Жизнь моя..иль ты приснилась мне..полнится ожиданиями, перекипает..их много, и все они тщетны. Оттого я не упиваюсь тем, что меня окружает, а лишь успеваю кое-что отмечать.
Осциллограммы сугробов..какое изящество! Арбузный разлом. Рисунок пены. Скальные кристаллы. Прерывистое дыхание весны. Мне хочется, чтобы трамвай не торопился, дышал полной грудью, ослушался водительшу, лихо берущую с места. Но сахарные россыпи, замороженные шарики, игринки, росчерки, штриховые наплывы и тучные пятна - снег, снег, снег, дорожки, ветви, дома - оставляют меня без сожаления. Им не важно, запомню я их или нет. А мне - очень важно. Но я запоминаю другое.
В магазине поймали вора. Крупный дерзкий пес неизвестной породы. В тельняшке, с презрительным поджимом губы, могущей открыться в оскале. Глупый пес, постыдно попавшийся на банке оливок. Уже оплативший бананы. Прикарманивший еще сладкое. Бес попутал, читалось на мрачном лице мужика, дожидавшегося правосудия. И оно не замедлило явиться. Некто молодой, в штатском, с наглостью прыща, вылезающего в самый ненужный миг, обшаривал карманы незадачливого вора в чаянии обнаружить еще сокрытые ценности. Брезгливо вытряхивал платок, смятую мелочь. Так бы вел себя шакал, зная, что в полной безопасности.
Мужика, проклявшего все на свете, я мельком вижу во внутреннем коридоре, уже в 'браслетах'. И прошивает неожиданная мысль: как условно все-таки то, что узаконивает род человеческий! Как ничтожно мало требуется, чтобы упростить существование, но как неохотно идут подчас на это люди, видимо, думая, что жесткостью и значительностью своего поведения упрочат, закрепят свой облик во времени..