История четвертая
Веста, Меца и Тихон с неба спихан
Веста
Причем здесь богиня - покровительница семейного очага и жертвенного огня из Древнеримского пантеона? Поясняю, из старинных, ныне почти утерянных традиций русской охоты. «Легашам» и «гончакам» полагались имена по названиям музыкальных инструментов, по характеру или деловым качествам. Вспомните Ноздрева из гоголевских «Мертвых душ»: «… Тут были все клички, все повелительные наклонения: стреляй, обругай, порхай, пожарь, скосырь, черкай, допекай, припекай, северга, касатка, награда, попечительница…» Замечу, что повелительные наклонения могли быть и из других языков
Однако самые любимые и пестуемые псы и псицы и имена получали особые, к примеру, Аргус, Нея, Астра. Чаще всего имена заимствовались у римлян и греков.
Ну-с, так вот, Веста была исключительно чистопородной красавицей-«ирландкой»: медно-рыжей, с тонкими сильными лапами, подтянутым брюхом, карими миндалевидными глазами, и необыкновенным чутьем. Умна и воспитана она была под стать красоте. Хозяина своего - моего деда Бориса Ивановича Каменецкого слушалась, как бога. Деду стоило только поднять бровь, и Веста вытягивалась в струнку.
Я сильно подозреваю, что наша с братом страстная любовь к собачьему племени унаследована по большей части от деда. Дед любил собак, но в его любви, как у любого охотника, было рациональное начало: собака должна помогать охотнику, быть его правой рукой. Охотником дед был отменным, что называется «белку в глаз». Правда, в его случае, не белку, а лисицу, и не одну, а трех…
Перед самым началом войны у деда случился особо добычливый сезон: одну лису он сдал в охотхозяйство, а из оставшихся двух сделал бабушке шикарную горжетку. Горжетка была с головой, в которую были вставлены стеклянные глаза, с лапками, хвостом, на шелку «под апплике». Мама вспоминала, что она умещалась под этой горжеткой целиком, как под одеялом, и очень ее любила. В войну бабушка выменяла на горжетку мешок картошки…
…Весту дед воспитывал со щенка. До нее у него было две «птичьих» собаки Астра и Рой. Были еще два «смычка»» «гончаков» Гобой и Флейта, и Скрипка и Альт. Но «гончаки» не предназначались для охоты «за все». Сеттеры, например, котировались выше и по способностям, и по уму, и по охотничьей функциональности.
С Роем и Астрой у деда вышли проколы. Астра – сеттер-лаверак оказалась воровкой. Она виртуозно крала яйца: аккуратно брала яйцо в зубы, прокалывала в нем дырку, высасывала, а потом клала обратно в корзину. Ну, деревенская собака, что с нее взять…
История с Роем – палевым красавцем-пойнтером была еще более «трагичной». Во-первых, Рой рвал дичь, во-вторых, оказался жутким грязнулей. Однажды, вывалявшись в выгребной яме, он явился домой, залез под кровать и принялся благоухать… В-третьих, Роя украли и выкрасили синей штемпельной краской. Правда, к его чести, он перегрыз веревку и сбежал от похитителей домой… Но синяя собака! Дед отдал пострадавшего своему егерю Паше Сорокину в деревню. Охотиться с синей собакой, все звери разбегутся!
Другое дело Веста. Паша Сорокин привез ее только-только открывшим глаза кутенком. Деда она слушалась беспрекословно и любила его до полного самозабвения. Бабушка говорила, что по реакции Весты она догадывалась о скором приходе деда. Если Веста садилась у двери и замирала как часовой, глядя на дверную ручку, значит, дед где-то в начале Димитрова и будет дома.
Веста уважительно, как к хозяйке, относилась к бабушке, любила дядю Володю, катала верхом маму…, но хозяин был смыслом жизни и ее средоточием.
Верность и преданность Весты выдержала серьезное испытание, из которого она вышла, не уронив собачьей чести.
Как-то раз бабушка и дед возились в саду. К деду пришел Паша Сорокин за порохом. Дед ничтоже сумняшеся предложил Паше войти в дом и взять все, что ему надо, там Веста, она пустит…
Веста впустила Пашу, приласкалась, но, как только он, отмерив пороху, попытался уйти, Веста встала в дверях и оскалила зубы. Паша стал ругать ее, Веста извиняясь, завиляла хвостом, но не сдвинулась с места. Поняв, что Веста не выпустит его, Паша положил порох…, но не тут-то было: Веста зубами спустила с него штаны и заставила усесться в кресло… Так и застал их дед, который заподозрив неладное, Паши уж очень долго не было, поднялся в квартиру: Веста сторожащая «вора» и полусердитый, полусмеющийся Паша, сидящий со штанами у коленок в кресле.
Как только дед сказал:
- Веста, да ты что? Паша же свой!
Веста стала немедленно мести хвостом и умильно улыбаться, извиняясь перед Пашей. Правда, Паша больше восхитился, чем рассердился:
- Хоть и христопродавка, но молодец! Дело знает!
Погибла Веста в 41-м. Деда, который руководил ячейкой подполья, через месяц после начала работы их группы забрали в гестапо. Веста сразу же поняла, что хозяин никогда не вернется, и перестала есть. Сколько не уговаривала ее бабушка, все оказалось бесполезным… Она, как гордая патрицианка, уморила себя голодом…
Меца
Вы слыхали, как поют… кошки? Нет, не мартовские коты, а именно кошки! И не в порыве любви страстной, а так просто, для удовлетворения эстетической потребности. Кстати, считать животных безслухими большая человеческая глупость. Особой музыкальностью, кроме птиц, отличаются грызуны, в частности крысы и сурки, свиньи, есть свидетельства цирковых дрессировщиков, крупные хищники семейства кошачьих, тоже подтверждается цирковыми артистами, и кошки. Об одной такой хвостатой эстетке и пойдет речь.
Меца появилась в бабушкином доме после войны. Всех в буквальном смысле слова съели мыши. Анналы семейной истории не сохранили, кто принес Мецу, но о себе эта особа заявила сразу и всерьез.
Начнем с того, что Мецой звали ее только мама и бабушка. Соседи именовали новую жилицу Мегерой. И было за что. Гладить себя она позволяла только бабушке и маме. Характерец у Мецы был еще тот! Одному из соседей по коммуналке - дядя Саше Канторову она регулярно «дула» в галоши. Почему? А, как он посмел повысить голос на ее величество? Учитывая, что дядя Саша был учителем танцев, и отправлялся на уроки нафраеренный, в начищенных до блеска штиблетах, месть Мецы была изощренной и изобретательной! В конце концов, дядя Саша купил себе новые галоши и прятал их, чтобы Мегера их не «отметила», а старые оставил на растерзание инстинкту мщения.
Внешность у Мецы была не самая привлекательная. Мордочка была симпатичная: пестренькая, с изящным носиком и египетскими зелеными глазами, но вот фигура… В отместку за несговорчивость и стервозность коты еще в отрочестве сбросили Мецу с крыши. Задние ноги и хвост у нее были переломаны, а потом неправильно срослись. Из-за этого никакого традиционного кошачьего изящества не было и в помине. Меца хромала, тощее тело было скособочено на правый бок, что, тем не менее, не мешало ей виртуозно ловить мышей. Собственно поэтому ее и терпели… Но было у этой злой и изуродованной кошки одно редкое достоинство – музыкальный слух. Обнаружила это мама.
В то время по радио часто передавали «Санту Лючию»в исполнении детского хора. Солист – Женя Кисин пел эту неаполитанскую песенку не хуже Робертино Лоретти, только по-русски. Заслышав первые аккорды, Меца вытягивалась в струнку, поднимала мордочку к верху и солировала: мя-мя-мяу, мур-мя-мяу. Мама попробовала спеть сама, эффект был тот же. Меце было все равно, кто и как исполняет любимую песню, лишь бы она звучала. «Голос» у Мецы был не очень высокий, не колоратура, но вполне приятное меццо-сопрано.
Когда мама продемонстрировала пение Мецы бабушке, та заключила:
- Не даром имя дадено! Солистка!
Мецино достижение демонстрировалось соседям, которые посмеивались, и угощали Мецу чем-нибудь вкусненьким. Исполнительнице явно нравилось внимание. Она даже слегка подобрела. Помирилась с дядей Сашей и перестала шипеть, если кто-то проходил мимо нее по коммунальному коридору. Видимо высокое искусство делает лучше не только людей.
Тихон с неба спихан
Только не спрашивайте, почему с неба спихан… Не знаю. Фраза эта была сказана бабушкой, когда рыжий симпатяга-котенок появился в доме. Спихан и все тут.
Тихон пришел в дом почти сразу после смерти Мецы. Происхождения он был вполне «благородного»: сын кошки бабушкиных подруг тети Наташи и тети Лены Альбицких. Почему выбрали именно его? Понравился…
Светло рыжий в кольцах кот. Изящный, длиннолапый, с умной мордой и широкой «мужеской»головой. С младых ногтей он отличался неуемной резвостью и шаловливостью. Как-то раз мама, уходя в школу, забыла закрыть чернильницу-проливайку, чем Тихон немедленно воспользовался. Покатав по столу почти круглый шарик чернильницы, и вылив из нее весь запас ярко-фиолетовой жидкости, он потоптался в потемневшей жиже лапами, наследил на некрашеных, до блеска отдраенных с песком половицах и прыгнул на шторы… Шторы эти были первыми порядочными послевоенными шторами. Бабушке, работавшей на избирательном участке, отдали розовый креп-сатин, которым завешивали избирательные кабинки, по дешевке. Тихон решил, что фиолетовые кошачьи пятки, как нельзя кстати, украсят однотонную розовую скуку.
Более Тишка не был замечен ни в каких паскудствах. Напротив, свято соблюдал дружелюбный нейтралитет по отношению к Дезьке – симпатичному бело-рыжему полушпицу, которая, будучи старшей в доме, восприняла его появление в штыки, но потом примирилась, видя Тишкин незлобивый характер.
Тишка и Дезька ревновали друг друга, так, слегка… Проявлялось это довольно забавным образом. Если Тишке в миску клали что-то, что он не очень любил, и он начинал крутить мордой, стоило только сказать:
- А, ты не будешь? Ну, тогда я Дезьку позову!
Содержимое миски мгновенно выедалось. Тоже самое происходило с Дезькой, когда она начинала выковыриваться над миской с постным супом:
- Ой, а где у нас Тиша?
Дезька тут же вылакивала все до капельки.
В отличие от Мецы Тихон был по-мужски сдержан и терпелив. Если Дядя Саша крутил на мясорубке мясо, а Тихон, сидевшей рядом в позе египетской кошки, пытался издать какой-нибудь «мурр», то достаточно было сказать:
- Что? А ну молчи! Будешь орать, ничего не получишь! А будешь вести себя, как приличный кот, все жилки и обрезки будут твои!
И Тихон, нетерпеливо подергивая кожей на спине, и нервно облизывая нос, замолкал.
«Выйдя на возраст» Тишка стал гулять. Приходил домой только подкрепиться, мимоходом потереться о ноги бабушки, которую обожал, и снова уйти в неравный бой с соседскими узурпаторами его суверенной территории. Отгуляв положенное, он возвращался к размеренной кошачьей жизни: зализывал боевые раны, отращивал выдранную на боках шерсть, отъедался и становился вальяжным котом-красавцем.
В периоды покоя, особенно во время новогодних праздников, Тихон больше всего любил лежать на плечах у мамы, изображая горжетку, или растягиваться во весь свой не малый кошачий рост на коленях у бабушки, и мурчать теплым баритоном.
Но только во дворе появлялись первые проталины, и начинали задиристо орать воробьи, Тихон уходил петь песни и бить морды.
Кошки, вообще говоря, существа таинственные, мистические и самостоятельные. Таинственности и мистичности в Тихоне не было, а вот самостоятельность была. Если бабушка и мама уезжали из дома, например в отпуск, Тихон исчезал в неизвестном направлении. Причем, в тот же час, как за хозяйками захлопывалась дверь. Просто прыгал на чердак, и пишите письма… Так же и появлялся. Только бабушка и мама, что называется, вставляли ключ в замок, Тихон мягким комком прыгал с чердака, заявляя о своем присутствии: «Мурр…»
- Нет, ну, вы подумайте, прокурат! – возмущалась соседка по коммуналке Юлия Васильевна, - рыбки ему специально купила, так нет его и все! Чем все это время пробавлялся непонятно!
Судя по всему, Тихон пробавлялся и весьма не плохо, заедая птиц и прочую живность, которая попадалась на пути. Удивительно было другое, какой-то непонятный механизм помогал Тишке вычислять время приезда хозяек с точностью до секунды. Как, об этом знает только всемогущий кошачий бог!
Этот же самый «божественный» инстинкт помогал Тихону вычислять людей. Он никогда не подходил ласкаться к плохому человеку! Выворачивался из-под руки и уходил. Внутренний индикатор работал без сбоев. Одну из соседок по коммуналке Тишка игнорировал, не брал у нее угощение, один раз даже завыл на нее утробным басом, когда она особенно назойливо попыталась его приласкать.
Когда мой отец приехал знакомиться с бабушкой, Тихон был в жутком загуле. Папа очень любил животных, а к кошкам питал особенно нежную привязанность. Все мое детство он уговаривал маму:
- Давай заведем киську!
На что мама неизменно отвечала:
- Нет, киськи все дриськи! Держать животное в квартире, а не в доме, издеваться над ним…
- А Тишка, - умоляюще говорил отец.
-Тишка жил вольной жизнью…
… Так вот, первый раз отец увидел Тихона в состоянии одра: в комнату, где за столом сидели бабушка, мама и папа проскочил тощий рыжий скелет, с обсосанным хвостом, расцарапанной мордой и обгрызенными ушами. Оглядев присутствующих, он муркнул что-то невразумительное, быстро выел из миски то, что ему положили, не особенно разглядывая, что именно он ест, приласкался к бабушке, оценивающе посмотрел на отца, потерся о его ноги и порскнул в дверь.
Папа был поражен:
- Это ваш кот? Света, а ты рассказывала какой он красивый!
Маме пришлось предъявлять зимнюю фотографию Тихона, где отъевшийся и благообразный, он полулежал на ее плече.
Бабушка заметила:
- Юра, а Тихон Вас признал…
Отец засмеялся:
- Это хорошо?
Бабушка серьезно заметила:
- Очень. К плохим людям Тишка не ласкается…