Чума двадцатого века

Черепах Тортилло
           Лёшку я давно знаю, ещё с детского садика. Он сын моего давнего друга, случалось, вместе детишек из садика забирали, да и жили по соседству. Можно сказать, вырос Алексей на моих глазах. Хороший мальчишка, умный, уважительный, трудолюбивый, вот только, книжек читать не любил. Как над ним не бились, не хотел читать, и всё тут. Правда, отец его в этом поддерживал. Говорил, бывало:
           - Я его научил всему, что мужик должен уметь. Штукатурить, электропроводку смонтировать, с любой столяркой и с любым железом управится. Зачем ему книжки? Это для бездельников, или от работы отдохнуть. Успеет ещё, на пенсии почитает.
           Армию Алёшка на северном флоте отслужил. И невесту из Мурманска привёз. Хорошая девушка, Алёнка! Кожа белая, гладкая, фигурка что надо. Всё при себе, и ничего лишнего. А главное – глаза. Я даже не могу сказать, какого цвета они у неё, глубокие, завораживающие. Знаете, как в песне; «Колдовское озеро, это не в лесах, это, это озеро у тебя в глазах». Вот таким колдовским озером и Алёнкины глазки были.
           Отыграли молодые свадьбу, да и снова на север укатили. Долго я их не видел. Сам частенько уезжал, помотался по стране. Встретился с ними лет через пять, на пляже в Крыму. Где же ещё северянам встретиться?
           Малыш у них, Ванюшка, деловой такой, сразу за лопатку взялся и стал песок копать. Алексей купаться пошёл, а Леночка одеяло рядом со мной расстелила и села на него. Ручки на коленях худеньких сложила. Ну, прямо Алёнушка из сказки. Я всё поговорить с ней пытаюсь, хочется мне в её глазки колдовские заглянуть. На всю жизнь ведь запомнились. А она всё в сторону смотрит. Наконец, взглянула на меня, я так и обомлел. Нет больше колдовских озёр. Смотрели на меня тусклые, будто пылью припорошенные серые глаза. От такого потрясения стал я бестактно её выспрашивать. Говорю:
           - Алёнка, что случилось? Вижу, что несчастная ты. Расскажи, в чём причина. Может быть, помогу.
           Долго она отнекивалась, говорила, что всё хорошо, все здоровы. Но у меня так просто не отвертишься. Смахнула она слёзы, навернувшиеся на глаза, и тихонько так, говорит:
           - Лёшка у меня загулял.
           - В смысле, запил, что ли?
           - Нет, изменяет мне.
           - Ах, он негодник! Он что, сам тебе сказал?
           - Нет.
           - Ты видела?
           - Нет.
           - Люди рассказали? Может быть, это просто сплетни?
           - Никто ничего не говорил. Я сама догадалась. Понимаете, он совсем по-другому на меня смотреть стал. И спит отдельно, на диване, как будто я ему совсем не нужна. Только одно и твердит: «Как твой целлюлит? Как твой целлюлит?» Нашёл себе цыпочку с красивой фигуркой, теперь издевается надо мной. А я уже чего только ни делала, чтобы от целлюлита избавиться. И массаж, и мази всякие, и диеты.
           - Подожди, какой целлюлит? Ты такая тощая. Нет у тебя целлюлита.
           - Как же, нет! А вот это? – и она с яростью ткнула себя в то место, где обтянутые кожей суставы образовали ямку. Когда-то в этом месте была красивая, кругленькая попка, а теперь кости заставляли вспомнить учебник анатомии и название сустава – тазобедренный.
           - Я уже не могу так больше. Есть мне не хочется, но я постоянно мёрзну и устаю. И всё время  мысли путаются. А вдруг он уйдёт к этой, своей…. Я же умру тогда! А Ванечка с кем останется?
           Она уже рыдала в голос, спрятав лицо в полотенце.
           - Постой, подожди! Вытри слёзы. Вон, Лёшка к берегу плывёт.  Сейчас я с ним  поговорю, вправлю  мозги по-свойски.
           Алёнка торопливо вытерла слёзы и закрыла лицо шляпой. Тут Алексей из воды вышел, за полотенцем потянулся, а Ванюшка бросил свою лопатку, схватил отца за руку и  сказал:
           - Мама пьякая.
При этом, посмотрел на меня так сурово и осуждающе, что почувствовал я себя самым злодейским злодеем на земле.
           - Нет, мой маленький, я не плакала. Это песок в глаза попал.
Карапуз сурово сдвинул брови и настойчиво повторил:
           - Мама пьякая.
Ребёнок явно не принимал ложь. Теперь он смотрел на отца, как будто бы требовал, чтобы мамин обидчик был наказан.
           - Вы чего это, поссорились что ли? Дядь Миш! Ленка! Сырость здесь развели. Что вам, моря мало? Рассказывайте, что случилось!
           - Расскажу, только не здесь. Пойдём пивка попьём, поговорим по-мужски. Тут пивбар, прямо на пляже. Лена, ты не обидишься, если мы уйдём не надолго?
           - Идите уж! Только не увлекайтесь пивом то! А мы с Ванькой пока искупаемся.
Разным людям разные вещи удовольствие доставляют. А для меня картинка полного блаженства такая:
           Лето, пляж, солнце печёт, волны плещут. Ветерок такой ласковый, кожу щекочет.  Перед тобой, на столике, запотевшая кружка с пивом и пена тихонько шипит, когда отпиваешь, смакуя, маленькими глоточками.  Хорошо!
           Сидим мы так, с Лёшкой, под зонтиком. Пиво пьём, вокруг смотрим. Женщины снуют: тела много, одежды мало. Интересно посмотреть! Только всё удовольствие портит необходимость неприятного разговора. Я уже пожалел, что в семейные дела влез, но отступать поздно. Взялся за гуж….
           - Леха! Ты давно своей жене в глаза заглядывал?
Он носом в кружку уткнулся. Молчит. Я крепче давлю:
           - Такую справную дивчину замуж взял, и что с неё стало? Смотреть страшно!
           - Ой, дядь Миш! И Вы туда же! Сам не знаю, что делать. Болеет она!
           - Как, болеет?
           - А то, Вы сами не видите! Отощала совсем. Не ест ничего. Нервная такая стала. Чуть что – в слёзы и в ванной запирается. Раньше у неё такие симпатичные ямочки на ляжках были. Так и хотелось потеребить. А сейчас я и дотронуться до неё боюсь. Кости да кожа. Болезнь, какая-то странная. Главное, мужчины не болеют, а женщины мучаются. Я попробовал поспрашивать. Никто ничего толком не говорит. У медсестры нашей спросил: «Нина, ты мне скажи, целлюлит вылечивается, или на всю жизнь?» Она мне такую оплеуху влепила, аж искры из глаз посыпались….   У других и спрашивать боюсь. Я вот думаю, может быть это стыдная болезнь, заразная, вроде сифилиса? Дядь Миш, ты мне честно скажи, не смейся только. А то я уже и не знаю, что думать, и что делать.
           - Эх, Лёха, Лёха!  Книжки читать надо было во время. Тогда бы и вопросов сейчас не появлялось. Ты своей жене, когда последний раз говорил, что она красивая?
           - На свадьбе.
           - А потом?
           - А потом зачем? Всё же определилось.
           - Каждый день надо говорить! Каждое утро! Для хорошего самочувствия. Ты думаешь, почему она болеть начала?  Да потому, что решила, что тебе уже не нравится. Вот и морит себя голодом, чтобы фигура красивой была.
           - Ничего себе, красивая фигура! Бухенвальд какой-то! На такую фигуру и не встаёт! Я уже давно на диване сплю. Она как намажется своими мазями, я аж задыхаюсь. И костями своими, как заденет, так больно!
           - А ты на манекенщиц посмотри. Вот, образец красоты для наших женщин. Всё, что хоть чуть-чуть круглое – уже уродство. Те симпатичные ямочки на ляжках, которые тебе так нравились, это и есть целлюлит.
           - Не может быть! А по телевизору говорят «чума ХХ века»!
           - Так это же реклама! Они и не такого наговорят, чтобы свои мази и ампулы продавать. Это же бизнес какой! Женщины, ради того, чтобы мужчинам нравиться, на какие только жертвы не идут, каких только денег не тратят. Убеди свою жену, что она красивая и тебе очень нравится, забудет она про все эти глупости. Ты только говори ей, что полненькая она была лучше, и проследи, чтобы есть начала. А то, ведь, до смерти себя голодом заморит. И ещё один совет. Вот если бы ты прочитал в своё время «Декамерон» Боккаччо, то знал бы, что хороший секс женщинам полезен при любой болезни, а особенно при целлюлите.
           - Вы серьёзно?
           - Совершенно серьёзно и ответственно. И, даже, когда у женщины болит голова, самое лучшее лекарство от головной боли – хороший секс. Не забывай этого и всё будет хорошо. И разговаривайте вы друг с другом. Не тихаритесь! А то, как глухонемые. Каждый себе в уголке что-то надумал и потом сычами друг на друга смотрите. Почему с женой не поговорил про этот целлюлит? Почему к медсестре пошёл?  Сели бы рядком, поговорили бы тишком, давным-давно бы всё уладили. Она, ведь думает, что ты гуляешь, что любовница у тебя. Вот и страдает.
            - Какая, блин, любовница! Тут за день так накувыркаешшься, не знаешь, как до дивана добраться. Чтобы семью обеспечить, знаете, как вкалывать надо! Любовница!
            - Вот бы и рассказал ей всё. И про мазь ей сказал бы. Уверен, что она мазаться ей перестала бы.
            Так вот, поговорили мы по-мужски, по кружке пива выпили, позагорали. А на следующий день я уже уехал. Отпуск у меня кончился.
            Больше и не пришлось с ними увидеться. Отец его рассказывает что трое детей у них. Два мальчишки и девочка. Старший, Иван, в армии, в Северный флот напросился как отец и дед. Так что, всё хорошо у них, чего и вам желаю.
            Друзья мои! Разговаривайте друг с другом. Это так важно! И книжки хорошие читайте. И будет у вас всё хорошо.