5. Домашние животные.
Сразу оговорюсь: эта глава может быть неинтересна тем, кто хорошо знает сельское хозяйство и выращивает домашний скот (а тем, кто о домашних животных имеет смутное представление, тем более, вряд ли она покажется интересной).
В нашей стране, где примерно 80% всего населения – городское, многие могут и не знать этих привычных и знакомых для любого сельского жителя вещей.
В феврале – марте наша корова телилась. Родители заранее подсчитывали время отёла и несколько ночей подряд не спали – дежурили, чтобы не пропустить момент появления на свет телёнка. Коровы телятся тяжело, возможен даже смертельный исход - как для телёнка, так и для его матери; вот тут-то бывает необходима помощь человека.
Родившегося телёнка родители, завернув в тёплую одежду, заносили в дом, где он обсыхал в тепле. Скоро у его матери появлялось молоко, мама доила корову и начинала выпаивать телёнка материнским коровьим молоком.
Подрастающий телёнок начинал пробовать вставать на ноги, но на скользком деревянном полу копыта разъезжались. Тем не менее, телёнку, в конце концов, удавалось встать на свои шаткие ноги.
Дня через 3 отец надевал на телёнка тёплую попону, сшитую из старой фуфайки, и возвращал его в сарай, к матери.
Весной корову отправляли пастись вместе с остальными взрослыми животными в общий табун, телёнка же два – три месяца в табун не выпускали, содержали дома или же привязывали на верёвку где-нибудь у забора, чтобы он мог попастись на зелёной траве. В последнем случае за телёнком был необходим постоянный контроль, чтобы он не стал жертвой бродячих собак или недобрых людей.
Каждое утро коров после дойки и подросший молодняк отправляли на пастьбу в табун, вечером стадо встречали с пастбищ. Коровы торопились домой, чтобы хозяйки их подоили; после дойки коров нередко выпускали в поле ещё немного попастись или угощали животных свежей травой или сытным комбикормом.
Для пастьбы всем миром нанимали пастуха и договаривались с ним о ежемесячной оплате. Лошадь пастуху предоставлял совхоз.
Коров крестьянки называли Зорьками, Ночками, бычков – Борьками, Мишками и т. п.
* * *
Овец родители, как и все крестьяне, держали по 5 – 6 штук. Начиная с января, овцы начинали приносить по ягнёнку (нередко – по два). Ягнята были лучше приспособлены к холоду, и домой их не заносили – они неплохо выживали и в стайке.
В мае, с появлением свежей травы, взрослых овец вместе с ягнятами сдавали в отгон – до самой осени. За пастьбу стада овец бралась, как правило, целая семья. Для этого силами совхоза в стороне от посёлка сооружался большой огороженный двор с воротами и для животных устраивался навес от дождя.
Пастухи принимали овец по записи, и мы не видели ни овец, ни пастухов до конца сентября. Когда трава высыхала и становилось холодно, в назначенный день хозяева разбирали овец по домам. Чтобы не спутать животных, каждый хозяин клеймил их каким-либо своим, особым способом; проще всего было пробить или прорезать ножом правое или левое ухо и повязать цветные тряпочки.
В разгар лета, в один из выходных дней, устраивалась стрижка овец. Люди приходили в загон, хозяева разыскивали своих овец и состригали с них выросшую шерсть. Шерсть потом промывали и пускали в дело. Часть шерсти продавали на рынке, часть оставляли себе для изготовления пряжи.
Ежемесячная плата за содержание овец была достаточно высокой: ведь пастухи несли полную ответственность за жизнь и здоровье скота на протяжении нескольких (чаще всего пяти) месяцев, причём, в пастьбе участвовала практически вся семья. Тяжёлая это была работа - круглосуточная, очень ответственная. Мало кто брался пасти всё лето.
В некоторые годы овец в длительный (на 5 месяцев) отгон не отправляли - не находилось желающих. В таком случае, по утрам животных выгоняли из дворов на пастьбу, вечером встречали из табуна и разбирали по дворам.
Овцы, в отличие от коров, по вечерам домой не стремились – им больше нравилось продолжать пастись по ночам, и встреч с хозяевами они избегали.
В таком случае, нередко бывало, что и через несколько часов после возвращения табуна с поля вокруг посёлка бродили хозяева в надежде отыскать своих животных и загнать их домой.
Владельцы следили за здоровьем своей животины и при необходимости отводили скот на ветеринарный пункт, где врач или фельдшер за небольшую плату лечили животных.
* * *
Каждая крестьянская семья держала свиней. Некоторые выращивали собственных поросят, но чаще всего покупали уже подросших 3 – 4-хнедельных поросят. Уход за свиньями невелик: наварить побольше резаной картошки с комбикормом да покормить два раза в сутки – утром и вечером.
С наступлением морозов свиней кололи – или сам хозяин, или приглашённый специалист. После закола тушу животного палили паяльной лампой и разделывали её. Тут же свежее мясо жарили на сковородках. Ни с чем не сравнится вкус свежего жареного мяса! Уже через 2 – 3 дня мясо заметно теряет свою сочность.
Обычно мясо хранили в недоступном для грызунов месте. Вначале подвешивали его на крюках, затем, чтобы мясо не заветрело, укладывали его в бочки и пересыпали снегом.
Нередко выпотрошенную тушу забитого животного отвозили в город на рынок для продажи; для этого необходимо было получить справку от ветеринарного врача о том, что животное ничем не болело и здорово.
Так же с наступлением морозов забивали подросших овец и полутора- двухгодовалых бычков. Часть животных забивали для личного потребления, большая же его часть отвозилась на рынок или сдавалась государству живым весом.
Государственные закупочные цены были низкими, зато хозяин освобождался от головной боли, связанной с забоем животного, доставкой его на рынок и распродажей мяса. Так, например, мой отец бычков не колол, считая, что намного проще и спокойнее сдать животное государству живьём. Правда, некоторую сумму денег при этом он, конечно, терял.
... У любого человека может появиться вопрос: как следует относиться к забою (понимай - убийству) домашних животеных? Не кощунство ли это, не преступление ли перед Богом, совестью и законом - лишать жизни такое же, как и ты, мыслящее, разумное существо?
Ведь домашние животные нередко проявляют чудеса преданности и самоотверженности по отношению к человеку! В этом смысле они намного лучше и чище людей: мы нередко любим человека за что-то (хотя бы уже за то, что он любит тебя), а животные любят нас просто так, совершенно бескорыстно...
Стыдно бывает перед ним... И рука не поднимается лишить жизни свою животину...
В таких случаях приглашают соседа ("Понимаешь, не могу я!.."). Тот, ничему не удивляясь, приходит с ножом (или даже с винтовкой).
Один меткий удар (или выстрел) - и готово...
... На этот вопрос Библия даёт ответ:
"... 27 И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.
28 И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.
29 И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; — вам сие будет в пищу..."
Да будет так... Правда, про убийство животных тут ничего не сказано.
* * *
Каждый год в марте начинали нестись гуси. Но для этого необходимо было, конечно, чтобы вначале гусак «потоптал» гусыню. В прихожей комнате на всю ширину стены отец устраивал 5 – 6 гнёзд. По сути, эта была сколоченная из досок широкая лавка, под которой, разделённые перегородками, насиживали свои яйца гусыни.
Число отложенных яиц у разных пород гусей может быть разным; наши гусыни приносили до 5 гусят каждая. Кроме своих гусят, отец покупал в инкубаторе ещё штук 30 птенчиков дополнительно.
Чтобы птицы при насиживании чувствовали себя спокойно, вход в клетки завешивали тёмными тряпками. У гусей очень хорошо развит инстинкт высиживания. На протяжении долгих часов они терпеливо сидят на своих яйцах, после чего выбираются из гнёзд (два – три раза в сутки).
Открываешь гусыне двери, и она с громким, радостным гоготом выходит на улицу, где её уже с нетерпением ожидает гусак. Промнётся гусыня, поклюет корм, попьёт водички – и через 15 минут торопится назад, на яйца.
А концу апреля из яиц появляются маленькие, покрытые зелёным пушком с тёмными пятнышками, гусята, – с розовыми лапками, с чёрным клювиком. Гусят у гусихи забираем и помещаем в тёплое, безопасное место – на печку, в огороженную (чтобы не свалились на пол) клетку. Здесь их поим водой или молоком и угощаем на первых порах рублёными варёными яйцами, которые гусята с удовольствием клюют.
А в мае, в погожий день, выносим гусят на зелёную травку, где они под присмотром своих мамаш и гусака пасутся в течении нескольких часов. К собственным гусятам вполне можно добавить инкубаторных – гусихи с одинаковым старанием выхаживают и тех, и этих.
Гусята весело воркуют тоненькими голосками, клюют травку, а гусихи ревниво поглядывают по сторонам и косятся в небо – не пробегают ли рядом собаки и не кружит ли сверху коршун – любитель маленьких птиц. Гусак с важным видом расхаживает вокруг и свирепо гоняется за проходящими мимо людьми, собаками и гусями из другого стада. Присутствие рядом человека более чем желательно.
Я, начиная с 5 - 6-летнего возраста и вплоть до окончания школы, неизменно являлся гусиным пастухом. Брал с собой школьные учебники и, пока гуси паслись, готовился к урокам, не забывая при этом поглядывать по сторонам, чтобы не проглядеть возможной опасности.
Забавно было наблюдать, как гусихи торжественно знакомят немного подросших гусенят с водой. Гусихи смело забредают в воду (в озеро, например) и своим примером приглашают детёнышей следовать за ними.
Гусята, ни о чём не подозревая, следуют за мамашами, и вдруг, неожиданно для самих себя, начинают активно грести лапками и плыть!
Гусыни начинают нырять в воду, гусята следуют их примеру; вот радости-то для всех! Как для гусят, так и для их гордых, счастливых мамаш.
Когда гусыни с гусятами вволю напасутся, направляем их домой. Гусята изо всех сил перебирают лапками, тем не менее, скорость их передвижения невелика и не превышает одного километра в час. Но, если недалеко, можно дойти и пешком – пусть гусята запоминают дорогу домой.
С этого дня гусят у мам уже не забираем – гусыни очень хорошо заботятся о своих малышах. Главное, кормить и взрослых, и малышей и защитить их от собак и других крупных животных. Даже крысы по ночам не рискуют приближаться к гусиному стаду.
По утрам выпускаем гусей пастись, вечером они возвращаются домой; гусята подрастают не по дням, а по часам.
Взрослея, гусята светлеют; нежный зелёный пушок сменяется светлыми перьями. К осени перья становятся чёрно-белыми. А в сентябре-октябре гусей начинает тянуть к перелётам.
И если домашние гуси увидят в небе диких гусей, улетающих на юг, то начинают громко, тревожно кричать и порываться взлететь. Встанут на вершине холма, разбегутся, замашут крыльями – и полетели! Могут пролететь даже несколько километров, после чего тяжело садятся. Хозяевам приходится разыскивать своих гусей-путешественников и перегонять их домой.
Осенью почти всё стадо забивают, оставляя одного гусака и несколько самых крепких, здоровых гусынь.
* * *
О выращивании кур говорить много нет нужды. Специального места для них в сарае, как правило, не предусматривают – куры могут гулять рядом и с коровами, и с овцами. К свиньям их нежелательно пускать (те и сожрать могут), но куры это и сами прекрасно знают.
На ночь куры устраиваются на насестах, где преспокойно спят всю ночь. Несутся куры обычно, где придётся. В сарае для них ставят ящики, устилают их соломой, и кур такое гнездовье вполне устраивает.
Как-то зимой я (лет в 14) принёс домой большой ворох таловых прутьев, из которых сплёл штук 5 – 6 глухих, уютных гнёзд.
Гнёзда по одному уносил в сарай, ставил повыше на лавку и застилал внутри соломой. Курам очень понравились эти гнёзда - от них исходил такой чудесный аромат свежих таловых прутьев! Куры даже вставали в очередь, чтобы снестись. Эти гнёзда верой и правдой служили им лет 20 - до тех пор, пока совсем не развалились.
Основа питания кур – пшеница или комбикорм. Летом куры клюют зелёную траву, находят прочую подкормку, а вот зимой без витаминов куры прожить не могут. Им необходимы и речной песок, и костная, и кровяная мука, и, по возможности, другие разнообразные витамины.
Со временем отец перешёл к клеточному содержанию куриного молодняка. Дело в том, что куры, вообще, а молодняк – в особенности, очень блудливы; в частности, разрывают и портят грядки с растениями, что, конечно, недопустимо.
Кроме того, молодняка неоправданно много гибнет; из 30 цыплят к осени может остаться 5 – 6, а то и 2 – 3 штуки. Крайне неосторожные это создания, как и их дикие собратья.
Так вот, целое лето у нас цыплята росли в клетке. Днём я следил за тем, чтобы у них всегда были корм и чистая вода. Кроме того, несколько раз в день рвал на огороде траву и мелко рубил её цыплятам на корм. Так и они и вырастали до осени.
Больше никакой живности мы не держали, если не считать кобелька, который, сидя на цепи, охранял двор. Это был крупный, крепкий пёс неизвестной породы, мой верный товарищ по детским играм. Чуть ли не ежедневно (особенно зимой) мы с ним вдвоём бегали по окрестностям посёлка.
Кобелька я специально не дрессировал (не знал, как это делается), но он выступал моим верным телохранителем и недовольно ворчал, когда кто-то из моих сверстников приближался ко мне на близкое расстояние; бывало, и набрасывался на человека. В таким случаях, приходилось оттаскивать в сторону грозное животное и успокаивать его.
К счатью, за свою долгую жизнь он никого не покусал.
Умер он, когда я уже подрос и уехал из дома.
Потом родители держали более мелких дворовых собачек.
ПС. Из моих дневниковых записей (сделаны в 12-летнем возрасте):
1968 год, 16 февраля, пятница.
Сегодня день прошёл ничего. На геометрии В. А. раскричалась, что если в среду кто-нибудь не докажет теорему, то она нас будет мариновать до 10 вечера.
Ну, труды ничего прошли. Антоха уже сколотил ящик, но так плохо, что ничего не скажешь.
После уроков у меня было мало времени. Дал корму скотине, напоил, отвёз в огород навоз. Пришёл домой. Сделал по алгебре. Легко, вот бы так всегда!
(-5) - (+5) = - 10
После поехал в тот колодец за водой. Наш колодец неудобный - ручка маленькая. Привёз 2 фляги, занёс в дом греться.
А у колодца Б. Верка и Валерка Л. на коньках катаются. Ну, и я тоже немного покатался. У Валерки коньки на ботинках, но они большие. А у Верки на валенках, но плохо прилажены. На геометрии она схватила "двойку" за теорему и заревела.
1968 год, 24 февраля, суббота.
Вчера у меня был хороший день.
Вечером я растопил печку и стал печь блины. Но, говорят, первый блин всегда комом, поэтому получились горе-блины.
После сходил в библиотеку. Я зашёл в ту часть, где находится самая настоящая библиотека. Давно я там не был! Я взял две книги: про Гулливера и про Робинзона Крузо.
1968 год, 7 октября, понедельник (мне уже 13 лет).
Перед тем, как идти в школу, я попрощался с кошкой и Лапкой. У меня есть собака Лапка, маленькая, очень мешается и очень злая.
... Я целый год сидел с Антохой и привык подсказывать кому-нибудь. Я подсказываю ему по русскому, по алгебре, по зоологии (и на контрольных тоже), по всем, вообще, предметам. На новом месте я подсказываю Аи. и Ал.
... Сегодня я ходил в библиотеку и взял "Ю-ю", Фенимора Купера и "Шадринский гусь".
Вообще-то, я брал Робинзона, Гулливера, "Глобус", туркменский юмор, латышские сказки, "Дикая собака Динго", "Черная маска из Аль-Джебры", "Рассказы о животных" Томпсона, "Каменный остров".
1968 год, 14 октября, понедельник.
На уроке физкультуры мы играли в лапту, и тут полетел вертолёт. Он залетел за школу и сел около сломанной конторы. Мы рванули к нему.
Вот это да! Лопасть большого пропеллера - 8 метров, а маленького - 3/4 метра.
Вот было здорово, когда он взлетел!
Сначала увеличил обороты, лопасти всё сильнее крутились, потом стал отрываться от земли и полетел! И тут подуло ветром на всех. Стало холодно. Вот было интересно!
Вернулись на зоологию, она нас не пустила.
ППС. Не представляю, как бы мой 12-летний внук топил печь, качал воду ведром из колодца и затаскивал 40-литровые фляги в дом, через все пороги!
Продолжение см. http://www.proza.ru/2012/09/22/1630