Сидорова - она точно коза. Она и сама об этом знает. Её хлебом не корми, дай чего поисследовать.
Приехали мы как-то на лужайку. Всё как водится, поляну накрыли, мангал закочегарили. Девчонки цветочки собирают, веночки плетут. День, как сейчас помню, на Купалу пришелся, ну пацаны и давай орать - сатурналии, сатурналии - они чего-то такое слышали про языческие обряды, толком-то никто ничего, конечно, не представляет, но начитанные, блин. Этот, старый, который Гебельс, сразу закричал - я буду бог Пан. А что, ему идёт, такой же козлоногий. Он и Гебельсом поэтому стал, что врёт, как сивый мерин, и вечно всё путает.
И в этот раз он всё перепутал, решил спрятаться, чтобы потом выскочить, заорать нечеловеческим голосом и девчонок перепугать. А в кустах же не спрячешься, всё издалека видно. Он и давай ямку искать. Нашел на свою голову. Как бы бункер оказалось, или блиндаж. С войны, наверное, остался, откуда еще. Как бы пещерка полузасыпаная, хорошо так замаскированная - в двух шагах стоять будешь, ничего не заметишь.
Сунулся он туда, да как заорёт нечеловеческим голосом.
Заорал не потому, что кого испугать захотел, сам перепугался. А тут Сидорова. Она как это дело увидела, ну и как давай исследовать. Коза она и есть коза. Носом землю роет, тут должны, говорит, остаться следы героических сражений. Чорная копательница. Пулемёт, чтоли, найти захотела. Зачем ей пулемёт? - патронов же всё-рано к нему не достанешь.
На этом наши сатурналии и закончились. Сидорова землю носом роет, Гебельс орёт нечеловеческим голосом, все остальные столпились, советы дают. Сами-то лезть опасаются, кто его знает, что там, они же не Сидорова-коза, а я, значит, шашлык-машлык им переворачивай, чтобы не подгорел.
Потом, правда, угомонились, Сидорову вытащили, об траву обтёрли и к столу доставили.
А шашлычок-то, я вам скажу, удался.