Эврипид и Софокл
Мудрец Софокл, проживая в Древней Греции, очень тосковал. «Вот, - говорил, - ни телевизора нет, ни видика, даже позвонить некому! А эти глупые людишки не хотят даже верить, что телефон вообще изобретут. Одно слово – античность!.. Эх, мобилу бы мне сейчас!»
И он с тоской смотрел в небо.
В аналогичной тоске поживал и другой мудрец по имени Эврипид. Но причина тоски была иной – Софокл нагло ходил к его любимой жене. Причем Эврипид никак не мог застать их врасплох и поймать, так сказать, с поличным; все-таки Софокл был мудрецом и умел предвидеть. Бывало, вскочит с постели и скажет шипящим шепотом: «Предвижу, дорогая, что мне пора!» И с этими словами в окно. А в дверях уже Эврипид с топором античной эпохи.
Но однажды это случилось. Софокл как раз поправлял на себе одежды, приговаривая: «Предвижу, что пора, и посему благодарю тебя, жена Эврипидова… Нет, Эврипидина… А может, Эврипидарова?» «Вот еще, - надула губки жена, - а еще мудрый. Порет всякую чушь». Софокл вышел из раздумий и принялся горячо извиняться и также горячо благодарить. Эта минутная заминка решила все. Когда Софокл повернулся к окну, там уже стоял Эврипид.
- Да ты, я вижу, слишком мудр, - язвительно сказал он. – Да и ты мудра, жена моя Ахинея.
Жена Ахинея немедленно, но чинно удалилась на веранду, поскольку в руках у только что оскорбленного Софокла уже появился кастет, а что до мудреца Эврипида, то он всегда ходил с топором.
Вечерело. Когда прекрасная Ахинея ложилась спать, напевая себе под нос арию отважного Ахиллеса, покорителя Трои, мудрецы из последних сил катались по мраморному полу второго этажа. Эврипид только что начал не по своей воле биться головой об стену. Как хозяину, ему было очень обидно. Через полчаса его мудрость резко пошла на убыль. Через час от нее не осталось и следа. Софокл скалил зубы, приговаривая: «Теперь будешь, как все, понял?» И Эврипид тоскливо соглашался. Ему давно все было понятно, и слезы горя стекали по окровавленной бороде…
Утром жена наша его в большом помутнении. Он жевал холодную баранину и ни о чем не размышлял. Не мог.
Софокл в это же время и здесь же играл с другими мудрецами на деньги в домино. Вокруг было море вина. Софокл пил, смеялся и потихоньку спускал незначительную часть своего значительного состояния. Ахинея улыбнулась и села подле него. Целуя своего победителя, она слышала, как скромно отрыгивал несвежую баранину Эврипид – пустой, в сущности, человек.
11.1.2000