Уважаемые читатели! Этот дневник, который я перевёл с немецкого, написал мой четвероюродный дед Готлиб Яковлевич Шенмайер в 1969 году. Он родился на Волге в немецкой колонии Розенфельд (Rosenfeld) Нижне-Караманской волости, Новоузенского уезда, Самарской губернии в 1906 году. В 1941 году семья была депортирована в Алтайский край, а он сам был отправлен в трудармию. После войны в 1947 году он вернулся в семью. Умер в 1977 году и похоронен в селе Родино Алтайского края.
Один, совсем один.
Где же вы сейчас находитесь, мои дорогие родственники? Около ста человек звались когда-то
моими братьями и сёстрами, моими племянниками и племянницами, моими дядями и тётями. Где
же вы сейчас? Где вы находитесь после тридцати, сорока лет? Отзовитесь! Я хочу говорить с вами,
хочу с вами говорить на немецком, моём любимом материнском языке. Вы молчите.
О, мой дорогой двоюродный брат, дорогая двоюродная сестра, мой дорогой кровный родственник.
Как я скучаю по немецкому слову, по немецкой песне. Как я скучаю по общению на языке, на
котором говорили мои дорогие умершие родители.
Куда подевалось любимое немецкое пение, сердечные немецкие мелодии? Как запах голубого
цветочного дерева, радующий людей, так обрадовало бы сегодня меня, согбённого человека, одно
утешительное немецкое слово. Смогу ли я, старый человек, ещё раз пережить, вместе с моими
родственниками, пение красивой немецкой песни?
Родина, родина, ты так хороша! Однако где ты любимая родина? Здесь в Сибири, в Алтае?
Нет, тысячу раз нет! Моя родина там, где стояла колыбель моего детства, там, где мои глаза
впервые увидели солнечный свет, вырос, стал мужчиной, там где лежат кости моих родителей,
захороненные на кладбище.
Знаешь ты маленькую речушку с её крутыми берегами, в которых зеляная ласточка и иволга
делали норы и выпаривали своё потомство? Где в прудах росли водяные лилии и в воздухе
раздавалось громкое кваканье лягушки: «ква, ква...». На правом берегу этой речушки в селе с
красивым названием «Розенфельд» был я рождён. И только это святое место признаю я своей
родиной.
С кем я могу говорить о родине? Здесь нет никого, кто меня понимает. Никто понятия не имеет
как дорога мне родина, село, улица, двор, где ты рождён и вырос. Отчий дом становится для
каждого тогда дорогим, когда ты его должен покинуть.
Покоен пруд в тиши…
(Народная немецкая песня „Still ruht der See“,
Heinrich Pfeil - 1879, газета «Ноес лебен» №44 от 29/Х-1969)
http://www.volksliederarchiv.de/text2684.html
(Свободный перевод и ссылка даны мной, Андрей Шенмаер)
Покоен пруд в тиши и птички спят,
Лишь слабый шёпоток, едва слыхать.
Всё ближе к вечеру и сладкий сон,
На всё спускается с ним в унисон.
Покоен пруд в тиши и через ветки,
Вот веет нежная лишь тишина.
На берегу пруда цветочки шепчут,
Что уже поздненько и спать пора.
Покоен пруд в тиши и звёзды видно,
Что отражаются на его гладь.
Людское сердце, будь всем довольно,
Ты будешь тоже когда-то спать.
Unbestreitbare Tatasache Неоспоримый факт
G.J. Schoenmaier Готлиб Яковлевич Шенмайер
Родился 17.05.1906 в с. Розенфельд Самарской губернии
Умер 22.08.1977 в с. Родино Алтайского края.
Народная нем. песня "Спокойной ночи".
Свободный (вольный) перевод:
Иду домой, спокойной ночи,
Я говорю ей тихо вслед.
Боль в голове, спокойной ночи,
Я повторяю ей вослед.
Сидят там голубь и голубка,
Друг с дружкой рядом на ветви.
Где два влюблённых расстаются,
Там листья вянут и цветы.
Цветы и листья вянуть могут,
Любовь однако наша нет.
С глаз моих уйдёшь конечно,
Из сердца любящего – нет.
Частенько рядышком сидели,
Мы до полночи, до утра.
Свой сладкий сон мы прерывали,
Чтоб дань любви отдать сполна.
Когда по улице иду я
И люди смотрят на меня,
Из глаз моих ручьём льют слёзы,
Не быть нам парой никогда.
Сыграйте мне вы музыканты,
Сыграйте нам прощальну песнь.
Мне и вот этой юной даме,
Играйте громче в её честь.
© Copyright: Андрей Шенмаер, 05.11.2011
Свидетельство о публикации №11111059488
Уличные и солдацкие песни
Пелись в мои юношеские годы (1916 – 1926)
(Свободный перевод – Андрей Шенмаер)
***
Коль я б тебя не видел,
Как счастлив был бы я.
Раз всё-таки случилось,
То сердце для тебя.
Лишь любовь большая
Решимость мне дала
И молодая дева
В отцовский дом пришла.
На страже
Стою я в сумрачной ночи
На тихой вахте одиноко,
А мысли о моей любви,
Верна ли будет милоока.
Она верна, она мила
И потому я рад и весел.
А сердцу всё теплей в груди,
Любимый образ так чудесен.
При лунном свете, вечерком,
Вот в спаленку она заходит
И вновь молитву богу шлёт
Для милого, что службу водит.
Когда на службу уезжал,
Меня сердечно целовала,
Шляпу украсила бантом
И плача к сердцу прижимала.
***
Сегодня нет штанов в заплатках,
Подшитых валенок, калош.
Даже рубах с компактным пузом,
С огнём их разве что найдёшь.
Теперь не видно шуб–кафтанов,
Сшитых из грубых волокон.
И даже тёплая ушанка
Перед зимой исчезла вон.
Обнова всё с башки до пяток,
Каракуль-шапка, туфли в рост,
Костюм с штанами - обязаток
И всё с новья, часы прилож.
Иным не должен ты являться
В контору или во дворе.
И каждым будешь ты осмеян,
Если появишься в старье.
Солома с крыш исчезла тоже,
Куда не взглянешь видно жесть,
Иль древесину или шифер,
И кажда краше, что уж есть.
Полы в светлицах не из глины,
А половицы в них скрипят.
Исчезли длинные скамейки,
Здесь вот буфет, там стулья в ряд.
Нигде не видно керосинок,
А вместо них – электросвет,
Он освещает нам светлицы
Горит вдоль улиц также свет.
От переводчика: текст бубликуемый ниже скорее всего о несправедливой власти, выславшей его, также как и сотни тысяч других немцев Поволжья из АССР НП в разные места заключений и трудовых лагерей (трудармейцы), многие из них были разлучены с семьями и родственниками!
У неё нет даже грамма женственности в себе. Характером она является порождением змеиного выводка. Всю мою жизнь она превратила в мучительный ад. Я не знаю ни одного радостного момента во всей своей жизни и давно разучился смеяться. Чем поможет тебе всё твоё благосостояние посреди кольца шипящий змеи и выводка сатаны! Она не имеет ничего святого и плюёт на семью, фамилию, честь, уважение и любовь. Все эти понятия были ею растоптаны.
Хватит, так как я не первый, жизнь которого она превратила в настоящий ад!
От переводчика: текст бубликуемый ниже описывает радостное событие в жизни Готлиба Яковлевича, когда он увидел в газете «Neues Leben» статью и фотографию села в котором он жил со своей семьёй.
Сегодня я видел село Мариенталь у Карамана. Правдиво, как оно живёт и жило. Я листаю газету «Neues Leben» №49 от 3/XII-69. И там, на странице 6 увидел я, как мне показалось, знакомую фотографию. Я смотрю внимательно и вижу.... мой бог! Это же узкий переулок Мариенталя, где я когда-то жил, даже видна крыша моего былого жилища. Здесь часть «Досчатого переулка», а вдали на заднем плане видна церковь. На совсем заднем плане видно, совсем даже ясно, так называемую киргизскую гору. Очень важное событие, не правда ли?
От переводчика: ниже свободный перевод песни из дневника, выполненный мной
Песня «У родника сидел юнец»
Народная немецкая песня „An der Quelle sass der Knabe“,
Friedrich Schiller (1803), http://www.volksliederarchiv.de/text3582.html
У родника сидел юнец,
Сплетал цветы в венок
И смотрел как их уносит
По волнам ветерок.
Так летели мои годы,
Как волны родника.
Моя юность увядала,
Как цветики венка.
Вы не спрашивайте люди,
Печаль моя светла...
Я ищу всего одну лишь,
Что для меня мила.
Сойди ко мне красавица
И замок свой оставь...
Я подарю тебе цветы,
Ладони лишь подставь.
Ваня звонко поёт песни
И рябь в ручье легка.
Местом для любви горячей
Им хижина была.
От переводчика: а это последняя запись в дневнике!
Дальше идут адреса его родственников и знакомых.
Ценимый мною сосед Христиан Иванович Гросс до сих пор не ответил мне на моё письмо. Видел ли он фотографию в «Neues Leben»? Наверно да. Он любит, как и я, эту газету. Я должен снова написать ему письмо.
8/XII-69
04.11.2011 Из дневника Готлиба Яковлевича!