Как назвать сострадание: смуглой, соленой, славной, чистой,
отвергнутой?..
Слова лишь пена по щелку наших действии, и золотое вечернее
Солнце, как афроамериканец с гитарой, взрывает все пейзажи
нашего замусоренного мира ИДЕАЛЬНО КРАСНЫМ!
Где царит сострадание Великих?!
Где сочится странная любовь, готовая терпеть все, под синей
мантильей неба?
Стройные ноги печали неистово топчут ЦИКАД ПОЭЗИИ и звезды-
лиловые гирлянды Пространства, предлагают грейфрутовые вечера
Блюза и Джаза, и разливается коктейль: ЯСНОСТЬ, и лихорадит
от биения сердца, ужаленной великой нежностью шороха сиреневых
юбок сострадания.
Бродят желания колейдоскопом Юпитера, и стекла невидимых миров,
закопченные радостью срезанной розы, преподают урок анатомии
КРЫЛА Эжен, не пожелавшей разлуки с Модильяни!
Затянувшееся объяснение в любви взорвало шлюзы времени, и точно
огромная плотоядная рыба, проглотила все современные взгляды
поэтов об арте столетии, и всюду озноб косоглазой шлюхи-МУЗЫ,
так и не выстроевшей многословную оду о КОНТИНЕНТАЛЬНЫХ
СОСТРАДАНИЯХ БЛИЖНЫХ ГЛАЗ, РТОВ, ЦЕПКИХ СЛЕПЫХ РУК,
ЗАСТАВЛЯЮЩИХ ПАДАТЬ В ЯМУ ВСЕХ ДЕРЖАЩИХ ЛАМПУ!
Стеклянная жаркая женщина распустила волосы-водоросли на пупке
точек зрении, и ночь, полная ароматов, шепотов, плесков молока
кормилицы, света магических светляков, и все брачные ночи,
и все, что в них, стали ЕДИНЫМ ТЕЛОМ, В ОСОЗНАННОЙ ТРЕВОГЕ,
НЕПОПРАВИМОЙ РАДОСТЬЮ, АЛЬКАВОМ ЕДИНОГО ПОЦЕЛУЯ И РАСПАХНУЛИСЬ
ПРЕКРАСНЫЕ ГУБЫ НЕБА, ПРЕДЛАГАЮЩИЕ ЖАДНО РАЗДУТЫЕ НОЗДРИ И
ИЗНЕМОГШУЮ ЖАРКУЮ КРОВЬ В ВЕНАХ!
Ночь проходит, и мы, все вместе, ЕЖЕЧАСНО ВОЗМОЖНЫЕ, без
трусости,в страшных тисках железных объятии страсти, из
разгневанной пашни сознания, да произнесем:-
СВЕТАЕТ! ДА БУДЕТ ВОЛЯ ТВОЯ ГОСПОДЬ!