Морская байка: Один прекрасный день в Бангладеш.
Наш танкер с грузом пальмового масла прибыл на рейд одного из портов государства Бангладеш – Читтагонг.
Мы бросили на якорь и стали ждать, когда лоцманская станция даст нам «добро» на заход в порт.
Наконец, лоцманская станция вызвала нас и передала, что утром за три часа до прилива и наступления полной воды мы должны были сняться с якоря и следовать в точку приема лоцмана.
Моя вахта началась в полдень, как раз в это время совпало со временем посадки лоцмана на наш танкер.
На мостике находились капитан, вахтенный помощник и рулевой. Капитан отдавал команды рулевому, управлял работой двигателя и разговаривал по VHF c приближающимся лоцманским катером. Ситуация на тот момент была следующей: Наш танкер и лоцманский катер быстро приближались друг к другу на встречных курсах. Только лоцман указал курс нашему капитану, который вел судно к столкновению с другим судном, стоящим на якоре на рейде Читтагонга.
Наш капитан просил лоцмана изменить указанный курс, но тот упрямо повторял держать опасный курс. Капитан держал этот курс, но кричал и ругался так сильно, что оглушил меня, моего сменщика и рулевого на мостике.
До столкновения оставалось примерно 500 метров, но лоцман по прежнему указывал опасный курс.
Наконец, лоцман был на борту судна и сразу сказал мне: « Право на борт» Я передал по рации команду лоцмана капитану. Наш танкер резко сменил курс. Мы прошли буквально под носом у стоящего на якоре судна, которое начинало подавать громко звуковые сигналы тифоном…
Мы все вздохнули с облегчением. Я с недоумением поглядел на лоцмана, но не спросил: Почему он указывал нам такой опасный курс. Лоцман был небольшого роста. Его кожа была темно-коричневого цвета. Он сразу же стал обсуждать с капитаном план швартовки.
Обстановка была нервной. Во время лоцманской проводки на фарватере Читтагонга нашему танкеру все время мешали малые деревянные лодки. Нам приходилось все время подавать звуковые сигналы тифоном, для того чтобы лодки ушли с фарватера.
План швартовки был таким: Судно должно было развернуться в фарватере на 180 градусов и встать к причалу правым бортом.
Я должен быть на баке с двумя матросами, чтобы подать и закрепить швартовочные концы.
Схема швартовки была необычной – концы шли перекрестием: слева - направо три носовых продольных на берег, также три продольных справа – налево на швартовый буй. Та же схема была и на корме. Концы шли внахлест и перекрещивались.
Мы удачно развернулись, сбросили скорость, подошли к причалу и подали первый продольный справа налево на швартовый буй. Швартовый катер принял наш канат, стал его буксировать, подошел к бую. Один из швартовщиков прыгнул с катера на буй, принял конец и закрепил канат на буе.
Дальше стали заводить концы слева направо на берег.
После того как это было сделано, нам осталось завести два носовых на швартовый буй.
На катере в это время отдыхали. Десять минут ждали катер. Из-за береговых концов, идущих слева направо, катер не мог подойти к правой стороне бака и принять оттуда швартовые концы. Мы подали два конца на простую и маленькую деревянную лодку. Лодка подплыла к правой стороне и приняла наши швартовые концы. Лодка на веслах подплыла к катеру. Они решили, что легче буксировать лодку с нашими концами чем передавать их на катер и закреплять их там как обычно.
Однако как только катер начал буксировку лодки, то оказалось, что на лодке плохо закрепили веревку. Катер удалялся…Лодка была на месте.
Наконец, на катере решили, что они как обычно все-таки сами отвезут швартовые к бую. Они приняли концы с деревянной лодки и начали их буксировать.
Но это был явно не их день! По дороге оказалось, что один конец был плохо закреплен, и они потеряли его, который как огромный удав остался плавать в воде. Катер с одним швартовым, наконец, подошел к бую.
- Ну, хотя бы один конец закрепят, а потом подберут второй – подумал я.
Но не все так получилось. На большой полый железный буй перешел один швартовщик. Он попытался завести конец на буй, но у него не получалось. Оказалось, что от катера до буя недостаточно слабины каната…Вместо того, чтобы выбрать необходимую слабину каната и передать ее швартовщику, катер вдруг делает неожиданный маневр. Он отходит от буя с нашим концом, бросает швартовщика одного на буе посреди фарватера. Катер направляется к потерянному концу.
Человек на буе посреди реки изо всех сил что-то долго кричал в сторону катера… Но это был вопль вопиющего в пустыне, катер его не слышал или не хотел услышать.
На это было очень смешно смотреть со стороны! Катер подошел к потерянному швартовому…Вдруг вновь неожиданный маневр - вместо того чтобы выбрать его и направиться с двумя швартовыми к бую, на котором уже не кричал, а хрипел швартовщик, катер освободился от первого конца и направился прочь от нашего танкера. Такой поворот событий не ожидал никто! Особенно человек на буе. Он престал кричать, достал свой мобильник и затем стал опять что-то кричать по мобильному телефону. Катер куда-то исчез.
Мы на баке просто от смеха не могли спокойно стоять! Но работа есть работа. Два наших конца плавали в воде, нам пришлось долго выбирать их.
Мы вновь подали два каната на маленькую деревянную лодочку, которая медленно, преодолевая встречное течение стала подплывать к бую.
К этому времени переговоры по мобильному швартовщика, брошенного на буе, достигли результата: Какой-то другой катер подплыл к бую и забрал этого бедолагу. На лодочке не спеша завели два швартовых на буй. Мы их обтянули лебедками и закрепили. Швартовка закончилась.
Мы спустили трап на грязный и залитый мазутом понтон, который служил причалом. По нему тут же начали подниматься на борт маленькие коричневые бангладешцы.
Все, кто приходит на судно, должны быть отмечены в специальном журнале. Обычно перед началом выгрузки-погрузки на танкер приходят сюрвеер и грузовой мастер. В Читтагонге было аж 7 сюрвееров и два грузовых мастера. Все они хотели в первую очередь попить, а потом и поесть. Наш повар - филлипинец отличался терпением, но даже и он стал жаловаться на прожорливых гостей.
В специальном помещении, где расположен пульт управления грузовыми и балластными насосами и находятся компьютеры слежения за грузовыми операциями, было всегда полно народа из Читтагонга, который пил нашу фанту и колу, курил наши сигареты и болтал по своим телефонам.
Тем временем на борт с разрешения капитана стали подниматься торговцы, таксисты и мелкие бизнесмены. Нам стали предлагать карточками для звонков по мобильнику, различные сувениры, майки, рубашки, шорты, часы и массу мелкого ширпотреба. Торговцы расположились прямо перед единственным открытым входом, остальные двери были наглухо закрыты. Торговцы с полными рюкзаками все прибывали и прибывали… Мне приходилось время от времени на трапе встать для них стеной, так как место на палубе перед входом уже было полностью занято товаром. Сразу торговцы и торговки не уходили, пытаясь пройти незамеченным, пока мы занимались какими-то грузовыми операциями. Вечером после захода солнца я сказал, что торговля в ночное время на судне запрещена. Но некоторые торговцы не спешили уходить...мне несколько раз пришлось повторять это, отрабатывая командный голос.
Ночью в Читтагонге на моей вахте с 00.00 до 06.00 выгрузка проходила спокойно. Местные сюрвееры были сыты и довольны. Они безмятежно спали на диванах в салоне для команды.
Днем их нет, а вот ночью здесь полно насекомых и существует реальная угроза заболеть малярией после укуса комара. Перед заходом я раздал всем членам экипажа таблетки «Малярон» - медикамент служит профилактикой от малярии. Слава Богу, никто не заболел…
На следующий день мы закончили выгрузку. На судно стали приходить люди с пустыми пластмассовыми бутылками. Дело в том, что после выгрузки все равно немного масла остается. Они просили набрать пальмовое масло из труб в свои бутылки, чтобы потом на этом масле готовить пищу. Бангладеш – бедная страна. Капитан разрешил. И люди набирали пальмовое масло в обычные 1.5 литровые бутылки.
Перед отходом вновь пришлось с боем выгонять торговцев с борта судна. Отшвартовались на этот раз без приключений.
Так закончился один прекрасный день в Бангладеш.