Ливень закончился так же быстро, как и начался, и, поднимаясь по горе на заставу, я
была уже совершенно сухой.
Но солнце тоже не радовало: дорога была достаточно длинной, хоть и асфальтированной.
Я практически дошла уже до заставы, когда увидела Его.
Перед заставой была площадка для учений: с встроенными шинами, изображавшими
полосу препятствий, с какими-то бревнами...но я все это практически уже не видела,
потому что смотрела, не отрываясь, на Него.
А Он стоял и смотрел на подходившую хрупкую девушку, с гривой вьющихся волос,
раскиданных ветерком по плечам, в легко струящемся по телу белом сарафанчике,- и
тоже не мог оторвать взгляд.
Не слушая крики своего напарника, он в два прыжка одолел расстояние между нами и
застыл, глядя мне в глаза. Его мускулы играли первобытной силой.
- Боооже, какой ты красивый,- сказала я, а рука сама потянулась к его лицу...простите,-
к морде.
Он был огромный, черный, шелковый и блестящий.
- Граф, ко мне! - крикнул мальчишка лет пятнадцати, с которым они только что
преодолевали полосу препятствий.
Но Граф словно не слышал. Он закрыл глаза, а я осторожно водила ладонью по его
огромной гладкой морде:
- Так тебя звать Граф,- тихо шептала я ему,- ну здравствуй, Граф. Ты дашь мне лапу?
И огромный дог, чуть приоткрыв зажмуренные глаза, вложил в мою ладонь свою мощную лапу.
- Ах, какой ты умница, какой ты замечательный...
- Граф, кому сказал - ко мне!
Мальчишка подошел и оттащил за ошейник от меня своего дога.
Я забрала свой паспорт, поморщившись от как-то пошло прозвучавшего липкого вопроса:
- Так к кому Вы все-таки там приходили? - и ушла, мысленно обозвав этого, в форме,- дураком.
Я в последний раз полюбовалась Графом, грациозно прыгающим по площадке и,
вздохнув, побрела вниз.
Солнце стояло в зените, ужасно хотелось пить, слабый ветерок дул, словно из печи,
обдавая лицо подогретым ароматом почти сухой травы.
Я услышала позади какой-то шум, не успела понять, что это, как мое плечо тронула
чья-то сильная рука...лапа.
Граф лизнул меня в щеку и, совершенно счастливый от того, что догнал, стал
прыгать вокруг.
- А знаешь,- сказала я,- обратно я тебя сегодня уже не поведу.
Мы, совершенно счастливые, бродили по городу, я кормила его пирожками и поила водой
из ладоней. Смеясь, смотрела, как какая-то мелкая болонка заливисто лаяла моему
Графу прямо в глаза, а он лишь небрежно отворачивал свою большущую морду, а
потом, потеряв терпение, сказал негромко "Гав!" - и ее словно сдуло ветром... А я
укоряла благородного пса:
- И тебе не стыдно? Такой большой - а повышаешь голос на такую маленькую собачку?-
и Граф, опустив голову, отворачивался в сторону, словно действительно понимал, что
я говорила... Думаю, что понимал.
Вечером я на минуту задумалась о ночлеге: в гостиницу нас не пустят однозначно.
И, набродившись и наигравшись до упаду, мы пошли на дальний пляж.
Я прилегла на деревянную лежанку, подобрав полусогнутые ноги под сарафан, а пес
длинной черной тенью растянулся рядом.
Легкое беспокойство не давало уснуть. И не зря: я услышала сверху мужские голоса:
- Глянь, там вроде лежит кто-то.
- Ну. Вроде девушка...
Граф настороженно поднял большую голову.
- Э! Девушка!
- Вам там не скучно одной? - раздались голоса уже спускающихся по лестнице мужчин.
Я уже подумала, что побегу в воду и в темноте в воде меня не увидят.
И вот тут... Это был удивительный и страшный звук: словно заработал внезапно
включившийся трактор,- какое-то внутреннее гудение и мощный рык слились воедино и
низко поползли над пляжной галькой.
- Это что?- раздался испуганный вскрик.
- Н-не знаю...собака вроде.
- Где?- Ох, черт! Это же слон!- и уже громко:
- Извините, но похоже, Вам не скучно - и мужчины мгновенно ретировались с лестницы.
Я опустила руку на теплую шею, в которой еще дрожали клокочущие звуки, и
совершенно беззаботно уснула.
Второй день был омрачен предстоящей разлукой. Я понимала, что мне придется вернуть
этого великолепного пса. Мы гуляли, купались. Я обнимала его большую голову, а
он улыбался и лизал меня в щеку.
Еще издалека я увидела, как дежурный побежал от ворот, потом навстречу выбежал
мальчишка.
Граф кинулся к нему, в игривом прыжке припадая на передние лапы, лизну в лицо -
и посчитав, что мы сполна отдали долг вежливости, вернулся к моим ногам.
- Держи его,- со слезами в голосе сказала я.
Мальчишка сел на собаку,и взялся обеими руками за ошейник, а я ушла, не
оглядываясь - чтоб никто не видел, как слезы ручьем текут по щекам.