Язык мой, Враг мой

               
На Чукотке я работал в районной больнице. Оторванность от материка и климатические обстоятельства заставляли врачей быть универсалами. И больного тяжёлого не переправить, и консультанта не пригласишь.
Поэтому  приезд к нам в больницу  высококлассного хирурга Сороки был встречен на «Ура». Наш птичник, в больнице уже были врачи Грачёв, Селезнёв и водитель вездехода Перепёлкин,  принял Сороку широкими объятиями. Он к нам приехал из Львова. Там он был ведущим хирургом клинической больницы. Он был хирургом высочайшей квалификации, в чём мы и убедились в скором времени. Обстоятельства его переезда были трагические, у него погибла жена в автокатастрофе. А приехал к нам, потому что жил здесь в детстве. Отец его был военный,  служил  на погранзаставе. Отец,  заядлый охотник и рыбак,  пристрастил к этому делу сына. У Сороки было две страсти хирургия и охота. Он привёз с собой  охотничью собаку,  лайку «Белочку», которая всюду Сороку сопровождала. Сорока был мужчина представительный,   звезда хирургии и вдовец. Поэтому он оказался под пристальным  вниманием  женщин посёлка. Но Сорока был вне подозрений, поводов не давал и замечен не был. Женщины в недоумении. Возникла версия, что произошла  инкарнация  жены Сороки в собачку «Белочка». Версия получила развитие, потому как  у  Сороки с собачкой были  нежнейшие отношения. Наблюдать за ними было уморительно и трогательно. Пока Сорока оперировал, собачка его охраняла снаружи. Собачка была воспитанная, и очень сдержанная. Погладить себя не давала.
Сорока был не компанейский, избегал дружеских выпивок, с коллегами был доброжелателен,  но  соблюдал дистанцию. С кем он дружил, так  это с местными аборигенами. И они обожали Сороку.
 Надо сказать, что наш посёлок находился в 80 верстах от Аляски. Граница. Наш посёлок и округа кишели погранцами, береговой охраной, по близости дислоцировалась часть ПВО, радиолокаторы. Но после затяжной пурги в посёлке каким-то волшебством появлялись американские сигареты, чувинг-гам, кока- кола. А детишки аборигенов бегали  в джинсовых комбинезонах. И это в те времена,  когда всё это мы, рядовые советские граждане,  могли видеть только в карикатурах журнала «Крокодил» как символ распада и деградации Дядюшки Сэма.
Аборигены угощали Сороку сигаретами и чувинг гамом, иногда и нам перепадало.
Фантастика. Но надо знать, что такое пурга в тех местах. Это когда после короткой разбежки развивается такая сила ветра, что не устоять на ногах. Видимость нулевая. Не видно своей ладони, которая покрепче нахлобучивает шапку и капюшон спец пошива.  Спец пошив  - это такая  тёплая одежда, обмундирование которое выдают военным, а носят все.
Во время пурги одноэтажные дома, балки, как их там называли, заметались снегом вместе с крышей. Дома и не заметишь. Единственный транспорт, кроме собачьей упряжки, в это время вездеход. Как то срочно понадобился анестезиолог, поехали за ним на вездеходе, вездеход угодил на крышу его дома. Чудом балок не развалился. Но анестезиолог долго не мог отойти от того ужаса когда закачался потолок, посыпалась штукатурка  и упал абажур.
Если застала пурга на улице, надо лечь в снег окопаться и подождать пока снегом не занесёт, в снегу не замёрзнешь. Даже в посёлке, где вроде бы дома стоят рядом, во время пурги можно промахнуться, и пройти между домами в тундру. А тундра - это бескрайняя бездна, откуда не возвращаются. Много было случаев гибели людей. Из- за неопытности и самонадеянности.
За время моей работы там ни один абориген, даже малые дети,  не замёрз. Многовековая сноровка, передающаяся из поколения в поколение. У дальних родственников наших аборигенов по ту сторону Берингова пролива,   наверное, была сноровка не хуже… Пурга для аборигенов это Вальпургиева ночь.  Пурга указывала кто истинный хозяин  здешних мест, властелин.           «Однако ясно кто лучший из  лучших»
Но, давайте закончим про Сороку.  Собачка «Белочка» была  предметом зависти охотников, оленеводов. Предлагали за неё немыслимые деньги, пушнину. Как на это реагировал Сорока, думаю, и говорить не надо.
 И вот однажды «Белочка» пропала. Сорока был в операционной, сразу не схватился, а потом и концов не нашёл. Бегал он по всему посёлку. Смотреть на него было страшно. Как-то резко он постарел, осунулся,  сник.  Кто-то ему шепнул, что собаку элементарно съели. Дескать, есть у них, аборигенов такой обычай.
Сорока как был в халате, выбежал на улицу, на сорокаградусный мороз и прямиком в котельную. А котельная наша была пристанищем для аборигенов, как клуб.  Кучковались там, калякали, чайку попить, погреться.
И вот Сорока врывается в котельную и сверху, с порога, она располагалась в подвале больницы, выкрикивает им в сердцах: Ну что,  сожрали  мою собаку? Ответите за это. Ещё попадете ко мне на операцию…
Через день привезли к нам в больницу по сан авиации одного аборигена с тяжелейшей травмой. Сорока оперировал его часа три, сделал больше,  чем мог. Но не спасли.
Ещё дня через три  привезли оленевода в очень тяжёлом состоянии, с запущенным перитонитом, сепсисом.  Не спасли…
Короче,  по посёлку потянулся слух: Сорока выполняет своё обещание, мстить начал.
Какая глупость, я бы сказал полная дремучесть, идиотизм,  но…
И что вы думаете. В конце концов,  Сорока вынужден был уехать.