В этот момент я увидел, как к подъехали три машины и из них выскочили разъяренные одноклассники. В руках у них были биты, палки и цепи.
Нас с водителем было двое, и я был не готов к нападению, их было восемь человек.
Николаев закричал.
-Ты трахалась с ним сука.
Он бросился к Марианне. Все происходящее словно ускорило свой темп. Наша машина полетела в реку, шофер, окровавленный и безжизненный, лежал на стоянке, меня и Марианну связали и кинули в багажники разных машин.
В багажнике было тесно. Я чувствовал тупую боль и понимал, что это болевой шок. Я молился за водителя и Марианну, потому, что знал, пока мы живы у каждого из нас есть шанс. Я был уверен в службах отца. Я знал, что нас найдут. Что теперь, раз сложились такие обстоятельства, нужно терпеть и ждать и, насколько это возможно, спокойно воспринимать все, что произойдет. Лишь бы мы все твое были живы.
Машина резко затормозила, меня качнуло, и боль усилилась. «Сломана пара ребер и рука», - подумал я.
Меня, связанного, выкинули на асфальт. Потом я услышал, как вскрикнула от боли Марианна.
«Только живи, не сдавайся, - подумал я. - Ребра имеют свойство срастаться, затягиваются со временем все раны. Главное дыши»!
Николаев схватил Марианну за волосы и, пинками, погнал в здание заброшенной новостройки. Туда же поволокли меня.
Потом, меня привязали к колонне. А Марианну держали за руки и ноги, и сдирали с нее платье. Можно было не смотреть и провалиться в небытие. Сознание все время куда-то ускользало от меня. Но мне казалось, что я должен с ней разделить ее боль, что я не имею права ее покидать сейчас.
Другим было бы стыдно от происходящего. Но я то не был таким как другие. Я знал, что все поправимо, пока мы живы. Что Марианна не бумажгая куколка, которую легко разорвать порывом ветра. Это крепкий орешек, цельная взрослая женщина. Ее внутренне состояние не разрушишь насилием, не сломаешь внезапным нападением. Я был уверен в ней. Я знал, что она ничуть не пострадает от насилия. Что парни смогут сломать только свои жизни и души, как лезвие ножа о гранит. Она стойкая леди. Ее плоть способна выдержать и не такой ураган.
Я хорошо видел Марианну. Парни содрали с нее всю одежду, крепко держали ее руки и ноги, и насиловали ее по очереди.
Вам не понять этого, но я смирился с насилием как с неизбежным злом. Та боль, которую я испытывал, и которую испытывала моя девушка, имела законное основание, заложенная в мое подсознание памятью предков. В жизни людей всегда существовало насилие. В истории человечества шли нескончаемые битвы и войны. Насилие было законной составляющей жизни, почти каждого, человека.
Глаза Марианны были закрыты, но я видел, что она жива.
Что делать, когда сделать ничего нельзя? Нельзя вернуться назад, нельзя подстраховаться, продумать предусмотреть действия других людей.
Парни перевернули Марианну, поставив ее на четвереньки, и вновь принялись насиловать ее, они вошли в раж, и я понимал, что если отец не появится сейчас, и опоздает на некоторое время, то последствия этого вечера будут очень серьезные.
Ее повернули ко мне так, чтобы мне было хорошо видно, что происходит с моей девушкой. Я видел, что ее груди трутся об холодную плиту, к которой ее прижали, и что ей больно. Я видел, что она жива. И это заставляло меня не терять сознание. Я думал, что пока я жив, и все вижу, они побоятся убивать ее. Все-таки авторитет моего отца где-то витал над ними, над их душами, не позволяя им делать Марианне большее зло, чем они делали. Самое страшное заключалось во времени. Они были очень пьяны и их мужская страсть быстро угасала. А злость и похоть разгорались сильнее. Теперь им было мало простого насилия. Они нашли пустую бутылку и захотели дальше продолжать свое насилие над девушкой.
Я испугался за нее и молился Богу. Все решали мгновения.
В этот момент в помещение ворвался свет, и вбежали люди моего отца.
«Спасибо отцу, - подумал я и потерял сознание. - Как вовремя».
Я пришел в себя в своей комнате. Я был весь перебинтован. Рядом со мной находился врач. Он очень обрадовался, когда я пришел в себя.
- Как вы, Томи?
- Марианна жива? – Прохрипел я. – Она здесь?
- Лежите и не волнуйтесь. – Сказадл врач. Марианна жива и здорова, и ушла гулять с собаками. Она очень волновалась за вас. И провела здесь всю ночь, пока мы не дали ей снотворного. Она не хотела отходить от вас ни на шаг, и нам, большими усилиями, удалось уговорить ее, что с вами все в порядке. Что у вас сломано два ребра и рука, и все заживет до свадьбы, что вам нужно время, чтобы поправиться. Что она может оставаться рядом с вами, пока вы придете в себя, и пока она этого хочет. Нам, кажется, удалось ее упокоить. Со здоровьем у нее все в порядке и, кажется, она не слишком переживает о случившемся. Она очень беспокоится о вас и о вашем состоянии здоровья, но вам нужно полежать несколько дней.
- Что с водителем?
- Водитель лежит в реанимации, состояние его стабильное, мы надеемся, что он поправится. Дело серьезное, но угрозы его жизни уже нет.
- Я хочу видеть своего отца, и хочу, чтобы пришла Марианна.
Врач вышел и что-то сказал охраннику. Минут через пятнадцать отец и Марианна стояли около моей постели. Она чуть не кинулась ко мне, но постеснялась моего отца.
- Я слушаю. – Сказал отец.
- Я хочу чтобы ты знал. – Прохрипел я. – Я люблю Марианну и хочу, чтобы мы с ней никогда не расставались. Я хочу, чтобы она стала моей женой.
- Марианна согласна? – Спросил отец с интересом посмотрев на нее.
- Я согласна. – Твердо ответила она.
Мне казалось, что рядом с нами стоит священник, что сейчас он соединит наши руки, наденет кольца и скажет, что теперь мы стали мужем и женой. Но это было только в мечтах. Передо мной стоял мой отец и только один Господь Бог знал, какое он примет решение, и как он поступит.
- Хорошо, сказал мой отец. Пройдет пара недель, и мы сможем вернуться к этому разговору, если вы, конечно, не передумаете за это время. Слишком большое потрясение произошло с вами, может, эмоции перехлестывают сейчас, а потом вы начнете сомневаться в принятом решении. Поэтому у вас есть месяц, чтобы окончательно все обдумать и взвесить. Марианна, - отец обратился к девушке. – Ты можешь быть все это время рядом с Томи. Подумай хорошенько, сможешь ли ты всегда быть рядом с ним, не пожалеешь ли о принятом так спонтанно решении.
Отец вышел, оставив нас с Марианной одних. Она обхватила меня за живот в том месте, где я был не перевязан гипсом, и желание вновь охватило меня. Я чувствовал ее грудь своим животом. Какая у нее была восхитительная грудь!
- Я очень испугался за тебя, - сказал я. – Прости, что не продумал ситуации, не предвидел, что на нас могут напасть. Я был слишком увлечен. Ведь это был мой первый раз. Я сделал непростительную ошибку. Я вышел с тобой, словно хотел бросить им вызов. А это было неправильно. Ведь можно было уйти тихо. И тогда бы, ни что не испортило наш первый вечер.
- Томи, если ты не презираешь меня, за то, что ты видел, какая теперь разница. Нельзя сделать так, чтобы события все время благоприятствовали нам. Нельзя все предвидеть, все предусмотреть. Главное, что мы вместе, что ты не отвергаешь меня, что позволяешь мне быть рядом с тобой. А я очень хочу быть с тобой рядом.
Между тем, она продолжала гладить меня, и руки ее были смелыми. Она стянула с меня одеяло и, увидев меня без трусов, сразу обхватила мой член своими губами.
Я застонал.
- Тебе больно? – Испугалась она.
- Нет, продолжай, хорошо. Очень хорошо.
Через несколько минут такой игры, я кончил прямо ей в рот. Мне хотелось вновь овладеть ею, так притягательна была она для меня. Но я понимал, что ребра не срастутся так быстро.
«Мне придется терпеть, и ей придется терпеть», - подумал я, глядя на алые щеки Марианны. Сколько в ней огня и страсти. Как она хороша в этой страсти.
- Лежи спокойно, Томи, - приказала Марианна. – Иначе мы сломаем тебе еще два ребра. Твой отец разозлится и выгонит меня.
-Не тебя, а нас. – Возразил я. Я хочу быть с тобой, Марианна. Моя дророгая, я чувствую между нами нерушимую связь, поток энергии. Я знаю, и отец это знает, с той самой минуты, как впервые узнал о тебе. Пройдет месяц и он скажет нам о своем решении насчет нас. Я уверен, что мы будем вместе.