Сергей вышел из подъезда с двумя большими сумками, поставил их в багажник старых жигулей. Олег бросил на газон недокуренную сигарету, спросил:
– Едем?
Сергей кивнул, привычно посмотрел на окно во втором этаже. За одиннадцать лет он привык, уходя из дому смотреть на окно своей квартиры; Тамара, если была дома, махала ему рукой и посылала воздушный поцелуй. У окна никого не было.
Сели в машину. Олег, завёл двигатель и негромко посвистывая, смотрел на друга, тот, вопросительно кивнул. Олег поправил зеркало заднего вида, спросил:
– Не грустно?
– Нет.
Поехали. Олег жил на противоположном конце Киришей, ехать было недолго. Сергей думал о Тамаре. Когда два дня назад он сказал ей что уходит, она, как будто речь шла о чём-то совсем обыденном, посмотрела на него спокойно:
– Хорошо.
И – всё. Он помолчал, ожидая, что она скажет что-то ещё, но Тамара открыла книгу и стала читать. Сергей смотрел на её застывшее лицо, спокойные руки; пальцами она отогнула страницу, готовясь её перевернуть. «Неужели действительно читает?» – подумал. С одной стороны он был ей благодарен: не было ни скандала, ни истерики, ни даже вопросов, но с другой стороны её равнодушие, пусть видимое, он был уверен в этом, – злило. Ему захотелось сказать ей что-то обидное, но он сказал банальное:
– Я люблю другую.
Она согласно кивнула:
– Хорошо, хорошо.
– Я подал на развод, из квартиры выписался. Через два дня я уеду.
Тамара пожала плечами:
– Поезжай.
Он посмотрел на неё почти с ненавистью, резко встал и вышел из квартиры, хлопнув дверью. В этот момент ему хотелось чтобы она узнала всё: куда он уезжает, к кому. Конечно, она чувствовала и понимала, что с ним происходило в последние месяцы, и видимо была готова к тому, что он уйдёт, но то, как спокойно, с достоинством она вела себя, для него оказалось неожиданным. Тамара – маленькая, всегда казавшаяся ему слабой, плакавшая от малейшей обиды, на самом деле оказалась сильнее его.
Сергей два дня прожил у Олега. Сегодня он приехал за вещами, сознательно выбрав время, когда Тамара была дома, ему всё ещё хотелось объясниться, но Тамара ушла на кухню и закрыла дверь, показывая, что не желает говорить. Он собирал вещи, нервничал. Они прожили вместе двенадцать лет, ему казалось – объясниться необходимо. Сумки были собраны, он вынес их в прихожую и, надев ботинки, стоял, не решаясь уйти. Вспомнил про ключи, достал их из кармана, прошёл в кухню. Тамара сидела за столом держа в руках пустую кружку. Сергей положил ключи на стол и стоял, не решаясь начать говорить. Она вопросительно посмотрела на него.
– Ты, не сердись на меня, – начал он, но Тамара перебила его, сказав твёрдо:
– Иди.
Он ушёл.
Выехали на проспект Ленина, Сергей достал телефон, набрал сообщение: «ЗАБРАЛ ВЕЩИ. КАК СМОЖЕШЬ, ПОЗВОНИ». Через минуту получил ответ: «ПОЗВОНЮ В ПЕРЕРЫВ. ЦЕЛУЮ».
Всё началось пять месяцев назад в январе. Проведя последний урок, Сергей запер класс, прошёл в учительскую. Привычно поговорил с коллегами. Выйдя из школы, пошёл в сторону дома. На проспекте Ленина его обогнала высокая девушка в лёгкой куртке. Одета она была не по-зимнему. Он обратил внимание на её красивые ноги, в тот же момент девушка поскользнулась и упала. Сумка слетела с плеча, содержимое высыпалось на дорогу. Сергей помог ей подняться, она оперлась на его руку, поблагодарила. Он собрал высыпавшиеся вещи, протянул ей сумочку; увидев, что она наклонилась и держится за ногу, спросил:
– Ушиблись?
– Не хотелось бы, – ответила. Сделала шаг, сморщилась от боли. – Ну вот… кажется, подвернула ногу.
Он помог дойти до её машины.
– Ехать можете?
– Вроде бы могу, – она пошевелила ногой. – Хотя...
– Думаю, стоит поехать в травмпункт.
– Да, видимо придётся. Мне сегодня обязательно нужно вернуться в Петербург. Не покажете, где травмпункт?
Конечно, он показал и помог ей подняться на третий этаж поликлиники. Около часа они сидели в очереди. Познакомились. Разговорились. В Кириши она приехала в командировку.
– Слава Богу, успела закончить все дела, – она улыбнулась виновато, как бы извиняясь, что отнимает его время.
Её осмотрел хирург, травма оказалась пустяковой. Забинтовали лодыжку – и всё.
Вышли из поликлиники. Начинало темнеть. Лена, так её звали, предложила подвезти его домой. Он не отказался. Подъехали к дому, и около двух часов разговаривали, сидя в машине. Перешли на «ты». Сергея удивило, что она с видимым удовольствием общается с ним. Внешне он редко нравился женщинам. Тридцатитрёхлетний учитель истории. Худой, высокий. На щеках давние следы от подростковых прыщей. Очки. Хотя очки его не портили, скорее наоборот. Правда, когда он начинал говорить, и в особенности рассказывать, отношение женщин к нему менялось. Рассказчик он был интересный. Они говорили так, будто были знакомы много лет, не виделись долгое время, и теперь обоим было, что сказать друг другу.
Лена рассказала о себе: она менеджер в солидной Петербургской компании. Работа интересная, но устаёт от бесконечных командировок. На вид ей было меньше тридцати. Он давно уже обратил внимание на отсутствие обручального кольца. Она, узнав, что он историк, обрадовалась, рассказала, что была влюблена в школе в учителя истории, и стала живо интересоваться всем, что связано с его профессией. Сергею нравилось, как она говорит, улыбается, поправляет волосы; хотелось смотреть на её ноги, но было неловко, и он старался глядеть ей в глаза, но как только она для чего-нибудь отворачивалась, он опускал взгляд.
Ей пора было ехать. Обменялись телефонами.
– В следующий приезд, обязательно позвоню, я твой должник, – Лена улыбнулась и подала ему руку. Он взял её горячую, сухую ладонь, почувствовал лёгкое рукопожатие, опустил глаза. Она выпустила его руку:
– Спасибо, Серёжа.
Он вышел из машины, закрыл дверь. Она уехала.
Сергей коротким путём по протоптанной в снегу тропинке прошёл во двор дома. У подъезда остановился, достал ключ домофона, но открывать дверь не стал, а стоял и смотрел, как фонарь освещает ясень. Из соседнего подъезда вышел мальчик с собакой, отстегнул поводок, пёс, взвизгнув, помчался по двору, глубоко проваливаясь в снег.
Надо было идти домой. Он ещё раз взглянул на тёмные ветви ясеня, раскачивающиеся на ветру, открыл дверь и вошёл в подъезд.
Ещё когда они были в травмпункте, звонила Тамара. Сергей сказал, что задержится. Она поинтересовалась причиной, он ответил, что придёт и всё объяснит. Но придя домой объяснить ничего не смог.
– Неужели я не могу задержаться? – спросил, неожиданно для себя – с раздражением.
– Ты пахнешь дорогими духами. – Тамара поставила тарелки с жареной картошкой на стол, нарезала хлеб, при этом смотрела на него вопросительно.
Нужно было что-то сказать, успокоить её, но врать не хотелось, тем более не хотелось говорить правду. И он взял тарелку, сам положил себе пару сосисок, прошёл в комнату, включил телевизор и, не обращая внимания на Тамару, стал есть.
Сергей не мог вспомнить ни одной серьёзной ссоры за все двенадцать лет, что они прожили вместе. Конечно были размолвки, но всегда по пустякам. Иногда он мог её обидеть просто так, без причины, не понимая, зачем это делает; Тамара, если это случалось дома, уходила на кухню и тихо плакала. С годами она становилась для него всё более родной, и всё менее нужной. Сергей хорошо помнил, как в самом начале их совместной жизни ему пришлось на два месяца уехать. Он скучал и даже, хотя поводов не было, мучился, воображая себе её возможные измены. Если удавалось позвонить, вслушивался в интонацию её голоса, боясь уловить нотки отчуждения. Теперь, если им приходилось на какое-то время расставаться, он уже не переживал и не скучал, звонил, равнодушно в двух словах сообщал новости, слушал её; прощались, говоря друг другу – «целую».
Познакомились они ещё в Новгороде. Сергей родился в деревне. Жили они с матерью вдвоём. Своего отца он не знал. Когда ему исполнилось пять лет, мать продала их деревенский дом и отвезла его в Новгород к своей младшей сестре. Сама уехала на Дальний Восток. Через год письма от неё приходить перестали, и с тех пор он ничего о ней не знал. Тётка его и воспитала. Она что-то знала о матери, но ему ничего не говорила, да он и не спрашивал.
Когда ему исполнилось пятнадцать, тётка вышла замуж. Муж её, человек мягкий, неконфликтный, когда стали жить вместе, почему-то Сергея невзлюбил, и год до поступления в институт был самым неприятным в его жизни. Поступив на истфак, он переселился в общежитие.
Тамара в Новгород приехала из Киришей и училась на филологическом. Они поженились на пятом курсе и по окончании института уехали в Кириши, где у неё была своя небольшая, однокомнатная квартира. Так и жили: он работал в школе, она в городской библиотеке.
Иногда происходящее казалось Сергею сном. Ну, не бывает так в жизни, не бывает. Но было же. Было. Лена позвонила через две недели. Шёл урок. Он уже не ждал звонка, но часто вспоминал о ней. Сергей взял трубку и, увидев её имя, взволнованно забарабанил пальцами по столу. Не решаясь говорить при детях, вышел из класса.
– Серёжа, здравствуй! – услышал он её голос. – Я в Киришах.
– Здравствуй Лена, – голос его неприятно дрожал. Она что-то говорила, а он закрыл трубку ладонью, сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и уже спокойно и радостно сказал:
– Рад слышать тебя, Лена. Прости, я выходил из класса, что ты сказала?
– Серёжа, я спрашиваю, сможешь ли ты сегодня со мной встретиться?
– Конечно, смогу, – он обрадовался.
– Я могу заехать за тобой, только скажи куда.
– Нет, нет, ты же плохо знаешь город. – Он представил, как садится в её дорогой «Audi», а коллеги и ученики смотрят на него с удивлением. И последующие вопросы: «Кто это за тобой приезжал?» И – Тамара: «Вот откуда дорогие духи…»
– Лен, если тебе удобно, давай там же, на проспекте Ленина.
– Там, где и в первый раз? – она рассмеялась. – Хорошо. Символично.
Он слушал её, улыбался, ещё не веря, что сегодня они увидятся.
Договорились о времени, и он, перед тем как вернуться в класс, минут пять стоял у двери счастливый, улыбающийся.
Сергей вышел на проспект. Подошвы ботинок скользили по обледенелому тротуару. Её машины не было. Он посмотрел на часы, до назначенного времени оставалось пятнадцать минут. Сергей поднял воротник пальто, ветер дул холодный, северный, и стал прогуливаться, размышляя о том, как вести себя с Леной. Хотелось быть интересным, не скучным, и он обдумывал, о чём говорить с ней на первом свидании. Хотя, почему он решил, что это свидание? Возможно, с её стороны это только визит вежливости? Он продолжал ходить, внимательно рассматривая редких прохожих, боясь встретить знакомого. Пытался вспомнить недавно рассказанные коллегами анекдоты, но вспомнить ничего не удавалось. Услышав сигнал автомобиля, Сергей обернулся, её машина стояла у обочины, и Лена, приблизив лицо к лобовому стеклу, махала ему рукой.
Они сидели в небольшом кафе на окраине города. Лена пригласила его в ресторан, напомнив, что она его должник, но Сергей отказался: маленький город, много знакомых, и предложил кафе. Он пил коньяк, ему было как никогда хорошо. Вначале он много говорил, рассказывал какие-то истории, Лена слушала, иногда смеялась. Он нравился себе. Коньяк подействовал, захотелось быть с ней нежным, сказать что-то приятное, но он только смотрел на неё и удивлялся, что эта красивая девушка сидит именно с ним, заинтересованно слушает его, улыбается ему. Нравилось, как мягко она произносит его имя – Серёжа, при этом губы её остаются неподвижными.
– Лена, у тебя есть мечта? – спросил он, и тут же подумал, что вопрос банальный и не к месту. Но она подняла стакан с соком.
¬– Да, у меня есть мечта… давняя, – она на несколько секунд прикрыла глаза. – Давай выпьем за мою мечту. Я очень надеюсь её осуществить. Очень.
– Секрет?
– Да… Возможно, если мы продолжим общаться, а я очень на это надеюсь, ты узнаешь, о чём я мечтаю много лет.
Когда она сказала, что хотела бы продолжить общаться с ним и надеется на это, Сергей, в который раз за сегодняшний день, почувствовал себя счастливым.
Вышли из кафе. Сели в машину. Лена завела двигатель, включила музыку, и посмотрела на Сергея, как ему показалось, с грустью:
– Не хочу уезжать.
– И я не хочу, чтобы ты уезжала.
Остановились неподалёку от его дома, и как в прошлый раз, долго разговаривали в машине. Сергей говорил, а сам думал только о том, как её поцеловать, но чувствовал робость и неуверенность. Он несколько раз снимал очки, но подержав их в руках, надевал. А когда всё-таки решился и уже стал наклоняться к ней, она, не заметив этого, посмотрела на часы:
– Извини, Серёжа, мне обязательно нужно сделать один звонок. Тихо играла музыка, когда рядом проезжали автобусы, автомобиль слегка покачивало. Лена несколько минут с кем-то говорила о работе. Сергей смотрел на неё, и чувствовал, что больше не может себя сдерживать: хотелось обнять её, поцеловать, почувствовать тепло её тела. А если ей это не нужно? И когда Лена, закончив говорить, сказала с сожалением, что ей нужно ехать, он даже обрадовался. Она, как и в прошлый раз, протянула ему руку.
– Серёжа, я очень надеюсь, что мы будем видеться, пожалуйста, звони мне, – она не выпускала руку, поглаживала большим пальцем его ладонь. Он перестал дышать и только кивал.
– Пока, – она грустно улыбнулась.
Дальше их отношения развивались совсем уж фантастически. Больше двух месяцев им не удавалось увидеться. График её работы был совершенно непредсказуем. Ей всё время приходилось куда-то ездить. Но всякую свободную минуту они созванивались, писали друг другу сообщения. Электронная почта была завалена письмами. Утро начиналось с того, что он, выйдя из дому, тут же звонил ей, и если у неё была возможность, всё время его пути до школы они разговаривали. Вечером он открывал почту, читал её письма.
И когда ей удалось приехать, это было в конце апреля, она сказала что хочет жить вместе и предложила ему переехать к ней. Сергей растерялся, не зная, как реагировать. Он и сам мечтал об этом, и всё же её предложение было неожиданным. Они сидели на скамейке, у неё было только полчаса времени. Он молчал, не зная, что сказать.
– Ответь мне что-нибудь, – Лена смотрела на него вопросительно.
– Извини меня, я совершенно растерялся. – Он действительно был растерян и не мог принять решения.
– Хорошо, ты подумай, у нас много времени. Но, – она сжала его руку ладонями, – я очень хочу быть с тобой.
Лена уехала.
Её предложение обрадовало его, но радость омрачала мысль, что вот уже в третий раз, он станет в каком-то смысле приживальщиком. Сначала тётя, потом Тамара, и вот теперь – Лена.
В письмах и телефонных разговорах она настаивала, говорила, что хочет быть рядом с ним, что интернет-общение её не устраивает. Шутила: «Ты от меня не устанешь. Я так редко бываю дома, что и в Питере нам придётся скучать друг по другу».
Она – красива, умна, состоятельна,¬ – думал он, – а что собой представляю я? Учитель истории. Как долго я смогу оставаться для неё интересным? Я буду ревновать, ожидая её возвращения из командировок. А если однажды она скажет: «Извини, Серёжа, но нам придётся расстаться», что тогда? Но они созванивались, разговаривали, все опасения улетучивались, и будущее представлялось безоблачным и счастливым.
Изредка им удавалось пообщаться в «Skype». Она много работала, и застать её дома за компьютером было трудно. Как-то, это было уже в середине мая, придя домой раньше Тамары, Сергей включил «Skype», удивился и обрадовался – Лена была в сети. Он позвонил. Такой он никогда ещё её не видел. Придерживая на груди полотенце, Лена наклонилась к монитору, капельки воды стекали по лицу, волосам, груди.
– Привет! Услышала звонок, выскочила из душа.
Он смотрел на неё и молчал. Она села на стул, продолжая что-то говорить. Её высокая грудь, двигалась на мониторе компьютера в такт рукам, вытирающим волосы. Она не стеснялась его. Сергей смотрел, слушал, но не мог вникнуть в смысл её слов.
– Ну, что ты молчишь?
– Я?
Лена рассмеялась:
– А кто же? – Встала, словно предоставляя ему возможность лучше разглядеть себя. Подсознательно он сравнил её с Тамарой, маленькой, располневшей в последние годы. Он не отрывал взгляд от компьютера, не вполне понимая, что это: степень её доверия к нему, или позёрство сознающей свою красоту женщины? Лена бросила полотенце, стала расчёсывать волосы.
После этого разговора все загнанные вглубь желания заявили о себе с новой силой. Это было сравнимо с подростковыми переживаниями, когда желание познать женщину преобладает над всем остальным. Это и тяготило, и волновало одновременно. Он думал о ней всегда: дома, во время уроков, она снилась ему каждую ночь, и сны эти были мучительно приятны. Сергей понял, что никого до неё по-настоящему не любил. Хотелось с кем-то поделиться переживаниями, и он рассказал всё другу – Олегу. Тот, выслушав, сказал только:
– Твоё дело. Поступай, как знаешь.
Сергей с нетерпением ждал окончания учебного года. Заявление об увольнении было написано. И вот год закончился.
Подъехали к дому Олега. Сергей достал из багажника сумки, спросил:
– Отнесёшь сам? А я в магазин, надо отметить.
Олег захлопнул багажник, взял сумки:
– Не покупай водку.
Окна квартиры Олега выходили на солнечную сторону. Он открыл дверь на балкон, задёрнул шторы, поставил на журнальный столик стаканы. Через несколько минут пришёл Сергей, улыбающийся, счастливый, поставил на стол бутылки с вином:
– Позвонила. Завтра еду.
Электропоезд проехал по железнодорожному мосту через Волхов. Сергей взглянул на полосу городского пляжа, несмотря на утро, густо усеянного телами загорающих. Было радостно уезжать из Киришей; после Новгорода этот молодой блочно-кирпичный город, без единого архитектурного памятника, у него, историка, вызывал уныние.
Дорога была трудной. Время тянулось невыносимо медленно. Он думал о ней, в который раз представляя их первую близость. Эта мысль раз за разом навязчиво возвращалась к нему. Он вставал, выходил в тамбур, стоял там какое-то время, вдыхая пахнущий табачным перегаром воздух, и снова возвращался на своё место.
На минуту позвонила Лена. Не хотелось разговаривать при людях, и он выбежал в тамбур, стал говорить, как не терпится ему её увидеть. Договорились встретиться в половине шестого у одного из торговых центров.
Через два с половиной часа пути подъехали к Московскому вокзалу. Электричка остановилась. Сергей вынес сумки на перрон, постоял немного, прошёл в вокзал, сдал вещи в камеру хранения. Вышел на Невский. Шёл, щурился, солнце было нестерпимо яркое. От всего: домов, тротуаров, автомобилей волнами поднималось тепло. Люди шли в потоках горячего воздуха, искажающего перспективу Невского проспекта.
Дойдя до Казанского собора, Сергей свернул налево и пошёл вдоль канала. Нагретая вода пахла тиной. Прогулочные катера плыли в обе стороны, и люди, сидящие в них, иногда смотрели на него, возможно, удивляясь, чему улыбается этот высокий, худой человек. А он представлял, что идёт с Леной, а все идущие им навстречу и проплывающие в катерах люди обращают внимание, какая красивая рядом с ним женщина.
К полудню появились облака, а часа через два небо затянуло сплошь, и дышать стало легче. Он сидел в адмиралтейском сквере. Дул ветер, и от фонтана изредка долетала мелкая водяная пыль, приятно оседая на лице и руках. Разглядывая гуляющих, он ежеминутно мыслями возвращаясь к Лене, снова и снова представлял их первую ночь, и вместе с предчувствием наслаждения, теперь появился страх – не понравиться ей. Но он гнал эти мысли.
В половине шестого Сергей подошёл к условленному месту, увидел её автомобиль, припаркованный у тротуара. Лены в машине не было. Сергей стал ходить взад-вперёд вдоль витрины, поджидая её. Ветер усиливался, небо темнело. Минут через десять она вышла из магазина, увидев его, помахала рукой. Он побежал ей навстречу. Она подставила щёку, Сергей поцеловал её и смотрел восторженно.
– Здравствуй, заставила тебя ждать. Извини. Поехали. – Она поставила на заднее сиденье пакет с покупками. – Сегодня напьюсь!
– Напьёшься?
– Обязательно напьюсь. Я так долго ждала этот день.
– Я ведь никогда не видел тебя пьяной, это не опасно?
– Для тебя это совершенно безопасно, – ответила она смеясь, что-то ещё сказала, но так тихо, что он не расслышал и переспросил:
– Что?
– Ничего – пустяки.
– У меня вещи в камере хранения, – сказал Сергей, увидев, что они едут в обратную от вокзала сторону.
– Суматошный день. Сейчас заедем в кафе, выпьем кофе, потом за вещами и – домой.
– Кофе? – Сергей удивился. – Я так соскучился по тебе, – он посмотрел на её загорелые ноги и не удержался, положил руку ей на колено.
– Я же врежусь в кого-нибудь.
Она стала о чём-то его спрашивать, он машинально отвечал, любуясь ею. На ней было лёгкое белое платье, тонкие лямки вызывающе светились на загорелых плечах. Он смотрел на неё жадно, теперь это была его женщина.
Через пять минут подъехали к дому с множеством вывесок. Вошли в небольшое уютное кафе. Половина столиков была не занята.
– Пойдём к окну, – она показала на свободный стол.
В кафе работали кондиционеры, было прохладно. Сели за столик, Сергей почувствовал, как гудят от долгой прогулки ноги. Подошла официантка, Лена заказала кофе.
– Лен, – Сергей, волнуясь, достал что-то из кармана, – вот, хотел сделать это красиво, но мне никогда не победить свою неуклюжесть и бестолковость, в общем… – он поставил перед ней на стол коробочку.
Она взяла её, открыла:
– Кольцо? Спасибо, – улыбнулась. – Официальное предложение?
Он покивал головой.
– Хорошо, – она положила коробочку в сумку.
– Это ответ? – Его огорчила её реакция.
– Потерпи, – она показала на сумочку, – у меня для тебя тоже есть подарок.
Принесли кофе. Она сделала глоток:
– Серёжа, я хочу спросить: какое у тебя было самое запоминающееся эротическое переживание в юности?
– Ну и вопрос, Лен, – Сергей смотрел удивлённо.
– Нормальный вопрос. Мне важен ответ.
– Ну, я не знаю… не помню, – он пожал плечами.
– Постарайся вспомнить, – она потрепала его по руке. – Неужели в юности у тебя не было эротических переживаний?
– Ну, почему, были, – он задумался. – … Вот, например: когда мне было четырнадцать лет я, случайно так вышло, подглядывал за молодой парой, они занимались любовью на берегу реки. Я был очень взволнован, – он покрутил чашку с кофе в руках. – Я ответил?
– Ответил…– она дотронулась указательным пальцем до переносицы, нахмурилась. – А моё первое эротическое переживание не связано с подглядыванием.
– Интересно, – Сергей неловко улыбнулся, и заметив как она волнуется, добавил: – Хотя, тебе не обязательно об этом рассказывать.
– И всё же я расскажу. Мне было двенадцать лет, – она сделала паузу, голос её стал низким, она не знала, куда деть руки.
– Что с тобой? – спросил он, всё больше удивляясь.
– Ничего, ничего, – она отпила кофе, а он увидел, как выступила испарина у неё над верхней губой.
– Я летом гостила у бабушки, – продолжила Лена, – в Новгороде.
– Твоя бабушка жила в Новгороде?
– Да. Но, не перебивай. Так вот: я играла с подружками во дворе, а когда, возвращаясь домой, зашла в подъезд, на первом этаже открылась дверь и парень, ему было лет пятнадцать, затащил меня в квартиру и изнасиловал.
Сергей удивлённо посмотрел на Лену:
– И что было потом?
– Что потом? Он сунул мне в руку значок и сказал, чтобы я никому ничего не говорила, иначе он прибьёт и меня, и бабушку. И я никому ничего не сказала. Для меня произошедшее было таким шоком, что несколько дней я вообще не могла говорить. А потом уговорила бабушку отвезти меня домой в Питер. Долгое время я пыталась всё забыть, но забыть так и не получилось. Я всё время вспоминала его лицо, тонкое, в прыщах, влажные от слюны губы, руки, сжимающие мне горло, – она смотрела Сергею в глаза.
– Зачем ты всё это рассказала мне, Лена?!
– Зачем? Странный вопрос. Я много лет мечтала вернуть тебе значок. – Она достала из сумки круглый металлический значок с изображением Микки-Мауса, положила его на стол и подвинула к нему. – Узнаёшь?
Он сжал чашку, ногти на пальцах побелели.
– Узнаёшь? – повторила она вопрос.
Сергей оторвал взгляд от значка и стал пристально вглядываться в её лицо:
– Никогда бы не подумал… Столько лет… Плохая идея, со значком… Лена.
– Твоя или моя? – она смотрела на него, он опустил глаза.
– И что будет теперь? – спросил он, не глядя на неё, чашка в руке дрожала.
– Ничего. Ничего не будет. Я ухожу, – она встала из-за стола. – Да, чуть не забыла вернуть. – Она достала из сумки коробочку с кольцом, поставила её на стол, и пошла к выходу.
Он смотрел, как она уходит: поправила волосы, сумку на плече, и исчезла за дверью.
За окном по улице шли люди. В просвете между домами небо стало иссиня-чёрным. Быстро темнело. Ветер поднял с тротуара пыль. Первые капли дождя ударили в стекло. Пролетел над головами прохожих пакет из-под чипсов. Коротко стриженая девушка долго не могла раскрыть зонт, а когда раскрыла, его тут же вывернуло ветром.
Он оторвал взгляд от окна, снял очки, уронил их, всё ещё дрожащими руками взял чашку с кофе, поднёс к губам, сделал глоток, поперхнулся и долго кашлял в ладонь…