Прежде всего скажу: удивить меня трудно. Однако, услышав историю, которую я предлагаю твоему вниманию, уважаемый читатель, я невольно подумала: "Неужели правда?" Впрочем, суди сам...
В одном большом городе жили мама и сын. В том же городе, но совсем в другом его конце, папа этого сына воспитывал своего третьего законного ребенка в четвертом законном браке. Детям из экс-семей он исправно платил алименты и время от времени являл наследникам свою персону на нейтральных территориях. Одним словом, серьезного участия в повседневной жизни этих детей папа не принимал, и поэтому больше о нем говорить я не буду. А повседневная жизнь его детей между тем шла своим чередом.
Конечно, начать рассказ можно было бы проще. Мол, речь в данном повествовании пойдет о неполной семье, где мальчик рос практически без отца. Но согласись, такое вступление показалось бы тебе скучноватым. А я хочу не только снабдить тебя энным количеством информации, но и доставить тебе удовольствие: зачем же еще женские рассказы читать?
Итак, жили-были мама и сын. Сын вырос, уехал учиться в другой город, а приобретя профессию, пожелал жениться. Очень хорошее – правильное – желание, верно? Тем более, что и возраст (23 года), и прочие показатели (офицер-подводник, выпускник морского училища, без вредных привычек, ну и так далее) этому желанию не препятствовали. О намечающихся изменениях в личной жизни сын сообщил маме телеграммой: «Вылетаю Новый год невестой. Целую. Андрей».
Мама, Наталья Петровна, весь огромный смысл коротенького текста до конца уяснила для себя только в аэропорту, когда увидела рядом с сыном молоденькую невысокую девушку в светлой шубке.
Так в судьбу главной героини рассказа (раскрою карты) вошла Таня, а вместе с ней и ее отец, непосредственный начальник Андрея, командир подводной лодки. Был он вдовцом, и сын многозначительно подчеркнул это обстоятельство в первый же день своего приезда. А чем черт не шутит? Наталье Петровне всего 42, Таниному отцу – 45. Оба одиноки. Чем не пара? По всему было заметно, что и Тане эта мысль нравится. И хотя Наталья Петровна сделала вид, что отнеслась к разговору с известной долей иронии, она не раз подходила к письменному столу в комнате сына и внимательно рассматривала большую фотографию, на которой привлекательный мужчина, ее будущий сват, сидел в кресле, а жених и невеста с двух сторон полуобнимали его. Этот снимок Андрей сделал специально для матери ТАМ, на далеком Севере, где служил после училища и где встретил избранницу своего сердца.
Через неделю точно с таким же групповым портретом (только теперь в центре оказалась предполагаемая родственница капитана-подводника)) и двумя безразмерными баулами с покупками молодые отбыли обратно, на Север.
Свадьбу наметили на лето, а 8 марта Наталья Петровна ожидала Таниного отца в гости.
Два месяца она наводила в квартире «флотский» порядок. Переклеила обои в кухне, пересмотрела весь свой гардероб, вычистила все укромные уголки и даже купила новый ошейник старику Шанику, чье шумное собачье ликование по случаю новогодней побывки любимого хозяина в родном доме превысило по силе и выразительности даже радость его матери. Завершающими аккордами этого многодневного трудового десанта был поход Натальи Петровны в парикмахерскую и приобретение шикарного (почти на всю ее месячную учительскую зарплату) платья.
Утром 8 марта Наталья Петровна отправилась на Ленинградский вокзал. До метро шла пешком. Новые дорогие колготки приятно обтягивали ноги. Новые, впервые надетые сапожки с маленькими каблучками пружинили шаг. Новая бархатная шапочка кокетливо пристроилась на пышных белокурых волосах.Высокая линия бровей и умело подведенные глаза прятались за новыми очками. Нет, не мать взрослого сына и будущая свекровь шла этим весенним утром по улицам Москвы! И не бедная учительница, считающая каждую тысячу от аванса до получки! Женщина, великолепная молодая женщина шла навстречу своему возможному счастью!
Поезд прибыл точно по расписанию. Одним из первых из вагона вышел плечистый, подтянутый моряк с маленьким чемоданчиком. Широкоскулый, кареглазый, в парадной форме. Однако на форменный воротник его черной шинели был наброшен отнюдь не форменный красный вязаный шарф.
Сердце Натальи Петровны сжалось. Что-то давно забытое, спрятанное даже от внутреннего взора, вдруг всколыхнулось и горячо разлилось по ее груди. Моряк смотрел прямо на нее. Наталья Петровна не двигалась. Потом сделала шаг назад.
Моряк стянул с плеч красный шарф, аккуратно свернул его, засунул в чемоданчик, поставил его на мокрый асфальт перрона и закурил.
Справа и слева шли нагруженные вещами люди… А Наталья Петровна все стояла… Потом сделала маленький, очень маленький, робкий шаг вперед.
Глаза моряка радостно вспыхнули, он подхватил чемоданчик, отбросил сигарету и шагнул в сторону Натальи Петровны. Шаг… Еще шаг… Она медленно сняла очки…
-Ты совсем не изменилась, и очки тебе очень идут, - успокаивающе произнес моряк, вновь опуская на перрон свою ношу, и идущие мимо с громоздким багажом пассажиры и их спутники увидели, как бросились в объятия друг к другу худенькая белокурая женщина в черной бархатной шапочке и плечистый, широкоскулый, кареглазый военный.
Кто-то им в эту минуту, наверное, позавидовал. Кто-то остался равнодушным. А они стояли посреди платформы, слившись в одно целое, и никак не могли оторваться один от другого.
10 марта Наталья Петровна уволилась из школы и уехала из Москвы. А спустя месяц ее подруга получила письмо в пухлом конверте. Несколько фрагментов из этого письма, с разрешения адресата, я привожу здесь.
«Дорогая Лена! Извини, что вот так, никому ничего не объяснив, сорвалась с места и укатила на край света. Но на этом «краю» рядом со мной и сын, и его невеста, и… муж!
Да, Леночка, можешь меня поздравить – я вышла замуж! Зовут моего мужа Владимир. Он отец Танечки, невесты Андрея. Но главное не это. Владимир (для меня - Вовка) – моя самая-самая первая любовь!
Ты не поверишь – я знаю его с 10 лет. Не помню, говорила ли я тебе когда-нибудь, что мой отец служил в Оренбурге? Всего три года. Потом его снова отозвали в Москву.
Так вот, в этом самом Оренбурге целый квартал занимают так называемые ДОСы, дома офицерского состава. Что-то вроде «Царского села» в наших Черемушках. В одном таком ДОСе мы и жили. На первом этаже. А на втором этаже, над нами, жил Вовка.
Был он на три года старше меня, а в детстве это огромное расстояние. Поэтому, хотя я и влюбилась в него с первого взгляда, мне очень долго и в голову не приходило, что я могу ему понравиться.
Держали его родители очень строго. Довольно часто я наблюдала, как он томится наказанный на балконе.
В эти дни я специально торчала у подъезда и мы с Вовкой вели переговоры (он – вверху, я – внизу) и играли в «крестики-нолики». Однажды он бросил на квадратик, что я начертила на земле, записку: «Натка, давай с тобой дружить. Только никому об этом не говори. В.»
Ну, дружили мы с ним, положим, и раньше. Так сказать, всем двором. А после записки мы начали «ходить»… Вдвоем. В школу, из школы, в кино, на каток… Но нас никто никогда не дразнил «женихом» и «невестой», чему я, между прочим, до сих пор удивляюсь...
Удивляюсь до сих пор я и тому, что Вовка выбрал именно меня: на мой взгляд, в нашем дворе было много прелестниц, более достойных его внимания. И старше, и красивей. Я же отличалась от них только наличием роскошного красного вязаного шарфа, привезённого из Москвы. Все три зимы, что мы прожили в Оренбурге, и еще несколько лет после этот шарф служил моей визитной карточкой. "Девочка в красном шарфе" - так меня называли в детстве."
«…Прощались мы с Вовкой очень грустно. Я даже всплакнула. Он поцеловал меня, то есть коснулся губами моих губ. Мы пообещали писать друг другу и… расстались навсегда. Так, во всяком случае, я считала в течение всей своей остальной жизни. Как она сложилась, моя жизнь, тебе хорошо известно…»
«…На фотографии, что привез Андрей зимой, я Вовку не узнала! Но будущий сват мне очень понравился.
Однако с ним все происходило по-другому. Когда Андрей зачастил к Тане и стало понятно, что свадьба не за горами, Владимир, естественно, поинтересовался, кто он – жених, и откуда родом. Слово за словом, он и выяснил, что мама Андрея – я. Все последующее (включая пароль: красный вязаный шарф) было, как говорится, «делом техники».
В общем, обвели меня вокруг пальца мои родственнички!
За что им, от всей души, большое спасибо!"