Проклятый своим племенем зуагир Муррих закашлялся. Сладкое вино застряло в глотке.
Конан ухмыльнулся и отхлебнул пива из чёрной глиняной кружки.
- Не пей женское вино, - он рыгнул. – Сам женщиной станешь. Впрочем, вы давно уже женщины, - киммериец помолчал и добавил: - Все зуагиры женщины. У вас даже мечей нет.
Изгнанный из племени Муррих, хотя и поносил свою родню, обиделся. Он вытащил кривую саблю и взмахнув ею, попытался отрубить голову Конану.
При замахе клинок ударил по затылку одного из посетителей кабака.
После драки Конан и Муррих, почёсывая рёбра, брели по ночным улицам Кордавы. Поскольку в кабачке им оказались не рады, они направились в другое, более дружелюбное заведение.
- Зачем ты ударил моряка по затылку? - поинтересовался киммериец. – Это же нечестно. Я бы понял твой поступок на поле битвы. Там как угодно можно. Но здесь, в кабаке…
Муррих вздохнул и сплюнул.
- Я хотел тебе голову отрубить, - он почесал правый бок. – Неплохо этот дружок у моряка скамейкой дерётся. Я даже не ожидал.
В кабачке с завлекательным названием «Вся грязь Кордавы» зуагир отказался от вина, и как Конан, заказал пива и жареную козлятину.
Вскоре, после распития десятка кружек, они вернулись к разговору о преимуществах меча над саблей и о недостатках меча перед саблей. Оба достали свои клинки и для начала измерили их длину.
Меч оказался длиной в три конановых локтя и одну его же ладонь. Сабля – три локтя Мурриха.
- Вот сам видишь, что сабля короче меча, - довольно сказал зуагир. – Ставь выпивку, ты проиграл.
Конан вздохнул и подозвал девицу, разносившую пиво и мясо.
- Ты спас меня в Аргосе, - пробурчал киммериец. – И только поэтому я ставлю выпивку, а не потому, что сабля лучше.
К ним подсел закутанный в чёрный балахон мужчина. Муррих вытер губы и уставившись на пришельца, начал тащить из ножен саблю.
- Я хочу вам сказать, что лучшее оружие, это бебут, - незнакомец вытащил и воткнул в столешницу кривой кинжал. Потом он взял кружку Конана и выпил из неё всё пиво.
Киммериец схватил его за шиворот и швырнул в угол кабака, уронив при этом на пол несколько выпивох. Бебут вдруг покраснел, посинел, пожелтел и рассыпался. На столе появился огромный перламутровый таракан. Он пошевелил усами и медленно пополз к Конану.
- Кусай его! – завопил из угла ворочающийся на полу невежливый незнакомец.
Поднявшиеся на ноги выпивохи, злобно ворча, подошли к столику Конана и зуагира. Один из них, крепкий на вид смуглый гирканец, размахнулся и врезал киммерийцу по уху.
Конан вскочил, вытаскивая меч. За его спиной завозился Муррих.
Таракан поднялся на задние лапки и открыл пасть, сверкнув клыками.
- Кусай его! – завопил подбежавший к столу незнакомец.
Конан и Муррих, покачиваясь, брели по освещённым всходящим солнцем улицам Кордавы.
- Да, наверно, ты прав, - киммериец остановился. – И меч, и сабля не годятся. И даже бебут колдовской ерунда. Как ты таракана здорово расплющил. И этих задир раскидал. Только неудобно носить.
Приятели остановились. Они поставили треснувшую скамью на землю, и присели отдохнуть.
- Лучшее оружие, конечно, - Муррих похлопал по скамейке. – Привыкнуть только надо.