ЭКСКЛЮЗИВ ДЛЯ «ФЛОРИДЫ»
«Ваша золотая полка, какие книги вы перечитываете всю жизнь?» – этот вопрос я задал авторам октябрьского номера.» Florida Rus Александр Росин.
КНИГИ, КОТОРЫЕ ВСЕГДА С ТОБОЙ
***
«КТО ПИСАЛ, НЕ ЗНАЮ, А Я, ДУРАК, ЧИТАЮ» - эта фраза из «Жалобной книги» Антона Павловича Чехова - не про меня.
Моя мама знала наизусть всего «Евгения Онегина»!
Она была возвышенной натурой.
Мой папа знал наизусть все «Инструкции по безопасности движения поездов».
Он был до мозга костей Инженером Железнодорожного транспорта.
Жили мы на Дальнем Востоке, на станциях Завитая, Большой Невер,
Шимановская, Сковородино – и я знал наизусть все похабные и матерщинные стихи, начертанные на фанерно-дощатых стенках уборных с буквами М и Ж..
Вот почему я люблю стихи Пушкина и не люблю тех, кто матерится после каждого слова.
Моим писателем с детства стал великий сказочник датчанин Ганс Христиан Андерсен.
Волшебное очарование его сказок я испытываю до сих пор.
(Сказки – вершина айсберга, в глубине – романы и пьесы)
Благодаря ему я увлёкся и прочитал все сказки всех народов мира.
Маленький Мук, Синдбад-мореход, Иванушка-дурачок, птица Рух, птица Феникс, Жар-птица, конёк Горбунок, Пегас – мои друзья.
Мифы древней Греции и античные философы заполняли постепенно сказочное пространство, в котором я находился, вопреки камерным аудиториям школ и институтов, в которых преподавались методы социалистического реализма, марксизма-ленинизма и политической экономии.
Преподаватели думали одно, говорили другое, а делали третье.
На этом фоне Литература и Жизнь пытались найти компромиссы и вступали в непримиримые противоречия.
«Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.»
Эти восемь строк Иннокентия Анненского стали образцом, краеугольным камнем, камертоном при помощи которого я определял истинность стихов.
Я не выбирал книги.
Они меня выбирали.
Из многочисленных критических статей в газетах и журналах до меня доходили запрещённые поэты.
Я полюбил Тютчева, Блока, Волошина, Гумилёва, Ахматову, Есенина, Мандельштама.
Вот они – их книги, пережившие времена запретов и вставшие на ЗОЛОТУЮ ПОЛКУ рядом со многими другими.
Вот Иван Тургенев и Иван Бунин, мои любимые, и стихи и проза, каждый - в виде полного собрания сочинений.
У них – неповторимый образный поэтический язык. Краски, звуки. ароматы, страсти, мысли – всё у них живое, трепещущее при каждом новом прочтении.
А вот – мои любимые Исаак Бабель и Андрей Платонов, к книгам которых я обращаюсь постоянно, едва устану от стилистического однообразия текущей современной прозы.
А вот не превзойдённые в своём остроумии Илья Ильф и Евгений Петров.
«Двенадцать стульев» и «Золотого телёнка» знает наизусть и при удобном случае цитирует моя жена Маргарита.
Ели бы Остап Бендер реинкарнировался, она, несомненно бы вышла замуж не за меня, а за него!
Когда-то я, читая, увлекался развитием сюжета, психологическими контрастами литературных героев. Теперь же всё больше времени я отдаю книгам, в которых поэтическое, сказочное – на первом месте. Мемуары стоят особняком, это источник информации.
Вообще-то в разное время года и в разные возрастные периоды пристрастия мои колеблются. От чувства – к мысли, и наоборот.
А вот передо мною стопочкой лежат три книги, с которыми я не расстаюсь уже много лет.
Александр Цыбулевский, живший в Тбилиси:
«Я пить готов под плач зурны…
Должны же где-то быть духаны!
Не виноград, а свет луны
Пролит в гранёные стаканы…»
Николай Рубцов, живший в Вологде:
«Стукнул по карману – не звенит.
Стукнул по другому – не слыхать.
Если только стану знаменит,
То поеду в Ялту отдыхать…»
Иосиф Бродский, живший в России и в Америке
«Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать…
…………………
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой…
………………………………………..»
Нельзя сказать, что я знаю их наизусть, хотя и помню каждую их строчку.
А не расстаюсь с ними потому, что в каждой строке – текст-подтекст, который я разгадываю и вряд ли когда-нибудь разгадаю. Потому что в них кроме подтекста есть некий горизонт, к которому идёшь, приближаясь, а он – всё дальше и дальше, и всё загадочнее.
Николай ЕРЁМИН А вот ссылка на журнал: Florida, Russian Magazine
Tel.: (305) 343-2091 Alexander
(786) 252-6616 Julia
E-mail: florusus@yahoo.com
Website: www.florida-rus.com
Blog: http://florida_rus.livejournal.com/
2012 г Красноярск