Осень дарит Сибири очередной благостный денёк.
Утро неспешно расхаживается по улочкам Нижней Вихляевки.
Деревенька просыпается.
Люди спешат на работу, у кого она есть.
А пенсионеры, коих добрая половина поселения, накормив скотину и управившись по хозяйству, с головой окунаются в активный мыслительный процесс, который подсказывает дальнейший план действий на день.
Облокотившись на штакетник забора, отделяющего двор от огорода, дымит Беломориной один из жителей крайнего переулка деревни.
Дед Степан с поджарой фигурой, седыми вихрами на голове и жилистыми руками.
– Дааа… – тянет пенсионер, теребя в задумчивости подбородок с трёхдневной щетиной. – Выросло этого добра…
– Ты чего, сосед? – не торопясь с другой стороны к общей городьбе подходит дед Егор. – Маешься словно Наполеон перед побегом назад на Родину! В чём непонятки-то?
– Да, вон! Любуюсь! – дед Степан взмахивает рукой в конец своего участка.
– На кого?
– На хрен.
– А чего на него смотреть? Растёт, да и растёт сам по себе. Тебе-то чего? – Егор тоже подкуривает папиросу. – А?
– В том-то и дело! – Степан вздыхает с досадой. – Чего надо не растёт. Чего не надо прёт и прёт. Прёт и прёт! Без дрожжей!
– Ну, да! Добрая плантация вымахала! И чего думаешь делать с ним?
– Вот я этим и занимаюсь! Думаю! Жалко! Такое добро пропадает!
– А я долго, как ты не думал! Я хреновину накрутил! – дед Егор гордо бросает взгляд на не сообразительного соседа.
– Да я тоже уже ведро целое накрутил! – сплёвывает дед Степан со-вздохом. – Куда ещё больше-то? Да и помидор на столько хрена уже нет. Там осталось так…на еду…с кастрюльку, наверное!
– Могу выручить помидорами! – предлагает Егор с превосходством в голосе. – Только с тебя чекен!
– Выручишь? Чекен? – Степан недоверчиво поглядывает на соседа. – За этим не заржавеет! Поставлю!
– Договорились! – глаза Егора блестят от выгодной сделки. – А то у меня их ведер шесть-семь в сенях стоит!
– Клавдеи может, куда их надо? – уточняет для подстраховки обладатель плантации хрена.
– Не должно! – утвердительно машет рукой Егор. – У нас и посолено впрок и накручено на всю зиму! А выбрасывать ей жалко!
– Ты всё равно спросил бы у неё! Мало ли чего-куда!
– Да она к сестре своей уехала! После обеда только вернётся!
– Тогда неси!
Солнце, прокатившись по синеве над головой, замирает на второй половине дня.
Соседи-пенсионеры, закончив перекручивать помидоры, хрен и чеснок, собирают немудрёную закуску прямо во дворе дома.
Стол стоит под берёзкой с пожелтевшими листьями в ограде у деда Степана.
Во главе стола стоит то, ради чего и затевалась вся эта эпопея – двухлитровая банка с хреновиной.
Тут же сковорода с жареной картошкой на свином сале, добрая булка ржаного хлеба, бутылка водки и пара граненых стаканов.
Поодаль, на крыльце дома, выстроившись в ряд, блестят эмалированными боками шесть ведер заполненные по края хреновиной.
Дед Степан откупоривает бутылку. Прохладная жидкость разливается по стаканам. Пенсионеры дружно поднимают посуду.
– Ну, спасибо Егор! Выручил! – хозяин стола проговаривает немудрёный тост. – Теперь этого добра у меня полно! Ежели чего…ну, тебе там не хватит, с Клавдеей хреновины…завсегда выделю! Видишь сколько её! И главное хрен не пропал в зиму! Давай!
– Давай! – эхом отзывается Егор.
С чувством и расстановкой опрастывают стаканы. Удовлетворённо крякают и закусывают главным блюдом, черпая его столовыми ложками. У обоих дедов текут слёзы, испарина покрывает лица.
– Хороша чертовка! – с придыханием выдавливает Степан.
– Хреновина – вещь! – соглашается Егор. – Наливай сразу по второй! Запить надо!
– Да-а-а! – хозяин хреновины вытирает тыльной стороной ладони пот с лица. – Согласен! За это не грех, сразу по второй!
Соседи-пенсионеры бодро поднимают стаканы. Чокаются. В это время открывается калитка в соседнем дворе и там появляется бабка Клава. В цветастом платье, малиновой кофте и подвязанном на голове красном платке. В руках сетка с банкой, наполненной чем-то прозрачным.
– Ну, конечно! Где же ему ещё быть! – взмахивает рукой Клавдея, приметив супруга со стаканом в руке.
– Здравствуй, соседушка! – Степан приподнимается из-за стола. – Ты зря на него ругаешься! Он мне помог! Даже очень хорошо помог! Это я за работу поставил бутылочку!
– Здравствуй, Стёпа! – успокаиваясь, произносит Клавдея в ответ. – А чего вы там такое делали, за которое бутылку ставят?
– Вот! – дед Степан гордо указывает рукой со стаканом по направлению к крыльцу.
– Это, что там? – прищуривается бабка Клава.
– Хреновина! Шесть ведер! – Степана ещё больше распирает гордость.
– Молодец! Хозяйственный! – хвалит соседка соседа. – Только куда столько много-то? Нам и двух ведер за глаза хватает на зиму!
– Не пропадать же добру! – аргументирует Степан.
– Верно! Я вон тоже семь ведер помидор приготовила! На три литра самогонки вот обменяла! – бабка Клава поднимает сетку с банкой. – На праздник всегда пригодится! Завтра сестра с мужем за ними приедут! У них в этом году помидоры не уродились! Выгодный обмен?
Послеполуденная пора тиха в деревне, особенно в этом проулке.
– Да сосед? Чего оба молчите-то? – бабка Клава взмахивает рукой. – Ладно! Не говорите – как хотите! Пойду ещё раз переберу помидоры! Вдруг порченные попадутся!