Тщеславие – это потребность в доказательствах собственного превосходства над другими людьми (из толкового словаря).
Тщеславие – страсть представлять собою общественное явление; потребность в общем – а не чьём-то конкретном – поклонении; в признании; в отражении в общих глазах. Потребность в публичности, страстишка оказываться на виду (из словаря А.Круглова).
С одной стороны, тщеславие – признак болезненного, неудовлетворённого самолюбия. С другой стороны, желание быть лучше других есть «энерготоник», мотивация для саморазвития. Однако с такой мотивацией, судя по нашей жизни, налицо перебор и массовые перекосы. Соревновательный дух и самоутверждение эффективно работают при наличии закреплённой в сознании нравственности и достаточного культурного уровня, когда во взаимоотношениях не доходят до унижения и тирании себе подобных. Стараться быть лучше других, играя по правилам и развивая личные навыки, – это вполне здоровая мотивация.
Но в условиях победившего культуру и нравственность экономического и технического развития, человек научился обманывать самого себя, переживать удовлетворение от псевдоразвития, в котором он не растет сам, а унижает других людей.
Чтобы «оставаться на уровне», куда проще опустить других, нежели продвинуться в собственной эволюции. Такой суррогат «развития» путём принижения других людей – скорее деградация, чем развитие.
Но попробуй это объяснить кому-нибудь... Или лучше не пробовать, объяснения не помогут, а основы новой морали-нравственности похожи на болото...
Но попытка – не пытка.
Итак, тщеславие – это получение удовлетворения от иллюзии собственного величия. Тщеславие прямо пропорционально самомнению и обратно пропорционально вере в себя. Можно сказать, тщеславие – есть возвеличенная низость, обратная сторона унижения.
К примеру, когда подсевший на этот суррогат человек просит о помощи, или когда помощь предлагают без его просьбы, он переживает унижение. В его голове сидит штамп: помощь требуется слабым или неполноценным. Человек и не замечает, как лелеемое чувство собственного достоинства перерастает в чувство собственной ничтожности. Растёт тщеславие под ярким светом эгоизма, на благодатной для него почве снобизма, честолюбия, гордыни, под обильным дождиком чувства собственной важности.
Само по себе тщеславие – вещь не гордая. Гордость в чужом мнении не заискивает. Это мнение нужно лишь неуверенному в себе.
Вся наша цивилизация держится на самоутверждении в противовес осознанию собственной никчёмности. Нам с детства предлагаются литературные персонажи и киногерои, которые тешат свое самолюбие чересчур глобально или как-то изощрённо. Чем круче герой и величественнее его миссия, тем виртуознее он преподносит свое общественно явленное Я.
Перечислять примеры можно бесконечно. Наверное, в каждом культурном шедевре найдётся подходящий для нас пример. За исключением сугубо религиозных сюжетов, как, казалось бы, должно быть. Однако величайшими мастерами в нелегком деле тщеславного самовозвеличивания люди нередко становятся именно на «духовном пути», когда, отрекаясь от гордыни, всячески тешат именно ее – гордыню, на более изощрённых и утонченных уровнях.
Друг друга унижают не столько «крутые», сколько люди серенькие, в своём тщеславии возомнившие себя «крутизной». Некоторые начинают сами верить в то, что имеют право безнаказанно плевать и выливать помои на своего ближнего. Пока им это позволяется, иллюзия растёт и ширится, становится у отдельных экземпляров чуть ли не паранойей.
Даже не разбираю, а только упоминаю про так называемые «обсуждения» в социальных Интернет-сетях. Тщеславному нужно внимание общее: всех и ничьё конкретно. Поэтому создаётся впечатление, что он нуждается во внимании каждого именно для того, чтобы на него плевать.
Возможно, желание быть «выше» других – это и есть низость, которая пытается возвысить себя за чужой счет. Тщеславное ничтожество выискивает слабые места людей, чтобы ощущать власть над ними. Худшее тщеславие – это пустота, отчаянно желающая стать чем-то.
Чаще всего человек, систематически переживая унижение, занижает самооценку. Возникающее ощущение ущербности, психическую травму он прячет под надетой маской. С нарастанием внутреннего раскола человек уже не может быть собой, не может раскрыть ни другим, ни даже самому себе свою сущность и провоцирует новые унижения, затем вытесняет их унижением себе подобных, образовывая замкнутый круг. Психика становится всё менее устойчивой, человек болезненно воспринимает любую критику, случайно услышанный смех принимает как насмешку над ним, невинное замечание ему напоминает о подавленном унижении.
Униженный и тщеславный человек крайне зависим от мнения окружающих, падок на лесть, этим сознательно или бессознательно пользуются и профессиональные, и доморощенные манипуляторы. Чем более «всё запущено», тем сложнее человеку бесконфликтно сосуществовать с другими людьми и тем более ущемлённым он себя чувствует. И тем более стремится это компенсировать при любой представившейся возможности.
Кто этого не распознаёт и не осознаёт, продолжает бравировать перед своим внутренним унижением и психическим расколом, в котором искусственное величие стало обратной стороной ничтожности. Тут недалеко и до установки на месть всем, кто мешает утвердиться или раздражает своей удачливой беспечностью. Это идеальный материал для националистов и религиозных экстремистов с мракобесами.
Менее агрессивный легко спивается или иным способом уходит в забвение. Из этого замкнутого круга может выскочить только человек, которому «повезёт» на какой-нибудь жёсткий стресс или иное воздействие, вызвавшее переоценку. Чтобы исцелиться, необходимо терпеливо раскрываться, устранять свои ложные личины, смотреть в лицо правде. В такой ситуации человеку необходимо, чтобы его просто выслушали, позволили быть собой, приняли без всяких оценок, чутко и с уважением к его сущности. Нужна чья-то любовь.
Но если у тщеславной души возникнет ответное чувство любви, спасительное при всех других проблемах, оно может стать крайне болезненным опытом для всех к нему причастных. Комплексующее самолюбие и подавленное унижение склонно искать причину внутреннего дискомфорта в любых неосторожных действиях либо словах объекта такой «любви».
Тщеславный человек во взаимоотношениях не столько строит отношения, сколько самоутверждается, пытается доказать себе, что не является ничтожеством. И если этому самоутверждению сопротивляются, «любовь» внезапно обращается в ненависть. Если возлюбленный объект не стал тешить его самолюбие, перестал возвеличивать его персону, отказал во взаимности, – тщеславное «величество» прибегает к знакомому способу самоутверждения – унижению. Ведь его самого «унизили», оставили наедине с растоптанной гордынею.
Кстати, чем сильней возлюбленный втоптал нашу гордыню в грязь, тем сильней мы его любим! Это не парадокс, это одна крайность поддерживает и укрепляет другую. Такая разновидность болезненной любви идёт рука об руку с тщеславием и унижением, а заканчивает путь ненавистью.
И всё это цивилизованные люди проделывают сами с собою. Так работают психические механизмы двойственности. Модно стало это называть «биполярным расстройством». Выход из этой болезненной двойственности – любовь и уважение к людям. Но большого распространения в нашей жизни такая «практика», к сожалению, не имеет. Так же, как осознанность, чуткость и внимательность к проявлениям своей психики, честность хотя бы с собою. Не всем дано стать богатыми и преуспевающими, но зачем становиться тщеславными идиотами?
Если ты не играешь в тщеславие и унижение, тебя не получится унизить. Не получая желаемого результата, мелкий тиран перестаёт доставать своим болезненным самолюбием.
Если ты умеешь смеяться над собой, – никто не сможет над тобой посмеяться. Человек унижается не тогда, когда кланяется, а когда ощущает унижение. Само переживание унижения – признак внутреннего раскола.
Сильный – не тот, кто смог возвыситься. И унижение, и тщеславие – слабости. Истинная сила – со-зидательная воля, развитое со-знание. Суетность страсти быть чем-то в общественном мнении очевидна для всякого минимально умудрённого человека, знающего цену общественному мнению. Впрочем, масштабное славолюбие может искать признания исключительно понимающих людей. Но и работа на самую изысканную публику не позволит обойтись безо лжи – прежде всего, лжи против себя.
Понимание того, как мы привязываемся к маятнику тщеславия – унижения, ещё не гарантирует полного освобождения от этих переживаний. Тщеславие, подкармливаемое эго и сообщающееся с ним, пользуется хитростью и мастерством эго в придумывании благих целей для отвратных деяний. Но знание ускоряет процесс совершенствования. Конечно, если этот процесс идёт. Развитое тщеславие не означает, что на человеке как сущности можно ставить крест. Наоборот, преодолевая дисбаланс, мы вырастаем из зависимой личности и становимся независимой сущностью.
Но только преодолевая, вырастая и становясь.