Из раздела «Женская живопись»
в книге «О! Женщина…»
ОТКРОВЕННОЕ
(«чистуха»)
Чтобы я там ни говорил
(в зависимости от настроения,
состояния или несостояния):
все самое лучшее в жизни
(и самое худшее, конечно,
но это, конечно,
бесконечно забывается)
я получал от женщины.
(Не говоря уже о том,
что женщина дала мне
эту прекрасную жизнь).
***
Отношением к людям сошлись мы, любимая…
Как же не смог разгадать я тебя?!
Ведь ты любила людей, ненавидя.
Я ж презираю людей, любя.
***
Ошалелая женщина - закутанная в шаль.
ПАДШЕ-ПАВШЕЕ
Сколько же мужчин пало, падает и еще с удовольствием падет
в вековечной битве-блаженстве
с их прекрасным классным врагом –
Женщиной!
ПАРАДОКСАЛЬНОЕ
За редкими прекрасными и действительными исключениями,
одетые женщины более женственны и элегантны, чем раздетые.
Чуть-чуть больше тайны?
ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА
Еве
Давно это было.
Еще до паспорта.
Когда маму тревожил
лишь только мой насморк.
На юге,
в далекой горячей стране
купал я полип свой.
Бежал по волне.
Я с морем боролся,
открыв забрало.
А оно в меня солью
в ответ швыряло.
Мы с ним возились,
как два щенка.
Пока солнцу от пива
не раздуло бока.
Потом я, уставший,
лежал на песке.
И море вздыхало
в какой-то тоске.
И был я чистюлей,
брезгливым до ужаса.
Поцеловаться мне стоило
мужества.
Но где-то внутри там
во мне бродила
какая-то странная
дерзкая сила.
Иногда мне хотелось,
хотелось страстно
припасть вдруг к чему-то
такому неясному.
И сердце жгло
замирающей нотой.
О! Я так готов был
спасти кого-то!
И вот вдруг, представьте,
в сточной канаве
нашел я дикарку
с фигуркой Дианы.
И сразу же мысль
благородством согрела
мое существо
и лицо обагрила:
Вот взять ее грязное
тело и душу –
и в пену морскую!
и в гущу мирскую!
Стихи ей прочесть,
чтобы стало ей ясно,
что есть жизнь почище,
светлей и прекрасней.
Вернуть, воссоздать
ее лик первозданный.
Спасти и уйти,
и не требовать дани.
(Она ведь казалась мне
жертвой беспомощной.
Разве гадал я,
что выйдет так как-то все?)
Взгляд по-восточному
бьет наповал…
И маленькую ее, грязную
я вдруг зацеловал.
И стало неясно,
кого тут спасать уж.
Мне так захотелось
куда-то пропасть вдруг.
Совсем опьянен был
спасательной миссией.
Все превратилось вдруг
в страшное месиво.
Волны морские
и волны косы ее
крепко обвили мне
ноги босые.
В бездну, в пучину,
в трясину сладкую
я погружался…
И было так шатко мне.
Море ревело
в ушах и в груди моей.
Робко, несмело
сказал я: «Любимая…»
Рушились вдребезги
все мои ценности…
А если проще,
то это была
моя первая женщина.