(4-я часть. Моя Крупская)
часть 1 - http://www.proza.ru/2011/12/10/1888
часть 2 - http://www.proza.ru/2011/05/12/1593
часть 3 - http://www.proza.ru/2011/12/21/1514
РЕВОЛЮЦИЯ 1905 г.
Историческая справка:
Перед 1905 годом в террористических актах революционеры убили 288 и ранили 338 российских граждан. Дальше — больше, 1905 — 1906 гг. убито и искалечено 20 тысяч человек.
Розанов: (О картине И.Е. Репина «17 октября»)
«Позади еврея простолюдин-революционер, «распропагандированный» на митингах не более 9 месяцев назад. Это быдло революции, её пушечное мясо. Он голодал до 17 октября, но увы, и после 17 октября будет голодать. И наконец, позади его неоформленное лицо настоящего революционера, единственное «настоящее» лицо революции во всей картине: это террорист, самоубийца, маньяк, сумасшедший. Он всё молчит, и до революции, и после революции. Молчит, молчит и потом убьет. А почему убил — не скажет и даже едва ли знает.»
Эссен:
«— Я роман «Что делать?» перечитал за одно лето раз пять, находя каждый раз в этом произведении всё новые волнующие мысли, — говорил Ленин.
Как-то он спросил меня, знаю ли я наизусть поэму «Русские женщины». Я ответила: знаю, но никогда не могу прочитать её вслух, душат слёзы.
Мы ждали с огромным нетерпением приезда Ленина. Наконец он приехал. Спрашивал, умеем ли мы сами стрелять, тренируемся ли. Был озабочен вопросом вооружения рабочих настоящим оружием, предлагал взять на учёт все арсеналы, оружейные магазины, интересовался, изготовляются ли и как бомбы. (ноябрь 1905)»
В 1905 г. из благополучной Женевы Ленин отправляет в Петербург «Задачи отрядов революционной армии», где настоятельно рекомендует следующие мероприятия; осыпать войска камнями, обливать кипятком, готовить кислоты для обливания полицейских, всячески поощрять убийство шпионов, полицейских, жандармов, черносотенцев.
ПЕЗИК:
«9 ноября 1905 г. Помещение редакции газеты, находившееся на Невском проспекте.
Здесь произошла первая встреча В. И. Ленина с А. М. Горьким.»
Читатель, хорошенько запомните эту дату. Потому что далее, в связи с этим знаменательным событием, начинаются сплошные «непонятки».
Горький: «В.И. Ленин»
«До 18 года, до подлейшей и гнусной попытки убить Ленина, я не встречался с ним в России и даже издали не видал его. (подч. авт.) Я пришёл к нему, когда он ещё плохо владел рукой и едва двигал простреленной шеей.»
Как вам такое утверждение красного Буревестника? Алексей Максимович забыл о 9 ноября 1905 г? А ведь, наверняка, таблицу мраморную к зданию редакции пришпандорили, де: «Здесь 9 ноября 1905 г. произошла первая встреча В. И. Ленина с А. М. Горьким.»
ПЕЗИК:
«Вспоминая о ней, (о встрече Горького и Ленина 9 ноября 1905г.) жена Горького М. Ф. Андреева писала: «Ленин вышел к нам навстречу из каких-то задних комнат и быстро подошёл к Алексею Максимовичу. Они долго жали друг другу руки. Ленин радостно смеялся, а Горький, сильно смущаясь и, как всегда при этом, стараясь говорить особенно солидно. басистым голосом всё повторял подряд:
— Ага, так вот вы какой... Хорошо, Хорошо! Я очень рад, очень рад»
Артистка Московского Художественного театра, настоящая фамилия Юрковская, партийная кличка «Феномен», гражданская жена (сожительница) М. Горького. Во время московского декабрьского вооружённого восстания её квартира была одним из центров боевых дружин, где хранилось оружие и боевики обучались обращению с бомбами.
После Октябрьской революции М. Ф. Андреева была комиссаром театров и зрелищ Петрограда, затем директором Дома учёных в Москве.
Андреева «Жизнь Ленина»:
«Когда мы в ноябре 1905 года собрались наконец поехать в Петербург, то ещё в поезде Алексей Максимович сказал мне, что прежде всего мы проедем в редакцию «Новой жизни».
(Издателем «Новой жизни» в 1905 г. была Андреева пртм. авт.)
Вот тут первый раз встретились и познакомились Горький и Владимир Ильич Ленин.
Когда мы пришли к Пятницкому, спустя долгое время Алексей Максимович сказал мне:
— Д-да! Видишь, в какие мы с тобой дела попали... Правда, очень хорош?
Конечно, я сразу догадалась. о ком он говорит, но, чтобы поддразнить его, нарочно спросила:
— Ты это о ком?
— Как о ком? Ну, конечно, о Ленине! Как хорош! И не хвастайся, что ты это раньше меня говорила, ты и видела его раньше меня, — совсем по-детски заключил он.»
Андреева передаёт такие детали, что трудно ей не поверить.
На развлекательной программе по ЦТ (шоу давно прикрыли), одну известную артистку, назовём её условно Птичкина, спросили: «Существуют ли шубы из ёжиков?».
Вопросы, задаваемые ведущим, носили шутливый характер и были рассчитаны на конкретный ответ «да» или «нет».
— Да! — сказала условная Птичкина, — У меня у самой такая есть. (Шуба из ёжиков!)
— Нет, ха-ха! — рассмеялся ведущий, — конечно нет, вам минус!
Он уже собрался задать нехитрый вопрос другому игроку, как Птичкина неожиданно обиделась.
— Ну что же вы мне такое говорите! У меня есть такая шубка!
— Из ёжиков? — улыбнулся ведущий, он ещё не понял, как вляпался.
— Да из ёжиков! — упёрлась Птичкина и обиделась ещё больше.
— Ну, вы сами подумайте, какую шубу можно сшить из ёжиков? — упорствовал в своих заблуждениях ведущий, — Это же сплошные колючки!
Птичкиной бы отшутиться, но было поздно. Она уже вошла в роль. Как же это так? У неё же есть такая шубка! А ей, такой известной собирательнице брильянтов не верят! Дама додумалась притащить на передачу брильянт-жёлудь и похвастаться им в камеру. Хорошо, что ведущий, не злой, в общем-то парень, вовремя сообразил в чём дело и не стал спорить. Согласились и другие игроки, проявили чуткость. Есть у тебя шуба из ёжиков, ну и чёрт с тобой, носи «мехом» вовнутрь.
Неужели андреевский Ленин «Шубка из ёжиков»?
Крупская:
«Не помню, встречался ли Ильич с Горьким до Лондонского съезда, (подч. авт.) но начиная с лондонского съезда, на котором присутствовал Горький, у Ильича светлело лицо и мягчели глаза, когда он говорил о Горьком» (Сноска редакции: Ленин впервые встретился с Горьким в ноябре1905.)
В феврале 1929 года Крупская в своём письме спрашивает у Горького:
«Если не затруднит, черкните, когда и где Вы видались с ним в 10 году. Также, виделись ли Вы с ним впервые на Лондонском съезде или встречались и раньше».
Интересно получается, и ПЕЗИКи, и редакторы Крупской утверждают, что Ленин с Горьким встречались в Петербурге в ноябре 1905 г., а сам Максимыч категорически отрицал этот факт. Более того, сама Крупская не знает (?) до поры до времени, "виделись ли Вы с ним" в 10 м году? Как сказала одна киногероиня, я просто упиваюсь этим фактом!
Но и это ещё не конец истории!
Первая редакция очерка Горького: «В.И. Ленин» относится к началу февраля 1924 г. Впоследствии, А.М. Горький в письме Институту Маркса — Энгельса — Ленина при ЦК ВКП(б) указывал на допущенную им неточность в своих мемуарах. Отсюда принято считать — первая встреча А. М. Горького с В.И. Лениным состоялась в Петербурге 27 ноября (10 декабря) 1905 г. на заседании ЦК РСДРП.
Сам институт был создан в 1931 году путём слияния института К. Маркса и Ф. Энгельса с институтом В.И. Ленина.
А вот "Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991"
И там такие даты по 1905 году;
7(20).2.1905 заседание ЦК РСДРП (Москва)
9(22).2.1905 заседание ЦК РСДРП (Москва)
12 - 27.4(25.4 - 10.5).1905 III-й съезд Российской социал-демократической рабочей партии (London)
27.4(10).5.1905 заседание ЦК РСДРП (London)
28.7(10.8).1905 заседание ЦК РСДРП
11.1905 заседание ЦК РСДРП (Санкт-Петербург)
На двадцать шесть долгих лет Горький забыл, когда впервые увидел «матёрое человечище», а тут вдруг — Ба! Вспомнил!
26 лет это большой срок, это целая жизнь. За это время можно многое забыть... или вспомнить то, чего не было.
Крупская. «Педагогические сочинения»
«Под видом воспоминаний иногда фигурируют умышленные и неумышленные выдумки, причём люди упускают из виду, что есть «даты жизни Ильича... часто люди вспоминают то, что им хочется вспомнить...»
«Музей Ленина и его филиалы» 1939 г.
Зоя Воскресенская в рассказе «Гости» свела Горького с Лениным ещё разик, в городе Гельсингфорсе (шведское название г. Хельсинки). Как говориться, маслом кашу не испортишь.
«Владимир Мартынович (Смирнов) пришёл с работы чем-то озадаченный и смущённый.
— Матушка, у нас сегодня будут гости. Очень важные гости.
— Много?
— Двое. Один — это писатель Алексей Максимович Горький.
— Разве он такой важный?
— Это высокий гость. Второй — он в нашей партии... как полководец на поле сражения.»
Немного штрихов к портрету Смирнова — революционера.
О рассеянности Владимира Мартыновича Смирнова рассказывали анекдоты. Его зонтики, тросточки, галоши много раз побывали в камере забытых вещей. По чётным дням он носил свитер налицо, а по нечётным — наизнанку.
Наконец гости собрались. Первое что говорит Горький Ленину:
«Я, Владимир Ильич, задумал писать книгу о матери. Надеюсь написать её за время своего путешествия в Америку. Книгу о творце жизни, о великой миссии матери на земле. Книгу о простой женщине — матери революционера».
— Отличная мысль! — восхищённо воскликнул Владимир Ильич.
И ободрённый Горький, по мнению Воскресенской, выпив рюмку водки, уехал в Куоккалу. Ему нужно было быть очень осторожным, потому что: «Горький уже познакомился в прошлом году с одиночной камерой в Петропавловской крепости и (по мнению Воскресенской) сейчас ему снова грозил арест».
Когда же занесло Горького в Хельсинки на рюмку водки? Какими ветрами?
Я чувствую, что меня, как обывателя, дурят. Дурят бездарно, принимают за валета бубён. Я уже обращался ранее с лозунгом: «Обманывайте красиво! Делайте это грамотно!».
Та же Воскресенская, не случайно написала про Гельсингфорс. Эта партийная дама предварительно ковырялась в Ленинской библиотеке в пыльном спецхране, и значит, нашла этакое, что позволило ей дополнительно допустить Горького к телу вождя.
На основании вышесказанного имею спросить у историков,
— Кто-нибудь из вас, господа-товарищи, разъяснит внятно рассейскому Обывателю, когда же в первый раз расцеловались взасос, прямо в пшенично-рыжие усы - Вольдик и Алексис?
Вашему вниманию предлагается четыре варианта;
— Первая встреча А.М. Горького с В.И. Лениным состоялась 9 ноября 1905 г. В помещение редакции газеты, «Новая жизнь».
— Первая встреча А.М. Горького с В.И. Лениным состоялась в Петербурге 27 ноября (10 декабря) 1905 г. на заседании ЦК РСДРП.
— Первая встреча А.М. Горького с В.И. Лениным состоялась в городе Гельсингфорсе (шведское название г. Хельсинки).
— Первая встреча А.М. Горького с В.И. Лениным состоялась на Лондонском съезде.
Особо пытливым могу предложить: - Гернет М.Н. История царской тюрьмы,т.4: «В том же, 1905, году (27 ноября) состоялась первая встреча Горького с В. И. Лениным на заседании Центрального Комитета партии в Петербурге». Посмотрите... на полотно кисти художника Ю.М. Казмичова «Заседание ЦК РСДРП на квартире А.М.Горького в Петербурге 27 ноября 1905 года», где во главе стола сидит Ленин, а Горький жестикулируя рукой, что-то горячо доказывает собравшимся товарищам.
Думаю, если покопаться хорошо, найдётся ещё и пятый вариант.
И весь этот бред выдаётся за справочный материал, вписан в биографии и цитируется энциклопедистами!
Крупская:
«Мне дали паспорт какой-то Прасковьи Евгеньевны Онегиной, по которому я и жила всё время. Владимир Ильич несколько раз менял паспорта.
С Ильичом мы, по условиям конспирации жили врозь.
Только когда Владимир Ильич поселился под очень хорошим паспортом на углу Бассейной, я смогла ходить к нему на дом. Ходить надо было через кухню, говорить вполголоса, но всё же можно было потолковать обо всём.
Оттуда он ездил в Москву. Тотчас по его приезде я зашла к нему. Меня поразило количество шпиков, выглядывавших изо всех углов.
«Почему за тобой началась такая слежка?» — спрашивала я Владимира Ильича Он ещё не выходил из дома по приезде и этого не знал. Стала разбирать чемодан и неожиданно обнаружила там большие круглые синие очки. «Что это?» Оказалось, в Москве Владимира Ильича урядили в эти очки. Все полицейские ищейки бросились по его следам, приняв его, по-видимому, за экспроприатора.»
Крупская, мягко говоря, лукавит. Никто не «уряжал» Владимира в синие очки. У будущего вождя мирового пролетариата была мания преследования. Он сам постоянно «уряжался» в невероятные рыжие парики, синие очки (слепой?), заматывал физиономию тряпками, носил в жару пальто с поднятым воротником и т.п. Вообще, делал всё, чтобы, как сейчас говорят, выглядеть эпатажно.
ОбДриМаМиПоСт:
«Оказалось, что, провожая Ленина из Москвы, товарищи переконспирировали. Стараясь уберечь Владимира Ильича от слежки, они надели ему эти очки и, вручив жёлтую коробку, усадили в поезд в самую последнюю минуту. Такая колоритная фигура сразу попала на глаза шпикам, которые приняв Владимира Ильича за экспроприатора, бросились следом.»
Если кто не знает — экспроприация, по - Далю, это выкуп в казну или на общественные нужды частных недвижимых имуществ; принудительный выкуп, уступка; отчуждение.
Теперь, под завязку нагрузившись Крупскими—Лениными—Энгельсами, я знаю — Даль, по сути своей, являлся черносотенным элементом. Он и предполагать не мог, что частные недвижимые, а уж тем более движимые имущества можно не выкупать в принудительном порядке, а просто-таки отбирать безвозмездно.
Может быть в ходе буржуазной революции, в какой-нибудь там замшелой Франции, этот номер и прошёл бы, но у нас — не во Франции.
У нас экспроприация — это принудительное отчуждение, изъятие собственности в ходе социалистической революции, и только. Не путать с грабежом и бандитизмом!
Например, если вам вздумалось что-нибудь экспроприировать в личную собственность, то это будет уголовно-наказуемое деяние и вас, за такие дела, запросто расстреляют или отправят собирать кедровые шишки. А если вы сняли (экспроприировали) песцовую шубу с «офицерской подстилки» во имя победы мирового пролетариата, то вам за это ничегошеньки не будет. Так же обстоит дело и с переменой паспортов. Если частая смена фамилий требуется для профессионально-революционных целей, то это нормально, если же такой рецидив происходит на обывательском уровне — против вас выдвинут обвинения в подделке документов, мошенничестве и шпионаже в пользу Германии. Но всё это так несерьёзно по сравнению с Мировой Социалистической Революцией.
Прилежаева :
«Через час за дверью что-то тихо заскреблось. Повернулся снаружи в скважине ключ. Дверь отворилась. Вошла Надежда Константиновна, с муфтой, в шапочке, отороченной мехом.»
Все-таки чувствуется, что пишет женщина. Как Прилежаева нарядила Крупскую, — муфта, шапочка отороченная мехом. Мужлан не стал бы описывать такие детали дамского туалета, розовый лиф или фильдеперсовые чулки.
«Владимир Ильич вскочил:
— Надюша, родная!
— Охотились в Москве за тобой?
— Ещё как! — усмехнулся Владимир Ильич.
Пряча беспокойство, Надежда Константиновна стала разбирать чемодан. Синие очки! Зачем?
— Маскарад! — ответил Владимир Ильич — При помощи этих синих очков оставили господ сыщиков с носом, Надюша!
И вспомнился им, горько вспомнился дорогой их товарищ Николай Бауман. (Он же Виктор, Дерево, Грач, Сорокин. (Прим авт.)) В октябре 1905 года Баумана выпустили из заключения. А через несколько дней, во время демонстрации, наёмный убийца обломком чугунной трубы ударил Баумана. Насмерть.»
Ай-яй-яй! Жалко товарища! Бурнопламенный был товарищ!
А куда ударил наёмный убийца? По какой части тела? По копчику? Нет?
Я понимаю, что Прилежаева списала «Жизнь Ленина» прямо со страниц Надежды Константиновны. Конечно, не так нагло и беспардонно, как это делаю я. Она, как могла, обогатила мемуары Крупской художественными образами, революционной романтикой, муфтами и шапочками отороченными мехом. Но, в этом месте Прилежаева явно лишку хватила. Крупская не вспоминала Николая Баумана в тот критический момент. Не то чтобы она совсем его не помнила, фамилия «Бауман» упоминается в её мемуарах аж целых четыре раза, но всё мимоходом и всё до 1903 г. И при каких обстоятельствах укокошили товарища деревянного Грача Надежда Константиновна не пишет.
А кто такой, этот товарищ Бауман? Чем знаменит?
Задержимся в этом месте. Посмотрим на Героя.
В его честь назвали улицу, да что там улицу — целый район столицы, МГТУ, станцию метро. Я раньше ездил под землёй и не очень задумывался над этим. Ну, Бауманская обыкновенная станция, а теперь заело — кто таков? Что за человек?
«Николай Эрнестович Бауман родился в 1873 г. в Казани, в семье обойного мастера. По образованию — ветеринарный врач. Во время рабочей демонстрации он был зверски убит черносотенцами.»
«Бауман Н.К. (псевдоним Грач) Убит 18 октября 1905 г. черносотенцем (в Москве). Похороны Б. 20 октября вылились в 300 — тысячную политическую демонстрацию.»
Это из справочников.
На мемориальной доске (угол Денисовского пер. д.26) с барельефом Николая Эрнестовича:
Здесь 31(18) октября 1905 года был злодейски убит агентом
царской охранки член московской организации большевиков
НИКОЛАЙ ЭРНЕСТОВИЧ БАУМАН
И памятник — Бауман со знаменем в руках в саду Высшего технического училища. И мемориальная доска по 2-й Бауманской улице: «Здесь в октябрьские дни 1905 г. находился Московский Комитет РСДРП(б). Во всех аудиториях происходили собрания бастующих рабочих района. Здесь с 18 по 20 октября лежал убитый т. Бауман. Отсюда началась демонстрация похорон т. Баумана.»
Обратите внимание! Именно - демонстрация похорон. И ещё один истукан на бывшей Бауманской ныне Елоховской площади (историческое название), прямо напротив Богоявленского Кафедрального патриаршего собора, Бауман с житием — горельефами, изображающими отдельные эпизоды из жизни ветеринара. Прямо, Святой Николай Угодник.
Информация скудная и для обывателя малопонятная. В первом случае Баумана убивают черносотенцы, во втором — черносотенец, в третьем - агент охранки. Энциклопедии, кажется, созданы для того чтобы не объяснять, а ещё больше запутывать.
Сама организация «Союз русского народа» была образована в октябре 1905 г. в городе Санкт - Петербурге. Но и без того удивляешься прыти этих ярых погромщиков, не успели ещё образоваться как следует в Питере и вот — на тебе, уже убили Баумана в Москве. Кстати, политическая программа «Союза русского народа» содержала требования улучшить положение трудящихся и призывала избавиться от засилья бюрократии. Следовательно, нашего героя прикончил агент охранки, наёмный убийца-черносотенец. Киллер таким образом боролся с бюрократами? Пусть будет так. Он, душегуб, не стал стрелять из револьвера. Зачем? Ведь можно промахнуться. В самый ответственный момент может перекосить патрон в стволе или ещё чего там. Руки-то привыкли к топору. Он, жестокосердный, действует наверняка. Палач припас обломок чугунной трубы и ударил Баумана насмерть. Сразу возникает ассоциация с неонацистами. Кожаный прикид, татуированный «пауком» бритый череп, мотоцепи, сантехнические обрезки.
«1905 год в Москве»
Московский рабочий 1955г. 50 000 экз.
ЗЛОДЕЙСКОЕ УБИЙСТВО И ПОХОРОНЫ
НИКОЛАЯ ЭРНЕСТОВИЧА БАУМАНА
Днём 18 октября. Неожиданно выскочил подкупленный полицией черносотенец и на глазах у демонстрантов, против дома 26 на Немецкой улице, нанёс Бауману смертельный удар.
«СОКРОВИЩА ДУШЕВНОЙ КРАСОТЫ»
Политиздат. 1988 г. издание второе дополненное. 100 000 экз.
Что за чудесное название! Из этой «сокровищницы» я почерпнул следующее:
«После короткого митинга Бауман, Шанцер, Лядов и другие руководители МК встают во главе колонны.
По Немецкой улице (теперь имени Баумана) колонна направляется к тюрьме. Бауман замечает в отдалении группу рабочих фабрики Дюфурмантеля — они стоят у ворот и с любопытством взирают на краснофлаговую колонну. Бауман берёт у знаменосца красный стяг, вскакивает в проходящую извозчичью пролётку и торопит кучера туда, где замерли в нерешительности рабочие. В этот момент впрыгнувший сзади в пролётку черносотенец нанёс смертельный удар.»
Колонна это конечно - сильно. Но, ближе к правде - толпа студентов (романтики!) в париках и с револьверами. Рабочих среди них нет. Рабочие, по замыслу организаторов, должны были присоединиться к ним по ходу шествия. Но те малосознательные(рабочие)почему-то и не думали присоединяться.
А вот что вспоминает близкий друг Н. Баумана тов. М.Н. Лядов:
«Я с ним (с Бауманом) встретился утром 18 октября на заседании Московского комитета. Он тут же взялся писать прокламацию к солдатам и через полчаса прочёл её Марату и мне.»
Имена какие, чувствуете? Мараты, Робеспьеры... чу, марсельеза.
«Через несколько минут кто-то вбежал с сообщением, что митинг, происходивший в актовом зале, решил сейчас же идти освобождать заключённых из Таганской тюрьмы.»
Опять же – Таганка, она же - Бастилия. Они так и говорят: «Долой московскую Бастилию!» А «Марат» это пламенный марксист господин Шанцер Вергилий Леонович. Почему господин, а не товарищ? Вы, что с Луны свалились? Разве у пролетария может быть такое развратное имечко – Вергилий? Про фамилию-отчество умолчим. Кстати, освобождать кого-либо из царских застенков не было никакой необходимости. Всех политических амнистировали, дабы предотвратить дальнейшие беспорядки. В тюрьме остались только четверо анархистов - не пожелали уйти из идейных соображений. Уже вышел «Высочайший Манифест» от 17 октября о неприкосновенности личности и свободе собраний.
«Бауман был в очень возбуждённом состоянии. Мы шли все вместе и встали впереди колонны. Вдруг позади нас раздался выстрел. Мы решили, что это стреляли из участка. Все, у кого было оружие, начали стрелять по участку. Выбежал пристав и начал клятвенно уверять, что из участка никто не стрелял.»
Пристав — начальник полиции района.
Читаешь подобное, и в голову не приходит, что за дикость! Пока не примеришь к собственной шкуре. Вообразите себе агрессивно настроенную толпу, направляющуюся на штурм сегодняшнего Лефортово. Этакий вооружённый карнавал в париках, под пёстрыми транспарантами, обстреливающий по пути следования местное отделение милиции в городе-герое Москве! И начальника отделения, целого полковника, умоляющего молодчиков не стрелять.
Не может быть?
А помните, читатель, Останкино? Современных доморощенных Че Гевар в макашовских беретках? Что это было? Мирная рабочая демонстрация? Кинохронику помните? Разоружённые милиционеры (их бьют по бритым затылкам), кривая баба с портретом Сталина. Ночь, перекрёстные автоматные очереди и грузовик — в стеклянные двери Останкино.
«В это время наши дружинники проносят мимо нас окровавленное тело. Лицо залито кровью, узнать его нельзя.
Вижу прокламацию, написанную только что Бауманом. Только в эту минуту я догадался, что убит он. По дороге узнали подробности убийства.»
Граждане, держитесь за животики, нервных просим покинуть амфитеатр! Финал драмы!
«Из-за ворот выскочил какой-то дворник и железным ломом раскроил ему череп.»
Фу, как банально - дворник. Без имени. Пьянь какая-то, даже не член партии. Прямо, позор какой-то конфуз. Перед Европой неудобно. И чем ведь убил, мерзавец? Простой железякой. Даже не зверски зарубил топором, любимым орудием членов Союза Русского Народа.
«Кто-то увидел и стрелял в убийцу. Этот-то выстрел мы и услыхали, когда начали обстреливать участок».
Вот это место мне особенно понравилось! Я его нарочно – второй раз:
«Кто-то увидел и стрелял в убийцу. Этот-то выстрел мы и услыхали, когда начали обстреливать участок».
Это для размышлений.
«Немедленно в большом актовом зале возле трупа начали митинг.»
Чувствуете градус идиотизма?
Как сказала бы Крупская, заострим гвоздь вопроса. Кто же этого дворника нанял, как киллера? Ах, пардон, совсем забыл — убийцу наняла полиция (?!), дело обыкновенное. Но тогда откуда взяли, что дворник - черносотенец? Его, дворника, кто-нибудь спросил: «Звеняйте, уважаемый, вы проломили череп нашему товарищу по пьянке или из идейных соображений?».
«На летучем заседании МК (Московский Комитет) было решено устроить грандиозную демонстрацию по случаю убийства Баумана, произвести, так сказать, экзамен нашего влияния на массы.»
Новосёлов:
ЖЗЛ «Бауман» 1955г. Издание второе, исправленное и дополненное.
«Вдруг из ворот неподалёку от фабрики Щапова наперерез извозчику выскочил черносотенец Михалин. Трусливо озираясь на удалявшуюся демонстрацию, он подскочил сзади к пролётке и ударил Баумана по голове тяжёлым отрезом водопроводной трубы.»
И ещё у М. Николаева есть такие ценные подробности:
«По распоряжению руководителей колонн почти никто не взял оружия, чтобы избежать столкновения в случае нападения черносотенцев.»
«Предусмотрительно для освобождённых большевиков демонстранты захватили одежду и парики.»
«Рядом с гробом — столик, на который приходившие, кто сколько мог, клали деньги.»
По Николаеву — Бауман ехал в пролётке с красным знаменем в руках и был убит не ломом а водопроводной трубой. И анонимный дворник приобрёл особые приметы г-на Михалина. И вот уже из листовки МК РСДРП (б) в связи с убийством Н. Баумана мы узнаём:
«Он шёл впереди толпы друзей с красным знаменем в руках, на него бросился из-за угла какой-то зверь из чёрной сотни и убил его. Мы люди, и нас нельзя убивать на улицах, как собак.»
В этом месте я совсем растерялся. Так он шёл или ехал? И если все-таки ехал, то в какую сторону? Впрочем, для товарищей это уже не важно.
«Мщенья, товарищи!
Товарищи, вот как борется с нами наш царь, на душе которого уже миллионы убийств, вот как действуют его наёмники, убивающие нас за деньги, из-за угла. Мщение, товарищи!
Чёрная сотня, товарищи, последняя опора правительства воров и убийц, чёрная сотня — это тупые, тёмные люди звери, слепое оружие в руках наёмных подстрекателей к убийствам. Эти подстрекатели — гнусные лакеи царя, сидящие в «Московских ведомостях» и «Дне» их имена — (список имён) и епископ Никон, приказавший попам проповедовать в церквях, что социал - демократы — обманщики и грабители, что нужно убивать их.»
Далее в прокламации предлагается живенько собраться всем хорошим людям и поубивать всех плохих. Набор средств стандартный.
Как же господина ветеринара Баумана так угораздило? Ведь только-только из под стражи выпустили. Неужели шестнадцать месяцев заключения в Таганской тюрьме ни чему его не научили? Зачем не вернулся к своей благородной профессии? Лечил бы себе лошадок, вставлял бы им клизмочки, нет — закрутила его нелёгкая, завьюжила марсельеза. Две недели прятался Бауман у артиста Московского Художественного театра В.И. Качалова (демократического интеллигента наст фам. Шверубович), маялся от безделья, а потом нарисовался 18 октября в техническом училище. Сам пришёл, без приглашения, по Таганке сильно соскучился.
Убийца - Николай Федотович Михалин, 29 лет, отслуживший в армии 5 лет, в гвардейской кавалерии, надзиратель мужских спален (комендант мужского общежития) на фабрике Щапова. В тот же день неожиданный убийца явился в полицейский участок с повинной. Поводом нападения на Баумана послужила надпись на флаге "ДОЛОЙ САМОДЕРЖАВИЕ!" и крики бывшего ветеринара: «Товарищи, присоединяйтесь к нам! Долой царя! Долой самодержавие!».
Михалин всегда ходил с обрезком газовой трубки, носил вместо тросточки. Мода такая была в среде мастеровых, буржуа - с тростью, рабочий - с газовой трубкой. Любопытно, что в советских энциклопедиях никогда не писали; Бауман первым выхватил наган и стал стрелять в Михалина, за что, собственно, и получил от кавалериста - трубкой по макушке. Не обломком чугунной трубы и не ломом, а газовой трубкой. Работница Крутова, дала показания в суде: «барин с флагом, ехавший в пролетке, крикнул: «Долой царя!» - а рабочий человек, стоявший рядом со мной, воскликнул: «Как это долой царя! Я ему пять лет верой и правдой» - и бросился к барину в пролетке. Схватился за флаг, а тот стрельнул в него с левольвера, а рабочий его по голове трубкой вдарил».
Вспоминаем: «Кто-то увидел и стрелял в убийцу. Этот-то выстрел мы и услыхали, когда начали обстреливать участок». Первый выстрел - в пролётке Баумана! И, далее - беспорядочная стрельба по полицейскому участку.
Михалин был приговорён Московским окружным судом к тюремному заключению на полтора года за нанесение ветеринару Бауману тяжких побоев, повлекших смерть, без умышленного намерения. Но, уже через пять месяцев министр юстиции И.Г. Щегловитов помиловал его. Интересно было бы почитать материалы дела. И из показаний студентов видно, что Баумана бил не один Михалин. Студент Технического Училища Жуков, показал: "Бауман упал с извозчика по первому удару. Михалин бил его своею железною палкой, не спеша, как молотят цепом. После этого к нему подошла толпа и стала бить его чем попало, в том числе и ногами". Студент Зейденберг показал: "После Михалина к Бауману подходили еще двое и ударяли его, один кулаком, другой древком от сломанного флага".
Вызывает недоумение мягкость приговора, почему за убийство такой малый срок, а не каторга? Потому что вскрытие трупа не производилось, студенты не отдали властям такую драгоценность. И от чего умер Бауман не установлено. При осмотре обнаружено три раны на голове, две из них - пробитый череп. Но лёгкой газовой трубкой череп не пробьешь, это не арматура. Впоследствии, ни кто почему-то не озаботился об эксгумации трупа Баумана и выяснения причины смерти. И если бы не "общественное мнение", Михалина вообще бы отпустили на все четыре стороны, за что сажать-то? Бауман стрелял в него, почти в упор, чудом не убил. А разрешение на этот револьвер у Баумана имелось? (В марте 1903 года был подписан указ, регламентирующий покупку и владение огнестрельным оружием. В соответствии с ним, оружие можно было приобрести только с письменного разрешения губернатора) И если посмотреть на эту историю под другим углом, настоящий герой тут Михалин, а не Бауман. Власть просто сдала своего героя "на поругание толпы". В первый раз? Нет. Вспомните историю с Верой Засулич. Это подлое заигрывание с "общественным мнением". Доигрались.
Освободившись, Михалин получил в полиции паспорт на фамилию Михальчук и отбыл в Тамбовскую губернию. В 1925 году (прямо к двадцатилетию смерти Баумана) Михалина нашли товарищи из ОГПУ и-таки расстреляли. Т.е. по сути - принесли идолу жертву. Вот почему тонкая медная трубка в энциклопедиях превратилась в "обрезок трубы" и "железный лом", а Михайлин в "черносотенца" и "агента охранки".
А что же господа студенты сразу не кинулись на помощь? А они, после беспорядочной стрельбы, разбежались по подворотням. Оставшиеся сразу как-то забыли про освобождение Бастилии. Перехотелось как-то на штурм идти. Оказалось - могут по физиономии настукать.
И, конечно - стихи, посвящённые ветеринару Бауману. А то как же?! Стихов много, все очень длинные. Поэтому я приведу всего по несколько строк от составителей сборника «Безумству храбрых поём мы песню!».
Г.А. Мачтет «Последнее прости»:
Замученный тяжкой неволей,
Ты славною смертью почил...
В борьбе за народное дело
Ты буйные кости сложил...
Далее в том же духе, в том же размере, восемь сопливых куплетов. Почему куплетов? Потому, что эти стихи было принято петь у социал-демократов по большим праздникам, с большого горя, на всё равно какой мотив, лишь бы душили рыдания.
С тобою одна нам дорога:
Как ты — мы в острогах сгниём;
Как ты — для народного дела
Мы головы наши снесём
И вот тут-то составитель сборника «Безумству храбрых поём мы песню!», товарищ Муравьёв, меня «подставил». Оказалось что господин Г.А. Мачтет, автор «Последнего прости» посветил свои строки не Н. Бауману, прихлопнутому трубою, а «замученному в остроге Чернышеву, борцу за народное дело» 31 марта 1876 г.
Куда не ткни — одно враньё.
Новосёлов:
«Поэт Максим Горемыка (М.Л. Леонов) прочёл своё стихотворение «Памяти борца (Н.Э. Баумана)»:
В дни движения народного
С нами нет тебя, свободного.
Мы над раннею могилою
Вдохновимся новой силою!
Этот Горемыка меня прямо зарезал своею рифмою. Прямо слезу вышиб, собака такая!
Максим Гор[емыка] — почти что Максим Гор[ький]. Тогда, брать подобные псевдонимы было очень модно.
Голодный — Эпштейн Михаил, тоже - поэт, автор «Песня о Щорсе», «Партизан Железняк» и прочей блевотины, не был голодным.
Бедный — Придворов Фима, ещё одно поэтище, никогда не был бедным.
И ещё одна деталь к событиям пятого года из воспоминаний Владимира Маяковского футуриста и ассенизатора:
«По-моему, началось со следующего: при панике (может, разгоне) в демонстрацию памяти Баумана мне (упавшему) попало большущим барабанищем по голове. Я испугался, думал — сам треснул.»
20 октября безумная толпа подхватила гроб с телом товарища Баумана и понесла его «демонстрировать», именно демонстрировать, а не хоронить. Впереди, накаляя страсти, двигалась боевая дружина — вооружённые револьверами экстремисты, за ними — около пятидесяти вооружённых солдат и офицеров. Размахивая 150 венками и 300 знамёнами (кто их там считал?), процессия двинулась от Технического училища на Ваганьковское кладбище. Теперь, читатель, вооружитесь картой Москвы, возьмите в лапку карандашик, и посмотрите где Бауманская улица дом №5 (МГТУ), а где Ваганьковское кладбище?
Настоящие герои всегда идут в обход.
Для начала, процессия направилась не на запад, что было бы логично, а прямо на север по улице Баумана (Немецкой). Далее; Бакунинская (Покровская) ул., — Елоховская пл., — Нов. Басманная ул., — Мясницкая ул., — Лубянская пл., — Театральная пл., — Манежная пл., — Моховая ул., — Большая Никитская — (у консерватории затянули: — Вы жертвою пали в борьбе роковой) Кудринская пл., — Баррикадная (Кудринская) ул., — Красная Пресня (Большая Пресня) — через Краснопресненскую (Пресненская) заставу — и вот, наконец-то приволоклись, конечная остановка — Ваганьковское кладбище. Всё? Нет, не всё!
Нужно спеть песню на кладбище:
Не плачьте над трупами павших борцов.
Воздайте им лучший почёт.
Шагайте же смело по мёртвым телам. и т.д.
Необходимо произнести пламенные речи, и дать клятву над гробом.
С кладбища расходились уже ночью в полной темноте.
Согласитесь, здесь присутствует элемент некоторого разочарования. Целый день таскали гроб по всей Москве и ни разу не подрались с полицией! Да что же это такое, товарищи? Зря что ли демонстрировали похороны? Ни тебе — казаков с нагайками, ни тебе — озверелых черносотенцев с топорами. А «леворьверы» прямо-таки жгут ляжки! Надо же и рыло кому-нибудь начистить?! Пора выпустить пар!
Из инструкции боевой организации при Московском комитете РСДРП «Советы восставшим рабочим» от 11 декабря 1905 г.
Эта инструкция не плод больного воображения автора. Сей документ напечатан в «Хрестоматии по истории СССР». (Просвещение. Год 1988.) Хрестоматия предназначена для преподавателей:
«Главное правило — не действуйте толпой. Действуйте небольшими отрядами человека в три-четыре, не больше. Пусть только этих отрядов будет возможно больше и пусть каждый из них выучится быстро нападать и быстро исчезать...
Кроме того, товарищи, не занимайте укреплённых мест. Войско их всегда сумеет взять или просто разрушить артиллерией. Пусть нашими крепостями будут проходимые дворы и все места, из которых легко стрелять и легко уйти...
6.Строго отличайте ваших сознательных врагов от врагов бессознательных, случайных. (как же его, мерзавца, отличишь? прим авт.) Первых уничтожайте, вторых щадите.
Каждый офицер, ведущий солдат на избиение рабочих, объявляется врагом народа и ставиться вне закона. (какого закона? прим авт.) Его, безусловно, убивайте.
7. Казаков не жалейте. На них много народной крови, они всегдашние враги рабочих. ...как только они выйдут на улицу — конные или пешие, вооружённые или безоружные, — смотрите на них, как на злейших врагов, и уничтожайте их без пощады.
На драгун и патрули делайте нападения и уничтожайте.
В борьбе с полицией поступайте так. Всех высших чинов до пристава включительно при всяком удобном случае убивайте. Околоточных обезоруживайте и арестовывайте, тех же, которые известны своей жестокостью и подлостью, тоже убивайте.
Дворникам запрещайте запирать ворота. Это очень важно. Следите за ними, и если кто не послушает, то в первый раз побейте, а во второй — убейте.
Распространяйте этот листок всюду, расклеивайте по улицам, раздавайте прохожим.»
За каждый отдельный пунктик из этого документа, будь он составлен в наше гуманное время, можно запросто заработать годиков по восемь исправительных работ. Сколько уголовных статей в одном месте! От создания вооружённых террористических отрядов — до подстрекательства к массовым убийствам.
В связи с пунктом №7 данной инструкции у меня возник вопрос к теперешним казакам, кои в изобилии таскаются по коммунистическим митингам, с вырезанными из консервных банок орденами на грудях.
Господа станичники, вы на что усы закручиваете? На карандаши или на папильотки? На улице «Им. 1905 года», прямо у станции метро, интереснейший памятник революции, несколько гипертрофированных граждан убивают лошадку пони. (см. пункт №8) А напротив, в парке, у «Булыжника — орудия пролетариата», потомки боевиков РСДРП горячо обсуждают пункты № 6, №10. Там они обкашливают строки из агитки кандидата в президенты от коммунистической партии тов. Зюганова: «Миллионы голодающих, безработных, бездомных, беспризорных взывают о помощи. Неприкрытому издевательству подвергаются старики и дети. Бандитизм и преступность угрожают каждому. т.д. и т.п.
На последнем рубеже стоит сегодня Россия.»
Чуете, казачки, на каком рубеже? На сладкое позвольте предложить вам секретную директиву от благодарного Якова Свердлова:
«Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно, провести массовый террор ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью»
Горький:
«Здесь организуется понемногу «чёрная сотня», м.б., возможно будет погром по квартирам. У меня сидит отряд кавказской боевой дружины — 8 человек — всё превосходные парни! они трижды дрались и всегда успешно — у Технического училища (им. Баумана) их отряд в 25 человек разогнал толпу тысяч в 5, причём они убили 14, ранили около 40... Всё гурийцы.»
(Соч., т. 28, стр. 349 — 395)
«1905 год в Москве»
«21—22 октября называли тогда «днями ужаса и позора». По улицам разгуливали шайки черносотенцев, вооружённые дубинами и револьверами, с царскими портретами и с пением «Боже, царя храни» и «Спаси, Господи, люди твоя», избивая и убивая встречных рабочих и студентов.»
Епископ Никон:
«На улицах городов, на улицах столицы бушуют толпы рабочих, требуют невозможного, часто даже того, о чём и сами не имеют понятия, не слушают никаких увещаний и готовы обратиться в диких зверей, коих выпустили из клеток.»
Кто-то из читателей поместил на своей странице отрывок из текста про Баумана и поймал вот такой отзыв: «Процитирован отрывок из сочинения, пропитанного верноподданнической низостью. Автор подразумевает, что всякий, кто с риском для своей жизни борется с властями, желая лучшего для народа — опасный безумец и негодяй». Последняя цитата не в адрес Никона (боже упаси), это в адрес самого Автора (т.е. меня - В.О.). Подозреваю, что сей любитель "демократических преобразований" и "социальных справедливостей" не одинок, поэтому отвечу сразу всем. Да, я действительно считаю, «что всякий, кто с риском для своей жизни борется с властями, желая лучшего для народа — опасный безумец и негодяй» и ещё - террорист! Кто нибудь из этих борцунов - клинических шизофреников с безумными глазами, спросил людей, - "А оно вам надо?".
Август Бебель: "И если в ходе этой великой битвы за освобождение рода человеческого нам суждено пасть, то те, кто сейчас находится в задних рядах, шагнут вперед; и мы падем с сознанием своего выполненного долга и с убеждением, что цель будет достигнута, как бы ни боролись или ни сопротивлялись силы, враждебные гуманизму. Мир наш, несмотря ни на что". Какую неизъяснимую дурь несут в Мир августы-бебели! Эта бебель действительно хотела пасть во имя... чего?! Или же мечтала немножко убить других, причём, чужими руками? Почему "желая лучшего для народа" (?) обязательно необходимо "пасть"! Лавры Христа мешают бебелям спать? Почему бы за гуманизм не употребить напитков и закусков?
Всякая революция требует денег. Где же их взять? Глупый вопрос. Конечно у буржуев. Вот вам и «черносотенные» погромы. Кроме того, есть передовая демократическая интеллигенция, литературный кружок «Среда», (Н.Д. Телешов, С.Г. Петров (Скиталец), Л.Н. Андреев, А.И. Куприн, И.А. Бунин), передали денежки бастующим работникам почты и телеграфа. А.М. Горький дал на покупку оружия 15 тысяч рублей. Н.П. Шмит (получил в наследство мебельную фабрику) — 20 тысяч рублей. И в этой суматохе как-то подзабыли о главных спонсорах "русской революции 1905 года" - японцах.
Мастерскую по изготовлению бомб оборудовали в здании Высших женских курсов. Готовые бомбы хранили в общежитии студенток под кроватями.
А.М. Горький:
Пишет 10 декабря в Петербург:
«Сейчас пришёл с улицы. У сандуновских бань, у Николаевского вокзала, на Смоленском рынке, в Кудрине — идёт бой. Хороший бой! Гремят пушки — это началось вчера с 2-х часов дня, продолжалось всю ночь и непрерывно гудит весь день сегодня. Большой успех! На улицах всюду разоружают жандармов, полицию.
Рабочие ведут себя изумительно! Публика настроена удивительно! Ей-богу — ничего подобного не ожидал! Деловито, серьёзно — в деле — при стычках с конниками и постройке баррикад, весело и шутливо в безделье. Превосходное настроение!»
(Соч., т. 28, стр. 399—400.)
Всё кончено. Алексей Пешков умер для меня, как человек. Образ Великого русского писателя сменился усатой образиной неудачника-самоубийцы. Дал денег на гражданскую резню и теперь ходит смотреть как люди уродуют друг-дружку. Остался доволен. Превосходное настроение!
Крупская:
«Надо было скорее уходить. Вышли под ручку, как ни в чём не бывало, пошли в обратную сторону против той, куда нам было нужно. На эту квартиру Ильич больше не возвращался.
Схватка с правительством приближалась. Ильич открыто писал в «Новой жизни» о том, что армия не может и не должна быть нейтральной, писал о всеобщем народном вооружении.»
По воспоминаниям Николая Валентинова (Вольский), сам Ленин никогда не пошёл бы на улицу драться, сражаться на баррикадах. Это должны были делать другие люди, попроще. В своих призывах, воззваниях он колет, рубит, режет, его перо дышит ненавистью и презрением к трусости. Можно подумать что это храбрец, способный на деле показать, как не в «фигуральном», а в «прямом физическом смысле» нужно вступать в рукопашный бой за свои убеждения. Ничего подобного!
«Даже из эмигрантских собраний, где пахло начинающейся дракой, Ленин стремглав убегал. Его правилом было «уходить подобру - поздорову» — слова самого Ленина, — от всякой могущей грозить ему опасности. Мы, например, знаем из его пребывания в Петербурге в 1906 — 1907 годах (он жил тогда под чужим именем), что эти опасности он так преувеличивал и пугливое самооберегание доводил до таких пределов, что возникал вопрос: не есть ли тут только отсутствие личного мужества?»
ОбДриМаМиПоСт:
«В декабре 1905 г. состоялась первая большевистская конференции в г. Таммерфорсе. (Финляндия) «С каким подъемом она прошла! — писала позднее Крупская. — Это был самый разгар революции, каждый товарищ был охвачен величайшим энтузиазмом, все готовы к бою. В перерывах учились стрелять». Надежда Константиновна не отставала от других делегатов: с помощью кавказских товарищей в близлежащем лесу училась обращению с оружием и приёмам стрельбы.»
Надежда Константиновна серьёзно собиралась стрелять в «сатрапов»? Можете представить себе Крупскую с выпученным базедовым глазом, с наганом в руке? Я попытался и не смог. Как не смог представить её пьяную или, Господи упаси, голую.
Дридзо:
«Только один раз, в мае 1906 года, удалось Владимиру Ильичу выступить в Петербурге открыто на массовом собрании. Выступал он под фамилией Карпова.
После собрания красные рубахи разорвали на знамёна и разошлись по районам с пением революционных песен.»
Василий Васильевич Розанов:
«Да, хорошо, я понимаю, что
Вставай, поднимайся рабочий народ...
Но отчего же у вашей супруги каракулевое пальто не в 500 — 600 р., как обыкновенно, (Было в год 1904 — 1905), а в 750 р., и «сама подбирала шкурки».
(из жизни)
—————————-
«Что это было за Государство «с историческим призванием», если бы оно не могло справиться с какой-то революциешкой; куда же бы ему «бороться с тевтонами» еtc., если б оно не справлялось с шумом улиц, говором общества, и нервами «высших женских курсов».
И оно превратило её в Polizien-Revolution, «в своё явление»: положило в карман и выбросило за забор как сифилитического неудачного ребёнка.
Вот и всё. Вся «история» её от Герцена до «Московского вооружённого восстания», где уже было больше полицейских, чем революционеров, и где вообще полицейские рядились в рабочие блузы, как и в свою очередь и со своей стороны революционеры рядились в полицейские мундиры (взрыв дачи Столыпина, убийство Сипягина).
«Ряженая революция»: и она кончилась. Только с окончанием революции, чистосердечным и всеобщим с нею распрощанием, — можно подумать о прогрессе, о здоровье, о работе «вперёд».
Эта «глиста» всё истощила, всё сожрала в кишках России. Её и надо было убить. Просто убить.»
У меня, как у советского, я подчёркиваю — советского обывателя сложилось твёрдое представление о том, что революцию 1905 года «утопили в крови». Так меня учили в школе, такие художественные фильмы мне показывали, такие книги предлагали, рисовали картины, ваяли памятники. В этом доме заседали такие-то — сякие-то. Расстрел мирной манифестации к Царю-освободителю, баррикады, уличные бои. Затем аресты, аресты, аресты и казни. Так ли это?
В 1907 группа общественных деятелей издала сборник статей «Против смертных казней» (под редакцией Гернета), где приводится поимённый список всех приговорённых к казни с 1826 по 1906. Составители оговариваются, что список неполон. Он насчитывает 1397 имён, отсюда должны быть исключены 233 человека, которым приговор был заменён, и 270 человек не разысканных. Остаётся 894 человека.
Это за 80 (восемьдесят) лет кровавого царизма?!
Но мы же с вами не поверим? Потому что цифирь эта, в 894 человека, не стыкуется с нашей мифологией. Мало ли, кто там - чего понапишет? Что же, из за каких-то писулек заново всех пересчитывать?
Крупская:
«Декабрьское восстание было подавлено, правительство жестоко расправилось с восставшими».
Московский комитет и Исполнительный комитет Московского Совета приняли решение прекратить вооружённое сопротивление с 18-го декабря, о чём уведомили в листовках:
«Держать без работы всех рабочих Москвы дольше невозможно. Голод вступил в свои права, и мы прекращаем стачку с понедельника. Становитесь на работу, товарищи, до следующей, последней битвы!».
Т.е. товарищам захотелось кушать. Денежки профундырили и всё — революция закончилась. Напоследок разочарованный А.М. Горький написал:
«Революция не подавлена, она не будет подавлена.
Для пламени порою необходимо окутать себя дымом и скрыть в нём своё грозное лицо, но скрыть не для того, чтобы угаснуть в нём, а только для того, чтобы собрать все силы и снова вспыхнуть, обнять всё и сжечь».
Окутался дымом и уехал в Америку книжки писать, от греха подальше.
Крупская:
«В подполье мы залезали. Плели сети конспиративной организации. Ильич (Главный паук. Прим авт.) маялся по ночёвкам, что его очень тяготило. Он вообще очень стеснялся, его смущала вежливая заботливость любезных хозяев.
Встречались мы с ним в ресторане «Вена»... или брали извозчика и ехали в гостиницу (она называлась «Северная»), что против Николаевского вокзала, брали там особый кабинет и заказывали ужин».
Конспираторы! Залезли в подполье — ресторан «Вена».
«Помню, раз увидали на улице Юзефа (Дзержинского), остановили извозчика и пригласили его с собой. Он сел на облучок. Ильич всё беспокоился, что ему неудобно сидеть, а он смеялся, рассказывал, что вырос в деревне и на облучке саней-то уж ездить умеет».
Этакий — сорвиголова. И кто бы мог подумать, что совсем скоро этот тощий человечек пересядет с облучка в кожаное сиденье авто и его именем будут пугать непослушных детей?
Менжинский о Ф.Э. Дзержинском:
«Дзержинский по натуре был очень милый, привлекательный человек, с очень нежной, гордой и целомудренной душой».
Крупская:
«За Ильичом началась слежка».
Ничего удивительного. Зачем болтался по ресторанам, снимал нумера в «Северной»?
«За ним началась такая слежка, что решил домой не возвращаться... и при помощи Баска перебрался в Финляндию и там прожил до Стокгольмского съезда.
Я на съезд несколько запоздала.
Большевики держались очень сплочённо. Их объединяла уверенность, что революция, несмотря на временное поражение идёт на подъём.»
Просто неисправимые оптимисты!
«По возвращению со съезда мы поселились на Забалканском, я по паспорту Прасковьи Онегиной, Ильич по паспорту Чхеидзе. Двор был проходной, жить там было удобно, если бы не сосед, какой-то военный, который смертным боем бил жену и таскал её за косу по коридору.
Правительство почувствовало, что Дума не будет надёжной опорой правительства, и перешло в наступление, начались избиения мирных демонстраций, поджоги домов с народными собраниями, начались еврейские погромы».
Последнее - одним предложением. И так ладно скроено, что получается, правительство устроило избиение демонстраций, поджоги домов и еврейские погромы.
Бердяев:
«Истоки и смысл русского коммунизма» Париж 1955г.
В 1922 г. Н.А. Бердяев был выслан из Советского союза.
«Я склонен думать, что даже активное участие евреев в русском коммунизме очень характерно для России и для русского народа. Русский мессианизм (вера в пришествии мессии) родствен еврейскому мессианизму.»
Крупская:
«Реакция наглела.
Ильичу пришлось перебраться в «ближнюю эмиграцию», в Финляндию.
Неуютная большая дача «Ваза» давно уже была пристанищем для революционеров. Перед тем там жили эсеры, приготовлявшие бомбы.
В то время русская полиция не решалась соваться в Финляндию, и мы жили очень свободно.
Ильич из Куоккалы руководил фактически всей работой большевиков.»
И как же руководил мудрый вождь?
«И вот, бывало так, что все обитатели дачи «Вазы» засаживались играть в дураки. Расчётливо играл Богданов, расчётливо и с азартом играл Ильич, до крайности увлекался Лейтейзен. Иногда приезжал в это время кто-нибудь с поручением, какой-нибудь районщик, смущался и недоумевал: цекисты с азартом играют в дураки.
Эту зиму мы с Верой Рудольфовной имели постоянную явку в столовой Технологического института. Никто не обращал на нас внимания. Раз только пришёл на явку Камо. В народном кавказском костюме он нёс в салфетке какой-то шарообразный предмет. Все в столовке бросили есть и принялись рассматривать необычайного посетителя. «Бомбу принёс», — мелькала, вероятно, у большинства мысль. Но это оказалась не бомба, а арбуз.
Бывал у нас в Куоккале. Камо часто ездил из Финляндии в Питер, всегда брал с собой оружие, и мама каждый раз особо заботливо увязывала ему револьверы на спине».
В цирк не ходи! Закрываю глаза и вижу — добрая старушка, дымя папироской, особо заботливо притыривает револьверы на спине у бандита, а остальные революционеры с азартом дуются в «дураки».
«Большевики настаивали на ускорении партийного съезда. Он назначен был наконец на апрель. Съезд получился очень многочисленный.» (Имеется в виду V съезд РСДРП, состоявшийся в Лондоне 30 апреля — 19 мая 1907 г. Ред.)
Горький:
Мне следовало начать с Лондонского съезда (5 съезд РСДРП апрель-май 1907г.) До этого года я не встречал Ленина, да и читал его не так много, как бы следовало.
Как мы уже проходили, пролетарский писатель утверждает, что до Лондонского съезда в глаза не видел Ленина, а уж из книг его, стыдно признаться — обложки разглядывал.
«Писать его портрет — трудно. Ленин, внешне, весь в словах, как рыба в чешуе.»
Должно быть ассоциации фиш писателю навеяло пивком с воблочкой из лондонских пабов.
«Когда нас познакомили, он, крепко стиснув мою руку, прощупывая меня зоркими глазами, заговорил тоном старого знакомого, шутливо:
— Это хорошо, что вы приехали! Вы ведь драки любите? Здесь будет большая драчка.
Я ожидал. что Ленин не таков. Мне чего-то не хватало в нём. Картавит и руки сунул куда-то под мышки, стоит фетром.
Я — литератор.»
Обратите внимание, на это горьковское: «Я — литератор!» Мол, не Хрен Собачий! И у Маяковского самомнение будь здоров: «Я — поэт. Этим и интересен.»
«А этот лысый, картавый, плотный, крепкий человек, потирая одною рукой сократовский лоб, дёргая другою мою руку, тотчас же заговорил о недостатках книги «Мать».
Но вот поспешно взошёл на кафедру Владимир Ильич, картаво произнёс «товарищи». Мне показалось что он плохо говорит. (ему не показалось. Прим авт.)
Сзади меня восторженно шептали: — Густо говорит...
Краткому, характерному восклицанию «гм-гм» он умел придавать бесконечную гамму оттенков, от язвительной иронии до осторожного сомнения, и часто в этом «гм-гм» звучал острый юмор».
Кржижановский:
«А если берёшь книгу, прочитанную им (Лениным) и всю испещренную замечаниями на полях и удачными подчёркиваниями, то уже никак не сможешь отделаться от той критики Владимира Ильича, которая сквозила в этих ядовитых и до чрезвычайности метких междометиях: «Гм, гм!», «Ха-ха!» и т.п.
Напишет сбоку выразительное, ильичёвское «гм, гм» — это значит, что стоит здесь копнуть, и автор будет выведен на свежую воду».
Например, на полях статей Розы Люксембург Ильич делал пометки «идиотка» и «дура». По свидетельствам исследователя жизни Розы Люксембург Рольфа Шнайдера: «можно сказать, что судьба обездолила её трижды: как женщину в обществе, где главенствуют мужчины, как еврейку в антисемитском окружении и как калеку».
Горький:
«Он нередко принимал странную и немножко комическую позу — закинет голову назад и, наклонив её к плечу, сунет пальцы рук куда-то под мышки, за жилет. В этой позе было что-то удивительно милое и смешное, что-то победоносно — петушиное.
Он был резок с людьми, споря с ними, безжалостно высмеивал, даже порою ядовито издевался — всё это так».
И про любовь Ленина к музыке:
«— Ничего не знаю лучше «Аппассионаты», готов слушать её через каждый день. Изумительная, нечеловеческая музыка.
— Но часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать такую красоту. А сегодня гладить по головке никого нельзя — руку откусят, и надобно бить по головкам безжалостно, хотя мы, в идеале, против всякого насилия над людьми. Гм-гм, — должность адски трудная!».
Зоя Воскресенская:
«Мария Фёдоровна взглянула на Алексея Максимовича. Он вытирал ладонями слёзы. Так бывает с ним всегда, когда он открывает для себя чудо, созерцая великое творение художника. Он по-настоящему счастлив, а когда счастлив — плачет».
Вообще, Горький очень слезлив. Прямо Плакса-Вакса какая-то. Даже неловко за него. Маяковский вспоминает: «Приехал в Мустамяки. М. Горький. Читал ему части «Облака». Расчувствовавшиёся Горький обплпкал мне весь жилет. Расстроил стихами. Я чуть загордился. Скоро выяснилось, что Горький рыдает на каждом поэтическом жилете. Всё же жилет сохраню. Могу кому-нибудь уступить для провинциального музея».
Уже после революции, осматривая с Генрихом Ягодой «социалистическую стройку века» — Беломорканал, Горький плакал от умиления и, обнимая Ягоду — начальника стройки, восклицал: «Черти драповые! Вы даже сами не понимаете чего творите!». А затем они сфотографировались с Генрихом в обнимочку, на долгую память.
Зоя Воскресенская:
«— Хорошо, Маруся, хорошо, — говорит Горький, аплодируя Ильичу. — Словно топал по болоту, застревал в камышах, дышал гнилостными испарениями, и вдруг тебя подхватило могучим потоком и вынесло на раздолье, на чистый воздух. Ах, как хорош Ильич!».
И уже после съезда:
«Горький с женой вышли из гостиницы; моросил мелкий дождь, тускло светили фонари. Алексей Максимович поднял голову. В освящённом окне стоял Владимир Ильич. Горький снял шляпу и широко помахал.
Владимир Ильич показал знаками, чтобы Горький поднял воротник пальто и водрузил на место шляпу, укоризненно покачал головой: мол, простудитесь.
Горький надвинул на глаза шляпу, поднял воротник и, не отрывая глаз от освещённого окна, тихо произнёс:
— Ах, Маруся, как хорош Ильич! Великое дитя окаянного мира сего!».
То есть, Сатана, что ли? Что-то тут Воскресенская перемудрила. Да и жесты Владимира Ильича из освященного окна можно истолковать по-разному.
Взаимоотношения у них сложились не простые. Ленин относился к Горькому снисходительно, как к недоразвитому дитяти. В письмах называл его «телком». Помните художественный фильм «Обыкновенное чудо» по Шварцу, где Андрей Миронов сыграл роль министра распорядителя? Как он хамовато, с юморком говорил: «Ну, кто там обижает нашего королька?».
Пройдёт ещё несколько лет и 15 сентября 1919 г. Ленин напишет Горькому горькую правду: «Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно». (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 31 —32.)
И по этому поводу позволю себе анекдот. Интеллигент попал под асфальтовый каток. Его положили перед дверью, как коврик, и все вытирали об него ноги. Когда он стал грязным до невозможности, его перевернули на другую сторону. А когда и эта сторона стала грязной, его выстирали и повесили сушиться на верёвочке. А он простудился и умер.
Довольно-таки грустный анекдот.
Ещё на ту же тему из 30-х годов. Построили жилой дом без туалетов. Про них просто забыли. Но выход нашли — прорубили дырки в полу. На верхнем этаже поселили гебистов, ниже ответственных партийных работников, а под ними — интеллигентов — и это вытерпят!
Символ социалистического реализма нехорошо умер. Врачей Д.Д. Плетнёва, Л.Г. Левина, И.Н. Казакова обвинили в том, что они отравили флагмана пролетарской литературы шоколадными конфетами. И это уже не анекдот. За эти «конфеты» их убили.
Л.Г. Левин признался на процессе: «Я признаю себя виновным в том, что я употреблял лечение, противоположенное характеру болезни... Я причинил преждевременную смерть Максиму Горькому и Куйбышеву».
Поэт Александр Прокофьев вспоминал:
«— Умер Горький. Вызвали меня из Ленинграда и прямо в Колонный зал. Стою в почётном карауле. Слёзы туманят глаза. Вижу, Федин слезу смахивает, Погодин печально голову понурил. Вдруг появляется Сталин. Мы все встрепенулись и... зааплодировали».
Ну, так как? Прав был товарищ Владимир Ильич на счёт интеллигенции?
Теперь лепят из Максима «Жертву тоталитарного режима», отскребают его от дерьма, утверждают, что основоположника социалистического реализма отравили. Да ничего похожего! За что его травить? Наоборот, с Горьким носились, как с писаной торбой. Это ведь товарищ «самый пролетарский писатель» поместил в 1930 году статью в Правде:
«Внутри страны против нас хитрейшие враги организуют пищевой голод, кулаки терроризируют крестьян — коллективистов убийствами, поджогами, различными подлостями, — против нас всё то, что отжило свои сроки, отведённые ему историей, и это даёт нам право считать себя всё ещё в состоянии гражданской войны. Отсюда следует единственный вывод: если враг не сдаётся — его истребляют.»
Горький. Собр. соч. в 30-ти т. М-53. Т. 25. стр. 228).
Спасибо, Алексей Максимыч, научили как жить.
Крупская:
«Со съезда Ильич приехал позже других. Вид у него был необыкновенный: подстриженные усы, сбритая борода, большая соломенная шляпа.»
Конспиратор!
«От съезда Ильич устал до крайности, нервничал, не ел. Я снарядила его и отправила в глубь Финляндии, а сама спешно стала ликвидировать дела. Когда приехала в Стирсудден — Ильич уже отошёл немного.
Про него рассказывали: первые дни ежеминутно засыпал — сядет под ель и через минуту уже спит. Дети его «дрыхалкой» прозвали.»
В Июне 1907г. Крупская пишет Ульяновой из Стирсуддена (Финляндия, дача Н.М. Книповича):
«Могу подтвердить, что отдыхаем мы отлично, разнесло нас всех так, что в люди неприлично показаться. Хорошо и то ещё, что хозяйства нет никакого.»
Оттуда же в конце июня:
«Писать нечего, т.к. мы теперь «вне общественных интересов», ведём дачную жизнь: купаемся в море, катаемся на велосипеде (дороги скверные, впрочем, далеко не уедешь), Володя играет в шахматы, возит воду, одно время была мода на английского дурака и т.д. Лиде только хлопот с хозяйством много.»
«Добрую часть дня мы проводили с Ильичём у моря или ездили на велосипеде. Велосипеды были старые, их постоянно надо было чинить, то с помощью Лещенки, то без его помощи, — чинили старыми калошами и, кажется, больше чинили, чем ездили.»
Про увлечение Ленина велоспортом можно написать отдельную главу. Он постоянно попадает во всякие неприятные истории. Велосипеды у него воруют, он разбивает лицо, прокалывает шины, но с упорством маньяка продолжает крутить педали.
«Ильича полиция уже искала по всей Финляндии, надо было уезжать за границу. Ясно было, что реакция затянется на годы. Надо было опять податься в Швейцарию.
Пока я возилась в Питере, Ильич чуть не погиб при переезде в Стокгольм.»
Прилежаева :
Декабрь 1907г. «С чемоданчиком в руке Владимир Ильич не спеша направился в тамбур. Только бы не выскочил шпик. Упаси Бог! Владимир Ильич отворил дверь из тамбура. Ледяной ветер хлестнул в лицо. Как быстро несётся поезд!
Вагон качает: не устоишь на ногах. Владимир Ильич несколько минут выжидал. Не решался. Слушал торопливый стук колёс. Может, ему показалось, а может, и верно поезд замедлил на повороте — всё равно другого выхода не было. Владимир Ильич прыгнул. Дух захватило. Невольно он зажмурил глаза и провалился во что-то пушистое.»
Граждане! Смотрите все, свидетелями будите! Она говорит — прыгнул и провалился с зажмуренными глазами во что-то пушистое! С поезда!
«Он упал в глубокий сугроб, удивительно удачно упал! Снег насыпался за воротник и в ботинки, залепил лицо, но кости целы. Цел, жив!
Владимир Ильич выбрался из сугроба. Отряхнулся от снега. И пешком зашагал вдоль рельсов по направлению к Або.»
Далее просто замечательно! Шедеврально:
«— И ушёл неизвестно куда. У революционеров называлось это: в подполье.»
Интересно, что у Крупской я не нашёл воспоминаний о смелом прыжке Ульянова. Ночью, на полном ходу, спрыгнуть с поезда — равносильно самоубийству. Дальше — больше, по Прилежаевой, два отважных финских рыбака, которые ненавидели царизм, повели Ленина через залив по ненадёжному льду.
«Спасибо рыбакам, в такую непогожую ночь взялись меня проводить, — думал Владимир Ильич. — Спасибо, товарищи.
Вдруг... лёд пошатнулся. Шест Владимира Ильича шарил, дна не было.»
ПЕЗИК:
«В поезде Ленин заметил за собой слежку. Не доезжая 12 вёрст до Або, он незаметно вышел из вагона. (подчёркнуто авт.) Стояли сильные морозы. Ленин с маленьким чемоданом в руках пешком пошёл в город. В 2 часа ночи он пришёл по имевшемуся у него адресу на квартиру финского социал-демократа Вальтера Борга, который должен был организовать его переезд в Стокгольм.»
Зачем понадобилось Прилежаевой сбрасывать Ленина с ночного поезда? К чему так безумствовать? Опять, из-за её девичьих иллюзий, у меня подскочило давление!
Зоя Воскресенская:
Ленин рассказывает Вальтеру Боргу:
«— На станции Литтойнен я их перехитрил. Поезд тронулся, я углубился в изучение пароходного расписания, они нырнули к себе в купе. Тогда я забрал свой саквояж, выбрался на площадку вагона и... покинул поезд. Благо на откосах сугробы глубокие. Сюда пришлось добираться пешком.
Вальтер Борг стоял потрясённый. Выпрыгнуть из поезда на полном ходу, ночью! Какой страшный риск! И вот он живой, невредимый.»
Воскресенская так же легко сбрасывает Ленина с поезда. Но у неё есть своя версия «ледового похода» Она отправила Владимира Ильича «на дно» в сопровождении рыбака Бергмана. Вдвоём они толкали перед собой лодку (утёрла таки нос Прилежаевой).
«Держась с обоих сторон за шест, путники двигали лодку вперёд. Она громыхала деревянным днищем по неровной поверхности. Ноги срывались с валунов, засыпанных снегом, и проваливались в глубокие сугробы. Владимир Ильич правой рукой держался за шест, а в левой нёс рыбацкий фонарь. Потом они спустились с острова и пошли по льду. Глубина воды под ногами была двадцать семь футов.»
Кто измерял?
Сама Зоя, прежде чем написать такое, не пробовала протащить лодку по льдинам, держась правой рукой за шест, а левой за рыбацкий фонарь?
Воскресенская так живо описывает события, как будто сама сидела в лодке и это на её ресницах застыла стеклянная бахрома, а в одухотворённое лицо её летели космы игольчатого снега. Прямо - герои Джека Лондона. И вдруг:
«Владимир Ильич облюбовал большую плоскую льдину. Он решил перебраться на неё. Но что такое?
Нога скользнула по ледяной горке и нырнула в воду. Противоположный конец льдины стал быстро подниматься. Владимир Ильич покрепче ухватился за шест и шагнул на соседнюю льдину.
Огромная льдина с лёгкостью поплавка скрылась под водой.
Спутники одновременно схватились за уключины и рывком перебросились внутрь лодки.
Владимир Ильич сменил носки и сапоги и стал делать энергичные движения руками, чтобы согреться.»
О, как! Предусмотрительный Ильич прихватил с собой запасные сапоги и носки? А штаны он тоже сменил? Потом они с Бергманом попили горячего кофейку из термоса и продолжили путь! Как вам это нравиться? Мне это совсем не нравиться. Я чувствую, что Воскресенская нагло издевается над читателем в каждом предложении. Почему Ильич пьёт у неё кофе без глоточка коньяка? И где же в сюжете взбесившиеся белые медведи? А акулы, которые чуть было не откусили Ленину ноги? И, наконец, куда подевались сторожевые подводные лодки, которые в изобилии шныряли в то время вдоль побережья? Глубина в двадцать семь футов для них самая подходящая.
Крупская:
«Не было охотников рисковать жизнью, не было проводников. Наконец Ильича взялись проводить двое подвыпивших финских крестьян, которым море было по колено. И вот, пробираясь ночью по льду, они вместе с Ильичём чуть не погибли — лёд стал уходить в одном месте у них из под ног.
А Ильич рассказывал, что, когда лёд стал уходить из-под ног, он подумал: «Эх, как глупо приходится погибать».
Вот так. Всё оказалось намного банальней. Не отважные финские рыбаки, ненавидевшие царизм, а просто — пьяные крестьяне, которым море по колено.
«Пробыв несколько дней в Стокгольме, мы с Ильичём двинулись на Женеву через Берлин.
В гостиницу, где мы остановились, мы пришли вечером больные, у обоих шла пена изо рта и напала на нас слабость какая-то. Как потом оказалось, мы, перекочёвывая из ресторана в ресторан, где-то отравились рыбой. Началась наша вторая эмиграция, она была куда тяжелее первой.»
Ленин проезжает через границу и таможенник, заполняющий документы, спрашивает:
— Род занятий?
— Пишу, знаете ли...
— Я спрашиваю, чем на жизнь зарабатываете?
— Ну, если угодно — пером.
— Так и запишем: «Ульянов — торговец перьями».
Далее:
http://www.proza.ru/2012/10/09/1083