В древней юности подруга Алсу решила меня подстричь. Она уверяла, что ни одной жалобы от кукол барби, на которых она оттачивала свое искусство, не поступало. Это конечно окончательно убедило меня в её мастерстве.
Мастерство подруги Алсу я потом полгода пыталась на бигуди закрутить. Волосы издевательски не подавались и торчали куда бог пошлет. Я плакала, но Алсу ничего не говорила. Завуч силой пыталась меня сводить к парикмахеру, совала деньги. Я отнекивалась и гордо носила шедевр на голове. В благодарность за терпение, я приговорена быть парикмахером мужа. Другим он не дается. Уворачивается и хитрит. Говорит, что все врут и руки из головы отращивают. Ими неудобно стричь потом. А у меня руки красивые, растут из плеч, имеют тонкие запястья и нервные пальцы, которыми удобно держать ножницы и машинку фирмы имени главной героини романа Маргарет Митчелл.
Муж четко контролирует процесс, любит, чтобы идеально. Самоуправства не терпит, считает, что я сразу должна хорошо и правильно. Тут конечно поначалу без сбритых висков и кривых челок не обошлось. Но полчаса бега с припятствиями по квартире от бешенного кривоподстриженного мужа мне, в принципе, хватило, чтобы раз и навсегда уяснить как надо. Теперь я парикмахер одной прически. могу постричь хоть с закрытыми глазами, чем и хвалюсь мужу. Муж советует не рисковать, потому что развод – дело хлопотное и вообще в боксе у него хорошие результате были. Я выражаю искреннюю гордость его прошлым успехам и на всякий случай аккуратно выдаю кантик.
В связи с количеством отстриженных волос, у меня возникло желание постричься самой. Хочу каре с удлинением. Волосы конечно жалко, но каждый день ползать на карачках и собирать клоки волос сил уже нет. Парикмахеров боюсь, потому что после каждой стрижки рыдаю и достригаюсь сама. Они или глухие или слепые. Других пока не встречала. Все чаще посещает мысль отдать себя в руки подруги Алсу. Пострижет она меня конечно плохо, зато носить я этот шедевр буду с гордостью