ГЛАВА 24
Деревня Лучистое стала для Алины родной. Она неожиданно подружилась с рыжим Пашкой. Бабушка не противилась общению детей. Мальчик отличался бесхитростным характером, Полина Егоровна всегда ценила в людях такую особую черту как добродушие. Не избалованный заботой, Пашка в ответ старался опекать городскую девочку. Он научил её плавать, ловить петлёй щук и добывать берёзовый сок. Полина Егоровна стригла непослушные Пашкины вихры, стирала и латала одежонку. Помощи ждать мальчишке было неоткуда. Его непутёвая мать часто бывала пьяной, отца он и в глаза не видел.
Рисунки Павла год от года становились всё невесомей, глаза художника замечали, а руки с лёгкостью передавали множество деталей. Алина разглядывала летний пейзаж и, кажется, чувствовала аромат травы – ещё чуть-чуть и бабочка вспорхнет с девичьей ладони, оставив лишь след от цветочной пыльцы и медовый запах лугов. Она понимала какой огромный дар достался этому мальчику. Дети взрослели, и девочка стала замечать, что Павлик всё чаще рисует её портрет. Это огорчало. Терять друга ей совсем не хотелось.
Жизнь в Лучистом казалась Алине простой и понятной. Стремительно мелькали беззаботные деньки летних каникул. И когда кругозор девочки перешагнул пределы бабушкиной усадьбы, то обнаружилось, что в деревне всё не так безоблачно, как может показаться на первый взгляд. Однажды, с утра пораньше, в дом ввалился сосед. Степан Ковалёв рухнул перед Полиной Егоровной на колени и слёзно взмолился:
– Выручай, Егоровна. Дай выпить. А то сдохну.
– Да, что ты, Степан. Нашёл, у кого просить. Отродясь не водилось.
– Я же видел, "Тройной" на окне стоит.
– Ты что одеколон пить будешь!?
– Слушай, никогда к тебе не приходил. Ну, будь человеком! Жалко, что ли!?
Полина Егоровна, пряча глаза от внучки, отдала флакончик соседу.
– Спасибо, Егоровна! Век не забуду.
– Так ведь и мне не забыть, Степан.
Мужчина опрометью выскочил во двор, на ходу открутив трясущимися руками крышечку, зажмурил глаза и с жадностью выпил источавшую сногсшибательное амбре жидкость. Бабушка горестно покачала головой. Жалела она не дешёвый одеколон, тяжело было наблюдать, как молодой человек превращается в полное ничтожество. Полина Егоровна знала, что Стёпка хотел жениться на дочери, но разве о таком зяте она мечтала для своей Нади. Ковалёв уволился из Вооруженных Сил, вернулся в родное село. Узнал, что соседка Надя уехала и глаз не кажет в деревню. Сильно огорчился. Ждал год, а потом женился. Из бравого прапорщика быстро превратился в обыкновенного забулдыгу. Работал механиком в колхозных мастерских, потом его перевели в сторожа. Главной заботой стало добывание изо дня в день горячительного. С любым содержанием градусов и вообще любым содержанием.
В Лучистом председатель колхоза был человек ответственный, и всеми силами боролся с пьющими односельчанами. Продавцы в сельмаге никогда не нарушали установленные правила торговли. Ионыча народ уважал. Он не раз пытался наставить на путь истинный Степана Ковалёва, но клятвенные обещания механик сдержать не мог и приходилось снова переводить его в сторожа.
Алина подошла к окну и смотрела вслед Ковалёву:
– Ужасный человек.
– Несчастный человек.
Бабушка продолжала готовить стол к завтраку:
– Садись, солнышко. Будем кушать.
Алина отошла от окна и села за стол.
Округа утопала в белой кипени черёмух. Но радостное буйство природы не вызывало ответной радости в душе Алины, вечером Пашка не встретил её на автобусной остановке. Она не могла понять почему, может что-то случилось, а спросить об этом у бабушки стеснялась.
Алина даже не догадывалась о том, что Павлик был на автобусной остановке. Он прятался за магазином и видел, как Алина вышла из автобуса, покрутила головой по сторонам, и медленно пошла по улице. А он так и остался за углом, словно прирос к месту, смотрел вслед любимой девушке, глотая душившие его слёзы. Павлик всю зиму работал – колол дрова одиноким старухам за небольшую плату. Копил деньги на новые джинсы, но весной мать обнаружила его тайник и украла все сбережения. Появиться в изодранном спортивный костюме с надписью "абибас" производство мэйд ин чайна, Пашка не мог. Когда Алина скрылась за поворотом, юноша в отчаянии швырнул под ноги букет первоцвета и опрометью бросился домой. С затуманенными от слёз глазами, выхватил из рук осоловевшей матери стакан мутноватой жидкости. Залпом осушил его и уже через несколько минут корчился от нестерпимой боли. Отрава синего цвета была приправлена техническим спиртом и совершенно не предназначалась для внутреннего употребления. Ничего не соображавшая мать, нашла где-то эту отраву и налила себе. Она даже не заметила, что сын умирает и выпила остатки зелья. Женщина выползла на крыльцо, но позвать на помощь уже не смогла. Выпив флакончик «Тройного» одеколона, Степан Ковалёв шатался по деревне в поисках добавки. Он и обнаружил два трупа. С побелевшим лицом Ковалёв вышел за ограду и размахивая руками, словно пытался выплыть из бурного потока, мычал несвязное. Первыми на него обратили внимание мальчишки. Они стали дразнить пьяного мужика:
– Бее…
– Смотрите с утра нажрался мычит как баран.
И всё же ребята быстро поняли, что-то случилось и заглянули во двор Пашки по прозвищу Суриков. В ту же минуту пулей вылетели обратно и заблажили на всю округу:
– Блин, там Пашка-Суриков мёртвый лежит.
– И мамка его тоже загнулась.
Новость о страшном происшествии мигом облетела всю деревню, вскоре у дома Павлика собралась толпа, сбегали за председателем. Односельчане охали и ахали. Особенно жалели Пашку, не понимая, как такое могло случиться. Пьяным его сроду не видели. Пришёл Ионыч, убедился, что прибежавшие к нему мальчишки не брешут, вернулся в контору и позвонил участковому милиционеру домой. Посылать к Толику кого-то из ребят было бессмысленно, он давно отгородился от мира двухметровым забором и посадил цепного пса у калитки, чтобы лишний раз народ его не беспокоил. Толик всегда считал – моя хата с краю, разбирайтесь сами. Даже мальчишки обращались к участковому не иначе, как Толик или Толян. Ионыч давно просил районное руководство сменить участкового, но формального повода для увольнения он не давал. Милиционер, с отёкшим лицом, мятом кителе и измазанными в навозе форменными ботинками, приехал на стареньком мотоцикле «Урал». Он был недоволен тем, что его выдернули из тёплой постели, впрочем, он был недоволен всегда. Бабы наперебой шутили: «от его физиономии молоко у коров киснет». «И как этот Толик женился?». «До он, просто, уснул случайно в чужой постели!». Любые телодвижения заранее портили участковому настроение. Теперь дел невпроворот будет – надо составлять протокол, ждать скорую из районного центра и самому ехать в район с отчётом о происшествии. Больше всего его огорчало предчувствие того, что уволят его на этот раз. Проспал он точку продажи контрафактного спирта. Знал, догадывался, но по привычке тянул.
После обеда к Трофимовым пришла одноклассница Павлика, Анюта Кириллова, она рассказала о том, какое несчастье произошло с их другом. Услышав страшное известие, Алина весь день сидела как замороженная. Заплакала только к вечеру горько и безутешно. Полина Егоровна время от времени заходила в горницу и приносила внучке еду, но еда так и осталась нетронутой. Алина плакала и засыпала. Просыпалась и снова плакала. На похороны она не пошла. Смотреть на то, как опускают в могилу гроб с телом Павлика, было выше её сил. Алина понимала, что произошло что-то страшное и непоправимое. И эта непоправимость казалась ей несправедливостью высшего порядка. Этот страшный мир ополчился против неё. Уже три дня она не находила себе места. Когда бабушка вернулась с кладбища, Алина соскочила с кровати:
– Предатель, предатель, как он мог!
– Алечка, да никогда он не пил. Это несчастный случай!
– Всё равно предатель!
Алина придумала как отомстить Пашке за свою боль. Порывисто встала с кровати и принялась рыться в комоде, где лежали рисунки Павлика. Она собрала их, смяла и засунула их в печку.
– Вот так тебе и надо!
Алина открыла задвижку дымохода, и собиралась поджечь рисунки, но бабушка отняла у неё коробок со спичками:
– Ты чего удумала. Это же память.
Полина Егоровна вынула альбомы и мятые листы из печного зева, отряхнула от золы и спрятала. Зная, что внучка будет жалеть о содеянном.
– Бабушка, как же так?! – Алина снова зарыдала и легла обратно в постель.
Лето, сулившее много радости, обернулось нескончаемой болью. Алина всё время сидела дома. Видеть никого не хотелось. Лишь иногда ходила с бабушкой в лес за ягодами и грибами. Вечерами читала книги, которые ей приносила Аня Кириллова. В самом конце каникул Анюта уговорила Алину прогуляться. Излюбленное деревенской молодёжью местечко, где по вечерам собирались парни и девушки, привыкли называть Пятачком. Это было небольшое пространство между клубом и школьным садом, там были установлены деревянные лавки. Ребята младшего возраста неизменно крутились среди старших, но их никто не прогонял. Мелкие становились полновластными хозяевами Пятачка по воскресеньям, когда в клубе устраивалась дискотека.
На самом краю деревни росли три тополя. Тополя настоящее проклятье для больших городов. Вездесущий пух ворует и без того скудные запасы чистого воздуха. Врывается в открытые форточки квартир, в двери магазинов, в салоны общественного транспорта. Забивает белой ватой все укромные уголки и город задыхается. А в Лучистом три серебристых красавца были почти экзотикой – по какой-то неведомой причине тополя в округе больше не росли. Прошёл дождь. Солнце играло в намокших ветвях и отражалось мириадами маленьких радуг. Вокруг крон образовался светящийся ореол. Гордые красавцы стояли ровными свечками. И были видны с любого конца деревни. Через дорогу от школы притулился домик с заколоченными окнами, своим видом он портил идиллическую картинку. Деревенские жители любят сочинять разные истории, не обошли они своим вниманием и это утлое жилище. По легенде в заброшенном доме жила вдова, несчастная женщина потеряла единственного сына в войну. Какую войну не уточнялось, и чья вдова тоже. Мало ли в деревне таких вдов. Не пережив свалившегося на неё горя, женщина тихо сошла с ума. Но дети же бессмертны, и любое горе могут превратить в смешную историю. Смерть для них – это баба-яга с клюкой. Лучше других сказку о бедной вдове, потерявшей рассудок рассказывал Пашка. Он умел раскрасить словами и жестами свой рассказ так, что всякий раз его слушали с интересом. Не было ни одного советского школьника, кто бы десять раз не посмотрел фильм «Приключения неуловимых мстителей». Ни о каких Голливудских триллерах они слыхом не слыхивали, поэтому фантазии советских подростков не отличались большой кровожадностью. Павлик в самый неожиданный момент, хватал за руку кого-то из ребят, и скосив глаза на манер знаменитого артиста, произносил фразу: «А вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина!». Павлику всегда удавался эффект неожиданности и всем было весело. Вот и в этот вечер один из парней решил повторить любимую всеми шутливую сценку, но как ни старался рассказчик, вызвать весёлый смех не получилось. Все сразу вспомнили Пашку-Сурикова. Постояв пять минут под тополями, Алина поняла, что теперь делать ей здесь нечего и пошла домой. Всю дорогу она думала о своём друге, о том, что господь наградил этого мальчика талантом истинного художника. Алина прекрасно помнить, что поняла это с первой встречи на деревенской улице – сопливый мальчишка с облупившимся от загара носом, строил свой необыкновенный замок из песка. Она никогда не забудет восторженный взгляд творца, хорошо, что бабушка сохранила его рисунки. Подумала об этом и тихонько заплакала, горько и безутешно. Алина ещё не понимала, что успех любого художника длится всего мгновение, и в это мгновение её друг Павлик был на равных с самыми титулованными и великими мастерами. Без строительства песочных замков творческий процесс умирает.