Осенний период у Вани сопливый. Подвержен он этому склизкому делу, что поделаешь – неделю ходит в сад, две болеет… да и характер у него сложный – мой сын! Поэтому при соединении этих двух составляющих возникновение трений неизбежно.
– Вань, давай высморкаемся, – предложил я, услышав, как сын смачно втянул в себя утренние сопли.
– Не буду, – привычно ответил тот.
Я почувствовал поворотный момент, в котором стоит мне повести себя не верно, как тут же в глубине души начнёт ворочаться нарождающееся раздражение с привычными перспективами перепалки, потраченных своих нервов и нервов жены, которая совсем недавно поставила сына на ноги, изрядно намучившись при этом с двумя детьми.
Вдруг появилось понимание как лучше поступить.
– Вань, давай… ушко заболит, – стараюсь быть убедительным, предвидя длительный диалог, или, скорее, монолог, – Это потому, что когда сопельки скапливаются в носу, в них размножается много микробов… им там так хорошо, в соплях-то! – делаю эмоциональную паузу и продолжаю: – Вот когда им в носу становится тесно, они и начинают расползаться внутри головы… а первыми на их пути – уши. Помнишь, у тебя в прошлый раз ушко заболело?
Сын насуплено продолжал молчать, не желая уступать.
– Вот я и говорю: думают они себе, сопли эти – «Давай мы в уши залезем, а то нам в носу уже тесно». Тебе оно надо? – я продолжал заниматься приготовлением завтрака, ненавязчиво рассуждая и краем глаза наблюдая, что сын молчит уже не просто так, а сосредоточенно.
– А если мы их гнать будем из носа, то им не до ушей будет, у них одна забота случится – в носу удержаться! И, скажу я тебе, хоть мы соплям этим и доставим неприятности, но будут они в этом деле иметь успех, потому как сопли сами по себе липкие, клейкие, и цепляться им за стенки носа будет очень даже легко и просто. Хочешь, покажу?
Это предложение не могло оставить Ваню равнодушным, но и так запросто сдать свои насуплено-упрямые позиции он тоже не мог. Поэтому он только кивнул, но я знал, что доля Ванькиного здорового любопытства сделает своё дело.
– Смотри, – я вытащил из сушилки мелкую тарелку, – Где у нас мука?
Ванюшка, явно заинтригованный, позабыл вдруг о своём упрямстве и выпалил:
– Я знаю, сейчас покажу!
Быстро соскочил с табуретки и достал из тумбочки пакет с мукой. Его глазёнки уже заинтересованно горели.
– Вот, хорошо, – проговорил я обыденным тоном, как будто нет и не было никаких капризов, – Берём щепотку муки, кладём её на тарелку и добавляем совсем немного воды… перемешиваем… и получается что? – я вопросительно посмотрел на Ваню, но тот пока непонимающе молчал. – Разве этот сгусток не напоминает то, что мы выгоняем из твоего носа?
Ваня снова кивнул, видимо, дивясь сходству того, что лежало перед ним с той назальной субстанцией, которую уж точно никак не следует выкладывать на тарелку.
Убедившись в продолжающейся заинтересованности, я продолжил эксперимент.
– А теперь смотри, берём часть этой массы и размещаем её на краю тарелки, – я отделил кончиком ножа немного густой кашицы и счистил её в указанное место,
– Теперь дуем на неё, как будто сморкаемся, – я подул, – Видишь, что происходит?
– Ничего, – Ванюшка, усмехаясь папиному дутью, будто стеснялся даже своего присутствия при производимых глупостях: сдувании соплей с края тарелки…
Но я ничуть этого не стеснялся. Я знал, что это важнейший научный эксперимент, который должен привести к значительному прорыву в важном деле изгнания соплей из Ванькиного носа!
– Да, ты прав, ничего не произошло. Густые сопли очень трудно выгнать из носа! Поэтому, – здесь я опять сделал паузу и заговорщески поглядел на сына, – Мы и дышим ингалятором! Знаешь почему?
Ваня неуверенно покачал головой.
– А я тебе расскажу. Мы что заливаем в распылитель от ингалятора?
– Водичку, – ответил Ваня.
– Верно. И ингалятор превращает эту водичку в пар. Пар мы вдыхаем и он попадает к нам в нос, оседая там на густые сопли… – здесь я подумал, что будет здорово позднее произвести с Ваней лабораторный опыт по преобразованию пара обратно в воду и, продолжил:
– И происходит вот что, – я взял обычную пипетку и, наполняя её, продолжал рассуждать в слух, – Теперь мы берём несколько капелек воды и выливаем их на это дело, – и капнул капли три на лежащий с краю тарелки сгусток.
Ваня внимательно наблюдал за тем, как капли попали на комочек теста, как я немного его размешал, превращая в довольно жидкую размазню.
– А теперь, смотри, – сказал я и подул в направлении из центра тарелки…
Получившаяся размазня театрально разбрызгалась с тарелкиного края, весьма образно напомнив процесс высмаркивания. Ваня захохотал!
Я, удовлетворённый произведённым эффектом, вытер брызги, помыл тарелку, поставил её на место и, обернувшись к Ване, спросил:
– Высмаркиваться будем?
– Ага! – только и сказал повеселевший Ванюшка, уже слезая с табуретки, чтобы идти в ванную.
А я, облегчённо вздохнув, поспешил за ним, благодаря Бога за науку и за очередную небольшую передышку.