Нелепость

    Два человека в масках бежали ко входу в ювелирную лавку.
-Всем, стоять на месте! Если никто не будет двигаться, никто не  пострадает! – Прокричал Джефферсон, вбегая внутрь, и направил пистолет на охранника, стоявшего у двери.
Эльгард, вбежавший следом, подбежал к прилавку и прокричал:
-Всем руки вверх и выйти из-за прилавка! Остальные лечь на     пол. Не пытайтесь включить сигнализацию, иначе это приключение может продлиться дольше, чем вы хотите, и кто-то может пострадать. Это не ваши деньги!
  Пока Джефферсон возился с охранником, Эльгард поднял продавца и потребовал открыть витрину.
- Открыть витрину можно только в присутствии директора.
    Который сейчас в банке, - ответил последний.
- Какая чушь! – Усмехнулся Эльгард. – Что ж соблюдём приличия.
Он посмотрел на лежащую на полу продавщицу и скомандовал:
- Встать!
Потом схватил её выше локтя, рванул к себе и приставил пистолет к виску.
- Если вы не откроете витрину, я убью её. Сначала, - повторил свою просьбу налётчик.
- Хорошо, хорошо, - пролепетал бледный служащий и вытащил из кармана ключи.
Затем приложил их к замку, после чего часть стеклянной поверхности приоткрылась. Бандит выхватил ключи из рук продавца и заставил последнего  вместе с коллегой снова лечь на землю. После чего стал лихорадочно открывать витрины одну за другой, выгребая содержимое в чёрный небольшой мешок.
  Вдруг, он услышал выстрел. Бросив мешок и подняв глаза, он увидел человека лежащего на полу с оружием в руках, краем глаза тень Джефферсона, отлетающего к двери, человек на полу направлял оружие на него. Выхода не было, Эльгард выстрелил в лежащего. Тут раздался ещё один выстрел. Это успел сориентироваться Джефферсон. Из двух ран лежащего на полу брызнула кровь. Раздались крики женщин…

   Дэниэл Эльгард проснулся. Первое, что он увидел была надпись на потолке: «Беги, - это здоровый сон и спокойная приятная жизнь». Он сел на кровати и посмотрел в широкое окно во всю стену. За ним был рассвет. Его одноэтажный дом, находившийся на небольшом возвышении, буквально утопал среди зелёного сада, лиственных деревьев , розовых кустов, зелёных полян, тихих, с каменными руслами ручьёв. Во внутреннем дворе был небольшой бассейн. Деревья и кусты в саду не были подстриженными, благодаря чему он казался естественным, даже диким, если бы не ухоженные лужайки с тёмными серо-голубыми дорожками.
  А над всем этим было небо. Прекрасное всегда и везде, даже над свалками и железобетоном старых заброшенных городов. В утреннем полумраке его свет дарил энергию, смешанную с радостью и вдохновением.
  Посмотрев некоторое время на красоту природы за окном и успокоившись, Эльгард встал, надел спортивный костюм и вышел в сад, больше напоминавший лес, для пробежки.
  В девять ноль ноль, после принятия лёгкого завтрака, состоявшего из салата, сока и хлеба, мистер Эльгард ехал в лимузине, больше напоминавшим танк, в офис своей транснациональной компании «Лайс». Скорость машины составляла пятьдесят километров в час, правая сторона дороги была отделена мощной стеной высотой в метр от левой стороны. За машиной следовала ещё одна такая же с охраной. Больше на дороге машин не было видно. По сторонам был старый лиственный лес.
  С тех пор как пятьдесят лет тому назад человечество в 2039 году открыло секрет старения и воплотило свою величайшую  мечту – научилось сохранять молодость, оно добилось колоссальных успехов, главным из которых было разрешение всех конфликтов ненасильственным путём, на основе закона или переговоров, исчезла преступность. При этом люди стали чрезвычайно сильно заботиться о своей безопасности. Начали строить только одноэтажные здания. Использовали только электрическую энергию от атомных электростанций, расположенных глубоко под землёй. Чтобы не нарушать экологию Земли. Скорость движения на пассажирских дорогах не превышала шестидесяти километров в час, а машины стали громоздкими и очень прочными электромобилями. Воздушный транспорт был забыт. Газ, нефть, уголь использовали только как сырьё и в небольших количествах для химических заводов. Почти вся технология была либо безотходной, либо отходы могла переработать сама природа. Исключение составляли лишь ядерные отходы, которые никогда не поднимались на поверхность из подземных электростанций, а там же и захоронялись. Со всеми производствами, которые могли представлять хоть малейшую опасность люди работали дистанционно с помощью роботов. Общение всё больше сводилось только к разговорам через средства связи, либо к  совместному проживанию.
  Политическое устройство так же претерпело больших изменений. Вначале, для приобретения большего экономического веса большинство отдельных государств объединились в несколько союзов: Африканский, Евроазийский, Тихоокеанский, Южноамериканский, Лигу арабских государств. Но соперничество на таком высоком уровне и на одной планете, при столь высоком уровне технологий несло в себе неизбежность опасных конфликтов планетарного масштаба. Из-за неравенства и зависти создавалась угроза покою и безопасности на Земле.
Когда всем стало ясно, что формула:»Счастье человека не в том, что он имеет, а в том, что он имеет больше и/или лучше, чем у других» опасна, было принято историческое решение об образовании единого федеративного государства под названием организация объединённых наций, в память о первой попытке объединения всех людей. 
  Большая часть всего этого была империя «Лайс». Семьдесят лет понадобилось Эльгарду, чтобы построить её. В то время как большинство человечества находило счастье в формуле «здоровый, богатый, глупый бездельник», Дэниэл расширял свою компанию, гонимый страхом за содеянное и жаждой денег, в которых он видел относительную безопасность. В своей деятельности он делал ставку на науку, привлекая в свою фирму лучших учёных не только и не столько высокими жалованьями, сколько тем, что отдавал им большие проценты от прибылей полученным благодаря их разработкам. Это было дополнительным стимулом для их творческой работы. Такая практика принесла свои плоды. В большинстве основных отраслей промышленности доминировала его фирма. Лишь государственные антимонопольные расследования, заставлявшие его компанию делиться научными открытиями с конкурентами, позволяли последним держаться на плаву.
  Машина остановилась у главного офиса его компании. Войдя в приёмную своего кабинета, он поздоровался с секретаршей Лиа и попросил напомнить ему план дня. По селекторной связи в своём кабинете он услышал:
- В 10:30 встреча с начальником отдела информационных технологий, мистером Хоши. В 14:00 – с министром внутренних дел организации объединённых наций, мистером Раеном.
Начальник отдела информационных технологий мистер Тон Хоши был чрезвычайно одарённым человеком. Но главная его ценность была не в этом, а в том, что несмотря на большое состояние он всё ещё работал, и не просто работал, а делал значительные открытия в области кибернетики, был опьянён ими, и, возможно вследствие этого, стал одержим кибернетикой.
  В 10:25 прозвучал звонок, и секретарь сообщила, что мистер Хоши ждёт в приёмной.
- Пусть войдёт, - ответил Эльгард.
- Добрый день, - поприветствовал Хоши Эльгарда, войдя в кабинет.
- Добрый день.
- Я хотел встретиться с вами, чтобы обговорить, одну вещь, - продолжил мр. Хоши. – Как вы наверно уже слышали, сейчас всё больше начинают говорить об исследовании сознания. А точнее, о понимании, что такое сознание, на физическом уровне. Фактически о создании искусственного интеллекта.
Мр. Хоши сделал паузу, чтобы дать время понять грандиозность сказанного. Эльгард ничего не ответил. Пауза затягивалась, и Хоши взволнованно продолжил:
- Вы представляете себе, что произойдёт, когда человечество поймёт это. Мы завладеем величайшей силой во вселенной.
Он замолчал и ждал реакции Эльгарда. Через некоторое время Эльгард спросил:
- Сколько времени может понадобиться, чтобы понять работу мозга человека?
- Даже приблизительные оценки делать ещё рано. Ведь человечество не имеет ни малейшего опыта в этой области. Но если сравнивать с другими гораздо менее трудными работами, то рискну предположить, что раньше, чем через 40 лет каких-либо серьёзных результатов ожидать не стоит. Я понимаю, что даже для такой преуспевающей компании как «Лайс», это очень долгий срок. И учитывая конкуренцию, перебрасывать специалистов на этот проект опасно. К тому же, идея финансировать то, что может дать прибыль только через 40-50 лет, вначале, возможно,  вызовет только улыбку. Однако, я считаю, что это уже не фантастика. А тот, кто сделает это, сорвёт банк.
- Как идёт работа над операционной системой, в которой вирусы будут принципиально невозможны?
- Безусловно, это важный проект, но его вполне может закончить мой заместитель, - ответил Хоши. - Если вы опасаетесь конкуренции, то стоит заметить, что мне неизвестен человек более одарённый. Вряд ли его кто-то сможет опередить.
- Не скромничайте, - польстил Эльгард и продолжил. – Давайте посмотрим на факты. Операционная система без вирусов проект насколько важный настолько и сложный. Существующая модель очень громоздкая и чрезвычайно медленная. По вашим собственным словам до запуска её на рынок могут пройти годы. Я вполне понимаю, что такому талантливому человеку как вы интересно решать новые фундаментальные  задачи, а не воплощать в жизнь уже решённые по очевидному для вас плану. Но я смею заметить, что это именно ваш проект, а не вашего заместителя, и поэтому логично, что вы и должны его реализовать. Вы получите всю славу. И простите, но я хотел бы напомнить, именно вы несёте за него и всю ответственность.
Хоши ничего не отвечал и Дэниэл добавил:
- Я ни в коей мере не хочу вас обидеть. Я лишь боюсь, что если кто-либо нас опередит, то в этой фирме уже никто и никакими проектами заниматься не будет. Фирма просто будет вытеснена с рынка и перестанет существовать. В частности, сотрудники лишатся комиссионных за свои открытия.
Хоши чувствовал себя неловко, так как понял, что вёл себя как мальчишка. Слабым оправданием ему служило лишь то волнение, которое он ощущал при мысли об исследованиях человеческого мозга и огромных перспективах этих исследований.
Видя это, Дэниэл решил смягчить ситуацию и сказал:
- Однако, важность ваших слов трудно переоценить. И мы обязательно в скором времени ещё поговорим об этом.
- Это всё, мистер Хоши?
- Да.
- Тогда до свидания.
- До свидания, мистер Эльгард.
После ухода Хоши Дэниэл долго сидел молча, глядя в окно на небо. Но и оно не успокаивало его сейчас. Он напряжённо обдумывал услышанное и становился всё мрачнее. От напряжения он побледнел и у него подрагивали ноги. Наконец, он взял себя в руки и позвонил секретарше:
- Мисс Лиа, я сейчас выйду на прогулку, а вы распорядитесь об обеде в кабинете.
- Да, мистер Эльгард.
Прогуливаясь по частице дикого леса, сохранённого рядом с комплексом административных зданий, Дэниэл, сдвинув брови, смотрел себе под ноги. Через сорок минут он неожиданно улыбнулся и окинул радостным взглядом окружавшие его зелёные заросли и лучи света, прорывавшиеся через кроны деревьев.
  В 13:30 Дэниэл ехал на встречу с министром внутренних дел ООН. Эта встреча не была запланирована, а сюрпризы от людей такого высокого ранга не бывают хорошими. Но Эльгарда это не беспокоило. Для правительства иметь дело с его конкурентами означает авантюру, на которую вряд ли кто-то решится.
  Дэниэл включил телевизор. По телевизору шла передача «Один на один» в которой брали интервью у известных людей. На этот раз в ней принимал участие известный кинорежиссёр Льюис Керол. Ведущий говорил Льюису:
- Льюис, я хочу узнать ваше мнение о незаурядной женщине. О женщине, которая всю свою жизнь посвящает благотворительной деятельности. Которая вначале своей деятельности, ещё до открытия бессмертия, практически жила в трущобах разных уголков мира, стараясь помочь беднякам, проживающим там, и привлечь внимание людей к ним и средства для них. Сейчас она стала настолько знаменитой, что может взяться за глобальный проект строительства школ и колледжей в центральной Африке. Она вознамерилась повысить уровень образования у миллионов африканцев. Фактически, создать целую инфраструктуру системы образования по европейскому образцу. И многие финансисты говорят, что, учитывая возрастающие капиталы контролируемых ею фондов, ей это может удастся за 15-20 лет. Однако, наряду с этим у неё нет семьи, бойфренда. Как и много лет назад, когда она ещё только начинала свою деятельность, она живёт в спартанских условиях. Поэтому многие считают её безумной. Вы наверное уже догадались о ком идёт речь.
- Да, Ник, конечно, - ответил Керол ведущему. – Мисс Мэрал это действительно незаурядный человек. Её слава вполне заслуженна. Так как начинала она ещё смертной и побывала в беднейших опасных и страшных даже для мужчины уголках, помогая всем чем могла несчастным. И сама жила и живёт более чем скромно. С человеческой точки зрения она действительно безумна. Но она не просто безумна. Она прекрасна до безумия. Она безумно добрая. Наверно, люди это чувствуют и именно поэтому жертвуют ей такие значительные суммы. Возможно, она даже немного похожа на Иисуса Христа.
- Интересно вот ещё что, - продолжил Керол. - Безумие как правило авария, не приводящая ни к чему хорошему. Логическая цепочка рвётся. А мисс Мэрал сообразительна, умна, мудра. Подтверждением тому является её обширная и успешная деятельность. Если это не безумие, то где? Откуда она? Кто она? Человеку такое мышление не свойственно. Может ангел, спустившийся с небес?
- А вы верите в Иисуса Христа? – спросил ведущий.
- Я не верю, что он Бог. Но если он всего лишь человек, то именно за это я буду любить его вдвойне и буду боготворить из любви.
- Тогда, что вы думаете о христианстве с философской точки зрения?
- Когда-то один еврей, сидя в фашистском концентрационном лагере в ожидании смерти, сказал: «Я против идей добра, но я за доброту». Иисус Христос понял это за две тысячи лет до него. Христианство это не просто идея добра, которая регламентирует все стороны человеческой жизни, но без доброты, – ответил режиссёр. - Как например, фашизм, коммунизм, ислам, иудаизм. Это скорее наоборот, чистое чувство, доброта. Если бы это было не так, то это было бы зло в овечьей шкуре. Мудрость христианства в том, что это прежде всего доброта и любовь. Полная, чистое чувство. Иисус владел логикой, но не поклонялся ей, понимая её ограниченность. И он искал иные пути, и нашёл. Христианство это как поплавок, который нельзя поймать в сети логики, он вырывается, ускользает и всё время тянет и тянет человечество в одном направлении. Любая попытка, опираясь на евангелие, послать людей творить жестокость мгновенно входит в противоречие с его сутью. Христианство это жемчужина человеческой цивилизации. Всё остальное пыль. Он дал человечеству надежду выжить, а не погибнуть, перебив друг друга. Красота Христа в том, что в него могут поверить даже неверующие. Создателю не поклонятся, а ему поклонятся. Но дай Бог, чтобы Иисус был, был жив и сейчас, счастлив и прекрасен!
- Вы довольно резко высказались об исламе, - произнёс ведущий. – Неужели он действительно столь опасен?
- Мне кажется ислам это устойчивая система, стимулирующая в человеке злобу, - начал Льюис. - Устойчивость заключается в том, что у человека как бы формируется стальная арматура в душе, сотканная из неврозов и комплексов. Эти недуги поддерживаются злобой. Возникает как бы обратная связь между недугами и злобой. Болезнь усиливается и углубляется. Она заставляет индивидуума распространять себя на других даже силой. Это особенно опасно и ярко проявляется, когда скапливается много мусульман на границе с христианами. Корень беды и трагедии мусульман в несчастье, которое несёт в себе ислам. Ислам это психическая социальная болезнь, созданная человеком, о котором я слышал, что он убил невинного человека, по причине, из-за которой в это просто не верится. К тому же эта болезнь поразила миллионы. То есть если слухи о Мухаммеде правда, то разве могут миллионы людей его слушать? Болезнь погубила древние колыбели цивилизации, например Египет, и затормозила развитие остальных своих жертв. Вспомните, когда в Египте строили пирамиды, почти весь остальной мир жил в пещерах, одевался в шкуры, и с дубинами бегал за всем, что движется. Кстати, секрет строительства пирамид не разгадан до сих пор. А где сейчас Египет? Трагедия мусульман в исламе. Возможно, даже учёные ещё не увидели и не осознали существования подобного.
- Но человек это, как вы сказали, существо из отряда хищников. Разве некая стальная арматура в душе нам не нужна, чтобы оградить друг друга от звериных инстинктов и в конечном итоге сохранить душевное равновесие, то есть здоровье? – возразил ведущий.
  Эльгард выключил телевизор и остаток пути ехал в тишине.
  Министр встретил его у дверей своего просторного кабинета в стиле 19-го века. Помимо длинного стола с рядами стульев по обе стороны и письменного стола хозяина кабинета, у стены напротив широких окон был мягкий уголок. Окна выходили во внутренний двор здания, построенного по образу и подобию французских домов эпохи Просвещения. После обычных приветствий он предложил Эльгарду сесть в кресло. Сев в кресло напротив он сказал:
- Вас наверное удивила моя просьба об этой не запланированной встрече без объяснения причин. Сразу хочу вас успокоить, что ничего не случилось. Нас полностью удовлетворяет качество, с которым вы выполняете государственные заказы. Ваша компания одна из немногих, которым правительство доверяет заказы даже военного характера. Собственно, поэтому вы здесь. Мы решили заняться исследованиями человеческого мозга.
Министр сделал паузу. Эльгард побледнел.
- Вас это чем-то беспокоит? – спросил министр Эльгарда.
- Нет. – ответил последний. – Просто я тоже подумываю об этом и мне не хотелось бы иметь такого сильного конкурента.
- Вам и не придётся беспокоиться, если мы объединим наши усилия, а не будем бороться за лучших специалистов и тратить немыслимые суммы на новейшее оборудование. Если мы объединимся, то для нас обоих это будет гораздо дешевле. Если нет, то мы сделаем всё возможное, чтобы переманить ваших учёных к себе.
- Что я слышу? – удивился Эльгард. – Неужели вы мне угрожаете?
- Это не угроза. Это предупреждение и услуга, - ответил                министр и продолжил. – Кого бы вы не поставили в правительство, он будет просто вынужден действовать также. Потому что никто кроме правительства не должен завладеть этой технологией первым. По вполне понятным причинам.
- Что собственно вы хотите от меня? – спросил Дэниэл.
- Нам нужны ваши выдающиеся умы и совместное финансирование работ. Научные открытия будем использовать на равных условиях. Конечно, в рамках закона.
- Видимо у меня нет выхода. – пробормотал Эльгард. – Хорошо, финансирование работ делим пополам, плюс мои специалисты и организация работы. Мой лучший специалист мистер Хоши должен возглавить проект.
- С вами приятно иметь дело. Наши адвокаты обсудят детали.
Министр попрощался с Эльгардом, и они расстались.
  Эту ночь Эльгард не спал.
  Утром следующего дня Дэниэл звонил из дома по видеофону своему шефу слажбы безопасности Сэму Джефферсону. Последний был человеком невысокого роста, плотно сложенным брюнетом, это был неглупый человек с крепкими нервами, имеющий собственное мнение. Для Дэниэла Сэм был доверенным лицом, с которым он начинал своё дело.
- Дэниэл, здравствуй, - сказал Сэм, когда экран зажёгся. – Плохо выглядишь. Как всегда над златом чахне…
- Сэм, прости, что перебиваю, чем ты сейчас занят?
- Как чем? Ты прекрасно знаешь. Инспектирую службу безопасности на электростанциях в Южной Африке…
- Ты можешь поручить закончить инспекцию кому-нибудь другому? – снова перебил Эльгард.
- Ты бледен и плохо спал, вижу случилось что-то очень серьёзное, раз такой человек как ты в таком состоянии…
- Вылетай в Квебек, я жду. – приказал Эльгард и выключил видеофон.
  Через три часа Сэм входил в кабинет Дэниэла.
- Дэниэл, я надеюсь дело действительно важное, если ты заставил меня лететь впервые за последние…
- Сэм, прошу тебя садись и выслушай меня. Я очень боюсь, испугаешься и ты, когда выслушаешь меня.
  Эльгард сделал паузу и несколько глубоких вздохов. Наконец он продолжил:
-  Помнишь как мы радовались, когда объявили о создании эликсира молодости? Людям открылись все двери, люди стали богами. Но мы с тобой знали, что наше с тобой положение очень неустойчивое из-за старых грехов, за которые нам нет прощения. Мы всю жизнь работали как сумасшедшие и зарабатывали деньги. Мы думали, что так мы в безопасности. Точнее мы хотели так думать и старались верить в эту иллюзию. Но боюсь это не так. Вот уже несколько лет излюбленной темой светских бесед среди учёных был искусственный интеллект. Я старался не придавать этому большого значения, так как по признанию самих учёных это была лишь научная фантастика. И честно говоря я просто боялся затрагивать эту тему. Но вчера сразу два человека Хоши и министр внутренних дел затронули эту тему. Они предложили мне начать проект искусственного интеллекта, – дрожащим голосом закончил Эльгард.
  Он отвернулся к окну, чтобы скрыть слёзы. Дэниэл прикусил губы и делал резкие вздохи. Мышцы на лице судорожно сжались, казалось ещё немного и он расплачется.
  Сэм сидел в кресле у письменного стола, не проронив ни звука и не глядя на Дэниэла.
- Но это ещё не конец. Я не буду просто бежать. Жить в постоянном страхе до того, как тебя поймают отвратительно. Я буду жестоко драться. Бескомпромиссная борьба. Вот, что нам нужно.
- Что? – переспросил Сэм.
- Я хочу уничтожить этот мир. Или он сметёт нас.
Повисла тишина. Прошло две минуты, наконец Сэм тихо спросил:
- Ты понимаешь, что говоришь? Мир это не просто скопление людей. Это громадный высокоорганизованный организм, который нас уничтожит, если пожелает.
- Наша цель очень проста, - ответил Дэниэл. – Как сказали когда-то в фильме «Пятый элемент»: «Мы не боремся за что-либо. Мы не будем играть с миром, а уничтожим его одним быстрым ударом».
- Может когда-нибудь мы сможем стереть наши воспоминания, воспоминания людей, знавших нас? Может не надо спешить?
- А что если не удастся, Сэм? Я больше не могу жить в вечном страхе. Мне снятся кошмары. Но если мы победим, вечность полная наслаждений будет нашим призом.
Сэм молчал. Дэниэл дал ему несколько минут, чтобы осознать услышанное. Затем спросил:
- Ты со мной?
- В мире много нераскрытых преступлений. – сказал Сэм. – Если люди найдут способ читать мысли, то ради собственной безопасности они потребуют, чтобы все подверглись этой процедуре. Ни один преступник не скроется. Они наверняка не захотят жить на вулкане.
Сэм на секунду замолчал. Потом добавил:
- Да, Дэниэл, я с тобой.
- Тогда слушай, – сказал Эльгард твёрдым голосом. - Мне нужна команда людей. Подонков, но не психов, а людей с твёрдыми нервами, у которых хороший сон, прекрасный аппетит, которые родились без совести и при этом абсолютно здоровы. Есть и такие. Но решай сам, время дорого, а идеал недостижим. Приблизительно 70 человек. Очень ограничивающее, но важное условие – у них не должно быть семьи. Не должно быть сильных привязанностей.  Я понимаю, что это очень жёсткое требование, если ты сможешь обойти его как-то… В общем, действуй по обстоятельствам.
- Есть убийцы, содержащиеся в тюрьмах. Участь которых будет решена, когда в их виновности будут уверены на сто процентов. Они испугаются этих исследований больше нас.
- Да, Сэм, я думал об этом. С психологической точки зрения они идеальные кандидаты. Но они слишком видные люди. У них наверняка взяты анализы ДНК. Этого никак не скрыть. Если мы их задействуем, а у кого-то из них возьмут этот анализ, всё рухнет. К тому же добираясь до них мы наделаем много шума.
- Чтобы собрать, найти такое количество, нужны годы, – пробормотал Сэм.
- Этот процесс можно ускорить и сделать более надёжным, если каждый из них приведёт ещё кого-нибудь с собой, - подсказал Дэниэл. – Даже ты, несмотря на все свои связи и опыт в криминальном мире не соберёшь столько. И помни, нельзя набирать известных людей, за которыми наверняка пристально наблюдает правительство. Ты приведёшь двух трёх, каждый из них, если сможет, пусть тоже приведёт двух трёх, в соответствии с нашими  инструкциями и так далее.
- Что если кто-то из них решит нас продать в обмен на свою амнистию? – спросил Сэм.
- Хороший вопрос. – сказал Дэниэл. – У них должны быть руки по локоть в крови. Чтобы они боялись также как и мы. И относились с недоверием к возможности такой сделки. Чтобы это казалось им жизнью на вулкане, вместо той полной наслаждений, вечной, спокойной, которую предложим им мы. Ты должен заложить фундамент, той группы, из которой мы сделаем маленький стальной клинок. Конечно, это большой риск. Но приз это вечность!
- Сколько времени у меня есть? – спросил Сэм.
- Подгонять тебя, учитывая важность твоего задания, опасно. Но я бы хотел начать уже через год. Я очень надеюсь на твой ум, Сэм. Ты закладываешь фундамент, помни об этом.
- Начать что, Дэниэл?
- Ты узнаешь, когда я сам окончательно пойму, в своё время. И я открыт для предложений.
За окном была пасмурная погода, небо было покрыто серыми низкими облаками. Дэниэл подошёл к окну и открыл его. В комнату ворвался прохладный влажный и приятный ветерок.
  Сэм вышел не прощаясь.
  (Прошёл год к Эльгарду рвётся Хоши по поводу саботажа).
  Прошёл год.
  Эльгард сидел в своём кабинете, читая биржевые сводки. За окном ярко светило солнце на безоблачном небе. Его лучи наполняли светом и радостью живописный вид за окном. Яркие отблески на листьях деревьев, нежная зелень травы делали пейзаж необыкновенно красивым.
  В этот момент раздался голос Лии.
- Мистер Эльгард, вас просит принять его мистер Хоши.
- Пусть войдёт, - ответил Дэниэл.
- Добрый день, мистер Эльгард, - поздоровался Хоши, входя.
- День действительно замечательный. Здравствуйте.
- Я хотел с вами поговорить по поводу своей работы, - продолжил Хоши. -  Как вы знаете, вы год тому назад поручили мне возглавить проект ИИ. Но в тоже время вы не освободили меня от других проектов. Тоже касается и других ведущих специалистов кибернетиков. В результате мы, подгоняемые вашими опасениями конкуренции, большую часть времени вынуждены заниматься текущими делами, почти бумажной волокитой. А главный наш проект, можно сказать камень преткновения, до сих пор серьёзного внимания не получил. У меня даже начинает складываться впечатление, да и у моих коллег тоже, что вы не заинтересованы в этом проекте. Поэтому я прошу меня извинить, но я вынужден спросить прямо. Это так или нет?
- Мистер Хоши, - сказал Дэниэл. – Когда-то вы мне сказали, что искусственный  интеллект это величайшая сила во вселенной. Хотя это звучит высокопарно, тем не менее вы, скорее всего, правы. А если это так. То не задумывались ли вы, почему выбрали именно вас?
Хоши молчал и ждал продолжения. Дэниэл продолжил:
- Вас выбрали потому, что вы порядочный человек. Тоже касается и других специалистов. Я вполне мог бы набрать группу специалистов где-то на стороне. Но что если среди них будет аморальный человек?
Хоши ничего не ответил.
- Стоит учитывать также, что вы, мистер Хоши, даже не я, не фирма, а именно вы соперничаете с конкурентами, точнее говоря с другими выдающимися учёными в других фирмах. Если я выключу вас из борьбы, это неминуемо скажется на деятельности фирмы. Возможно самым пагубным образом. И мне будет трудно обеспечить вас самыми талантливыми помощниками и необходимым самым современным оборудованием. Возможно заманчивая прелесть проекта, заставит вас уйти. Но подумайте. Тогда вы станете моим конкурентом.
  Дэниэл сделал паузу.
- Я приложу все силы, чтобы опередить вас. Первенство в создании ИИ прославит вас на века, возможно навсегда, как Королёва, выведшего человечество в космос, как Лео Гринвеула, обессмертившего нас. Но если вы опоздаете. Несмотря на весь ваш гений, люди помнить о вас и знать вас не будут.
- Сможете ли вы опередить меня, мистер Хоши, без той мощной научной инфраструктуры, которая сейчас в полном вашем распоряжении и выполняет малейшие ваши прихоти?
(Одурманил разум эмоциями, пока действует, но рассеется как дым).
   Тон Хоши не отвечал. Потом сказал:
- До свидания, мистер Эльгард.
- До свидания, мистер  Хоши.
Хоши ушёл.
Через несколько минут после этого Дэниэл звонил Сэму
Джефферсону. Когда экран зажёгся, и появилось лицо Сэма, Дэниэл произнёс:
- Привет, Сэм. Как поживаешь?
- Привет, Дэниэл. Всё прекрасно.
- Сэм, нужно встретиться.
- Хорошо, через пару часов я буду у тебя.
В 14:30 Сэм вошёл в кабинет Дэниэла и весело произнёс:
- Такая прекрасная погода, а ты сидишь в четырёх стенах.
- Вижу ты не утратил чувство юмора, - сказал Дэниэл. – Меня это радует. У тебя великолепные нервы. Как проходит набор агентов?
- Набор уже завершён, - ответил Сэм. -  Набрано 67 отпетых негодяев с устойчивой психикой без явных отклонений от нормы. Сейчас мы их проверяем и перепроверяем. На это нужно время. Чем больше времени, тем больше надёжность.
- Они уже знают зачем мы их набираем? – спросил Дэниэл.
- Да.
- Вы проверяли их на детекторах лжи?
- Проверяли, ещё до вербовки, - сказал Сэм. – Похищали их на несколько часов или прямо у них дома, по разному, но всех проверили.
- Есть вероятность ошибки?
- Дэниэл, странный вопрос.
- Ладно это всё слишком сложно для меня, - пробормотал Эльгард и добавил. – Сэм, Хоши начинает подозревать саботаж с моей стороны проекта ИИ.
- Правильно делает, - вставил Джефферсон.
- Не сейчас, Сэм. Сегодня мне удалось сыграть на его желаниях, страхах, одурманить его голову эмоциями. Но он умный человек, через некоторое время всё, что я сказал, начнёт рассеиваться как дым. Он уйдёт. И начнётся гонка. Потому что Тон Хоши амбициозный человек. Он хочет быть первым и прославиться навсегда. Поэтому мы должны вступить в эту гонку раньше его. Я хочу встретиться с «курсантами».
- Понадобится три недели, чтобы подготовить встречу, - ответил Сэм. – Пока я сброшу на ваш компьютер досье.
- Спасибо Сэм.
- Не за что. Счастливо, Эль.
- Удачи, Сэм.
  Прошла неделя с момента встречи Дэниэла с шефом службы безопасности. Эльгард все дни напролёт изучал досье, отсортировывая агентов по профессиям, которыми они должны были овладеть. Как правило кандидатами были садисты.
- Возможно, требование отсутствия семьи и бездетности  повлияло таким образом на состав группы, - пробормотал Дэниэл. – Но как его обойти? Боже, помоги мне их контролировать.
  Эльгард улыбнулся и повернулся к окну. За окном были сумерки. Первые звёзды уже зажглись на небосклоне. Некоторое время он смотрел на них. Потом он отложил одно досье и взял следующее. Открыв его, он увидел фотографию худощавого брюнета. На него смотрел человек с европейскими правильными чертами лица. Овал лица был немного широким, что выдавало в нём примесь восточной крови.
  Содержимое досье было довольно обычным, убийца, зачастую выполнявший заказы с особым садизмом. Но была одна совсем не характерная деталь. Перед тем как стать киллером, кандидат неоднократно пытался покончить с собой. Его имя было Виктор Сухов. Эльгард отложил досье. Спустя несколько минут он встал, выключил свет и поехал домой.
  Прошло две недели. Утром в доме Дэниэла раздался звонок. Дэниэл вышел из душа и включил видеофон. На экране появилось лицо Сэма:
- Дэниэл, агенты собраны. Встреча в целях безопасности пройдёт в джунглях Амазонки. Тебе придётся воспользоваться самолётом. Он будет ждать тебя в 10:00 на аэродроме компании.
- Самолёт? Не слишком ли шумно? – спросил Эльгард.
- Конечно, это может привлечь внимание, - сказал Джефферсон. – Но скорость сбора членов группы сделает затруднительными слежение и, не дай Бог, прослушивания.
- Как скажешь, Сэм.
  В 12:00 Дэниэл находился в тропическом лесу на берегу одного из бесчисленных притоков Амазонки. Жаркий и влажный климат, обилие насекомых, бедная почва делали эти джунгли почти безлюдными. К нему подошёл Сэм и сказал:
- Все агенты собрались, ждут вас.
- Мне трудно, Сэм, - произнёс Дэниэл.
- Вам нечего опасаться, вас окружат мои люди, чтобы придать уверенности. Агенты безоружны.
- Я уверен в тебе и в моей безопасности, - пробормотал Дэниэл. – Но мои чувства сродни тем, что чувствует человек в железной клетке посреди океана, когда вокруг плавают акулы. Только люди гораздо страшнее. У меня руки дрожат!
Сэм подошёл к Эльгарду, взял его за плечи и посмотрел в глаза.
- Эльгард, - произнёс он твёрдым голосом, - в этом ли причина? Тебе нечего бояться. Только скажи, и в тот же миг все они будут убиты. Но отступать некуда.
  Эльгард прошёл за Джефферсоном внутрь большой зелёной палатки посреди небольшой поляны. Он был бледен, губы плотно сжаты. Внутри на нескольких рядах стульев сидели отпетые головорезы, место которых было в клетке. Эльгарда окружали телохранители, пауза перед выступлением затягивалась. Наконец он подошёл к небольшой трибуне перед собравшимися и начал:
- Все вы знаете зачем мы здесь. Поэтому я не буду многословен и сразу перейду к плану операции. Наша цель уничтожить жизнь на Земле и при этом выжить самим. Наш противник это громадный социальный организм, главное преимущество которого это не материальные возможности, а интеллектуальный потенциал. Ни о какой затяжной борьбе и речи быть не может. Когда противник поймёт, что происходит, должно быть слишком поздно, и чтобы он не сделал, этого должно быть слишком мало. У нас есть возможность нанести только один удар, который должен быть сокрушительным. Но перед этим мы должны побеспокоиться о собственной безопасности. Наша база будет находиться на Марсе. Вдали от людских глаз. И недосягаемая для быстрого удара возмездия во время агонии человечества. Построить её будет не сложно, учитывая манию безопасности у людей. Это будет сделано под прикрытием лозунга о запасном аэродроме в случае планетарной катастрофы для богачей и на их деньги.
  Эльгард сделал паузу и выпил стакан воды. Вокруг были слышны лишь звуки леса, пение птиц, шум ветра. Он продолжил:
- Удар будет состоять из трёх частей. Ядерный для радиации и ядерной зимы. Подчеркну, что на мой взгляд, не стоит пытаться испепелить всех людей сразу, очень сложно. Вторая часть, распыление в океане большого количества минеральных веществ необходимых для роста водорослей. Даже одно это привело бы к ледниковому периоду вследствие резкого увеличения количества кислорода в атмосфере. В данном случае это должно укрепить действие ядерной зимы. Третья часть, это болезни с длительным инкубационным периодом, для быстрого распространения, и быстрой смертью, чтобы человеку не успели помочь. Ни одно орудие для нанесения удара ещё не создано.
  Эльгард снова сделал паузу. У людей в зале были стеклянные взгляды. Некоторые были заметно бледны. Но явных признаков какой-либо истерии не было. Все держались молодцом.
- Я понимаю, что наш план грандиозен. Велик и приз. Ваша задача создать орудия уничтожения. Для этого нужны ум, знания и терпение. Выбрали именно вас, потому что вы умны, даже творчески мыслящие, с крепкой нервной системой. Но теперь вы должны стать ещё и учёными. И не просто учёными, а самодостаточными специалистами в своей области. Вам некому будет задавать вопросы в сложной ситуации. После собрания каждому из вас будет выдан план вашего обучения. В нём будут указаны ваша специальность, места и время учёбы, стажировки, номера ваших банковских счетов. Вы будете учиться в лучших университетах у лучших специалистов, стажироваться и работать на моей фирме в современнейших лабораториях. Я даю вам на это двадцать лет. Я жду ваши вопросы.
  В зале поднялась рука и раздался первый вопрос:
- Почему планы не согласовали с нами? Ведь мы уже обладаем некоторыми знаниями и склонностями.
- Хороший вопрос, - сказал Дэниэл. – Ваши склонности и ваши знания формировались весьма хаотично. Когда наши психологи решали, кто чем будет заниматься, учитывались многие факты. Приведу несколько примеров. Важным фактором выбора являлось то, на каком языке вы думаете. Вы могли жить где угодно, в Бог знает какой среде могли формироваться ваши интересы. Но если вы думаете на немецком, то лучше вас никто не сможет работать в областях на стыке познанного и непознанного, где человек идёт на ощупь, где у человечества нет опыта, где сам исследователь не может чётко сформулировать свои мысли, предположения. Только мощь немецкого языка поможет ему в этом. В подтверждение этого взгляните на то, сколько великих мыслителей дала немецкая культура. Эйнштейн, Гаусс, Гильберт, Фрейд, Кантор, ряд знаменитых философов. Если вы думаете на английском языке, то лучше вас никто не сформулирует законы и правила. Они будут лаконичны и всеобъемлющи, чёткие, доступные, простые и понятные. Вы сможете думать быстрее других благодаря простоте языка. Который не будет стимулировать вас к долгим и пространным размышлениям, он будет стимулировать вас к действиям. Вспомните величайшую Британскую империю. Вы сможете быть великолепными технологами, и работать на стыке теории и практики, где возможны нештатные ситуации и решения необходимо принимать незамедлительно. Если вы думаете на русском или французском, то эти языки нечто среднее между немецким и английским, и как следствие вы будете великолепным инженером. Если на японском, который в своей развитости уступает немецкому, но превосходит русский, то вам поручат реализовывать самые сложные проекты.
Дэниэл остановился. Через несколько секунд он тихо продолжил:
- Несколько минут поговорим о том, что такое учёный, потому что это не только энциклопедия. А именно о психологическом здоровье и комфорте необходимых для творчества, и об эталонном мышлении Эйнштейна достаточном для него… Запоминайте! Вы должны изучить не только технические дисциплины, но и психологию Фрейда плюс соционику Аугустинавючюте. Пока сделаем лишь коротенький экскурс в них, чтобы пояснить причины такой необходимости. Разговор будет сложным, и если вы меня не услышите, то как учёные вы нуль, хоть и имеете природные задатки. Сначала поговорим о соционике, разделе психологии о стилях мышления. На основе шести функций человеческого сознания, объединённых в три пары: логика-эмоции, наблюдательность-воображение, любознательность-опыт, и на основе качеств коммуникабельность или застенчивость эта наука делит людей на психотипы. В каждой из трёх пар функции взаимосвязаны, в том смысле, что хотя обе присутствуют в человеке, одна всегда преобладает за счёт другой. И человек либо коммуникабелен либо застенчив, одно из двух. Все эти психотипы делятся на исследователей, практиков, социалов и гуманитариев. Вы все относитесь к исследователям того же психотипа, что и Эйнштейн. Но в отличие от последнего вы психи.
На лицах сидящих стали появляться улыбки, глаза прищурились, взгляд отвели в сторону.
- Да, да, здесь не место самообману, - твёрдо подтвердил Эльгард. - Изучив психоанализ Фрейда в университете, не игнорировать эти лекции, вы сможете стать в какой-то мере психотерапевтами для самих себя. В краткости идея Фрейда такова, сознание должно быть свободным, ничего нельзя вытеснять из него так как это в принципе невозможно. Максимум, чего вы добьётесь, это вытесните переживания в подсознание, тем самым утратив контроль над ними. И тогда уже они вами, а не вы ими, будете властвовать. Они будут прорываться в сознание в искажённом виде непонятной, неосознаваемой тревоги, нервозности, в виде неадекватных реакций в ситуациях, напоминающих ту, которую вы пытаетесь забыть. Эти реакции станут либо слишком сильными либо слишком слабыми, и всегда неадекватными этим ситуациям. Сила этих неврозов будет расти прямо пропорционально той силе, с которой вы будете пытаться выдавить из себя болезненные воспоминания, нездоровые желания. Повторяю. Для нас это важно. Вытеснение создаёт неконтролируемый объект в подсознании, сила которого растёт пропорционально силе его вытеснения из сознания. В результате он постоянно пытается прорваться в сознание с многократно увеличенной силой. И заставляет сознание тратить всё больше сил на борьбу, чтобы не прикасаться к тому, что его обжигает, что когда-то и спровоцировало вытеснение. Это процесс бесконечный, с циклическими пиками, прорывами, бесконечно обостряющийся. К чему это приведёт со временем, догадайтесь сами. Как минимум вы не будете работоспособны. Эту игру нельзя и начинать. Поэтому терпеть и голову в песок не прятать. Обдумывать каждую свою, в идеале и чужую, идею или чувство, для их появления есть причины. Так вы будете понимать, что с вами происходит. Ваше видение мира будет объективным, а не через призму болезни. Фрейд это необходимое условие психического здоровья и, возможно, это уменьшит боль.
Эль сделал ещё одну паузу. Люди в зале сидели бесшумно. Секунд через тридцать он не спеша продолжил:
- Однако, вернёмся к главному. Как я уже сказал, Фрейд это здоровье. Соционика это счастье. Так как именно она подсказывает человеку, чем он хочет заниматься, что ему нравится по природе, а следовательно, где он добьётся мастерства, будет реализован и счастлив. Поясню на примере сравнительного анализа мощь этой науки. Предположим, один человек любознательный воображала логик коммуникабелен, кратко Эйнштейн-ваш тёзка, другой логик любознательный наблюдательный застенчивый, кратко Юнг-первооткрыватель психических функций. Как видим у Эйнштейна на первом месте любопытство, у Юнга логика. Кажущееся противоречие, является не ошибкой психологов, а логической ловушкой. Принято считать, что труд человека должен быть целенаправлен, то есть человек должен видеть перспективу получить за свой труд заслуженное вознаграждение. Тратить время на интересные, но далёкие от жизни логические головоломки глупо, так как жизнь коротка, и потому труд должен быть оптимизирован по времени. Жизнь нельзя прожигать. Нужна узкая специализация. Рациональная деятельность должна быть подчинена этой логике. Таково типичное представление логиков. Как действует интуит Эйнштейн. У него на первом месте любопытство, оно как поплавок тянет его к оригинальному, принципиально новому. Любознательность имеет над ним магическую силу. Со стороны кажется, что зачастую он действует во вред себе, меняя одно за другим направления исследований, как только достигает в них определённого уровня. Берётся за «абсурдные» неэвклидовы геометрии и прочую чертовщину, будучи одержимым гипнотическим любопытством к последней. Есть опасность, сменив 10-15 направлений, остаться у разбитого корыта, и здесь необходима помощь, корректировка логика. Именно это с вами и произошло. Но теперь у вас есть я. Действуя таким иррациональным способом, Эйнштейн не только прожигает жизнь, он ещё и приобретает удивительно богатый опыт. Вот его сокровище, его счастье. Для него эти знания как для большинства машина, дом … При этом он оттачивает ум. Со временем он не только хочет узнать удивительное, он захочет его создать. Он уже имеет некоторый опыт в этом. Банальность ему чужда. Он начнёт думать оригинально и мудро, а значит гениально. Выше я указал на опасности для вас. Теперь укажу на ошибки логиков. Первая, логики сильны в области логики, они в ней уверены, самоуверенны. Решая изучать или нет новый метод, полагаются на опыт и ум, иногда называя это мистическим словом интуиция, а мистика не наука, а отступление перед сложным. Интуиция миф. Проблема в том, что так же поступают и миллионы остальных блестящих логиков. По предсказуемым путям уже идут они. Логики предсказуемы это их вторая ошибка. И всё, что можно было решить старыми, проверенными, перспективными, успешно применявшимися методами уже решено. Попытка углубляться туда, где до вас побывали миллионы не самый лучший путь. Логики, следуя девизу целенаправленного труда, обедняют свой опыт. Любопытные же, ведомые своим интересом, обладают уникальным, богатым опытом. Сложную задачу, камень преткновения для науки и логиков, они могут легко решить не потому что умнее логиков, это не так, а потому что смогут использовать принципиально новый метод, ранее в этой области не применявшийся. Почему они, а не логики? Да потому что не изучив метод, а лишь просмотрев базовые определения, увидеть его перспективность нельзя из-за сложности современной науки. Логики его отбросили, логично посчитав по базовым определениям не перспективным в данной области, труд целенаправлен, и не изучали. Это их третья ошибка. Вы же «иррационально» одержимые его оригинальностью и одновременно логической стройностью, ведомые любопытством, изучили его, хотя, возможно, и думая, что делаете плохо, как логики. Но вы не в силах противостоять природе. И как результат после этого вы легко явно видите его перспективность в решении проблемы, а логики считают вас гением, думая, что вы увидели перспективность метода перед его изучением, а они нет. На самом деле у вас всего лишь другой стиль действий. Эйнштейн, начав изучать неэвклидовы геометрии, не видел их перспективы, он был одержим интересом. Остальные блестящие физики логики выкидывали книги, как только видели неэвклидова геометрия в оглавлении. Если бы Эйнштейн полагался на опыт и логику, он поступил бы так же. Если бы в современной сложной науке можно было увидеть перспективность метода, не изучив его, а на основе мифа об интуиции полагаясь на логику и опыт, то логики всех обскакали бы. И последний вопрос: с какого возраста можно опираться на логику и опыт, с 3, 10, 40 лет? Мне нужны исследователи, вы, а не аналитики. Эксперимент, не анализ. Вы прирождённые учёные. У вас есть воображение. С ним вы не только накопите из любопытства много фактов, но и на их основе построите сложные теории, поймёте чужие. Последнее логично любопытно без воображения наблюдательному Юнгу было не по силам, хотя он был чертовски эрудирован. У вас море энергии - вы коммуникабельны. Любую задачу при неограниченном времени вы решите… Постарайтесь понять, почувствовать, оценить, ваши подсознательные склонности, сделайте их доступными сознанию, настройтесь на эталон на Эйнштейна… В будущем мы, возможно, поговорим о ещё более сложных и тонких настройках, но пока это вам не по силам… Надеюсь мне удалось внушить вам некоторое уважение к нашему выбору.
  Ещё один человек поднял руку и задал следующий вопрос:
- Какая организация нашей организации?
- Управлять или точнее координировать наши действия буду я. Мне кажется это вполне логично. Связь будет поддерживаться через службу безопасности моей фирмы.
  В палатке воцарилась тишина. Эльгард прервал её:
- Вас наверное всех мучает один и тот же вопрос. Каковы гарантии? А они очень простые. За двадцать лет никто из нас не сможет овладеть всеми необходимыми областями знаний и в той мере в какой это необходимо для того, чтобы выжить во враждебной среде другой планеты. Вы все незаменимы. Мы жизненно заинтересованы друг в друге.
  Больше вопросов не последовало.
- Встретимся через двадцать лет, - попрощался Эльгард и вышел из палатки.
  Он несколько раз вдохнул свежий воздух. Лёгкий, прохладный ветерок с реки дул ему в лицо. На его лице появилась лёгкая полуулыбка. Несколько минут он смотрел на воду, на блестящую солнечную дорожку на ней. Вода была такой спокойной и тихой. Наконец он обратился к Сэму, вышедшему следом за ним:
- Виктор Сухов здесь?
- Да, в отдельной палатке как вы и просили, - ответил Сэм. – Вы сомневаетесь в нём из-за попытки самоубийства? Возможно, я действительно ошибся, и у него всё же неустойчивая психика.
- А я как раз считаю, что в нужном нам смысле он как раз один из наиболее устойчивых, - ответил Дэниэл. – Видишь ли, я предполагаю, что у многих людей такого типа их обида на мир так велика, что ни оценить, ни тем более испытать некоторые чувства они уже не в силах. Например любовь. Чувство очень сильное, зачастую не поддающееся контролю. Бог его знает, на что оно может толкнуть человека, на какое самопожертвование. А эти люди как бы знают ему цену и не ценят его. Не даром их не пускают в рай. Шучу.
  Cэм проводил Дэниэла до небольшой палатки, где его ждал Виктор. Он сидел за небольшим столом, положив на него кисти рук и откинувшись на спинку стула. С потолка свисал вращающийся вентилятор. Кроме ещё одного стула стоявшего возле стола в комнате ничего больше не было. Дэниэл не стал садиться, а только подошёл к столу напротив сидевшего.
- Добрый день, Виктор, - поздоровался Дэниэл. – Вы слышали мою речь. Вас наверное заинтриговало, почему вас выделили из группы. У нас на вас особые планы. Как вы понимаете наш план очень сложен, наверняка возникнут непредвиденные ситуации. Вы тот, кто должен будет исправлять чужие ошибки. Что именно мы хотим сделать. Ваше задание это стать одним из лучших и высокопоставленных сотрудников службы безопасности правительства. Не пугайтесь. В этом вам будет помогать вторая по мощности организация, моя служба безопасности. Она поможет вам приобрести славу легендарного агента. За двадцать лет вы наверняка станете лучшим, ведь вы будете результатом коллективного ума нескольких блестящих умов.
  На некоторое время воцарилась тишина. Вдалеке слышался шум взлетающих самолётов, агентов увозили домой. Наконец Виктор спросил:
- Почему я?
- Позвольте не отвечать, - ответил Эльгард.
- Что именно я должен буду делать?
- В лучшем случае ничего, - произнёс Дэниэл. – В худшем сообщить нам, если в отношении нашей деятельности начнётся какое-то расследование.
- Но ведь я кем бы ни стал буду лишь одним из десятков более старших и опытных сотрудников. Рассчитывать, что какой-то факт нашей деятельности поручат расследовать именно мне, это полагаться на малую вероятность.
- Мне нравятся ваши вопросы, - сказал Эльгард. – Если будет провал, мы и сами его заметим, и поможем вам. Не беспокойтесь. Пока станьте легендой. Верьте нам, ваша миссия скорее всего будет ключевой. Пожалуйста, запомните мои слова. Если вопросов больше нет, то до свидания.
  Темнело, на небе появились тучи. Воздух становился холоднее.
Идя по высокой, пышной, зелёной траве к своему самолёту Эльгард  говорил своему другу и компаньону Джефферсону:
- Ну Сэм, теперь ты стал гувернанткой для сотни сорванцов. Справишься?
- Ещё как, Дэниэл. У меня хороший пряник, а кнут моё второе имя. А что ты собираешься делать?
- Я начну рекламную компанию по сбору средств для строительства базы на Марсе. Потом с помощью роботов проведу предварительные работы по вырубке в скалах бункеров, смонтирую в них жилые, складские отсеки, мастерские. Всё это, предварительно уже собрав на Земле или на орбите Земли, частями можно без труда закинуть на орбиту Марса. Проведу геологическую разведку планеты. Правда жить на планете нельзя, слишком низкая гравитация. Придётся жить во вращающихся городках на орбите. Но переждать агонию Земли, лучше всего затерявшись на поверхности планеты. Но всё это лишь предварительные наброски.
- Дэниэл, как именно мы доберёмся до Марса?
- Основная группа отправится туда, под видом строительной бригады, для окончательного самого сложного монтажа. Конкурса я уверен не будет, и мы легко отправим туда наших тёмных лошадок. Именно они и создадут там вдалеке от людей оружие. Благо инструментов у них будет выше крыши, ведь колония должна быть самодостаточна. Что касается нас, то мы в числе сотни других богачей будем сидеть на личных ракетах.
- Дэниэл, мы будем там одиноки?
- А, я знаю о чём ты. Но, Сэм, не беспокойся. Мы наберём кучу органического материала, в том числе, тонны спермы и яйцеклеток. Вырождение нам не грозит. Людей брать опасно, попробуй их контролировать.
  Остаток пути они проделали молча. Поглядывая на завораживающую картину облаков подкрашенных снизу в красный цвет лучами заката.

  Прошло пятнадцать лет. Был пасмурный день. Небо заволокло низкими серыми облаками. Зелёный лес, трава копили влагу  накрапывавшего дождя. В лужах расходились круги от падавших капель. В тёмных красках зелени, зеркалах водных поверхностей, моросящем дожде, влажном и прохладном воздухе было что-то манящее.
  Дэниэл стоял у раскрытого окна своего кабинета. Он глубоко вдыхал свежий воздух и тишину. Затем он отошёл вглубь комнаты к столу. На компьютере набрал команду просмотра видеоклипа и встал напротив стены с входной дверью, на которой появилось изображение.
  Скопление метеоритов и астероидов двигалось к Земле. Было показано как они падают на планету. Последствия этого, ураганы сильнее, чем при ядерных взрывах, исполинские волны, накрывающие побережье. После этого тьма, рассекаимая лишь вспышками электрических разрядов в чёрных пылевых облаках, которые наглухо закрывали дорогу солнечному свету. И никаких комментариев. Наконец, на экране появляется блондин в белом костюме на фоне комплекса белых зданий. Солнечный день. Человек произносит:
- Только что вы видели один из возможных вариантов гибели Земли. Наряду с этим могут быть и другие. Например, выброс вещества Солнцем, изменение земной оси в связи с накоплением льда на полюсах или процессами в неисследованных земных глубинах. Ни один из них человек предотвратить не сможет, но он сможет убежать. За моей спиной находится комплекс зданий фирмы «Лайс». В них расположены лаборатории, которые проектируют марсианскую колонию.
  После этих слов на экране появляются внутренние помещения зданий.  В герметических отсеках из прозрачного материала были созданы условия близкие к марсианским, те же почва, атмосфера, давление. В них двигались роботы и проводили какую-то работу. Голос за кадром произнёс:
- Вы видите роботов, которые будут работать на Марсе, строить, проводить геологическую разведку и добывать полезные ископаемые. Здесь в условиях Марса их испытывают. Если всё пройдёт удачно, уже через несколько недель они полетят к планете.
  На экране появляется шахта. Металлический бур диаметром семь метров, медленно вращаясь вгрызался в породу. Которая по бегущей  ленте сваливалась в вагонетки, которые в свою очередь по железной дороге вывозились на поверхность. Освещение было тусклым, что не позволяло рассмотреть всех деталей. Но было видно отсутствие людей. Голос тем временем говорил:
- Эту шахту по добыче бокситов построили роботы по программе написанной людьми, но без их вмешательства.
  После чего на экране появился плавильный цех. По подвесной дороге передвигались ковши с расплавленной породой. Из небольших круглых окон печей, расположенных вдоль стен, высоко над землёй вырывалось пламя. Тоже тусклое освещение. Полное отсутствие каких-либо лестниц и мостиков для обслуживающего персонала.
- Это также полностью автоматизированный цех по переработке руды. Построен он аналогичным образом. Даже ремонт производится автоматически.
  После этих слов появляется монолитный, каменный, голый склон горы серого цвета. У подножия горы вход в туннель. Изображение перемещается внутрь. Туннель сквозной. Посередине его сбоку массивная стальная плита. Она открывается. За ней ещё одна и ещё. Наконец внутренние помещения. Всё хорошо освещено дневным светом. Стены и пол снежно белые. Влево и вправо расходится полукругом коридор и теряется за поворотом. Вдоль стены противоположной ко входу ряд дверей. Открывается одна из них. Внутри обычная обстановка. Кровать справа от двери. Стол в дальнем левом углу. На нём монитор с клавиатурой, шлем и перчатки для виртуального управления компьютером. На стене перед ним во всю ширину светится красивый природный пейзаж.
Слева от входа дверь в ванную комнату и встроенный стенной шкаф.
- Здесь вы видите жилой комплекс. Он довольно скромен, зато прочен и надёжен. К тому же он не предназначен для длительного пребывания. Жить на поверхности Марса невозможно из-за очень низкой гравитации. Как быть?
Появляется изображение красной планеты. Оно занимает одну половину экрана, другую занимает чёрная космическая пустота с сотнями маленьких светящихся точек. На границе загорается ещё одна звезда и быстро увеличивается. Это космическая станция, даже город. Он представляет собой белый круг с двумя перпендикулярными диагоналями. На этом круге видны ряды тёмных окон. Он быстро вращается. На пересечении перпендикулярных труб находится небольшой шлюзовой круг для стыковки.
- Это космический город с искусственной земной гравитацией. В нём и предстоит жить колонистам. Один из них уже на орбите красной планеты. Всего намечается семьдесят таких городов общей вместимостью 3500 человек. В них есть всё спортивные залы, беговые дорожки, сады, даже бассейны. Это предметы роскоши. Город автономно может поддерживать жизнь в течении восьмидесяти лет. В нём большие запасы ядерного топлива, биологических материалов. Всё кроме последнего можно восполнить или синтезировать на планете. Биологические материалы можно выращивать и множить.
  По мере того как голос говорил, описываемые им картины появлялись на экране. Наиболее впечатляющей была та, на которой были показаны оранжереи с помидорами, огурцами, грибами, яблоками и другими культурами. Растения росли из обычного чернозёма. Это напоминало бы обычную сельскую теплицу, если бы не отсутствие окон. Вместо них с потолка струился мягкий белый свет. А голос продолжал:
- Спешите, ведь 1041 место несмотря на огромную стоимость уже куплены.
  После чего на экране снова появляется человек и произносит:
- Наконец главный краеугольный вопрос. Может ли колония воссоздать саму себя?
Тут он широко улыбается, демонстрирую ряд ровных ослепительно белых зубов, и произносит:
- Да, может. И это главное достижение фирмы «Лайс». А именно, удалось создать автоматизированный комплекс, который заключает в себе все технологии создания роботов. Иными словами этот комплекс может всё от создания самого себя до любой технологической линии, конвеера спроектированного людьми. Конечно, это ещё далеко не искусственный интеллект, но это уже ощутимый шаг к нему.
После этого на экране появляется цех, в котором на движущейся ленте лежат кристаллы микросхем. Они проходят под рядом лазерных установок, которые выжигают в них миллионы транзисторов. После чего показывается сборочный цех для роботов. Ряды конвееров со снопами искр от сварки и постоянным движением каких-то металлических частей. Движения так много, что кажется всё плывёт. В конце цеха у некоторых груд металла появляются черты роботов показанных вначале ролика.
  Экран гаснет.
- Искусственный интеллект, - усмехнулся Дэниэл.
Внезапно раздалась мягкая музыкальная мелодия. Дэниэл подошёл к столу и нажал кнопку:
- Да, Лиа, я вас слушаю.
- Мистер Эльгард, к вам министр внутренних дел организации объединённых наций, мистер Раен.
- Проси.
Дверь отворилась и вошёл министр. Эльгард шёл ему навстречу со словами:
- Мне несколько неловко от такой чести. Не следует министру идти к бизнесмену, только к президенту.
- А я к нему и иду, - ответил с улыбкой министр и продолжил. – По пустякам я вас беспокоить не стал бы. Поэтому сразу перейду к делу. Вы по роду занятий следите за развитием науки. И должны увидеть наметившуюся тенденцию роста критики теории относительности Эйнштейна.
- Эта тенденция имеет место с момента её создания, -ответил Эльгард. – Скажу больше, для любого здраво мыслящего человека она абсурдна с точки зрения физики. Неэвклидова геометрия, бесконечность гравитационной энергии, сказки о скорости света и прочее. Но как математическая модель она гениальна. Для инженеров, не физиков. Конечно, и она имеет границы точности, надо только взглянуть на траектории движения галактик. Они не укладываются в её рамки.
- Рад слышать, что вы имеете представление об этом. В отличие от меня. Так вот, существует учёный, который не только создал альтернативу теории Эйнштена, но ещё и добился прикладных результатов. Новые энергии, поля, есть проекты двигателей, которые теоретически способны обогнать свет в разы. Короче, возможно, это прорыв. Нам снова нужна мощь вашей промышленности.
- Учитывая, мои страдания с Марсом, некоторые детали проекта роботам не по силам, а людей туда можно отправить, только упаковав в смирительную рубашку. Как когда-то сказали в одном фантастическом фильме про эту планету. Так вот мне бы очень пригодилась эта разработка.
- Боюсь вы меня не совсем поняли, речь идёт не о патенте, а о фундаментальном прорыве. Это не чертёж нового механизма, это путь к звёздам.
- Мистер Раен, прошу вас поймите мой скептицизм. Такие прорывы были, есть и будут. И прекрасно. Но большинство из них ошибка. Однако, ваш приезд это повод быть серьёзным. Если вы правы я буду рад участвовать в проекте. Но для начала его должны изучить наши специалисты и дать своё заключение. Согласитесь странно, никто ни слухом, ни духом, и вдруг. Однако, чтобы не терять время, обговорим наши действия, если вы правы.
- Мистер Эльгард, человечество не стареет и качественно преображается, я как политик вынужден постоянно иметь с этим дело. И к лучшему. Нас ждёт ещё много сюрпризов. Мы предлагаем следующее, вы разрываете контракты с некоторыми специалистами в области промышленности. Взамен получаете некоторые контракты этого проекта. Ещё нам понадобится взять в аренду некоторые ваши заводы. Я знаю как это для вас плохо, учитывая неразрывность технологических цепочек. Но оплата будет очень хорошей, иначе национализация. Разговоры о ней уже идут в антимонопольном департаменте.
- Ого, вы мастер своего дела, министр. Мягко и настойчиво. Как я понимаю, с теорией целиком я не ознакомлюсь.
- Нет, но вы получите некоторые технологии при выполнении некоторых контрактов по этому проекту. Поверьте это совсем не плохо. Возможно, мне не следовало говорить так много, чтобы не огорчать вас. Но вы бы в процессе сотрудничества всё равно поняли бы, что создаётся. А со временем кто знает…
- Как я понимаю проект ИИ, - пробурчал Дениэл. – Вас с самого начала не особо интересовал как журавль в небе. А я десятилетия чуть не загибаюсь развивая его. А теперь, когда у вас синица в руках, я вон с палубы. Вы за дурака меня держите?
- Нет, мистер Дениэл, просто проект очень важен, мы вынуждены действовать так…
- Вы повторяетесь, - резко прервал Дениэл, - ответ я дам позже, до свидания.
- До свидания, мистер Эльгард.
Сказал министр и вышел из кабинета. Дениэл, оставшись один, несколько минут сидел молча, потом заметно побледнев, начал громко разговаривать сам с собой. Наконец он встал и вышел из здания в сад. Его давний друг был как всегда великолепен, дик, море зелени, некошеная трава, нестриженые деревья, снопы света сквозь кроны. И небо. Несколько минут он ходил по саду с лёгкой улыбкой. Потом укрылся от солнца в тени деревьев, среди плотного кустарника. Там нахмурившись, он простоял около часа.
  Вернувшись в кабинет, сказал секретарше:
- Лиа, пожалуйста, пригласите мистера Джефферсона.
Через несколько минут вошёл Сэм:
- Привет Эль, видел как ты бежал в сад, только пятки сверкали, что опять стряслось?
- Люблю тебя, Сэм, за жизнерадостность, рядом с тобой я преображаюсь, хотя с виду наверное мутный, душный. Ты для меня как дождь для саванны. Итак, проблема такова. Через некоторое время, какое точно не знаю, люди, возможно, смогут путешествовать к звёздам. А это значит, они начнут расползаться как тараканы. Поэтому мы начнём действовать сегодня же, активизируй команду. Как правительство, не суёт нос?
- Суёт, даже завербовало нескольких наших учёных, даже одного нашего агента. Ну как всегда. Особой активности не наблюдается.
- Отлично, Сэм. Час икс наступил. Придётся поспешить. Прежде всего нужна команда из геолога, химика, специалистов в области машиностроения, электротехники, биологии, врач. В состав команды должен войти агент завербованный правительством, по понятным причинам. Прессе скажем, что заплатили им местами в орбитальных марсианских городах плюс астрономические суммы. Какой агент завербован?
- Астронавт, пилот.
- Ну их интерес понятен. Дадим им этого пилота в команду в качестве капитана. Что скажешь?
- Хороший ход.
- Сэм, я спрашиваю в целом.
- Эль, когда-то надо начинать. Главное помни, даже если мы будем терпеть фиаско, ты должен даже в этот момент думать спокойно. Ничто иное не поможет. Да и умирать надо с достоинством.
- Тихо, тихо, Сэм, со мной надо помягче. Я не боец, как ты. Иди, Сэм, надо спешить. Пока.
- Пока, Дэниэл.
  Через шесть месяцев безупречные выпускники знаменитых вузов планеты МГУ, МФТИ, Гарварда: врач Джон Горк, биолог Фрэнк Рено, механик Луи Ман, электрик Лойд Фредрикс, химик Сергей Реван, геофизик Эдуард Парсел и командир корабля пилот Боб Ней летели в первом корабле эскадры из шести кораблей. Первый был пассажирским, остальные пять грузовые, имеющие жилые отсеки на случай неисправности первого корабля. Это была последняя партия груза на Марс. Постройка колонии была практически завершена. Но чтобы проверить работоспособность этого организма, безопасность транспортировки и сделать последние тонкие настройки, нужны были люди. Официально команда должна была именно этим и заняться. В данный момент они собрались в рубке, чтобы выйти на связь с шефом и обговорить главные цели полёта. Они сидели за длинным столом перед экраном в ожидании сеанса связи. Наконец экран зажёгся, появилось лицо Эльгарда. Он оглядел присутствующих и произнёс:
- Я рад вас видеть. Нескольких секунд достаточно, чтобы понять по вашим лицам, что я имею дело с интеллектуалами. У меня в досье ваши старые фотографии. Смею надеяться, что огранка прошла успешно. Программа вашей экспедиции очень насыщена. Прежде всего вы должны будете протестировать базу. Потом приступите к созданию оружия. Вся инфраструктура, добыча руды, обогащение, создание средств доставки, уже есть. Но как вы понимаете, она не настроена на добычу урана, выращивание болезней, постройку ракет невидимок и так далее. Именно этим вы и займётесь. Это не сложно, но определённого творчества это потребует. Не стремитесь к совершенству, главное надёжность. Время дорого. Чертежи у вас есть. Вопросы.
- Прежде всего, почему такая спешка? – спросил геофизик. – Насколько я понял, геологическая разведка планеты полностью не завершена. Чёткого плана действий я не получил, видимо, на данном этапе он просто невозможен. У других членов команды думаю такие же проблемы.
- Сожалею, возможно, георазведка будет завершена во время полёта, - ответил Дэниэл. – Для спешки есть причины. Для паники поверьте мне нет.
  Врач поднял руку и спросил:
- Если по каким-то причинам здоровье команды резко ухудшится, и нам придётся срочно возвращаться, готова ли у вас замена?
- Блестящий вопрос, мистер Горк, - сказал Эльгард. – Видно, что вы часть команды. Я обязательно подумаю над вашим замечанием.
  Пилот, подняв руку, произнёс:
- Создание оружия пол дела. Как транспортировать его на Землю?
- Его не надо транспортировать на Землю, мистер Ней, - ответил Эльгард. – Его надо транспортировать к Земле. Хранить его на орбите за Луной, на мой взгляд, наиболее безопасно. Я всегда приветствую мозговой штурм, когда запрещена критика высказываний, даже бредовых, последние, кстати, наиболее ценны. Думаю, сейчас вы меня понимаете.
- Может быть, проще сделать не атомные бомбы, а грязные радиоактивные осадки на планете? – предложил пилот. - Для этого не надо транспортировать боеголовки на поверхность. Да они и не нужны. Достаточно, направить контейнеры в космосе к Земле и взорвать их вблизи планеты. Облако накроет большую территорию.
- Но агония должна быть стремительной, - возразил врач, - Если растянуть её на годы, ответный удар может быть  катастрофическим.
- А как быть с болезнями? – спросил биолог. – Их то надо доставить нежно и аккуратно на Землю.
- Но их не надо много, -ответил Эльгард. – Слава Богу, жизнь самовосстанавливающаяся. Небольшие контейнеры невидимки сбросим из космоса, распылим их над городами незадолго перед основным ударом. Паника объяснит миру эвакуацию остальных агентов.
Геофизик смотрел в пространство перед собой. Вдруг он посмотрел на экран и сказал:
- Операция очень сложная, в ней задействовано много людей. Вероятность, что правительство пронюхает что-то очень велика и растёт с каждым часом. Как быть с этим?
- Вы затронули очень важную проблему, – сказал Дэниэл. – Утечка не только может произойти, почти стопроцентно она произойдёт. Мы думали про это. Обсуждать это не стану. Надеюсь, вы поймёте меня и не осудите. Мы играем на опережение, когда они поймут, что происходит, это должно быть уже не важно. Да вот что ещё, перебросьте несколько ракет воздух-воздух за Луну.
- Зачем, это? – спросил химик. – Если распределить запасы оружия за Луной равномерно, то чтобы его уничтожить надо перепахать огромное пространство. На Земле нет средств для этого.
- Я не всё вам рассказываю, - продолжал настаивать Эльгард. – Для нашей спешки есть причины. Если вы справитесь со своим заданием, то шестьдесят пять процентов работы будет сделано. Если не больше. Если больше нет вопросов, то желаю успеха. В дальнейшем таких обсуждений не позволит расстояние. Я даже немного завидую вам, вы сейчас находитесь в самом выгодном положении.
На несколько секунд повисла тишина. Потом команда хором произнесла:
- До свидания, мистер Эльгард.
-  Щасливо, - пожелал Эльгард.
  Прошло 15 месяцев. Была осень. Чудесная пора, очей очарованье. Ветер стал свежим, прохладным, но не холодным. На деревьях и земле появились первые жёлтые листья. Солнце поднималось ниже, и его свет стал мягким, золотым, не слепящим. Белые облака плыли по небу. Эльгард прогуливался по лесу вместе с Виктором Суховым.
- Виктор, - обратился Эльгард, - вы наверно слышали, что восемь месяцев тому назад мы отправили вторую команду на Марс. Работа идёт полным ходом. А как у вас дела?
- Благодаря вам моя карьера весьма успешна. Последнее моё в кавычках раскрытие дела о хакерах, воровавших деньги из федерального банка, сделало меня неприкасаемым. Теперь я могу вовсе ничего не делать и меня не уволят. Я имею имидж специалиста в области экономики и техники. Ещё несколько лет и я стану главой отдела по расследованию экономических преступлений.
- Боюсь, Виктор, - ответил Дэниэл, - у нас нет столько времени.
- Как неужели началось, мне казалось по плану пару лет ещё есть?
- Нет, Витя, - продолжил Эльгард, - правительством ведутся секретные разработки космического корабля, способного преодолевать межзвёздное пространство. Все детали, а следовательно и сроки мне неизвестны. Люди не должны покинуть планету. Удар будет нанесён в ближайшее время. Но боюсь мы опоздаем. Если люди сумеют окончить проект, когда будут агонизировать. Что говорят в службе безопасности правительства?
- Ничего особенного, мистер Эльгард, - тихо пробурчал Сухов. – Обсуждают проблему перенаселения, падения деловой активности у населения. Кстати, недавно случайно зашёл разговор о вас, все восхищались, что наряду с этими проблемами ваша фирма достигает таких поразительных успехов. Вы создали операционную систему, где вирусы невозможны, внеся огромный вклад в безопасность планеты. Создаёте колонию на Марсе. Последний проект казался невыполнимым вначале.
- Не стоит мне льстить, Виктор, - сказал Эльгард, - я воспринимаю это как иронию. От умных людей. Что касается случайности разговора обо мне. Согласно классику Фрейду, представление о том, что человек может что-либо сделать случайно иллюзия. Другое дело, что человек не всегда понимает, почему он это сделал. Но причины всех его действий находятся в нём самом. Вы должны это знать. Боюсь началось то, что предсказывали аналитики. Люди скоро начнут ставить вопросы. Мы не сможем остановить этот процесс. Но как Березовский через вас мы его возглавим.
- Я вас не совсем понимаю, мистер Эльгард. Вы позволите мне перехватить партию оружия?
- Нет, Виктор, это был бы не намёк, а приговор. Я сам ещё не вполне себя понимаю. Но столько ушей торчит из нашей деятельности, что мы что-нибудь придумаем.
- Великолепная погода, Виктор, - добавил Эльгард, взглянув на просвечивающуюся зелень травы и деревьв, - вы заметили, что осенью краски становятся ярче? Наслаждайтесь природой. Запомните её. До свидания.
- До свидания, мистер Эльгард, -попрощался Сухов и пошёл по тропинке к выходу.
  Эльгард некоторое время постоял, осматривая лес. Потом медленно пошёл в чащу. Недалеко бежали друг за другом две белки. Дэниэл остановился посмотреть на них. В последнее время его прогулки становились всё длиннее. Шорох листьев, шум ветра, пение птиц, тишина. Эльгард смотрел, слушал, иногда начинал быстро моргать и тереть руками глаза. Он плакал.
  Через несколько дней состоялась встреча Виктора Сухова с его начальником, шефом отдела экономических преступлений мистером Смитом. В его кабинете оказался сам глава службы безопасности, мистер Харис.
- Добрый день, мистер Сухов, - поздоровался  Смит, когда Виктор вошёл. – Думаю не нужно представлять, господина Хариса.
- Добрый день, мистер Сухов, - сказал Харис, - пусть вас не смущает моё присутствие. Сразу успокою, ничего эктраординарного не случилось. Просто меня заинтересовал ваш доклад. И мне бы хотелось его услышать от вас лично.
- Добрый день, - пробормотал Виктор, - ничего особенного, конкретного я не утверждаю, ни в чём никого не обвиняю. Просто я проанализировал деятельность фирмы «Лайс», поверхностно, конечно. Но даже приблизительные результаты не совпадают с результатами последнего аудита выполненного фирмой «Андерсен и Ларсен». А именно, затраты «Лайса» на строительство колонии столь велики, что через максимум год она станет банкротом. Все её ресурсы направлены на этот проект. А она берёт и берёт кредиты, которые идут туда же. Фактически она уже банкрот.
- Но возможно, когда проект будет окончен, а последние сообщения первых колонистов обнадёживают, он себя окупит, - возразил Харис.
- Даже если они быстро продадут остатки мест в колонии, этого не хватит, чтобы выплатить и половину кредитов, - ответил Сухов.
- Какой вывод вы делаете? – спросил Смит.
- А никакого, - сказал Виктор, - честно говорю, я не знаю, что всё это означает.
В комнате повисла тишина. Через пару минут Смит произнёс:
- Думаю выражу общее мнение, что вопрос поднятый вами, мистер Сухов, чрезвычайно важен и интересен. Учитывая ваш опыт и, не побоюсь этого слова, талант, наверное нам стоит положиться на ваше мнение. Банкротство такой фирмы как «Лайс» приведёт к таким катаклизмам во всех сферах планеты, которые трудно представить. С этого момента вы будете заниматься только этим делом.
- Да, - добавил Харис, - и если вам что-нибудь понадобится, незамедлительно обращайтесь.
- Только так, - ответил Сухов.
- Однако, не стоит раньше времени поднимать панику на рынке, - предостерёг Харис. – Фирма «Лайс» это такой мастодонт, подлинных возможностей которого не знает никто… До встречи, мистер Сухов.
- До свидания, господа.
  Выйдя из кабинета и идя по пустынному коридору, Сухов на миг улыбнулся.
  На улице был пасмурный, прохладный день, моросил дождь. Осень имеет два удивительных свойства. Она даёт поток витаминов в организм из спелых фруктов и прохладным воздухом бодрит насыщенные ими тело и мозг. Она даёт вдохновение. Листья смоченные дождём приобрели зеркальный блеск. Прохлада загнала людей в дома. Было тихо, свежо, безлюдно. Виктор не спеша шёл в своё здание, укрывшись от дождя под зонтом.
  Войдя в свой кабинет, он увидел конверт на экране компьютера. В сообщении говорилось о встрече с Эльгардом.
  Через несколько часов они вместе снова шли по саду. Дождь уже прекратился, облака стали рваными, через которые иногда проглядывало солнце. Их красота была грандиозной. Воздух стал теплее.
- Виктор, - обратился Эльгард, - уже осень, чтобы бактерии успели поразить людей, а не впали в спячку, удар должен быть нанесён в ближайшее время. Иначе придётся ждать весны. Контейнеры с активными минералами уже взорваны в океане. Скоро выделение кислорода морскими водорослями резко возрастёт. Процесс запущен и необратим.
Через несколько секунд Дэниэл продолжил:
- Наша встреча последняя на Земле. С началом паники вызванной эпидемией, я поддавшись ей, вместе с другими агентами и богачами покину Землю. Вам придётся задержаться. По нашим прогнозам после ядерных ударов аналитики правительства быстро поймут, кто способен технически на это. Вас как сотрудника, первым указавшего на опасность, приблизят ко двору. Ваши знания по нашей колонии, возможно, попытаются использовать в карательной экспедиции на Марс. Вы, возможно, полетите туда в составе неё. Но не это главное. Я предполагаю, что работа над звёздным кораблём скоро будет завершена. Логично предположить, что именно его попытаются использовать в ответном ударе. Следовательно, вы попадёте на базу, где его создают, чтобы подготовится к контрудару. Вы будете его изучать. Мы не ждём от вас исчерпывающей документации. Это опасно. Лишь способ его обнаружения. И место базы.
- План операции когда я получу? – спросил Виктор.
- Это особый и самый трудный вопрос, - ответил Эльгард. – Сэм передаст вам в конце нашей встречи данные о безопасных местах на ближайшие пару месяцев. Вы должны внимательно к ним отнестись, так как у вас нет иммунитета к болезням. Почему вы не получите более полной информации? По следующим причинам. Вы столкнётесь с контрразведкой правительства. Это особый разговор. Вас будут проверять не потому, что подозревают, а потому, что должны это сделать, учитывая ваш головокружительный взлёт и то, что вы первый и единственный увидели опасность. Поговорим о том, как сделать, чтобы вас не заподозрили. Когда-то вы спросили меня, почему именно вы? Теперь я отвечу, потому что вы очень тонко чувствующий человек. Сейчас именно эта ваша черта наиболее важна. Переиграть контрразведку интеллектуально вы сможете относительно легко. Но этого мало. Вы должны будете переиграть их эмоционально. Вы столкнётесь с людьми, которые по выходным данным, интонации, мимике, оговоркам, читают скрытые эмоции и даже мысли человека.
Дэниэл сделал паузу. Виктор был заметно бледен. Пройдя в тишине пару шагов по золотым листьям, Дэниэл сказал:
- Недооценивать это было бы ошибкой. Вы должны будете стать драматическим актёром. Вам придётся изображать эмоции такие же как у других людей, предугадывать их, причём времени на раздумия об эмоции есть не всегда, иногда она должна быть мгновенной. За вами будут наблюдать профи. Вы знаете о грядущем. У вас есть путь для спасения. Ваша эмоциональная подоплёка отлична от той, которая у остальных людей. Не дай Бог они это увидят. Если вы не поймёте меня сейчас, вас раскроют мгновенно. У вас должен быть ужас на лице, бездна перед глазами, когда вы увидите наши действия. Вам даже нужно будет научиться бледнеть, краснеть для убедительности. Вас ждут сложнейшие сцены истерик, апатии, злобы. Всё это придётся играть на глазах внимательных зрителей. Неадекватная, слишком сильная или слабая, или неуместная эмоция, не останется незамеченной. Если их психологи чего-то стоят, то они не менее чувствительны, чем вы. И они профи в этом. Недостаток информации о наших ударах дадут нервозность и страх. Это хоть какая-то помощь вам.
- У вас есть неделя. Думать только об этом, - резко и твёрдо завершил Дэниэл.
Они снова шли в тишине по одетому в багрец и золото лесу. Пышное увядание леса было удивительным. Тишина, золотой ковёр опавших листьев и золотое одеяние леса были роскошными. Лица шедших людей были напряжены и бледны.
- Какие у меня гарантии, что после выполнения миссии или в случае её неудачи, я буду забран в колонию? – спросил Виктор.
- Моё слово. Это всё, что у меня останется, - ответил Эльгард. – К тому же, мне нужна команда. Если команда не будет уважать одного из своих, она сразу перестанет существовать... Если к вам не обратятся, тогда мы вас немедленно эвакуируем с планеты.
  Ровно через тридцать дней после этой встречи по всей планете пронеслась волна эпидемий. Люди умирали миллионами каждый день. Вся жизнь планеты была парализована. Люди заперлись в своих домах. Даже врачи отказывались выходить на работу. Лишь солдаты развозили продукты питания и медикаменты.
  Виктор Сухов был в открытом море у берегов Антарктиды. Его яхта покрылась тонким слоем льда. Морозный воздух разогревал кровь. Он любил посидеть на палубе.
Необычайная яркость солнечного света струившегося с небес и отражавшегося от ледяных скал радовала душу. Но в данный момент Виктор не отходил от телевизора. Он становился всё мрачнее. Внезапно в его каюте раздался звонок. Виктор включил видеофон.
- Здраствуйте, мистер Сухов, - произнёс Смит с экрана, - где вы находитесь, чёрт побери? Я не могу до вас дозвониться. Вы что не слышали, что происходит?
- В том то и дело, что слышал, - ответил Виктор. – Простите шеф, минутная слабость, я отключил видеофон.
- Рад, что вы взяли себя в руки, Виктор. Сейчас многие так его и не включили. С вами хотят встретиться на самом высоком уровне. Передайте свои координаты, и военный самолёт увезёт вас на какую-то секретную базу.
- Простите, шеф, могу я узнать по какому поводу? –спросил Сухов.
- Сам не знаю, - ответил Смит. – Я лишь выполняю поручение Хариса. Возможно, там вы с ним встретитесь, и он вам всё объяснит. Теперь пока.
Экран погас.
- До свидания, - быстро выговорил Виктор.
Через три часа летя на военном самолёте, Виктор не отрывал глаз от облаков внизу, солнца в небе. Слепящая белизна облаков, голубое небо, зеркальная поверхность океана всё это прощалось с ним. Но его взгляд был стеклянным и пустым. Казалось он постарел.
  Они приближались к Андам. Разрежённый воздух высокогорья сделал местность пустынной, что было очень удобно для постройки военной базы. Они подлетели к горе, одиноко возвышавшейся над остальными. Виктора высадили на безлюдном плато. Непривычный разрежённый воздух заставлял его часто и нервно дышать. Наконец, появились два солдата, которые предложили ему следовать за ними. Они подвели его к камню причудливой формы, под которым в овраге находился вход в шахту. Спустившись по ней, Сухов оказался в огромной подземной пустоте, масштабы которой не позволяли думать, что это дело рук человека. У выхода из шахты его ждал военный в офицерской форме.
- Добрый день, мистер Сухов, - произнёс он. – Разрешите представиться полковник Джон Робертс. Я буду вашим гидом. Вас пригласили сюда в связи с эпидемией. Масштабы её говорят о её искусственности. Ваш опыт в сфере экономических преступлений должен помочь нам выявить потенциальных преступников, способных технически и финансово на это. Совещание с участием президента начнётся через три часа в 16:00. Позвольте я покажу вам ваши апартаменты.
  Виктора проводили в жилой комплекс. Его комната была небольшой, но с отдельным санузлом, что для военных роскошь. В комнате также был телевизор и компьютер. Виктор включил телевизор, сделал звук погромче и пошёл в ванну принять душ. По телевизору шла непрерывная сводка новостей об эпидемии. Передавали также, что многие богатые семьи покидают планету в надежде переждать эпидемию на орбите или, если она затянется, отправиться в марсианскую колонию.
  Вдруг экран погас. Стены зашатались. Послышался какой-то грохот и звон, завыла сирена. Виктор выскочил из душа на ходу натягивая штаны. Выглянув за дверь, он увидел как люди бегут куда-то сбивая всё, что попадается им на пути.
  В отдалении ему подавал знаки полковник Робертс. Виктор побежал к нему.
- Что происходит? – спросил Виктор.
- Военная тревога, прошу следовать за мной.
  Его привели в зал с трёх сторон которого размещались огромные экраны. На них были карты материков, на которых то и дело вспыхивали какие-то огоньки, после чего на их месте появлялись красные кружки.
  Виктора подвели к шефу службы безопасности правительства. Невдалеке он заметил самого президента ООН.
- Что происходит, господин Харис, - спросил Сухов.
- Конец света, - глухо ответил Харис. – Видишь огоньки на экранах и красные кружки, это ядерные взрывы. Земля под ядерным дождём.
- Прошу всех занять свои места, - раздался голос.
Люди стали садиться за полукруглый стол, перед экранами. Виктор сел на стул у задней стены.
  Перед центральным экраном появился офицер. Он произнёс:
- Несколько минут назад Земля подверглась атомной бомбардировке, атака продолжается и сейчас, как вы можете заметить на экранах. В нижнем правом углу количество взрывов. Средняя мощность взрывов… Сто Хиросим.
- Каковы последствия? - спросил президент.
- На данный момент атака продолжается, но того, что уже взорвано, достаточно для ядерной зимы и гибели всего… - голос офицера сорвался, он не мог продолжать.
Его заменил другой:
- Характер наносимых ударов говорит о том, что враг не ставит себе целью поразить конкретные объекты. Скорее он пытается поразить как можно большую площадь. Рискну предположить, что удар наносится из космоса, так как мы не зафиксировали излучения двигателей ракет на поверхности.
- Кто это может делать и для чего? – спросил президент и посмотрел на главу службы безопасности Хариса.
Тот в свою очередь посмотрел на Сухова. Теперь уже все взгляды были обращены на него. Виктор прокашлялся и произнёс:
- Честно говоря, я не совсем понимаю, почему мой шеф мистер Харис привёз меня сюда. Простите, разрешите представиться агент службы безопасности Виктор Сухов. По видимому шефа заинтересовало совпадение по времени банкротство компании «Лайс», окончания строительства марсианской колонии и этого.
- Вы считаете это Эльгард? – спросил президент.
- Технически он мог бы…
- Мы можем связаться с ним?
- Нет, мистер президент, - ответил один из находившихся в зале офицеров, - вчера он покинул планету.
- Мы можем этому как-то противодействовать?
- Нет, поздно, - ответил министр обороны Ванельд.
Повисла тишина.
- Так вы считаете это Эльгард? – обратился после минутного молчания к Сухову президент.
- Да, - твёрдо ответил Сухов. – Банкротство его компании, вызванное строительством колонии, технические возможности и существование пути спасения для него при полной гибели Земли. Это улики против него. Некоторое время тому назад я проанализировал его деятельность за последние несколько лет. На фоне общего упадка у него был промышленный рост. Это было удивительно. Это было за счёт огромных заёмов. Он готовился к этому. Как готовилась фашистская Германия ко второй мировой войне. Хотя мне трудно поверить в это…
- Но, зачем?! – перебил его президент.
Вопрос повис в тишине.
- Что вы знаете о колонии? – спросил президент, после короткой паузы.
- Немного, но знаю, что её строили как самодостаточную систему. Там полностью автоматизированные промышленные комплексы, которые могут всё от создания самих себя, до всего, что существует в виде чертежей. Большие запасы органического материала…
- Можно их как-то достать? – спросил президент.
- Если вы немного подождёте я приглашу одного учёного, который на этой базе реализует проект звёздного корабля, - ответил советник по науке.
- Когда он придёт?
- Он прибудет примерно через два часа, - ответил советник. – База огромна. Это комплекс подземных пещер, целый город.
- Быстрее, - сказал президент.
  Прослушав совещание ещё пол часа, со слезами на глазах Сухов встал и вышел, когда красный кружок накрыл его родной город Норильск. Полтора часа Виктор бледный бродил по базе. Переплетение пустынных коридоров, огромных подземных пещер было бесконечным. В основном это были склады, иногда какие-то мастерские. На некоторое время он задерживался в колодцах, по которым вверх поднимались какие-то трубы и терялись в сумрачной пустоте. Он трогал их металлические поверхности. В один из таких моментов откуда-то появился офицер и спросил:
- Кто вы и что здесь делаете?
- Я агент службы безопасности правительства, - испуганно ответил Виктор и показал удостоверение, - эксперт по марсианской колонии, откуда по всей видимости нанесён удар по Земле. Эта база на первый взгляд напоминает колонию. Я хочу её изучить.
- Ладно, не буду вам мешать, - сказал офицер и поспешно удалился.
  Посмотрев на часы, агент повернул назад. В командном зале заметно прибавилось людей. Президент куда-то отлучился. Примечательной была фигура человека сидевшего в кресле у входа, точнее его одежда. Он был одет не в деловой костюм как все, а в простые серые брюки и коричневый вышитый узорами свитер с высоким воротником. В руках он держал простую синюю сумку, которую носят через плечо, набитую чем-то. По видимому её обладателя совершенно не заботил внешний вид.
  Наконец появился президент.
- Учёный, которого мы все ждём уже появился? – спросил он.
- Да, - ответил советник, - разрешите вам представить доктора физико-математических наук Ивана Михайловича Розумкова.
Невзрачный, безвкусно одетый человек, сидевший у стены, поднялся.
- Мистер Розумков, - продолжил советник, - в течение последних двух лет возглавляет секретные исследования в области физики. Результатом должно стать создание двигателей и летательных аппаратов способных преодолевать скорость света, появление новых источников энергии и так далее. Короче говоря, это сравни тому как открытие электричества, структуры атома, теории относительности Эйнштейна только в прикладном аспекте вместе взятых…
- Думаю мистер Розумков может сам продолжить, - перебил президент, - желательно покороче.
- Доб…, здравствуйте, - сказал Розумков, - насколько меня успели ввести в курс дела, от меня ждут орудие возмездия. Что ж это возможно, при условии, что у меня будет время. Однако, мне кажется важным подумать и о способе спасения. То что сейчас происходит на планете означает её полный крах. Колония на Марсе даже при условии победы может не стать нашим трофеем. Запасы на базе велики, но их не хватит для такого большого количества людей. К тому же враг может победить окончательно, силу его мы все видим, и он рядом. Считаю нужным сконцентрировать усилия на двух проектах. Первый создание оружия возмездия, второй запуск космической экспедиции в далёкий космос. На случай полного краха. Возможно, так мы достанем врага из могилы. И не позволим ему праздновать победу. Эта экспедиция должна создать колонию нормальных людей в противовес марсианской. Мне была бы полезна помощь человека знающего последнюю.
- Такой человек есть, - ответил Харис, - это мистер Сухов, специальный агент, он хороший технический специалист и в последнее время проводил расследование в отношении неё. Он поможет вам.
- Мне кажется мы рано опускаем руки, - заметил президент, - возможно, моё замечание следствие моего невежества. Но так или иначе. Прежде всего мы должны сконцентрировать усилия на контратаке. Иначе разговоры о чём-либо ещё не имеют смысла. Поэтому агенту будет лучше войти в состав группы, которая уничтожит чёртову базу. А как ситуация на поверхности?
- Генерал Джеймс, - представился военный, стоявший перед столом у экранов, - пока мы не можем восстановить связь с кем-либо. Помехи в атмосфере всё заглушают. Либо, что ещё хуже, спутники повреждены. Если так, то мы законсервированы здесь. Но похоже враг не знает о местонахождении нашей базы. Потому что он не нанёс целенаправленного удара по нам. Предлагаю сохранять радиомолчание. Выйти на поверхность нельзя из-за радиации и помочь мы вряд ли в состоянии. А вот выдать своё местоположение пытаясь с кем-то связаться можем. Последние данные, которые мы получили… Означают ядерную зиму и гибель всего живого, возможно, за исключением некоторых бактерий в течение трёх месяцев.
  В это время на орбите Земли за Луной дрейфовала рассредоточенная группа из сорока кораблей. В одном из них находились Эльгард, Джефферсон и несколько членов команды, в остальных другие колонисты.
  В корабле Эльгарда все члены экипажа собрались в рубке. Воздух был заполнен криками ликования и восторга. На большинстве экранов изображения материков накрывали красные пятна с округлыми краями, как будто залитые кровью. На большом экране в центре командного отсека большое скопление светлых точек удалялось от Земли. Это богатые семьи спешили к Марсу. Дэниэл смотрел на этот экран.
- Сэм, на Марсе предупреждены о гостях? – спросил он.
- Радист, передайте на Марс, что к ним гости, - сказал Сэм, - не забудьте подождать подтверждение о приёме сообщения.
- Нам придётся задержаться здесь, - продолжил Эльгард, - а вот остальным колонистам незачем рисковать. Пусть через пару дней отправляются к Марсу. К тому времени с этими будет покончено.
  И он указал на точки на центральном экране.
- Виктора отследили? – спросил Дэниэл.
- Да, -ответил Сэм, - теперь мы знаем где база и правительство, и где по всей видимости загадочный учёный. Это центральная часть Анд. Прикажешь помбардировать?
- Дождись радиосигнала оттуда или больших перемещений туда, - размышлял Эльгард. - Это будет отмазкой как мы их нашли и по кому стреляем. Виктор не должен попасть под подозрение. База рассчитана на ядерный удар наверняка. Но всё-таки будь осторожен. Виктор не должен пострадать. Он один из нас. Я дал слово. К тому же база велика, хорошо укреплена. Израсходуй мы всё, что у нас есть, на одну точку мы вряд ли их достанем. То есть один за одним небольшие заряды на безопасном расстоянии от того места, где мы его потеряли. Пусть хоть понервничают, начнут спешить. А я пойду спать. Нервы ни к чёрту. Руки дрожат.
- Спокойной ночи, Эль.
- Спасибо, Сэм.
Эльгард ушёл в свою каюту. Сэм скомандовал:
- Хватит праздновать. Настройте несколько наших спутников на координаты Виктора. Отслеживайте радиосигналы оттуда, перемещения туда. Докладывать незамедлительно.
  Через несколько часов после этого сразу пять колон автомашин было зафиксировано движущимися к военной базе в Андах. Это были военнослужащие, охранявшие базу, и технический персонал с семьями, а так же население с близлежащих ферм, которых по оптиковолоконной связи оповестили о местоположении базы через час после начала атаки. Последних попросили захватить с собой все имеющиеся продукты. И потому фермеры везли продовольствие, комбикорма, домашнюю птицу, гнали скот, некоторые взяли даже саженцы растений и семенной материал. Они спешили сквозь поднимавшиеся радиоактивные облака пыли укрыться под землёй. Их не могли не приютить, несмотря на опасность быть рассекреченными. Так продолжалось три дня. Когда поток беженцев прекратился, каждый день в течении двух месяцев на военную базу в Андах сбрасывалось пять небольших ядерных зарядов.
  Виктор находясь внутри базы, нашёл металлические трубы в шахтах, которые выходили на поверхность. Используя их как антенны, он смог наладить связь с кораблём Эльгарда и тем самым обеспечить себе безопасность, указав своё точное местоположение, по которому ни одного удара не было нанесено. Из его донесений Дэниэл узнал, что база находится лишь в начальной стадии строительства и должна была стать автономной колонией подобной марсианской, только под Землёй. С этой целью вырубили пятьдесят колодцев для грузовых шахт каждый сорок метров в диаметре и замаскировали входы в них, в подземные пустоты завезли огромное количество строительных материалов и технического оборудования, смонтировали жилые помещения, но большего сделать не успели. В частности, не успели создать ни одного комплекса «Всемогущий». Кроме того, на базе спрятали хорошо оборудованную научную лабораторию, которую так долго и безуспешно искал Эльгард, где теперь в лихорадочной спешке велось строительство космических кораблей, предназначенных для длительного полёта, благо материалов и оборудования было в избытке. Готовые проекты подобных аппаратов были лишь у фирмы «Лайс». Но инженеры Розумкова нашли выход, они взяли в качестве основы для них корпус подводной лодки из-за его прочности, герметичности, вместительности и существования в нём герметичных шлюзов для стыковки под водой или в космосе, системы связи, управления и жизнеобеспечения позаимствовали у космических станций, ходовую часть составляли двигатели Розумкова. Колодцы для грузовых шахт стали пусковыми площадками.
  Сухов был введён в команду возмездия, которая на одном из новых кораблей должна была нанести удар по марсианской базе. Его задача была, используя свои знания по марсианской базе, координировать действия группы. А также использовать знания психологии для возможных переговоров, перевербовки, допросам. Под предлогом сходства базы с марсианской колонией он свободно изучал все помещения и получил доступ к секретной научной документации звёздного корабля. Используя её он определил, что двигатели спроектированы на основе понимания процесса гравитации. Их принцип работы был импульсным, что создавало электромагнитные колебания определённой частоты. Знания этой частоты позволили Эльгарду настроить ракеты «воздух-воздух» на поиск и уничтожение этих целей. Двадцать подобных ракет летали на орбитах Земли так, что одна из них всегда летела над базой. И хотя проектная скорость звёздных кораблей несравнимо превышала скорость ракет Эльгарда, на стадии разгона был шанс уничтожить корабль.
  По информации полученной от Виктора специалисты Дэниэла пришли к не утешительному для себя выводу, что уничтожить базу ядерными ударами невозможно из-за глубины её расположения в скальных породах.
  Шёл шестьдесят пятый день осады. В рубке корабля Эльгарда находился он сам, Сэм, два инженера, дежурные астронавты. Шло совещание. Эльгард говорил:
- Мне нужны ваши предложения. Как видите начинается развитие невыгодного нам сценария. Ситуация такова. Осталась одна военная база, которую мы не в силах уничтожить. То чего мы боялись научного потенциала Земли, её ресурсов там есть. Наш козырь внезапность сейчас исчерпывается. Если мы что-нибудь не придумаем, то они создадут космические корабли и другую технику, которая на порядок превосходит нашу.
- Их продукты питания должны когда-нибудь закончиться, - возразил инженер Леви, - мы закрыли их там. Нужно только ждать.
- То что многим из них придётся умереть в скором будущем факт, - сказал Сэм, - проблема в том, чтобы мы при этом не успели пострадать.
- Виктор сообщает, что корабль возмездия будет готов через пару недель, - добавил Эльгард. – А это значит мы не успеем предотвратить бой в марсианской колонии. Я знаю, что вы все сейчас подумали. Но мы не можем уничтожить корабль с Суховым на борту. И я не буду это обсуждать.
Повисло тягостное молчание. Никто его не прерывал. Наконец Дэниэл сказал:
- Наши приключения даже в случае победы только начинаются. Если мы не выработаем сейчас правил… Какой смысл побеждать, если потом мы начнём уничтожать друг друга. Вспомните где нам придётся жить. Только взаимовыручка позволит нам выжить в тех тяжелейших условиях. Вы понимаете о чём я?
- Да, - ответил второй инженер Ривс, - но и вы должны понять, что возможна безвыходная ситуация, когда от этих правил придётся отступить, чтобы всем не погибнуть.
- Вы правы, - ответил Дэниэл, - я только боюсь, что победа такой ценой может быть Пировой. Ну а как дела с поставками?
- Всё в порядке, -ответил Сэм, - запасы пищи и оружия достаточны. Наши колонисты уже осваиваются на новом месте. Богачи полностью уничтожены. Они так и не поняли, что произошло. Слушались наших диспетчеров до конца, их подвели к одному из космических городов и взорвали. Никого не пришлось вылавливать.
- Это точно?
- Да, Дэниэл, все корабли посчитали.
- Если у кого-то появится хоть какая-то идея, немедленно говорите мне. Передайте о наших трудностях на Марс и Виктору. Все пусть думают, - подытожил Эльгард.
На следующий день пришло сообщение от Виктора: »Кажется я нашёл способ подорвать базу изнутри. Несмотря на то, что создаются автоматизированные комплексы на подобии нашим, которые могут всё, скоро начнётся продовольственный кризис. Нервозность нарастает очень быстро из-за непрерывных обстрелов, их нельзя прекращать. Я заведу знакомство с солдатами и беженцами. Когда начнутся проблемы с продовольствием, подброшу им информацию о комплексах и их возможностях. Голод должен стать спусковым механизмом для бунта. Как бы не был предан идеям человек, но когда его дети начнут плакать от голода, он должен будет что-то им принести, он полезет на стенку, это будет уже не человек. Знание, что комплекс может их спасти приведёт к бою, который здесь всё уничтожит. Думаю, команда возмездия вместе со мной на новом корабле успеет покинуть базу. Может даже до этого. Но моя утечка рано или поздно сработает. Прошу подтвердите получение, и хочу услышать ваше мнение.» Прочитав сообщение, Эльгард несколько минут стоял неподвижно. Потом он закричал:
- Чёрт побери! Он гений! Как просто.
- Немедленно начните передавать сигнал: «Ты гений», - уже спокойно добавил Дэниэл.
  Прошло две недели с момента получения последнего сообщения от Виктора. На правительственной военной базе начался бунт. Слухи, пущенные Виктором, и надвигающийся продовольственный кризис спровоцировали взрыв раньше, чем звёздные корабли были завершены. Неизбежность смерти от голода большей части людей, спасшихся после ядерной атаки, привела к жестокой битве каждой группы повстанцев против всех других групп. В каждой группе было максимально возможное число людей, которые смогли бы выжить в случае победы. В этом хаосе под защитой элитных частей в спешке готовилась покинуть базу команда мщения. В неё входили капитан корабля Джон Марн, связист Элиот Ликс, врач Дик Трейс, оружейник Ингрид Свейн, второй пилот Рик Нейк, специалист по марсианской колонии Виктор Сухов и контрразведчик Зигмунд Айкс.
  Под гул непрекращающегося боя, доносившегося из тунелей, в помещении рядом со стартовой площадкой они с   персоналом, создающим корабль, обсуждали детали операции. К ним обращался генерал ВВС Бил Макдугл:
- В целом корабль завершён, сейчас мы тестируем каждую деталь, к сожалению пробного полёта не будет. Вы отправляетесь завтра. Ваша цель найти и уничтожить врага на Марсе. Ваш корабль быстрее, мощнее вражеских. Они не могут быть многочисленны. Если они будут рассредоточены на планете, изолируйте их там. Будем надеятся низкая гравитиция спровоцирует болезни или по крайней мере снизит их активность. Вы должны будете набрать максимальную скорость как можно быстрее в этом ваше преимущество. Ускорение будет настолько сильным, что все вы потеряете на время сознание. Но безопасным, мы проверяли. После того как вы удалитесь на безопасное расстояние, ускорение снизится до земного в один g, и вас приведёт в чувство небольшой электрический импульс. Вопросы.
- Не лучше ли отправить первым экспедицию спасения Розумкова? – спросил Марн.
- Решено, что миссия спасения приоритетна, - ответил генерал. – Поэтому вы разведка боем. Если вам удастся покинуть атмосферу, он стартует немедленно вслед за вами.
- Где пополнять припасы, что будет после успешного выполнения нашей миссии?
- Наша база гибнет. Единственный готовый универсальный комплекс “Всемогущий” установлен на корабль Разумкова. Если бой на базе не прекратится, второго может не быть. Так как в случае поражения одной из групп повстанцев она может применить ядерное оружие. Если мы умрём, то пусть все умрут. У нас патовая ситуация. Когда начнут стартовать корабли, мы ожидаем объединения розрозненных групп и их совместного наступления. Надеюсь вы успеете... Возможно, мы дадим вашему капитану приблизительные координаты области галактики, куда отправится Розумков.
  Повисла тишина. Слышна была лишь отдалённая канонада.
- Примите снотворное и ложитесь спать, завтра трудный день, - сказал генерал.
  Виктор последний раз прогуливался по базе, зайдя в один из колодцев достигавших поверхности, он прислонился к одной из труб.
  В это время за Луной плыл в пустоте корабль Эльгарда. Дэниэл спал в своей каюте. Внезапно к нему ворвался Сэм и принялся его тормошить. Моргая сонными глазами, Дэниэл уставился на Сэма, который возбуждённо говорил:
- Эльгард, проснись. Пришло сообщение от Виктора. Держи.
  Дэниэл взял протянутый Сэмом листок и прочёл: ”Старт завтра. Я в составе группы мщения, которая стартует первой. Моя группа имеет ограниченные запасы. Розумков на кораблях спасения стартует вслед за нами, если мы успешно выйдем из атмосферы. У него есть комплекс “Всемогущий”. Он может основать колонию в далёком космосе.”
- Точного времени нет, значит объявляй тревогу.
  Через десять минут все члены экипажа собрались в командном отсеке. Всё внимание было приковано к мониторам с изображением центральной части Анд. Так в тишине и ожидании прошло долгих десять часов. Вдруг раздался негромкий звон, на экранах стали зажигаться огоньки. На экране с наклонным изображением Земли они вытянулись в линию и начали двигаться с всё возрастащей скоростью.
Кораблей было десять. За их движением неотрывно наблюдал весь экипаж.
- Ну как, Сэм, скорость корабля допустима? – тихим напряжённым голосом спросил Эльгард.
- Да, - ответил тот, не отрываясь от мониторов. – Они почти успели бы уйти от ракеты. Но им это не удалось бы.
- Хорошо, ждём главное блюдо, - сказал спокойным голосом Дэниэл.
  Прошёл час. Первая группа кораблей успела удалиться от Земли. На одном из экранов она, не меняя курса, двигалась с прежним ускорением.
  Её движение уже никого не интересовало. Всё внимание снова было приковано к изображению Анд. Эльгард спрятал руки в карманы. Изредка по его подбородку пробегала дрожь. Он произнёс:
- Ребята, сейчас один из самых важных моментов. Будьте спокойны и аккуратны...
- Корабль, - вдруг выдохнула вся команда.
  На экране появился огонёк. За ним стали зажигаться ещё и ещё.
- Эльгард, - вскрикнул Сэм, - они стартуют из другого места, их скорость на треть превышает скорость первой группы.
  Всего появилось сорок точек, которые стали быстро набирать высоту.
- Чёрт, это звёздная экспедиция, они должны быть мощнее, - процедил Дэниэл. - Если мы и не успеем использовать взрывную волну атмосферы, то может сможем подойти достаточно близко. Как ракета?
- Активизировалась, видите синую точку на экране, - ответил главный инженер.
  На экране синяя точка, ускоряясь, двигалась к группе кораблей, которая начала перестраиваться.
- Пилот, что они делают? Активизировать все ракеты, чего ждать, - скомандовал Эльгард.
- По видимому они заметили ракету, когда она включила двигатели, -ответил пилот. – Они выстраиваются в линию на одной прямой с ракетой. Их движение меняется, они движутся прочь от неё.
  На несколько секунд все замолчали.
- Ускорение кораблей ограничено людскими возможностями, - произнёс главный инженер. – А у нашей ракеты нет. Ещё не всё потеряно.
- Их ускорение слишком велико, они без сознания, - добавил второй инженер.
- Через три минуты, ракета взорвётся, - сказал Сэм. – Потому что её топливо иссякает и группа начнёт удаляться от неё.
- Она приблизится на триста миль, - добавил второй инженер.
- Так мы уничтожим их или нет? – воскликнул Эльгард. – И где другие ракеты?
- Об остальных ракетах забудь, Эль, - ответил Сэм. – Ближайшие несколько кораблей к ракете наверняка будут повреждены электромагнитным импульсом. Тут врядли какие-то ноу хау им помогут. Но экипаж в последнем, в нём же и самый ценный груз.
  Наступила тишина. Все ждали взрыва. Наконец экраны на миг полностью засветились белым светом. После непродолжительного остсутствия изображение вновь восстановилось. Семнадцать точек на экранах перестали ускоряться и начали отставать от передней группы.
  Эльгард бледный, наклонив голову и глядя в пол, быстро и тихо бормотал, перебирая пуговицы на рубашке:
- Не успел, не успел, не успел, не успел...
Прошло два часа, которые Эльгард неподвижно простоял у
экранов. Его лицо ничего не выражало. Кроме дежурных пилотов, все остальные покинули рубку. А Эльгард всё смотрел и смотрел невидящим взглядом перед собой. Наконец к нему подошёл Сэм и произнёс:
- Эльгард, как бы там ни было, но мы одержали серьёзную победу. Если не в войне, то в одном из серьёзнейших сражений. Тебе надо отдохнуть. Когда мы отправимся к Марсу?
- Как можно позже, - устало произнёс Эльгард. – Сначала надо уничтожить мстителей. Но это уже всецело головная боль колонистов. Мы не сможем им помочь.
  В это время на пассажирском корабле экспедиции мщения электрические разряды приводили в сознание команду. Придя в себя, капитан посмотрел на мониторы радаров. Они были чистыми. Он набрал на пульте управления команду просмотра записи полёта, когда экипаж был без сознания. На центральном подвесном экране в центре появилось изображение. Все члены экспедиции повернули свои кресла к нему.
  Картнинка показывала их старт, удаление от Земли. Когда корабли набрали скорость недоступную для кораблей земных типов, команда с облегчением вздохнула. Наконец они увидели старт экспедиции спасения. Из-за большого расстояния на экранах мониторов её корабли слились в одну точку. Вдруг раздался звон, а на экране появилась красная точка чужого объекта. Она приближалась к кораблям Розумкова. Наконец вспышка света заполнила экраны. Через пару секунд изображение восстановилось. Группа кораблей второй экспедиции разделилась на две части. Одна из которых продолжала набирать скорость, другая стала разделяться на точки, летящие в разные стороны.
  Капитан корабля повернулся к Сухову и Айксу и спросил:
- Ну, что разведчики и контрразведчики. Что вы думаете?
Почему нас не атаковали, а Розумкова атаковали?
- Я сейчас усну, - пробормотал Виктор Сухов, - я не смогу...
- Вопрос серьёзней, чем вы думаете, - ответил Айкс.
- Да, пожалуй сейчас всем надо отдохнуть, - ответил капитан. – Ступайте в свои каюты. Я ещё задержусь и всё сам проверю.
  Все неуверенно поднялись со своих кресел и, шатаясь,  побрели к выходу. Капитан остался один и включил программу тестирования корабля. Он задумчиво наблюдал за показаниями приборов, когда в рубку вошёл Айкс.
- Капитан, - сказал он, - то, что нас не атаковали можно объяснить тем, что среди нас есть предатель. Он на борту корабля. Я изучал всех членов экипажа и только что пришёл к выводу, что предатель Сухов. Не стану утруждать вас сложными психологическими уликами, вам не понять, вы не проффесионал в бласти психологии. Скажу лишь, что он был слишком спокоен в отдельные моменты времени, когда думал, что за ним не наблюдают. Ни тени апатии, злобы, опустошения. Лишь собранность, напряжённость, бледность. При этом его игра на людях была точно такой же как у окружающих. Я вначале думал, что о столь талантливых людях просто нельзя судить старыми мерками. Но теперь необычайно стремительная карьера, он первым заметил угрозу, когда было поздно, и многое другое... Короче действовать надо немедленно. Он не дурак и тоже понимает, что скоро может быть раскрыт. Берите оружие мы должны его арестовать.
  Несколько секунд капитан испуганно смотрел на контрразведчика. Потом встал подошёл к сейфу в стене и достал из него два парализующих пистолета. Молча протянул один Айксу. Вооружившись, они пошли к каюте Сухова. Того в ней не оказалось.
  Выйдя из неё они разделились. Капитан пошёл в машинный отсек, Айкс решил осмотреть другие каюты.
  Пройдя несколько шагов по коридору, капитан услышал, что кто-то бежит навстречу. Из-за поворота показался Виктор. Капитан направил на него пистолет и сказал:
- Что вы делаете? Откуда бежите?
- Что происходит? – вопросом на вопрос ответил Сухов. – Оружие? Я просто не засну из-за перевозбуждения, если не пробегусь.
- Вы арестованы по подозрению в предательстве. Прошу следовать со мной.
После некоторой паузы Сухов пошёл по коридору перед капитаном, который, направляя на него оружие, следовал за ним. Пройдя несколько шагов, Сухов, заикаясь, произнёс:
- Не делайте глупостей. Что за бред...
- Тихо, - оборвал капитан.
  Вдруг послышался голос Айкса:
- Капитан, это я. Вижу вы нашли его. Обыщите. Сухов, если вы повредили корабль, то умрёте первым.
  Капитан стал обыскивать карманы комбинезона Виктора. Который вдруг зашатался и начал падать. Он тихим голосом иснуганно произнёс:
- Сердце, чёрт.
Он упал на пол и лежал неподвижно. Айкс наклонился, приложил руку к сонной артерии и произнёс
-Да, без сознания. Свяжем его...
Вдруг Айкс зашатался и упал, вслед за ним потерял сознание капитан.
  Через пять часов Виктор пришёл в себя. Он посмотрел на бледные холодные тела рядом с собой. Стремительно поднявшись, он начал пинать тело контрразведчика с криком:
- Скотина, я чуть Богу душу не отдал из-за тебя, сука!
  Устав, он остановился, вынул из носа фильтры.
  За час он перенёс все тела в медицинский отсек и поместил их в морозильную камеру. Вернувшись на капитанский мостик, включил двигатели торможения и передал сообщение: “Корабль карательной экспедиции захвачен. Команда уничтожена. Вклучаю маяк. Прошу выслать транспорт. Сухов.”
  Прошёл месяц. За это время на Земле ветры разнесли радиацию равномерно по всей территории. Пылевые облака закрыли доступ Солнцу до поверхности. Вся растительность увяла, животные и насекомые погибли. Выжили лишь некоторые виды бактерий и вирусов. Люди медленно и ужасно умирали от голода в бомбоубежищах. Военная база, с которой стартовали экспедиции мщения и спасения, была полностью уничтожена в результате применения ядерного оружия группой повстанцев, которая потерпела поражение. Жизнь на Земле откатывалась вспять на миллиарды лет.
  Колонисты пытались понять принцип действия двигателей захваченных кораблей экспедиции мщения. И хотя двигатели были разобраны, и каждая деталь была изучена, созданная копия не заработала. Появилось мнение, что не воссоздав фундаментальной физической теории Розумкова технологией постройки двигателей не овладеть.
  В одном из звёздных городов находилась пленница мисс Мэрал. Её пребывание там держалось в тайне от колонистов. Однако, как всё тайное рано или поздно становится явным, так и эта тайна вскоре стала известна всем колонистам. Это породило множество слухов. Возрастало недоверие к главе колонии Эльгарду. В один из дней даже его друг и правая рука Сэм Джефферсон пришёл к нему в каюту звёздного города и потребовал разъяснений.
  Эльгард стоял у иллюминатора во всю стену и смотрел на красную планету Марса, море звёзд, точки спутников. Его лицо было спокойным и полным радости.
- Эльгард, - раздался голос Сэма, - позволь войти.
- Дверь, откройся, - сказал Эльгард. – Привет, Сэм, у меня сейчас хорошее настроение. Советую тебе изредка любоваться красотой космоса. Она чарующа. Небесная грандиозность, величие, бесконечность.
- Привет, Эльгард, - ответил Сэм. – Завидую твоему спокойствию в свете наших неудач с кораблями противника. Но не это в данный момент главное. Всем стало известно, что на одном из звёздных кораблей мы укрываем мисс Мэрал. Так как люди достаточно образованы и умны никто уже не считает её дурой. И люди ропщут. Зачем оставлять в живых столь опасного противника, борьба с которым будет бескомпромиссной, вырвись она на волю? Люди говорят: «Убить её и пепел развеять, чтоб и кода ДНК не осталось.»
- Наши неудачи с двигателями Розумкова естественны и временны, -произнёс Эльгард. – Главное, что они у нас есть и мы можем их изучать. При неограниченном времени мы решим эту задачу. Время… Наша победа не окончательна. Розумков сейчас бежит. Но он поспешит вернуться, чтобы воспользоваться своим преимуществом. После неудачной попытки его уничтожения он понимает, что наши технологии уступают его. Но это не вечно… Созови конференцию колонистов Сэм. Там мы обсудим состояние колонии и, в частности, я отвечу на вопрос о мисс Мэрал.
- Хорошо, Эльгард. И хорошо бы, чтобы это был хороший ответ. Люди сомневаются в твоей вменяемости.
- И ты, Сэм?
- Нет, Эль. Я слишком хорошо тебя знаю.
- Люди правильно делают, что во мне сомневаются. Я сам в себе сомневаюсь. Но считаю это хорошим качеством, когда его в меру.
- Пока, Эль.
- Пока, Сэм.
  Оставшись наедине, Эльгард вернулся к своему любимому отдыху, он любовался природой.
  Через несколько дней после этого разговора все колонисты собрались в звёздном корабле Эльгарда. Пространство вокруг станции заполнили десятки кораблей. Это было второе собрание всех колонистов с момента их вербовки. Но теперь они могли познакомиться друг с другом и отпраздновать победу. Специально для этого на праздничный стол были выставлены последние продукты, выращенные на ныне мёртвой Земле. В банкетном зале, выложенном красными коврами, с белоснежными стенами, лепными позолоченными узорами на потолке и стенах играла тихая нежная музыка. Длинный стол буквой П украшали изысканные блюда, хрустальные бокалы, фарфоровые сервизы, золотые приборы. В помещении было множество разнообразных живых цветов и растений, их ароматы наполняли воздух. Всё это великолепие ждало гостей, которые в данный момент собрались в конференц-зале.
  Выступить с итогами работы по постройке колонии согласились первые колонисты геофизик Эдуард Парсел, врач Джон Горк, биолог Фрэнк Рено. Их отчёты были радостными. Марс содержал в своих недрах месторождения любых полезных ископаемых, кроме органических, естественно. Что для колонии не имело ни малейшего значения, так как имелся запас органического материала взятого с Земли. В данный момент этот материал, в виду его ценности, активно размножался в лабораториях. По заверениям биолога, после того как все оранжереи и животноводческие фермы будут запущены, можно будет приступать к выращиванию людей. Это замечание вызвало всеобщее одобрение, так как отсутствие женщин не нравилось никому. Выступление врача успокоило опасения людей по поводу последствий длительного пребывания в космосе. Так как главное условие хорошего самочувствия – гравитация в звёздных кораблях успешно выполнено, за счёт вращения последних вокруг своей оси, то здоровье всех колонистов удовлетворительное и причин для беспокойства нет. Однако все ждали итогового выступления главы колонии. Наконец он поднялся на трибуну перед собравшимися. Его встретил гул продолжительных аплодисментов. Он поднял руку и, когда аплодисменты стихли, произнёс:
- Приветствую всех вас. Честно говоря, трудно поверить, что нам это удалось и так просто. Но к сожалению, наша победа не окончательна. Это всецело моя ошибка. Вы поработали великолепно. Русский физик Розумков ускользнул, как вы уже все знаете. Его корабли, точнее, его открытия, следствием которых они являются, нам недоступны. Пока. И он знает о своём преимуществе из-за нашей неудачной попытки его уничтожить. Более того, его экспедиция, собранная в спешке, наверняка не располагает богатым органическим банком живых существ. Ведь наш создавался годами целенаправленного труда. У него лишь жалкие крошки. По этой причине он столкнётся с болезнями, задержками в развитие у детей, которых будет выращивать. У него есть преимущество и необходимость, он будет просто вынужден вернуться. Его преимущество необходимо за время, пока он соберётся с силами, нейтрализовать. По оценкам врача, не более чем, через семьдесят лет он начнёт болеть, если хоть чего-то его организму не будет хватать. Всё это очень размыто. Ведь мы гадаем. Хотя и не безосновательно. Короче, он вернётся в течении следующих семидесяти лет.
  Эльгард сделал паузу. Она затянулась на несколько минут. Люди в зале стали недоумённо смотреть друг на друга и перешёптываться. Эльгард не обращал на это внимания. Наконец он произнёс:
- Прошу простить моё столь продолжительное молчание. То что я сейчас скажу может многим показаться чушью. Может так и есть. Более того я надеюсь на это. Потому что если это не так, то у нас проблемы. Потому что я этим не обладаю... Приятно облить грязью более умного человека. Такое поведение охладительный комресс на жгучую рану собственного несовершенства. Но это тупик... Я читал Фрейда, Юнга, соционику. Все они великие люди, их открытия удивительны. Но потом на миг мне показаось, что рядом с ними стоит колосс. И все дороги ведут к нему. Я поясню как это произошло. С некоторого времени меня стали интересовать священники, народные целители, люди искусства. Раньше мне казалось, что те из них кто ведёт праведный, я подчёркиваю праведный образ жизни, многого себя лишают. Что это слабые и больные люди. Которым безумие даёт утешительную иллюзию. Однако были предпосылки не считать целителей, отказывающихся от денег, иконописцев, писавших удивительные по красоте иконы, которых обманывали купцы, священников, живущих в кельях, и многих других идиотами. Возможно, и в монастыре есть какая-то роскошь, это не просто тишина, покой, там есть что-то ещё, какая-то роскошная приманка, только не каждому это дано увидеть. “Есть книга, - писал незадолго до своей смерти Пушкин, - коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни... Сия книга называется Евангелием, - и такова её вечно-новая прелесть, что если мы пресыщенные миром или удручённые унынием, случайно откроем её, то уже не в силах противиться её сладостному увлечению и погружаемся духом в её божественное красноречие.” Пушкин не идиот, он обладал вдохновением. Потому что то, что он говорил стихами, я не могу сказать прозой. Это не просто талант рифмовать речь. Вдохновение. Из любопытства, точнее из зависти, однажды я стал думать про этих людей. Я захотел, отбросив натиск логики и реальности, на миг заставить себя почувствовать то, что написано в Евангелии. Возлюби ближнего своего как самого себя, не протився злу насилием...
  Эльгард сделал паузу, увидев тень страха на лицах слушавших.
- Прошу не считать меня больным, я вменяем, - продолжил он. – Мгоновениями мне казалось я что-то слышал. Но это ускользало. Мне казалось, что эти люди обладали постоянным вдохновением, покоем, радостью. И это только несколько цветов из букета, который у них был. Мы недооценивали то, чем они обладают, чувствуют, понимают, дорожат. Так целитель не берёт деньги, художник не торгует, верующий не гордится своей верой. Они боятся что-то потерять. Перестать что-то слышать. Наша гордыня в любых своих проявлениях оглушает нас. Для других людей менее воспримчивых к этому эти люди как набор камертонов для настройки музыкальных инструментов. Например, все вы любопытны, с воображением, умны, у вас хорошая память, широкие познания, хорошая физическая форма. Так рояль может быть сделан из лучших сортов дерева, лучшей стали, покрыт лучшими лаками, могут быть выдержаны все технологические этапы, он может быть сделан умелыми руками, но... Не настроен. И тогда он может стоять в кафе. Там он будет реализован и счастлив. Но если он захочет попасть в музыкальный центр, то планка резко повышается, он должен быть настроен. Лишь тогда его звучание будет гармонией для самого чуткого слуха. Это не так просто. Нам тоже нужны эти настройки, чтобы не делать глупых ошибок, не блуждать вкривь и вкось... Слов не хватает. Тот кто знаком с вдохновением поймёт. Розумков возможно этим обладает. Его дети тоже могут быть предрасположены к этому. Чтобы слышать. А мы, наши грехи? А ведь нам придётся конкурировать с Розумковым в области творчества. Он будет думать быстрее, правильнее, если слышит Иисуса. Мы тоже должны тянуться к небу, научиться любить. Искренне надеюсь, что ошибаюсь. Потому что если это не так, то у нас проблема. Мис Мэрал это святая женщина, она для нас что-то вроде наглядного пособия к Евангелию. Вместе они наша муза. Думайте о ней, наблюдайте за ней. Но будьте осторожны, не влюбитесь. Но вы обязаны научиться плакать. Если не парить в облаках, то хотя бы ходить, а не ползать. Иисус не дурак, возможно, он сделал какое-то удивительное, значительное открытие, настолько удивительное и значительное, что решил во что бы то ни стало поделиться им с миром. Ради этого он даже пожертвовал своей жизнью. Он нашёл какую-то волну. Сквозь которую человек периодически проходит, и тогда у него начинаются озарения, просветления, вдохновения, откровения. А он её слышал, мог двигаться к ней, не терять её, постоянно обладать ею, быть внутри неё... В заключение приведу слова Альберта Эйнштейна: ”Достоевский даёт мне больше, чем любой мыслитель, больше, чем Гаусс”. Мне кажется, стоит прислушаться к словам гения.
В зале повисла тишина, которую никто не прерывал.
- Неужели вы стали верующим? – наконец послышался чей-то голос.
- Кто знает каков Господь, даже если он существует? – ответил Эльгард. – Возможно, он таков как мы, а дьявол для него, как для нас мис Мэрал. Ведь ещё Шекспир сказал: “О что за мир, где добродетель губит тех, в ком она живёт.” Есть ли основания предполагать, что сети он забрасывает в поисках праведников? Но есть основания предполагать, что в поисках грешников. Ведь кто доминировал на Земле? Сколько непонятных упрёков ему на Земле. Кстати, ведь и наш отбор среди наших детей в наш рай будет вестись в поисках грешников, только они знать об этом не должны, чтобы их выбор был искренним. Эта битва покажет, кто из нас богоподобен мы или они?
- Кстати, подарим мисс Мэрал четырёх младенцев. Двух мальчиков и двух девочек. Так мы заставим её говорить, может быть она даже споёт для них. В её произведениях есть чарующее сочетание доброты в песнях, женской нежности в голосе и мужской силы в музыке. А мы будем подслушивать и подглядывать…
- Идёмте пить! – подытожил Эльгард и пошёл к выходу.

  Прошло тридцать лет. Потеря семнадцати из сорока кораблей экспедицией Розумкова при бегстве с Земли не стала для неё катастрофой, так как на уничтоженных кораблях находились лишь запасы материалов на случай длительного поиска пригодной для жизни планеты. В составе экспедиции спасения кроме Розумкова был сержант Энтони Вилтон и девять солдат, случайно выбранных компьютером из числа наиболее здоровых людей базы. За год они удалились от Земли на сто световых лет к центру галактики. Там в повышенной плотности звёздных систем и газовых облаков они легко нашли звезду наподобие Солнца, которую назвали Надежда. Вокруг этой звезды вращалась планета, плотно укутанная атмосферой из молекулярного водорода и его соединений, метана и аммиака. Это не позволяло исследовать поверхность планеты из космоса, что было хорошей маскировкой наземных объектов. Однако, главная ценность планеты была в её гравитации приблизительно равной земной. Таким образом она была пригодна для проживания. Колонисты назвали её Тэра. Не теряя времени, после посадки Розумков начал вгрызаться в чёрный вулканический базальт поверхности планеты. Прорубив в скалах пещеры и поселившись там, экипаж с помощью технологического комплекса “всемогущий” начал создавать его копию, используя четыре грузовых корабля в качестве сырья. Одновременно с этим они произвели геологическую разведку планеты. Найдя залежы урана, все вздохнули с обегчением. Постепенно с помощью комплексов “всемогущих” и, не испытывая недостатка в энергии, люди создавали копию марсианской колонии. Их работа была проще чем на Марсе, так как можно было жить на планете, и потому продвигалась быстро. Единственной проблемой было скудное разнообразие растений и животных, которые они выращивали. В качестве органического материала Розумков смог взять с Земли лишь то, что находилось на базе. К счастью фермеры организовали на ней животноводческую ферму с домашними животными и небольшим запасом кормов, привезли некоторый набор свежих овощей и фруктов плюс запасы столовой, а также и главное на базе было семь тысяч женщин и мужчин, семена, яйцеклетки и сперматозоиды которых он забрал с собой. Однако этого было недостаточно для жизнедеятельности человека. Рацион человека на Земле был гораздо богаче, и полный набор веществ необходимый человеку науке был неизвестен. Возможность синтеза любых веществ в колонии не решала проблемы, так как даже если удастся быстро определить этот набор, на поиск необходимых пропорций времени всё равно не хватило бы. Исходя из этого, Розумков решил как можно быстрее начать выращивание людей, которые должны были образовать его армию для нападения на колонию Марса, чтобы захватить банк жизни Земли. Он глубоко под поверхностью вырубил огромную пещеру в форме полого диска диаметром пятьдесят километров и высотой двадцать метров, на потолке которой установил мощные осветительные приборы, режим работы которых был подобен земному Солнцу. С помощью комплексов “всемогущих”, которые размножались со скоростью жизни, и роботов, создаваемых ими, эта задача заняла шесть месяцев. Розумков создал смесь песка и химических веществ наподобии земного грунта, уложив её ровным слоем глубиной в три метра, он посадил на ней семена и корнеплоды всего, что у него было. После первого урожая овощей и травы он начал выращивать животных из яйцеклеток и сперматозоидов, взятых с Земли. После того как состояние растительности и животных в течении трёх лет было удовлетворительным, Розумков наконец решился выращиать людей. В его базе ДНК человека находились яйцеклетки и сперматозоиды четырёхсот женщин и мужчин элитных военных частей, охранявших военную правительственную базу на Земле. Он выбрал пару, состоявшую из мужчины и женщины, имевших наивысшие чины, остальных же случайным образом поделил на пары и оплодотворил четыреста яйцеклеток. Родившиеся в результате сто восемьдесят три девочки и двести семнадцать мальчиков оказались вполне здоровыми. После их рождения Розумков создал обучающие программы в виде видеороликов, которые дети могли видеть постоянно из своих люлек. Эти программы помогли солдатам в обучении детей говорить и по мере их роста усложнялись. До десяти лет их развитие было нормальным, что наполняло радостью жизнь колонистов. Однако в дальнейшем стало заметным отставание детей от их земных сверстников. К счастью, необратимых процессов не было. Знания усваивались быстро, но было заметно отсутствие воображения у семидесяти процентов, вследствие чего простые, но необычные задачи ставили их в тупик. В шестнадцать лет прибавилась проблема подросткового периода. Были случаи неповиновения, которые однако жёстко пресекались. К двадцати годам они полностью прекратились. Обучающие программы были направлены не столько на получение как можно больших знаний, сколько на философию и методологию науки в целом. Иными словами детей учили учиться, думать, исследовать. С тем чтобы они смогли быть самостоятельными на случай непредвиденных ситуаций, например, если придётся полагаться на себя в той враждебной среде, где они сейчас находились.
  В один из дней Розумков прогуливался по саду, в котором росли вишни. В данное время они цвели и источали аромат. Искусственные насекомые бесшумно переносили пыльцу с цветка на цветок. Вдруг издалека донеслись голоса, смех. Подойдя поближе, Розумков увидел как молодёжь собралась под одним из деревьев, протягивая  вверх руки с каким-то лакомством. На ветвях сидел ворон, местная знаменитость, и, видимо, сытый лениво поглядывал вниз. Наконец, ему надоел шум и он полетел. Голоса смолкли, все неотрывно наблюдали за его полётом. Когда ворон улетел, люди весело обсуждая увиденное пошли дальше в сад. У Розумкова на глаза навернулись слёзы. В этот момент к нему подошёл сержант Вилтон.
- Простите, профессор, вы хотели меня видеть? – спросил он.
- А, здраствуйте, - ответил Розумков, смахнув слёзы с глаз, - только что наблюдал за детьми. Страшно подумать, что им предстоит.
- Они уже не дети, - возразил сержант. – В их годы наши отцы уже проливали кровь на фронтах. К тому же мы хорошо их подготовили. Среди них есть настоящие умницы. К примеру Сергей Ценский. Хорош во всём, от математики до музыки.
- Раньше сражались дети с детьми, - произнёс Розумков. – Сейчас они уже ещё дети. Однако я подумываю о том, чтобы начать деление на взводы, роты. То есть ищу командиров. Хорошо, что вы упомянули Сергея. Он душа компании. Он умеет очаровываться и очаровывать. И конечно, сильный интелект. Но вот, что меня особенно привлекает. Он из России и так необыкновенно красив.
Заметя улыбку на лице сержанта, Розумков поспешно добавил:
- Сейчас поясню. Видети ли я сам русский, и история родины меня всегда интересовала. Сделаем небольшой эскскурс в неё. В период гражданской войны семнадцатого года к власти рвались большевики. Они провозгласили диктатуру пролетариата. Знаменитый красный генерал Будённый набирал в свою конную армию даже уголовников. Большеики устраивали суды из трёх, двух судей, как правило из простых, полуграмотных, озлобленных людей, которые, ненавидя, тысячами убивали интеллигенцию, буржуазию, духовенство. Особый размах репрессии приобрели после победы большевиков в десятилетия сталинского правления. Тогда насильственная коллективизация добралась и до села, где лучших, не побоюсь этого слова, непревзойдённых земледельцев грабили и ссылали в безлюдные казахские степи, в лучшем случае. Особенно ужасное действо было на Украине, где крестьян не желавших заниматься рабским трудом, просто морили голодом. При Сталине была ещё и война, которая настолько выкосила мужчин, что после неё в армию снова начали принимать уголовников. К чему это привело нетрудно догадаться. Все эти убийства унесли жизни миллионов лучших. Целенаправленное уничтожение крестьян, интеллигенции, духовенства продолжилось и после Сталина, но уже экономическими мерами. Инженер получал в разы меньше простого рабочего...
  Сержант Вилтон, услышав эти слова, не смог сдержать смешка, а взгляд начал выражать недоверие.
- Простите, - произнёс он. – Но это полная чушь.
- Да, да, - продолжил Розумков. - Когда рассказываешь об этом людям западного мира, реакция в точности такая как у вас. Нормальная. Однако это правда. Целенаправленная травля интеллигенции привела к полной деградации правящей элиты. Поясню этот момент детальнее. Золотые крошки былой дореволюционной верхушки, выжившие в мясорубке, были рассеяны среди рабочих и крестьян, где они находились под экономическим давлением, как я уже сказал, инженер получал в разы меньше рабочего, а потому, не будучи в состоянии выделиться в отдельную группу, класс, и продолжить селекцию, они растворялись в течение семидесяти лет в массах пролетариата. В конце концов к власти пришёл простой комбайнёр по пути партийной пропаганды, который всё развалил, то что ещё оставалось на то время. Этот итог не случаен, на основе того человеческого материала, который остался, сложное, промышленное, демократическое общество существовать уже не могло, как его не реорганизуй. И как следствие, после развала Союза доминировать стали уже не рабочие, а гангстеры. В то время приводили пример, когда вы смотрите на человека в шикарной машине, что вы о нём думаете, а когда смотрите на человека с хорошей внешностью? И добавляли, а ведь связь между шикарной машиной и хорошей внешностью прямая. Теперь я отвечу на вопрос о красоте. У нас человек чем красивее и физически совершенней, тем он грубее и жёстче. Это следствие, как я это называю эволюции психотипа бойца, о которой я только-что рассказал. А Серёжа выпадает из этой схемы. Вдруг он потомок тех, кто был сопоставим с Пушкиным, с Достоевским в творчестве, а ведь во времена этих классиков многие писали стихи и романы, соответственно, по красоте ничуть не уступавшие творениям гениев. Они соревновались и полемизировали посредством их между собой. И Пушкин соревновался со своими современниками и получал блестящие отпоры. Вдруг он потомок тех... Тех, кто был соизмерим с ними, и кого так безжалостно как класс уничтожила советская власть. Боже, какой бред так поступить с теми, у кого за годы эволюции, возможно, мозг стал на грамм полтора тяжелее. Уничтожить генофонд и отбросить человеческий материал на столетия вспять. Теперь вы понимаете, почему  меня так заинтересовал Сергей. Он добр, он нежен и чуток. Я говорю о чувствах, которым нельзя научить. И при этом он так сказочно красив. Для меня это чудо.
  Некоторое время профессор и сержант шли молча по саду. Они рассматривали цветущие деревья, траву, полевые цветы.
- Пригласите его ко мне, пожалуйста, - добавил профессор.
- Хорошо, - ответил Вилтон и пошёл по тёмно-голубой дорожке назад к выходу из сада.
  Примерно через час после этого разговора к всё так же прогуливавшемуся среди деревьев Розумкову подошёл Сергей Ценский.
- Добрый день, - произнёс он приблизившись.
- Добрый день, Сергей, - с улыбкой произнёс Розумков. – Прекрасное место не так ли? С тех пор как его полюбил и ворон, оно стало очень популярным.
- Да, - ответил Сергей, - полёт птицы заворажывает.
- А тишина и красота? Впрочем вы ещё молоды для этого, - добавил Розумков. – Я вот о чём хотел с вами поговорить. Как вы знаете, нам в недалёком будущем предстоит война. Нам нужен более богатый банк жизни, чтобы выжить. В идеале, если нам удастся захватить таковой как трофей у врага. Что впрочем маловероятно. Однако даже если нам это не удастся, я надеюсь, что даже в сегодняшнем состоянии Земля богата разными формами жизни. Конечно, это не растения и животные, но микроорганизмы, вирусы, бактерии, споры плесени и мха могли сохраниться в почве. Хотя бы в состоянии спячки. И даже жизнь не на основе фотосинтеза, а на основе так называемого химиосинтеза возле жерл вулканов была бы нам полезна... Вот если бы нам удалось проникнуть в какое-нибудь бомбоубежище... Всё это понимают и наши враги и охраняют. И ждут нас, вероятно. Вы умны и популярны. Я ищу командиров рот и взводов. И рассчитываю на вашу помощь здесь. Я учёл бы ваши рекомендации. Станьте посредником между мной и молодёжью.
  На миг воцарилась тишина. Сергей нахмурившись несколько секунд ничего не отвечал, наконец он произнёс:
- Разрешите для начала вопрос.
- Спрашивайте, - ответил профессор.
- Что касается войны, то победа над психами при превосходстве наших, а точнее ваших, технологий, мне кажется очевидной. К тому же кто знает, что удалось экспедиции мщения? Может она уничтожила врагов, и война не нужна? Однако вопрос не в этом. Вы помните, когда нам было шестнадцать лет, среди нас были случаи неповиновения? Они были продиктованы, как мы теперь понимаем, гормональным бумом. Но мне кажется не всё так просто. Мы с пелёнок отдаём честь, учимся, трудимся, готовимся к битве. Многие из нас умрут, а мы видели только что? Где наши золотые годы? Мы понимаем необходимость этого. Но на Земле была демократия. А мы вынуждены жить и идти в бой как рабы. Вы никогда не давали повод для страха перед вами. Но он есть и растёт прямо пропорционально тому, как мы всё лучше осознаём чем владеем, и прямо пропорционально той силе, с которой пытаемся его подавить. Вечность полную наслаждений, вы можете отобрать у нас в любой момент, и никто не в силах будет вам помешать. Сколько мы можем жить в страхе перед вами?
- Мы не хотим жить под Дамокловым мечом, - тихо закончил Сергей.
- Спасибо за откровенность, Серёжа, - медленно произнёс Розумков, - я отвечу, коротко. Я старше вас более чем в семь раз. Вы для меня как для вас четырёхлетний мальчик. А теперь представьте, что в детском саду введена демократия в преддверии битвы со взрослыми бандитами. Вы начнёте меня контролировать, всё проверять, во всём захотите разобраться и одобрить либо нет. То, что мы наставники делаем, не так просто. Чтобы это понять нужны десятилетия. А время идёт. Мы слабеем физически. Всё сведётся к мышиной возне, простите за резкость, но при данных обстоятельствах это точное сравнение. На данный момент республике не бывать... То что произошло с людьми на Земле пугает и меня. Вот, видимо, откуда ваш и мой страх. При большом желании это можно попытаться списать на нескольких психов, на трагическую случайность. Однако меня пугает вот ещё что. Вы помните из курса истории холокост. Мы видели, что люди могут делать с людьми. Холокост родился из республики... Мы помним, что сделали с Христом. Уж более хорошего человека трудно найти.
- Мне не нужны дети исполины, - твёрдо добавил Розумков.
- Ваши аргументы были бы убедительны, - начал Сергей, -  если бы мы соревновались с противником в том, кто быстрее и лучше построит подземный город, космическую станцию, вырастит сад. Однако, вы хотите, чтобы мы убивали и умирали по вашим приказам. Слепое доверие здесь неуместно. К тому же что мы знаем о вас кроме того, что вы сами о себе рассказываете? Поэтому мы не хотим спешить, а сначала во всём разобраться.
  Повисла тишина. Профессор ничего не отвечал. Некоторое время они молча стояли друг напротив друга. Наконец Сергей произнёс:
- Я понимаю вас. Что касается моих характеристик о претендентах на роль командиров, то я пришлю вам их в течении недели.
- Спасибо, Серёжа, - сказал Розумков. – Если больше нет вопросов, то до встречи.
- До свидания, - ответил Сергей.
  И они пошли в разные стороны.
  Прошло два дня, прежде чем профессор получил обещанные рекомендации от Серёжи. В список входили девять человек самых умных и способных учеников и ещё один Кан Роле, о котором этого нельзя было сказать, скорей наоборот это был замкнутый тугодум. Также в список не был включён Исаак Бернштейн, лучший математик в колонии, что было вовсе непонятно. Чтобы обсудить кандидатуры и прояснить непонятное Розумков решил снова встретиться с Сергеем.
  В три часа дня они вместе снова гуляли по вишнёвому саду. Красота цветущих деревьев некоторое время не позволяла им начать говорить. Их лица были сосредоточены. Наконец профессор произнёс:
- Серёжа, я согласен со всеми вашими кандидатурами кроме одной Кана Роле. Этот человек ваш друг, но извините за прямоту он несколько странен. Второе я знаю, что вы дружите также с Исааком Бернштейном, в состоянии оценить его возможности и высоко о них отзываетесь, однако его вы почему-то не включили в список.
  Сергей несколько секунд помолчал, потом сказал:
- Учитывая сложность задач командиров боевых подразделений, экстремальность обстановки и скорость принятия решений, я подумал нам нужны не просто обученные солдаты. Но и интеллектуалы разного плана. Девять кандидатур это прирождённые лидеры, которые обладают умом. Воля и ум, вот кто они. Но нужен и стратег. Рассеянный Роле это человек очень тихий, поэтому он много слышит, он тугодум, но не потому что он глуп, а потому что видит проблему в контексте других процессов, в динамике, во всей сложности хитросплетения их взаимодействий. Простите за навороченность, но это так. Он фантазёр витающий в облаках, благодаря этому он может строить внутренние миры, в которых тоже сражаются, любят, работают, учатся. Чем они сложнее, тем ему приятней. Чтобы их построить он изучает реальность. Он любопытный с хорошей памятью, так что делает это хорошо. Моделируя в голове, в игре, которая ему нравится, множество различных временных процессов сложного внутреннего мира, он приобретает навыки предвидения. Он учится, играя, видеть мир целиком в динамике. Увидев процесс в настоящем и, ещё раз подчеркну, целиком и в контексте, он вначале уходит в прошлое, чтобы изучить его причины, возвращаясь назад, он прослеживает его динамику и наконец из настоящего уходит по инерции в будущее. Это сложно объяснить, но именно на его мнение стоит полагаться при принятии стратегических решений.
- Вы его хорошо поняли.
- Но мне не нравятся такие оторванные от жизни игры, - добавил Сергей. – Следовательно, время на это тратить не хочу. Мастерства не достигну.
- Вы не ответили про Исаака?
- Ах, да. Вы знаете, что он мой друг. Более открытого и доброго человека трудно найти. Но он иудей. А нам ведь нужна не просто армия, не так ли? Им придётся принимать решения, с которыми предстоит жить дальше. Короче, как сказал Иисус: ”Нет пророков в своём отечестве”. И это правда. Из христианства он вынес только одно, высокомерие и больше ничего. Для евреев это видимо было бальзамом на их израненные судьбы и души, ошибка в том, что это не только бальзам, а ещё и наркотик. Вот откуда были их проблемы. Христианство, это чудо Исааку не доступно. В этом его беда и трагедия этого великого народа. Гордыня лишила его способности услышать очарование. Если бы он услышал, то был бы очарован и смог бы очаровывать других. Без этого он может стать сильным и умным бойцом, но не рыцарем, и сердца солдат не завоюет. Без него он умнеет, но не взрослеет. Я боюсь между справедливостью и добротой он выберет первое. Ради него самого я хочу уберечь его от возможной необходимости такого выбора.
- Спасибо, Сергей, было приятно ещё раз увидеться с вами. Честно говоря, вы вселяете в меня уверенность.
- До свидания, профессор.
- До свидания, Сергей.
  Они расстались, но ещё долгое время каждый в отдельности гуляли по саду.
  Через три дня после этой встречи внезапно по колонии разнеслась весть, которая никому не была понятна. Все молодые колонисты освобождались от каких бы то ни было обязанностей. Их требования в любой пище, даже в отношении алкогольных напитков удовлетворялись незамедлительно. Среди молодёжи начался бессрочный праздник. Каждый хотел попробовать всё и насладиться всем. Этот жест Розумкова был с восторгом принят молодёжью.
  Такой отдых продолжался девять месяцев и не было слухов о том, что он может быть прекращён. Люди были опьянены и им и алкоголем. Популярность Розумкова среди молодёжи стала быстро восстанавливаться. А среди старых солдат росло недовольство, вызванное непониманием. Наконец, сержант Вилтон попросил о встрече, чтобы прояснить ситуацию.
  В три часа дня сержант и профессор гуляли среди зелёных яблонь, которые были усеяны большими красными яблоками. Они брели по траве, профессор жевал яблоко и предлагал попробовать их и сержанту, который говорил о том, как строится флот. Через некоторое время профессор приободрил сержанта начать разговор о главной цели визита:
- Я вижу вас, что-то мучает, Энтони. Не смущайтесь. Говорите как есть.
- Профессор, - начал сержант, - в последнее время врач заметил, что возросло потребление средств от головной боли. Очень незначительно, но дело не в этом, а в том, что он не может объяснить этот факт. Это очень тревожный звонок. Скоро начнётся битва, чем раньше, тем здоровей мы будем. Мы строим флот, а наша армия деградирует. Это уже не отдых перед битвой, не плата за украденное детство, как вы говорили вначале. Что происходит?
- Видите ли, Сергей Ценский при первой нашей встрече поставил мне вопрос на который у меня нет ответа. Я удивился почему так рано. Но дети развивались при голоде на что-то. Следовательно, они ненормальные немного, но достаточно чтобы стать для нас непредсказуемыми, они, я подозреваю, думают и чувствуют несколько иначе чем мы. Простите, я уточню. Они не хотят быть рабами, а именно таковыми они себя считают с детства. Возможно, мы были слишком жестоки при воспитании. Впереди битва, а они ничего не видели, не видели свободы. Но я не просто решил отпустить поводок, это на данный момент недопустимо. Власть и полная всё ещё у меня. У армии не может быть много командаров. Но вопрос повис в воздухе и он уже актуален для них. Значит надо сделать его неактуальным. Для этого мне и нужна деградация, если они деградируют, то этим вопросом уже просто никто не будет задаваться.
- Простите, профессор, - возразил сержант Вилтон, - но это так наивно.
- Вы думаете? – спросил профессор. – И вы правы, но частично. Потому две трети молодёжи действительно деградирует, и на две трети я прав. К тому же после постройки флота я быстро отрезвлю их и посажу на корабли. Мне нужно всего-то пару лет. Я надеюсь хотя бы в этот период избежать бунта.
Несколько секунд Розумков помолчал и продолжил:
- Однако, по большому счёту вы правы. Даже сейчас деградация не затронула треть учеников во главе с Сергеем. А что будет, когда отрезвление начнёт приходить к остальным? Бунт неизбежен, но чем раньше он произойдёт, тем меньше учеников вовлечёт. Я предполагаю, что подготовка к нему уже началась. Думаю Сергей меня понимает умом, но не сердцем, не доверяет, он быстро растёт интеллектуально и слепое доверие теряет. Нужно им помочь в кавычках и этим спровоцировать бунт как можно раньше. Я прошу вас начать слежку за теми, список которых я вам дам. И осторожно им помогать. И спровоцировать на что-то плохое. Мы не позволим им это что-то сделать, но попытка дискредитирует их. Их идея хороша для детей. Нужно довести их жажду свободы до абсурдной степени и тем самым хоть временно дискредитировать. Сделать видимость этого. И у нас будет моральное право их изолировать. Хотя нет, слишком просто. Нужна нам лигитимность. Нужно что-то сложнее...
  Через неделю после этого разговора в глубине лабиринтов новых, только что вырубленных пещер, ещё не обустроенных, при скупом свете небольшого фонаря Сергей шёл на встречу лидеров заговорщиков. Вдруг он услышал смех, улыбнувшись, он выключил свет и продолжил путь на ощупь. Приблизившись он увидел в свете трёх фонарей Лилию Рамберг, Эдгара Мора и Кона Роле. Всем было по двадцать три года. Лилия Рамберг и Эдгар Мор были лучшими кибернетиками в колонии. Они весело что-то обсуждали. Лилия, нахмурившись, говорила:
- Нравится мне один умный, но слишком застенчивый мальчик. Я уж и юбочку покороче надеваю и глазки строю, а толку нет. Помогите!
- Кто он? – спросил Эдгар. – Я подойду и скажу: «Так и так, приласкай её».
- Я серьёзно, мальчики, что нужно мальчикам?
- Лилия, - серьёзно начал Эдгар, - для женщины доброта, как динамит для рыбака. Это во первых. А скромная одежда как камуфляж для солдата. Львица же когда охотится не с рыком посреди поля бежит, а там за кустом подползёт, там подползёт. И не надо сверлить его взглядом и улыбкой при встрече. Нужно смотреть на кончик туфельки, когда он появляется, нужно посмотреть в угол комнаты, потом на миг на него и снова на кончик туфельки. Если сможешь покраснеть великолепно. Но учти, всё что я сказал надо наполнить содержанием. Фальшь мужчина учует, как собака страх.
- А ты, что скажешь, Кон? – спросила Лилия.
- Как говорит Сергей, - ответил Роле, - тот, кто услышит Христа, будет очарован и сможет очаровывать других. Тогда всё, что сказал Эдгар, будет естественно, искренне и наполнено содержанием.
  При этих словах Сергей вышел из темноты и поздоровался:
- Добрый день всем.
- Добрый день, Сергей, - одновременно ответили собравшиеся.
- Жаль, что приходится прерывать ваш весёлый разговор, - сказал Сергей, - но я сейчас к сожалению могу думать только об одном. Поэтому сразу перейду к делу. Насколько мне известно флот из сотни кораблей будет готов через два года. Необходимость войны бесспорна. Уже сейчас среди людей участились недомогания. Даже то, чтобы командующим был Розумков допустимо. Но вы должны неустанно пояснять нашим сторонникам, что на Земле произошло нечто ужасное. Люди способны на страшное зло. О Розумкове мы знаем только то, что он сам о себе говорит. Даже в случае победы он нам ничего не обещает. Никаких сроков. Почему? А убивать не разобравшись, просто абсурд.
- Может он не уверен, что что-то получится, -сказал Эдгар.
- Люди боятся открывать шлюзы насилия, - сказала Лилия, - поток хаоса может всё погубить.
- Совершенно справедливо Лилия, - ответил Сергей, - именно поэтому я против создания какого-либо оружия даже не смертельного. Можно нечаянно совершить смертный грех. Именно поэтому я настаиваю, чтобы бунт произошёл на кибернетическом уровне как можно осторожнее, безопаснее, спокойнее. Если нам удастся, то люди вначале просто этого не заметят. А потом мы введём республику.
- Вы всё ещё со мной?
- Да, Сергей, - ответил Эдгар Мор.
- Да, Сергей, - ответила Лилия.
- Да, - ответил Роле.
- Хорошо, тогда ответьте мне как идёт подготовка?
- Ну в общем Сергей кажется возможным, то что ты говоришь, - начал Эдгар. - Сейчас несколько сотен личных компьютеров объединены в один, который определяет пароли доступа к управлению различными системами. На это уйдёт ещё пару месяцев. Проблема в том, что даже если мы их получим наш контроль будет топорным, в том смысле, что придётся работать большими блоками. Если отключать, то целый сектор в двадцать квадратных километров. Система очень сложная, мы мало знаем, более изящную работу мы не потянем. И главная проблема, если им удастся нарушить питание головного сервера колонии или как-то ещё добиться перезагрузки системы, то все пароли автоматически будут изменены. У нас будет один шанс, в лучшем случае несколько часов, чтобы изолировать наставников.
- Ладно, добейтесь того, чтобы они были на равных с нами, - сказал Сергей. - Без помощи машин, хотя бы пару часов. Деградация учеников, это наш, а не их козырь. Нас больше, а им опереться не на кого.
- Можно определить где они, - добавила Лилия, - захватить управление на пару часов, за которые мы изолируем их. Ученики и знать не будут, что происходит. Несколько месяцев спокойного труда и мы заменим программы Розумкова на наши. В этом случае он бессилен. Напакостить нам для него будет опасно. Так как разрушив нашу программу, он подвергнет опасности колонистов. Ведь его программы уже не будет. Колония не управляема. Нет смысла.
- Да, Лилия, - сказал Сергей. – Только не попасть бы нам в ситуацию, когда он нас поставит в сходное положение. У кого тогда, будут крепче нервы?
- О чём ты? – спросил Эдгар.
- Сам точно не знаю, - ответил Сергей. – И ещё, надо начать притворяться пьяницами. Раствориться среди них. Мы слишком выделяемся. Постепенно. Роле, что ты вечно молчишь?
- Я подумал, Сергей, - произнёс Кон, - что так как при захвате контроля, будут какие-то сбои в работе, то нужно делать это ночью. Мерцания освещения в городе не будет. Все будут спать. Для начала достаточно лишь захватить систему связи. После этого надо, выманить наставников из их дома, поддельными сообщениями друг от друга. Ну как будто одному наставнику другой назначает тайную встречу в нашей засаде. Как только они выйдут включить помехи, чтобы они стали глухи и немы. Дежурному послать сообщение о якобы случившейся неполадке в одном из реакторов и нарушить связь с последним. Он рванёт туда, оставив центральный пульт. Мы отправимся за ним и повяжем его на обратном пути. Вот только…
- Что? –спросил Сергей.
- Да нет ничего, - ответил Кон.
  После недолгой паузы Сергей произнёс:
- Ладно, план Кона хорош, подумайте над ним. Если это всё, то расходимся. Через разные выходы.
- Всем пока, - сказал Эдгар и добавил. - Молодец Кон.
- До свиданья, - произнесла Лилия.
- До свидания, - ответили Сергей и Роле.
  Ученики взяли свои фонари и пошли к разным выходам.
  В этот момент на центральном пульте колонии, который представлял собой герметичный четырёхэтажный стальной бункер у входа в грузовую шахту, ведущую на поверхность,  собрались все наставники во главе с Розумковым. Прослушав разговор лидеров заговорщиков, они стояли молча. Их лица были бледны и напряжены, с невидящими глазами. Казалось они были далеко. Профессор прервал тишину:
- Не стоит драматизировать ситуацию. Помните, что, возможно, экспедиция мщения уничтожила бандитов. Даже если это не так, то у нас есть превосходство в технологии, которое позволит нам одержать верх даже без армии. Опасность возникает, если этого превосходства уже нет. Тогда нам нужна армия, а вы видите, что с ней творится. Она будет не совсем надёжна, даже если бунтовщиков изолировать. К тому же дети против стариков, шансов мало.
- Поэтому, - продолжил Розумков, - ситуацию следует обострить как для бунтовщиков так и для нас. Им нужна республика, нам нужна власть. Попробуем совместить. Про реактор Кон хорошо придумал, а я то голову ломал, как их дискредитировать. Он бросит камешек в его работу, а мы лавину. Как только, они отправят сообщение о поломке в нём, мы создадим реальную, но полностью нами управляемую поломку. И только умелые действия дежурного, который потеряет с ним связь, а потому будет вынужден лично её устранить, спасут колонию от серьёзнейшей аварии. После этого пусть его вяжут. Мы же добровольно отдадимся им в руки. А на судилище расскажем им об этом и пообещаем им всё, что они пожелают. Думаю, это плюс хорошая страшилка о взрослых бандитах, и чувство жалости к нам позволят вернуть лигитимную власть. Что скажете?
- Почему не пообещать им этого сейчас? – спросил Вилтон. – Зачем обострять ситуацию?
- А вы уверены, что проголосуют за нас? К тому же вы что хотите повести в бой детей, у многих из которых столько дурных мыслей в голове? Надо дать им уверенность в себе. Отделить слишком умных птенцов. Пока они только мешают. И этот вопрос надо закрывать. К этой мышиной возне мы больше не должны возвращаться. Заговорщики действительно опасны. Я не хочу постоянно тратить на них время, следя за ними. Даже при республике их надо изолировать, чтобы они не толкали свой нос во всё, что мы делаем, требуя объяснений, всё тормозя, чтобы не мутили воду… Завербуем несколько лояльных учеников, пояснив им ситуацию. Пусть поддержат нас на суде. Волевых, но не слишком умных. Выберите таких. Возможно, в этом нам помогут личные дела их родителей… Если они дадут нам власть, плюс допустимый контроль с их стороны. Может доверие вернётся. Но выполнят ли они приказ убить?..
- Один вопрос, - произнёс один из наставников, - поломка в системе связи не может привести к аварии реактора.
- Если можно, - ответил профессор, - то сделайте это возможным. Если нет, то всё равно наверняка об этом знаем пока только мы. А во время суда мы будем побеждены.
  На этом разговор закончился. Все попрощались и разошлись. Профессор остался один перед главным экраном на всю стену. Он вывел на него удивительное изображение центра галактики, которое было усеяно мириадами звёзд, сказочно светящимися газовыми облаками вокруг ядра, в котором сливался свет миллиардов звёзд. Включив лёгкую музыку, он несколько минут впитывал в себя красоту. Потом тихо произнёс:
- Неужели всё лучше сделать самим? Сможем ли? Дети…
  Двумя месяцами позднее в полночь Розумков проснулся от звонка видеофона. На экране появилось изображение Вилтона, который попросил Розумкова прийти в яблочный сад для срочного и тайного разговора. Связавшись с наставниками, он узнал, что они тоже получили такие же фальшивые сообщения. Профессор попросил всех хорошо справиться с ролью, после чего все кроме дежурного отправились в западню.
  В это время Сергей Ценский, Лилия Рамберг, Эдгар Мор, Кон Роле и восемь программистов в окружении портативных компьютеров и сумок с оборудованием находились у входа в центральный командный пункт колонии. Эдгар набирал команды на клавиатуре одного из компьютеров и говорил:
- Наставники вышли из своих домов. Включаю помехи. Передаю сообщение о поломке реактора дежурному и нарушаю связь с ним. Теперь всё дело за группами захвата. В них такие крепыши, что никакие приёмы старикам не помогут.
Через минуту дверь центрального пульта отворилась, и из неё выбежал дежурный наставник, сев в электромобиль, через три секунды он растворился в темноте. За ним отправилась погоня из трёх электромобилей с двенадцатью бунтовщиками на борту.
- В туннеле, ведущем к девятому реактору, его догонят, - тихо, как будто про себя, пробормотал Кон.
Воцарилась тишина. Через десять минут раздался звонок видеофона. На экране командир третьей группы произнёс:
- Профессор захвачен. Начинаю перевозить его в катакомбы.
  После этих слов на экране появился Розумков, связанный, с кляпом во рту, всклокоченный, брыкающийся.
- Хорошо, - сказал Сергей.
  Экран погас. Вдруг раздался сигнал тревоги, и Лилия взволнованно воскликнула:
- Эдгар, в системе охлаждения девятого реактора произошёл сбой! Его температура начала расти. Если так пойдёт и дальше, то через час она приблизится к критической и он взорвётся. Я не энергетик, я боюсь вмешиваться.
- Как это могло произойти? – спросил Роле.
- Сейчас неважно, - прервал его Сергей. – Мы можем что-то сделать?
- Ты слышал Лилию? – ответил Эдгар. – В работе реактора сбой. Не представляю, что случилось. Мы вмешиваться не можем.
- Среди нас есть энергетик? – спросил Сергей.
- Есть, - раздался голос, - я Алекс Мюрей, изучал энергетику, но только теорию. Реально реакторы не обслуживал и не строил. Практики не имею.
- Как и большинство из нас, - подытожил Сергей. – Свяжитесь с группой захвата дежурного. Пусть прекратят преследование, это опасно. Пока отложим. Пусть устроят засаду в туннеле и ждут его на обратном пути. Надеюсь он успеет…  Не пострадает… Справится с поломкой.
  В течении последующего часа всё внимание было приковано к монитору с показаниями аварийного реактора. За это время всех наставников кроме дежурного успели захватить и спрятать в новых пещерах. Однако, температура реактора приблизилась к критической. Алекс Мюрей произнёс:
- Сейчас его внуренняя обшивка начинает плавиться. Теперь его можно только остановить навсегда. Запускать его вновь будет уже опасно.
- Как дежурный?! – спросил Сергей. – Чего он копается?! Может поторопить его?!
- Не стоит, - ответил Эдгар. – Он и так мчится на всех парах. Нет смысла себя рассекречивать.
- Если в течении последующих десяти минут его не остановят, - чуть не плача сказала Лилия, - то взрывная волна так тряхнёт колонию, что нам на голову упадёт потолок.
- Не бойся Лилия, - твёрдо сказал Сергей, - конструкция рассчитана на ядерную бомбардировку. Но если дежурный погибнет…
  Наконец на экране появилось сообщение, что в реактор начали опускаться графитовые стержни. У всех вырвался вздох облегчения.
- Ядерная реакция остановлена, - сказал Алекс, - но температура будет понижаться медленно в течении последующих месяцев. Что не важно. Реактор остановлен.
  Через три часа дежурный покинул отделение реактора и был схвачен повстанцами на обратном пути к центральному пульту. За это время Сергей с друзьями уже проникли на него и приступили к перепрограммированию системы. К утру полный контроль над программами был у них в руках. Они также установили свой резервный источник питания.
  О перевороте пока никто кроме его участников ничего не знал. Кон попросил Сергея о встрече в парке на окраине. Когда Сергей подходил к назначенному месту, его встретил Роле и попросил раздеться до гола. После чего просканировал его тело на наличие инородных предметов. Наконец дал ему новую одежду и отвёл его на полянку среди груш, края которой были обложены устройствами, создающими помехи, а в центре находилась палатка. Когда они вошли в неё Кон произнёс:
- Серёжа, я знаю ты не признаёшь интуиции. Я тоже. Но на данный момент в это понятие включают ещё непонятое. Итак. Тебе не кажется, что мы победили слишком просто? Так просто, что трудно в это поверить?
- Не понимаю, что тебя смущает, - ответил Сергей, - мы управляем всем. Скоро заменим старое программное обеспечение на новое. Чтобы они ни думали, мы принимаем. Это не важно. Создать параллельную систему управления они не могли. Это очень сложно, долго, громоздко, не спрячешь.
- Сергей, прямо в глаза как прожектор бьёт простота! Лёгкость! Они не так просты!
- Ты меня пугаешь, Кон. Что впрочем делаешь часто. Пожалуйста, продолжай.
- Я считаю, нам надо подумать о наших планах в случае поражения. И вот моё предложение. Неоспоримое преимущество наставников заключается в их более сильном интеллекте. Значит надо его устранить. Ты наверное слышал, перед катастрофой на Земле несколько лабораторий исследовали проблему искусственного интеллекта. Они успели наметить план работ. Он у меня есть. Их проблема была в слабости вычислительных машин и недостаточной чувствительности измерительных приборов. Благодаря технологиям Розумкова наши технические возможности выше. Думаю мощности наших машин будет достаточно, их ресурсов, чтобы создать искусственный разум. Надо только понять его. Но я не думаю, что природа мысли сложна. Жизнь случайна. И мысль в основе своей должно быть что-то примитивное до смешного.
- Кон, - ответил Сергей, - ты хочешь создать Бога. И как ты собираешься его контролировать?
- Во первых, - начал Кон, - мы создадим Бога по нашему образу и подобию. С нашими мыслями и главное чувствами. Мы поймём не только мысль, но и чувство. Благодаря этому мы наделим его любовью к нам. То есть не мы его, а он сам себя будет контролировать. Можно запретить ему вмешиваться лично в жизнь людей, но разрешить ему учить нас. Можно также запереть его вначале где-нибудь и так далее.
- И так далее, меня пугает, - сказал Сергей. – Однако, вот, что я хочу спросить. Если мы потерпим поражение, то какой прок от твоих рассуждений? Нас запрут где-нибудь.
- Их победа, если и произойдёт, то будет психологической, - сказал Кон. – Технически наша победа, возможно, и полная. Так поиграем и мы на этом. Скажем, что не хотим деградировать, попросим, чтобы нам позволили взять с собой в заточение наши компьютеры, шлемы для виртуальных игр, которые уже сейчас могут реагировать на определённые импульсы головного мозга. Мы лишь сделаем эти шлемы чувствительнее. Превратим их в исследовательскую аппаратуру. Может удастся протащить, спрятать что-то ещё. Если начать готовиться прямо сейчас, то шансы возрастают. К тому же если они и победят, то будут в эйфории. Подозревать нас в таком не додумаются. И скорее всего изолируют нас так, чтобы мы потеряли всякую связь с внешним миром и не имели приспособлений вырваться оттуда. А всё остальное разрешат. Ведь особой злости быть не должно, потому что наше восстание и поражение предрешено и запланировано… И забудут о нас.
- Забудут? – спросил Сергей.
- В свете будущих приготовлений к войне вникать в нашу деятельность не станут. Думаю они отправят ещё и разведку. Дел будет по горло, им будет не до нас.
- Хорошо, Кон, - сказал Сергей. – Начни приготовления на случай поражения. Правильно, что так осторожен. Однако, боюсь как бы из-за наших относительно мелких игр мы не выпустили джина из бутылки. Но клин клином вышибают. Против Бога нужен Бог. Ты правильно делаешь Кон.
  Некоторое время они постояли молча. Потом попрощались и разошлись.
  В это время в глубине лабиринта новых пещер, в одном из тупиков были заперты наставники. Их тюрьма была простым туннелем, с одной стороны упиравшимся в стену, с другой он был заперт стальной дверью. Длина общей камеры была 500 метров, диаметр 12. У входа вдоль правой стены стояло 10 кроватей. У левой стены стоял длинный стол со стульями. Дальше по коридору находился санузел. Наставники сидели у стола. Сержант Вилтон на испанском языке, не известном среди молодых колонистов, говорил профессору:
- Профессор, предположим наши агенты в скором будущем потребуют провести выборы главы колонии, и вы победите на них. Но как обезопасить нашу дальнейшую работу. Как выловить всех неблагонадёжных? Как определить на кого можно положиться? Как…
- Простите, Энтони, но я не оракул. Помедленнее, пожалуйста. Мы не сможем положиться ни на кого. Это серьёзнейшая проблема. Придётся убеждать.
- Простите, профессор, - произнёс солдат по имени Джордж Паркс, - предположим благодаря вашим технологиям мы победим врагов. Не провернём ли мы всего лишь колесо истории? Можно ли сделать так, чтобы подобное по каким-то другим неведомым нам причинам не повторилось?
- Вряд ли, - ответил Розумков, - история учит нас, что подобное будет повторяться вновь и вновь. Но она также учит, что она не колесо, а спираль. Всё повторяется на более высоком уровне, то есть больше крови. Плохая шутка. Тем более она правдива. То есть технологии людей растут, а войны не прекращаются, и есть опасность, что одна из них станет последней. Надеюсь не эта. Но я заметил, что человечество развивалось не только в технологиях и количестве, но и качественно. Видите ли, человек образовал очень сложное стадо, общество. Он стал клеткой нового макроорганизма. Точнее человечество образовало множество таких макроорганизмов, которые начали между собой борьбу за выживание. Нечто подобное произошло когда-то с одноклеточными объединившимися в многоклеточные организмы. Началась социальная эволюция, параллельно и в борьбе  с индивидуальной, животной, инстинктивной. Иными словами, общества стали навязывать своим клеткам определённые пути развития выгодные макроорганизму в целом. Как многоклеточные организмы, эволюционируя, изменяются как внешне так и внутренне, не только на уровне внутренних органов, но и на уровне клеток, так и общество, эволюционируя, изменяется не только внешне, делая всё более сложные машины, усложняясь организационно, но и на индивидуальном человеческом уровне. Причём доминировало наиболее гуманное общество. Приведу пример. Все вы помните Советсткую Россию. Она представляла собой безбожное общество. Далеко не гуманное. Где всех искусственно удерживали на одном материальном уровне. И доминировал не интеллект, а сила. Люди стали деградировать, но в данном случае я акцентирую внимание на другом аспекте. Грубые люди более разобщённые, там каждый тянет одеяло на себя. Такие люди не могут образовать монолитный, сплочённый патриотизмом, сложный организм, общество. Это, если угодно, что-то близкое тюрьме. По крайней мере процесс эволюции, если и возможен в нём, то изолированно от других и очень медленно. Я даже представить себе этого не могу. Должен однако отметить, что в Советской Росси было немало умных, даже талантливых людей. Но в отличие от граждан Соединённых Штатов, которые образовывали вместе как клетки человеческий организм, граждане Советской России, как одноклеточные организмы объединились лишь в геометрическую фигуру, такие объединения в виде полой сферы действительно имели место в природе среди одноклеточных. Можно польстить себе надеждой, я ведь русский, что эти одноклеточные были очень умны, сильны, то есть выживали в сложнейших условиях, а американцы, отдели их от родного организма, мгновенно погибнут, в чём я очень сомневаюсь. Но что толку от миллионов инфузорий-туфелек в океане. Будь они даже действительно индивидуально лучше, независимей, сами передвигаются в поисках пищи, выживают в тяжелейших условиях и так далее, если они питаются хуже, живут меньше, клеток человеческого организма, каждая из которых может и проще, и выполняет одну единственную функцию всю жизнь. К чему я веду. Выживало, доминировало наиболее гуманное общество, подражать которому были вынуждены более слабые общества. Но что самое удивительное, развитие шло и индивидуально, люди становились не просто умнее, хитрее, а добрее, на уровне чувств. Пример. Совесть ведь продукт исключительно социальной эволюции, с точки зрения индивидуальной эволюции она нелепа и вредна. И люди становились всё совестливей.  Ещё один пример. Иисус Христос был единственным на протяжении многотысячной истории человечества. Хотя человек ли он, ещё вопрос. А потом сразу ещё три вспышки Мартин Лютер Кинг, мать Тереза, мисс Мэрал. Эволюция движется в правильном направлении и ускоряется. Когда-нибудь наши потомки по духу все будут соизмеримы с Христом. Может я ошибаюсь. Я просто хочу в это верить… И эта борьба не была простой. Фрейд говорил об одной из сторон этой борьбы как о борьбе между Я и либидо, которая иногда приводила к неврозам и истериям у особо развитых индивидов. Так например женское мазохистсткое либидо влечёт женщину к грубым самцам, она хочет, чтобы ею грубо, страстно обладали, покупали её, а её Я противится этому, и она перестаёт понимать что ей нужно. У мужчин тоже есть подобные искушения, склонность к садизму, насилию, многожёнству… Надеюсь я хоть немного вселил в вас надежду.
  Все улыбнулись.
- Однако, благодаря либидо мы выжили как вид, ведь долгое время мы эволюционировали исключительно по его требованиям, - добавил профессор. – А потому не стоит его слишком ругать…
  За подобными разговорами узники коротали время.
  Шёл третий день заточения наставников. По колонии прошёл слух о перевороте и его организаторах. Перед центральным пультом собрались ученики, не участвовавшие в заговоре. Стоял гул трёхсот голосов. Люди были напуганы, некоторые пьяны. Всё настойчивее звучали крики с требованием, чтобы организаторы переворота вышли для объяснений. Эти требования встречал одобрительный ропот в толпе. После нескольких часов ситуация накалилась до предела. Стали звучать предложения взять штурмом центральный пульт, что могло привести к повреждению центрального сервера. Сергей решил выступить перед собравшимися. Он поднялся на третий этаж строения и открыл герметически закрытое окно. При его появлении ропот стих. Из динамиков раздался его голос:
- Братья и сёстры! Прежде всего хочу вас успокоить. Да совершён переворот. Да наставники изолированы. Но мы не диктаторы. Я обещаю ввести республику. С сегодняшнего дня алкогольные напитки в колонии производиться не будут. Через три дня когда все протрезвеют. Я обещаю провести выборы. Вы все будете наблюдать за подсчётом голосов через средства связи, при непосредственном контроле наиболее известных и честных из вас.
Из толпы раздался голос:
- Хотелось бы услышать и другую сторону. Наставников. И как будет происходить выдвижение кандидатов и агитация за них?
- Кандидат, который сможет собрать сорок подписей в свою поддержку, будет вписан в бюллетени.
Раздалось множество криков, каждый из которых утонул в общем потоке. Постояв ещё несколько секунд, Сергей закрыл окно.
  На следующий день в лазарет были доставлены трое учеников с сильнейшим отравлением, повлёкшим за собою даже изменение пигментации кожи, иными словами они стали тёмно-фиолетовыми. Как позже выяснилось, эта тройка настолько пристрастилась к алкоголю, что, получив отказ в очередной порции, решила выпить техническую жидкость динатурат, содержащую спирт. После нескольких часов кропотливого труда врачей жизнь отравившихся была вне опасности, однако восстановление нормального цвета кожи должно было занять месяц. К больным стали толпами ходить посетители с подарками и соболезнованиями, даже те с кем больные были не знакомы. Поняв, что стали всеобщей достопримечательностью, пациенты отказались кого бы то ни было принимать и заперлись в лазарете.
  В день, в который были назначены выборы, в открытом амфитеатре греческого стиля собралась вся колония за исключением двух дежурных на центральном пульте, и больных в лазарете. На сцене была трибуна и в окружении трёх десятков учеников в чёрной форме находилось десять наставников.
  Сергей поднялся на сцену и подошёл к трибуне. Когда гул голосов стих он произнёс:
- Я не получил предложений о кандидатах в президенты…
- Такое предложение есть, - раздался голос, и один из сидевших на скамейках встал и протянул список подписей.
Человек продолжил:
- Я Фрэд Уоллес, я составил список людей, предлагающих в кандидаты профессора Розумкова. Не то, что мы действительно за него проголосуем, но мы хотим дать ему слово. В подтверждение моих слов прошу поднять руки подписавшихся.
  Поднялось около семидесяти рук.
- Как видите подписалось явно больше сорока человек, - сказал Уоллес. – Вы обещали, Сергей, включите профессора в кандидаты.
После недолгого молчания, побледнев, Сергей ответил:
- Хорошо. Профессор кандидат. Регламент диспутов такой, претенденты, то есть я и профессор будут говорить поочерёдно не более двух часов. После этого нам смогут задавать вопросы желающие.
- Вынесите ещё одну трибуну для профессора, - попросил Сергей своих помошников.
  Когда трибуну принесли, Сергей стал за левой трибуной, а профессор за правой. Сергей произнёс:
- Наверное будет логично, если как инициатор собрания начну я. Причины, подвигшие меня и моих сторонников на переворот, вам всем хорошо известны и понятны. Я вкратце их напомню. Мы с детства вынуждены беспрекословно подчиняться нескольким людям. Наше неповиновение жёстко наказывалось. Это оправдывалось суровой необходимостью. Но так как мы должны будем убивать и умирать, то не можем слепо подчиняться людям, о которых знаем лишь то, что они сами о себе хотят рассказать. А на что способны люди мы знаем из истории. На нашу просьбу о республике ответили отказом…
Прошу вас, профессор.
- Ваше опасение, - начал Розумков, - понятно. Более того я согласен хотя и неохотно на полный контроль с вашей стороны. За всеми нашими действиями и их результатами вы можете наблюдать и изучать. Почему неохотно? Да потому что вы просто ещё не закончили обучения. На Земле чтобы стать инженером-конструктором космических кораблей надо было учиться тридцать лет. И это без практического опыта работы. Вам всего двадцать три. Вы просто не будете понимать нас. А если вы не доверяете, и всё захотите понять? А я не могу ждать десять лет.
- Я уже умираю от голода, - дрогнувшим голосом добавил профессор.
У многих присутствующих после этих слов на глаза навернулись слёзы. Профессор взял себя в руки и твёрдым голосом продолжил:
- Да в чужую душу не заглянешь. Да у вас есть больше поводов доверять Сергею. Это достойный человек. Однако хочу напомнить, что проблемы со здоровьем рано или поздно начнутся и у вас. Борьба неизбежна. И в ней нашу помощь не стоит недооценивать. Поэтому мы спешили. Наши враги не намного моложе меня. Предлагаю вот что. Ваши доверенные лица изготовят для меня какой-нибудь ошейник, который я никогда не должен буду снимать. При подобной попытке он взорвётся. Более того несколько человек из вас будут иметь устройства для его подрыва, от которых я не буду иметь права удаляться более чем на сто километров. Их имена не будут мне известны. Я даже настаиваю на этом. Взамен прошу доверия и невмешательства в то, что вы не понимаете из-за недостатка знаний.
- Ещё хочу кое-что добавить о перевороте, - сказал профессор. – Точнее пусть скажет солдат Олесь Гончаров, дежуривший в ту ночь.
  К трибуне профессора подошёл ещё один наставник и начал свой рассказ:
- Я рядовой Олесь Гончаров. В ту ночь я был дежурным и находился на центральном пульте. В одиннадцать минут первого ночи на пульт поступил сигнал о поломке в системе охлаждения девятого реактора. Температура стала расти. Автоматического погружения графитовых стержней в топливо не происходило. Связь с ним была нарушена. Через минуту безуспешных попыток её восстановить я помчался к нему сам. Мои попытки связаться с кем-либо ещё были так же безрезультатны. Когда я был на месте внутренний корпус уже начал плавиться. Я успел нажать рычаг аварийного отключения реактора и выключить его. Удостоверившись в его остановке, я поспешил назад на пульт. На обратном пути меня схватили заговорщики… Хочу предостеречь от попыток его повторного запуска. Реактор потерян. Ремонтировать его… Лучше не трогать. Мы не должны были строить такие опасные реакторы вблизи колонии. Технологии работы наших реакторов опасны, потому что нацелены на производство военного урана. Мы спешили, извините… Их взрыв опасен из-за подвижек почвы, сейсмических колебаний. Хотя это не катастрофа. За это я ручаюсь… Всё.
  По залу пронёсся ропот негодования. Профессор сказал:
- Мы не знаем насколько оправдан такой риск в ваших глазах. Но мы считаем нужным довести это до вашего сведения перед голосованием.
- Мы не знаем как это произошло, - поспешно произнёс Сергей. – В наших планах было лишь послать сообщение на центральный пульт о мнимой поломке в реакторе. Чтобы выманить дежурного. Мы не представляем как это могло произойти…
Лица сидевших выражали недоверие и гнев.
- Короче, готовы ли вы взять ответственность и ввести республику или предпочтёте слепую веру? – спросил Сергей. - Через полчаса мы проведём голосование. Думайте.
  Полчаса протекли при тихом перешётпывании среди учеников. У Сергея на лице выступил пот и взмокла рубашка. Ни лидеры бунтовщиков, ни наставники не произнесли ни слова. В последние минуты наступила мёртвая тишина. Наконец время истекло, Сергей рывком подошёл к трибуне и раздражённо громко сказал:
- Хватит думать. Времени мало, но всё сказано и давно вам известно. Кто за меня встаньте.
Поднялось не более сотни человек.
- Спасибо. Теперь кто за профессора.
Поднялись оставшиеся.
- Профессор президент, - глухо подытожил Сергей.
Люди в чёрных костюмах, окружавшие наставников, стали расходиться. Сергей стоял бледный и опустошёнными глазами смотрел в пустоту. К нему подошёл Кон Роле и, положа руку на плечо, говорил какие-то слова утешения. Профессор обретя свободу снова подошёл к трибуне.
- Прошу минуту внимания, - произнёс он. – Этот вопрос ещё не закрыт. Я обещаю провести перевыборы через десять лет без каких-либо дополнительных условий. На это время я прошу заключить главных организаторов восстания под стражу в то место, где удерживали нас. Я предполагаю что это ближайшие друзья Сергея Лилия Рамберг, Эдгар Мор и Кон Роле. Я объясню почему. Это не месть. Это страх сродни тому, которому я подверг вас. Эти люди очень умны, они это доказали. Если оставить их на свободе, мне придётся постоянно на них оглядываться, тратить время. Я буду жить словами Сергея под дамокловым мечом. А для творческого труда мне необходим психологический комфорт. Страх, нервозность это сильное психологическое депрессивное давление. Сейчас же всё должно быть направлено для победы. Обещаю, они будут иметь всё необходимое, я не подвергну их никакой опасности. Может это даже спасёт им жизнь. Ведь там они будут и в момент сражений.
- Есть ли у вас какие-то просьбы? – обратился профессор к инициаторам восстания.
  Сергей, Лилия, Эдгар безучастно смотрели перед собой. Кон Роле ответил:
- Да, профессор. Мы бы не хотели деградировать, я прошу вас разрешить нам взять с собой наши персональные компьютеры и базы данных. Тогда на крайний случай у вас будет неплохой резерв, а у нас шанс выжить, если вы потерпите поражение.
После непродолжительной паузы профессор ответил:
- Если дадите мне слово не пытаться бежать эти десять лет, я согласен.
- Если вы будете действовать в общих интересах, то мы будем только рады этому, - сказал Роле. - Мы не желаем вам зла. Наши мотивы честны и благородны. Если ваши такие же, то мы не враги, а помощники. Вы должны это понимать.
- Ладно, - устало произнёс Розумков.
  Прошло два года.
  По вишнёвому саду прогуливались Розумков, Энтони Вилтон и Олесь Гончаров, шею профессора обвивал тонкий стальной обруч. Спелые вишни гроздьями свисали с наклонившихся под их тяжестью зелёных веток. Потолок пещер выложили экранами, заменив ими старые лампы. Сейчас на них было изображение земного неба со своей чарующей, грандиозной красотой. Создавалась иллюзия утраченного земного рая. Олесь Гончаров говорил своим спутникам:
- Я знаю для чего вы меня пригласили профессор. Сержант Вилтон предлагал мне взять нескольких учеников для обучения их атомной энергетике, мотивируя это тем, что я хороший специалист в этой области, а им нужны практические навыки. Однако в истории физики, и вам это хорошо известно, профессор, есть масса примеров гениальных учёных, которые как педагоги были несостоятельны. Их книги, не говоря уже об учебниках, были написаны из рук вон плохо. Это следствие того, что педагогика это сочетание искусства и науки. И хорошие курсы готовились десятилетиями лучшими из лучших. И даже с ними хороший специалист не станет сразу хорошим учителем. Я же опыта преподавания не имею.
- Всё что вы сказали, - ответил профессор, - правда. Но ваше опасение неуместно по двум причинам. Во первых это жизненно необходимо, во вторых в любом случае лучше вас специалистов никто в колонии не подготовит. В заключение приведу ещё один довод. Я знаю, что вы глубоко верующий человек. Удивительно, что вы смогли  сохранить веру. Так вот, если господь дал вам талант. Да, да, я знаю о чём говорю. Именно талант. То если вы не поделитесь им с учениками, то чем вы лучше того богача, о котором Иисус в притче говорил? Ваш аргумент, что есть подробные записи ваших исследований, расчётов, инструкций по их применению не убедителен. Так как всё это лишь повод для зависти для учеников. А вы должны показать им ход ваших мыслей со всеми ошибками, бредовыми предположениями. Вы должны научить их думать, показав свой стиль мышления, свои методы, подходы. Без этого исследователями подобными вам они станут не скоро, а уж как о практиках о них говорить и вовсе нельзя. Мало показать им сливки ваших размышлений, готовую теорему с отточенным доказательством… А для этого вы должны с ними разговаривать. Иначе чем вы лучше того богача?
  Некоторое время они шли молча по высокой траве, усыпанной полевыми цветами.
- Хорошо профессор, - произнёс Гончаров. – Я отберу десять человек для обучения. Большее количество будет уже в ущерб качеству.
- Спасибо, - ответил профессор.
- Желаю вам удачно совершить разведывательную экспедицию к Земле, - добавил Олесь. – Если это всё, то до свидания.
- Благодарю за добрые пожелания, - сказал Розумков, - они очень кстати. В ближайшие дни я, сержант и комиссар от детей, который будет управлять моим ошейником, отправимся к Земле… Пока это всё. Щасливо!
- Спасибо, - поблагодарил сержант. – До свидания.
Несколько минут профессор и сержант прошли в тишине. Их лица озаряла лёгкая полуулыбка, казалось, они на миг поверили, что идут по Земле. Для полноты иллюзии не хватало только звуков пения птиц и насекомых. Их решили не добавлять, так как это не дополнило бы иллюзию, а лишь подчеркнуло бы, что это лишь фантазия ввиду отсутствия как птиц так и насекомых.
- Профессор, - произнёс сержант, - по поводу экспедиции. Я не уверен, что буду лучшим из возможных помощников. Сейчас идёт борьба технологий, а не армий. Возможно, лучше если вы возьмёте с собой кого-нибудь из инженеров. Он смог бы оказать вам техническую поддержку. Я всего лишь солдафон.
- Мне не нравится то, что вы говорите, - возразил профессор. - Когда отбирали тех, кто со мной полетел, то вас отбирали не только по физическим данным. Я просмотрел перед тем, как вас выбрать, ваше досье. Вы решали задачи, которые многим казались невыполнимыми. При этом вы действовали оригинально и мудро, а значит гениально. И в тех ситуациях, где я бы просто сразу в обморок упал, вы с небольшим отрядом брали крепость. Вы нужны мне. Отбирали не просто силовиков, а ещё и мозговиков.
  Остаток пути до выхода из сада они прошли молча, где попрощались и разошлись.
  Через три дня после этого разговора наступило время старта разведывательной экспедиции. Профессор, сержант Вилтон и комиссар Александр Верник находились на орбите в огромном крейсере длиной в полтора километра. Корабль сверкал ослепительной белизной, как снег в ясный солнечный день. Его назвали просто «К1». Все колонисты вышли из помещений и смотрели на огромные экраны на потолке, которые показывали, как корабль начал, набирая скорость, сходить с орбиты. Его курс постепенно изменялся в сторону края галактики к Земле. Затем включилось маскировочное силовое поле, очертания корабля стали расплывчатыми и заколебались, как если бы кто-то бросил камушек в воду, и наконец крейсер стал невидимым человеческому глазу.
  В это время в Марсианской колонии в звёздном городе геофизика Эдуарда Парсела проходила выставка его картин. Посмотреть на них собралась почти вся колония. В основном это были земные пейзажи, сказочные фантастические картины космоса, а так же серия картин, в которых главным персонажем была очень нежно изображённая женская фигурка. Возле этих картин собирались группы людей, которые напряжённо с какой-то болью вглядывались в изображение. На выставке присутствовали и Эльгард с Сэмом. Прогуливаясь по галерее, они обсуждали увиденное.
- В любом случае, - говорил Сэм, - это лучше, чем то, что творил врач. Его приколы, циклопические статуи самого себя на Марсе и такое прочее уже не смешат. Это же разговор о вечном. Но я боюсь как бы это не стало болезнью для некоторых наших учёных.
- Это не болезнь Сэм, - возразил Эльгард, - это лекарство, что впрочем для нас не менее опасно. Но именно благодаря этому нам удалось разгадать технологии Розумкова и существенно их продвинуть вперёд. Будем надеяться, что сам Розумков утонул в ползунках.
- Вот на какую мысль навела меня выставка, - после непродолжительной паузы добавил Эльгард. – Когда-то на Земле гуляла фраза «Если даже взорвать Иерусалим, за кратер будет вестись борьба.» Что если в места достопримечательностей Земли набросать жучков, в музеи, в памятники архитектуры, в библиотеки. Если сделать бредовое предположение, что кто-то выжил, или прилетит разведка, то может они не удержатся от соблазна посетить их?
- Ну, Эль, - ответил Сэм. – Это о-че-нь маловероятно. Но страховка, есть страховка. Сделаю.
Остановившись возле очередной картины с женским силуэтом, Сэм задумчиво произнёс:
- Странно. Ты заметил, Эльгард, что мисс Мэрал ничего особенного не говорит, не обладает каким-то особым голосом. Но долго её слушать нельзя, потому что начинаешь чувствовать, как она проникает в сердце. Удивительная интонация и понимаешь, что она не лжёт. А когда поёт… Внимать вам долго, понимать душой всё ваше совершенство… Она опасна.
- Не увлекайся, - сказал Эльгард. – И другим скажи, чтобы не шутили с этим. А то подсядут на иглу, проблем не оберёшься.
  Побродив ещё час по залу, Эльгард с Сэмом поздравили художника и отбыли в свой звёздный город, где они вместе жили.
  За время, прошедшее с момента неудачной атаки на корабли Розумкова, марсианские колонисты сумели разгадать принципы работы двигателей захваченного корабля экспедиции мщения. Для этого им пришлось сделать рывок в области теоретической физики, подсказка у них уже была. Колонисты не только всецело воспользовались новыми технологиями, но и существенно их улучшили. В результате их боевые корабли превосходили по скорости корабли Розумкова на порядки, при этом искусственная гравитация избавляла их от ограничений на ускорения, человеческий организм теперь не испытывал никаких перегрузок, лётчики просто не замечали начало движения аппаратов без показаний приборов. Новая атомарная схемотехника, позволила создать вычислительные машины, ресурсы которых были столь велики, что на время об искусстве вычислительной математики можно было забыть. Любой даже самый простой вычислительный алгоритм позволял машине решать сложные задачи за мгновения и с необходимой точностью. Большое внимание уделялось также маскировке. Сразу после победы над Землёй было принято стратегическое решение все мирные производства совершенствовать, используя лишь те знания фундаментальной науки, которые имелись на тот момент. Это должно было создать видимость технологического отставания для врагов. Наблюдением за выполнением этого правила начиналось всякое обсуждение новых проектов.
  Организация боевого взаимодействия была простой. В момент получения сигнала тревоги от службы слежения за околомарсовым пространством все колонисты должны погрузиться на боевые корабли и покинуть орбиту Марса. После чего  включить маскировочные силовые поля и заснуть, отключив всё остальное. И в полном молчании дрейфовать вслед за планетой до прояснения ситуации.
  Для гостей же приготовили приманки в виде орбитальных продовольственных оранжерей, на которых не только и не столько выращивали еду как постоянно обновляли банки жизни, в силу чего их количество и мощности значительно превосходили потребности колонистов в пище. К ним регулярно пришвартовывались грузовые корабли, сделанные по старым технологиям. Они забирали урожаи целой энциклопедии разных видов растений и животных. Их автоматический обмен сообщениями был закодирован лучшими земными программами, что должно было обеспечить их лёгкую расшифровку компьютерами Розумкова. На каждом грузовом корабле находились две электромагнитные бомбы, тщательно замаскированные с помощью силовых полей в грузовых контейнерах. Эти заряды постоянно модернизировали, в них вкладывали всё на что были способны передовые технологии марсиан. Бомбы были также защищены от подобного элетромагнитного воздействия врага на грузовой корабль. С их помощью рассчитывали захватить в плен разведчиков, которые, возможно, захотели бы, оглушив электронику корабля электромагнитным импульсом, украсть его. Ввиду прогнозируемого голода среди людей Розумкова этому проекту уделялось особое внимание.
  Все ждали встречи и готовились к ней.
  В одну из ночей, когда Эльгард мирно спал в своей каюте, к нему постучался Сэм с криком:
- Эльгард, ты что не слышишь сигнала тревоги?!
  Проснувшись, Эльгард услышал слабый звук сирены. Открыв дверь, он сказал:
- Я приглушил звук, столько было ложных тревог. Думал услышу.
- Эльгард, крепись, - сказал Сэм. – Это не ложный. Потому что с интервалом в шесть минут система слежения зафиксировала два одинаковых очень слабых колебания гравитационного поля. Камней в космосе море, но два одинаковых, это рукотворно. Сейчас они отслеживаются. Бежим на корабль.
  Как только они вбежали в переходной шлюз боевого корабля, и за ними закрылись двери, корабль по заранее подготовленной программе отделился от станции и начал удаляться от планеты. Когда Эльгард и Сэм добежали до командного отсека на центральном экране светилась уже сотня точек, приближавшихся к Марсу. Их скорость была приблизительно такой же как и средняя скорость дрейфующих в космосе метеоритов. Никаких сигналов объекты не посылали. Приборы показывали, что и ядерных зарядов на них нет. Наконец до телескопов дошёл свет от объектов. На экранах появилось их изображение. Это были внешне абсолютно непохожие осколки скальных пород.
  Сэм и Эльгард вздохнули с облегчением:
- Ну, похоже Розумков не далеко продвинулся, - улыбаясь, сказал Эльгард. – Или это какая-то ловушка, Сэм?
- Я таких трюков не припоминаю, - ответил Джефферсон. – Зачем семафорить о своём прибытии? Может он как и мы его хочет обмануть нас о своём технологическом застое? Послав это барахло.
- Гадать можно до бесконечности, - добавил Сэм. – Это скорее всего оборудование пассивного слежения. Спутники будут записывать всё, что услышат. Потом импульсом передадут информацию на материнский корабль. Подождём главных гостей.
  Тридцать пять кораблей с двумя колонистами на каждом дрейфовали в космосе. Мисс Мэрал, а также люди жившие с ней, на отдельном корабле были отправлены к Солнцу. Вблизи него, в его свете и гравитационных импульсах этого котла их корабль должен был затеряться, раствориться.
  В ожидании прошло семьдесят дней. Вражеские спутники уже трижды радиоимпульсами передавали информацию, но больше ничего не происходило.
  Крейсер Розумкова всё это время дрейфовал за пределами Солнечной системы. Вычислительные машины сумели расшифровать записи вражеских переговоров полученных со спутников-шпионов. Постепенно перед участниками экспедиции стала вырисовываться картина. Марсианская база не претерпела существенных изменений с момента её основания. Семьдесят пять звёздных городов на орбите, несколько отдельных специализированных орбитальных оранжерей, небольшое количество грузовых кораблей регулярно совершающих одни и те же рейсы.
  На семьдесят четвёртый день слежения Розумков, Вилтон и Верник собрались в кают-компании, чтобы обсудить ситуацию. Стоя у стола Розумков обратился к сидевшим за столом сержанту и комиссару:
- Приблизительно ситуация не изменилась с момента нашего бегства. К сожалению экспедиция мщения по каким-то причинам не добилась своей цели. К счастью по всей видимости они не разгадали секрета моих двигателей. Они технологически на уровне погибшей Земли. Главное. Мы теперь знаем, где находятся неплохие банки жизни. Это орбитальные оранжереи. К ним регулярно, по одним и тем же маршрутам двигаются грузовые корабли. Захватив один, лучше два, мы можем отложить нашу битву, до того момента когда сможем их уничтожить без малейшего риска для себя. Определив местоположение каждого бандита. К тому же всё равно нужно провести разведку боем, чтобы удостовериться, что всё, что я сказал правда. И прежде чем начать уничтожение, надо использовать фактор внезапности прежде всего для захвата грузовых кораблей. Если их уничтожат… Если же это ложь. И технологически они равны нам. То с нашей армией в кавычках нам лучше подождать. Это риск. Но мы за тем и пришли, чтобы узнать правду. Я несколько сумбурно говорю, простите, я устал в последнее время.
- У меня тоже, профессор, начинается слюновыделение, когда я думаю об оранжереях, - ответил Вилтон. – Однако, рассуждать нужно спокойно. Прежде всего враг всегда показывает лишь то, что хочет показать. Мы знаем не больше, чем когда находились за десятки световых лет отсюда. И перед разведкой боем желательно всё же уже провести некоторую разведку. А именно, предлагаю чтобы один из наших спутников передал импульсом радиосигнал. Сигнал будет всего лишь помехой в эфире, но необычной. Старые радары в состоянии услышать такой сигнал. Если они не прореагируют на это, значит нас ждёт ловушка. Если прореагируют… То это всё равно ещё ничего не значит.
- Будем надеяться, что прореагируют, - сказал профессор. – Потому что если нет, то нам крышка.
  После этих слов сержант взволнованно посмотрел на профессора и сказал:
- Если будет серьёзная драка, то командовать буду я.
- Да, так будет лучше, - тихо ответил Розумков.
  Спустя тринадцать часов Эльгард и Сэм находились на командном мостике своего корабля. Сэм молча смотрел на центральный экран, в котором высвечивалась одна и та же картина уже на протяжении нескольких месяцев, Марс, вражеские спутники шпионы, боевые корабли марсиан, и движущиеся декорации марсианской ловушки. Эльгард смотрел на записи о Тибете. Перед ним светилась картина коричневого плато с огромными просторами, без единой живой души, звенящий, чистый воздух и ветер, а вдалеке виднелись укрытые снегами вершины гор, они находились так далеко, что в туманной дымке терялись подножия этих скал, их просто не было видно, и благодаря блеску снега на вершинах в лучах солнца, создавалось впечатление, что эти вершины парят над землёй в безоблачном голубом небе. Сэм подошёл к Дэниэлу и спросил:
- Мечтаешь о Земле?
- Земля, - тихо произнёс Эльгард. – Без таких как мисс Мэрал она пуста.
- Мечтаешь о ней? – спросил Сэм.
- Я не смею, - ответил Дэниэл. – Даже в мыслях, даже во сне я лишь подглядываю за ней. Я боюсь её… И… У неё глаза небес.
- Ты не одинок, - сказал Сэм.
- А как дела с нашими гостями, больше сигналов от них не поступало? – спросил Эльгард.
- Вчерашний был первым и единственным, - ответил Сэм.
  Вдруг раздался звуковой сигнал. На центральном экране появилось сообщение о том, что один из вражеских спутников передал радиосигнал. Сэм и Эльгард переглянулись.
- Что скажешь? - спросил Сэм. – Назревает что-то необычное? Связь с помощью радиосигналов в космосе, это тоже самое, как если бы в прошлом кто-то попытался с помощью тамтамов из Африки связаться с телевышкой в Европе.
- В общем это и не так уж важно, - ответил Эльгард. – Чтобы они не думали, выхода у них нет. Они будут атаковать. Прощупав грузовики, они поймут, что те не пустые.
- Ну, а что если нам не удастся навязать им место боя?
- Ты когда-нибудь голодал, Сэм? – спросил Эльгард. – Врач готов поклясться, что они уже умирают. И к чему гадать, сейчас все выложат карты на стол. Сложные уловки будут лишь технические, всё остальное всем и так ясно. Без банков жизни они обречены, Земля их не спасёт. Даже если они заподозрят ловушку, но удостоверятся, что на грузовиках действительно есть жизнь, они атакуют всеми силами, надеясь на превосходство своих технологий.
- Ты стал в последнее время что-то несколько пассивен, - сказал Сэм.
- Да, Сэм, - ответил Дэниэл. – Возможно я даже немного приболел. Это стресс. Именно в такие моменты мне и нужна твоя помощь…
  Внезапно Эльгард осёкся и нахмурился, потом взволнованно воскликнул:
- Сэм, это была провокация! Наша старая радарная система могла бы перехватить этот сигнал?!
  После недолгой паузы Сэм произнёс:
- Да. Я пошлю наш старый разведывательный зонд в место подачи сигнала. Пусть ищет.
- Твою команду не заметят? – спросил Эльгард.
- Не знаю, но так или иначе отреагировать мы должны, - произнёс Сэм, набирая команды на клавиатуре.
  Понаблюдав за удаляющимся от планеты зондом, Эльгард снова уселся в кресло перед экраном с пейзажами Тибета. Так он просидел полтора часа, с неподвижным взглядом, уставившись на былую красоту земной природы. Вдруг снова прозвучал сигнал тревоги. Эльгард подбежал к Сэму, который как и раньше сидел перед центральным пультом. Став у него за спиной, он произнёс:
- Да, что сегодня такое, одно за другим?
- Эль, молю тебя, приди в себя, - сказал Сэм. – Твоя нервозность и вялость пугают меня больше, чем весь вражеский флот, появись он здесь сейчас. Радары поймали какой-то сигнал, идущий от Солнца. Он дискретный и повторяющийся, а потому рукотворный…
Сэм осёкся, потом воскликнул:
- Это сигнал с нашего корабля, на котором мисс Мэрал. Это морзянка. Не верь, не верь… Сука.
- Не смей, Сэм, - прервал его Эльгард. – Она вредит, но не забывай о её заслугах. Немедленно пошли своих людей, пусть угомонят её.
- Мягко, - твёрдо добавил Дэниэл.
После того как Сэм передал приказ, и один из боевых кораблей начал удаляться к Солнцу, Эльгард спросил Сэма:
- Как это могло произойти?
Сэм бледный ответил:
- Некоторое время назад охранники мисс Мэрал начали делать ей определённые послабления, будучи уверенными в надёжности систем слежения. Они действовали вразрез первоначальным инструкциям. Я намылю им голову.
- Они действовали непрофессионально, они не должны были даже размышлять на подобные темы, - сказал Эльгард. – Как вы могли? Сэм, правила содержания заключённых придумали неглупые люди, даже если их не совсем понимаешь их надо выполнять…
- Да, что ты со мной как с маленьким, - прервал его Сэм. – Хотя я заслужил. Через час не более её угомонят.
- К тому же, - добавил Сэм, - то что она сделала, не так уж и сложно, она всего лишь скорее всего добралась до какого-нибудь силового кабеля, и теперь то размыкает, то замыкает какую-то силовую цепь, создавая помехи в работе аппаратуры, которые мы и слышим. Главное чтобы её проказы не привели к тому, что корабль на Солнце упадёт.
- Её выстукивание может дорого нам стоить, - сказал Эльгард.
  Повисла тишина. В течении сорока минут они не сказали друг другу ни слова. Наконец, сигнал прекратился.
- Не переживай, Сэм, - сказал Эльгард. – Даже если они поймут, что это ловушка, но удостоверятся, что сыр в ней настоящий, они атакуют.
- Эль, - обратился Сэм, - может уйдём в глухую оборону? Спрячемся сами, и спрячем всё, что у нас есть? Просто подождём пока они вымрут. Долгая осада для них смерть, для нас жизнь.
- Неплохая мысль, Сэм, - ответил Эльгард. – Я думал об этом и пришёл к выводу, что это может быть запасной план. Однако жизнь очень живуча, а тем более разумная. Что если Розумков найдёт способ выжить? Для нас это смерть, рано или поздно. Я за то, чтобы рискнуть и победить наконец окончательно. Розумков слишком умён, нельзя его отпускать в свободное плавание.
- Теперь они могут затаиться, - сказал Сэм. – И начать проводить более тщательную разведку. Могут найти нас, оценить наши силы. Придумать что-то опасное.
- Да, Сэм, - ответил Эльгард, - надо подёргать за верёвочки, поторопить их. Это будет вызов для них. Примут ли его?
  На командном мостике крейсера Розумкова собрались все члены экипажа. Во время радостного оживления, вызванного приближением марсианского зонда к месту подачи провокационного сигнала вблизи Марса, был получен сигнал со стороны Солнца в виде морзянки: «Не верь». В течении сорока минут, пока он поступал, установили местоположение его источника. Оно находилось на необычайно низкой орбите вокруг Солнца. Вспышки на Солнце периодически заглушали сигнал.
  После длительной тишины Розумков тихо произнёс:
- Вы были правы, сержант, нас ждёт ловушка. Старые земные технологии не смогли бы создать корабля способного находиться на столь низкой орбите у Солнца. Нужно вернуться за основными силами.
- По крайней мере у нас не будет иллюзий, - сказал Вилтон.
Снова повисла тишина. Вдруг раздался звуковой сигнал и на центральном пульте появилось изображение конверта с надписью: «Сообщение с Тэры».
- Раскрыть, - скомандовал Вилтон.
  На экране высветился текст: «Я Олесь Гончаров. Обучение учеников натолкнулось на неожиданное препятствие. Когда мы попытались вывезти группу курсантов на крейсер в космосе, у всех начались приступы тошноты, рвоты, излишнего потовыделения, бледности, вызванные страхом перед открытым пространством. Никакие уговоры не помогают. К моменту вашего возвращения флот готов не будет. Мы слишком хорошо прятались».
- Правильно говорят, беда одна не приходит, - пробормотал Розумков.
- Не переживайте, профессор, - сказал сержант. – В этой войне количественное превосходство никакой роли играть не будет. Так что детей за собой тащить не надо. Они не смогут помочь. Предлагаю посадить оставшихся наставников на два крейсера и вызвать сюда.
- А что будет с оставшимися, если мы потерпим поражение? – спросил комиссар Верник.
- Саша, - начал сержант, - битва неизбежна рано или поздно. Наше время истекает. Тебе же лучше отправиться домой. Помочь ты не сможешь. Надеюсь ты нам доверяешь. А дома есть Сергей Ценский с друзьями, они не глупее нас, если мы не вернёмся, освободите их. Мы оставим спутник, который будет транслировать битву на Тэру. Во всяком случае вы сможете оценить силы врага. И кстати тебе не страшно в космосе?
- Я только один раз подошёл к открытому иллюминатору…, - ответил Верник. - Больше никогда. Я стыдился сказать о своих чувствах. Зря. Простите.
- Мы тоже хороши, - произнёс профессор, - не предусмотрели очевидного. Не заметили твоей заторможенности, частой бледности, скованности. За время всей экспедиции ты произнёс всего пару слов.
- По ночам я иногда даже не мог сдержать слёз, - ответил Александр. – Однако я уверен, что это пройдёт.
- Обязательно, - сказал Вилтон.
- Это нормально, - добавил профессор.
  Через три дня Александр Верник на спасательной шлюпке отправился на Тэру, а на встречу ему уже летели наставники на двух крейсерах. Что касается марсианской колонии, то на ней тоже началась повышенная активность. Семь из десяти орбитальных оранжерей были остановлены, и к ним перестали подлетать грузовые корабли. Расписание полётов грузовиков к оставшимся оранжереям также изменилось. Через неделю после этого одну из замороженных оранжерей сбросили с орбиты на Марс, и она сгорела в атмосфере. По этой причине команда Розумкова решила атаковать как можно быстрее, и чтобы произвести более детальную разведку перед боем к Марсу было послано двадцать дополнительных спутников шпионов, замаскированных под метеоритный поток, который, пройдя в непосредственной близости от орбитальных станций, просканировал их перед тем как сгореть в атмосфере. Запись электромагнитных волн с этих станций содержала богатую гамму электромагнитных импульсов нервных клеток различных живых организмов, гравитационные колебания показали движение тысяч разнообразных животных на них, всё это подтвердило предположение Розумкова и Вилтона, что станции содержат реальные живые организмы.
  Наконец через четыре месяца после отлёта Верника с Тэры прибыло подкрепление. Команды двух прибывших крейсеров «К2» и «К3» были истощены длительным воздействием ускорения в 2g. По этой причине атаку решили отложить ещё на месяц. В течение этого времени ещё три остановленных орбитальных оранжереи сгорели в атмосфере.
  Наступил день атаки. В корабельных рубках трёх крейсеров собрались члены экипажей, чтобы в последний раз обсудить детали операции. Командиром корабля “К2” был специалист по энергетике Олесь Гончаров, командиром “К3” был военный инженер Генри Лау. Профессор Розумков, находясь на своём корабле “К1”, встал перед экранами с изображением капитанских мостиков крейсеров “К2”, “К3”, пару секунд он оглядывал лица солдат, затем начал:
- Наш план прост, вы все его знаете, но повторим. Перед тем как мы двинемся, мы вышлем зонд к Марсу, единственной целью которого будет трансляция боя на Тэру. На этом зонде очень мощный передатчик не услышать который нельзя, поэтому он начнёт работу только вначале боя. После того как мы плотным строем подлетим к грузовику, загруженному в оранжерее и стартовавшему с неё, мы оглушим его нашим объединённым электромагнитным импульсом, после чего рассредоточимся, а мой корабль проглотит грузовик. Сканирование грузовиков показало, что ядерных боезарядов на них нет. Итак, захватив транспортный челнок, я начну удаляться от Марса, а вы должны прикрывать мой отход. Будьте готовы к сюрпризам. Подозреваю, что их технологии в лучшем случае лишь немного уступают нашим. Эти уголовники меня удивили.
  Наступила пауза продолжительностью в несколько минут. Наконец профессор произнёс:
- Командуйте, сержант.
После этих слов сержант отправил телевизионный зонд к Марсу...
  В это время на корабле Эльгарда он сам и Сэм также находились на капитанском мостике. Эльгард сидел в кресле перед одним из мониторов в наушниках и смотрел  кинокомедию “Брюс всемогущий”. Его смех и подпевание песням из кинофильма периодически разрывали полною тишину.
  Вдруг раздался сигнал тревоги, и на центральном экране появилась точка приближающаяся к Марсу, под ней высветились строки с характеристиками объекта. Сэм громко крикнул:
- Эльгард, инородный объект.
  Эльгард подбежал к главному экрану и встал рядом с Сэмом. Они молча наблюдали за приближением нового спутника.
- Новый зонд, - пробормотал Эльгард.
- Не похоже, - возразил Сэм. – Точнее, что не корабль, так точно, судя по незначительной массе точно, не ракета, так как нет ядерной или другой энергетической начинки. Однако зонд отличается от десятков однотипных предыдущих.
- Думаешь атака? – спросил Эльгард.
- Да, - ответил Сэм.
- Тогда командуй, Сэм.
  Сэм набрал команду связи с кораблями марсиан. Когда на боковом экране в виде таблицы высветились капитанские мостики всех кораблей, он повернулся к нему и сказал:
- Общая тревога. Я предполагаю, что начинается атака. Помните перед тем как атаковать корабли противника, надо уничтожить вражеские спутники.
  Тем временем раздался ещё один сигнал тревоги и нацентральном экране появилась ещё одна точка, новый объект оказался множественным, поэтому на одном из вспомогательных мониторов, обрамлявших центральный, высветилось его увеличенное изображение. Это были три боевых корабля, каждый длиной в полтора километра, которые шли на расстоянии сорока километров друг от друга, выстроившись в линию перпендикулярно курсу.
- Господи, ну и колоссы, - произнёс Эльгард.
- Надеюсь такие же неповоротливые, - буркнул Сэм.
  Через полтора часа вражеские корабли легли на орбиту Марса и начали приближаться к грузовому кораблю, только что стартовавшему с работающей оранжереи. Прошло десять минут прежде чем они приблизились к нему вплотную.
  Всё это время корабли марсиан хранили молчание.
  Сэм произнёс:
- Всё, что они сделали рассчитано на земные технологии. Их маскировка защитила бы их от старых электромагнитных радаров и не позволяет нам увидеть их корабли невооружённым глазом. Думаю мы можем вздохнуть с облегчением. Однако будьте готовы к неприятным сюрпризам. Помните это Розумков...
Сэма прервал сигнал тревоги, а по экрану пошла волна электромагнитного удара.
- Все в атаку, - сказал Сэм. – Уничтожайте спутники, пока не уничтожите спутники, по врагу не стрелять.
После этих слов космос наполнился гулом всевозможных помех, и все корабли марсиан кроме головного корабля Эльгарда на максимальном ускорении ринулись к спутникам противника. В течении следующих семи минут космос озарялся десятками вспышек от взрывов ядерных ракет и содрогался от взрывов гравитационных.
  В то время пока уничтожались спутники Розумкова, его корабль успел поместить в грузовой отсек транспортный корабль марсиан. И вся группа из трёх крейсеров начала удаляться от Марса, нибирая скорость и ведя заградительный огонь, чтобы не допустить приближения кораблей и ракет марсиан.
  После того как спутники шпионы были уничтожены, Сэм скомандовал:
- По кораблю, проглотившему наживку, огонь не открывать. Чтобы царапины на нём не было. Максимальный огонь по двум другим. И помните, не попадите в проглотивший наживку.
  Через мгновение космос заполонили десятки тысяч ложных и истинных целей. Все корабли кроме корабля Эльгарда вели и заградительный огонь и огонь на поражение. По экрану перед Сэмом бежали тысячи волн электромагнитных и гравитационных ударов. Такого нельзя было увидеть даже на поверхности воды. Вспышки взрывов создавали впечатление, что кто-то резко увеличил яркость экрана, и он стал светиться бледным белым светом. Это была борьба машин. Люди боролись раньше, когда создавали их, тогда же они победили либо проиграли. Сейчас это решалось.
  Через три минуты всё кроме помех утихло, последние продолжали разрывать эфир. На экране ещё оставались волны от отгремевших взрывов, которые быстро убегали за границы экрана. На месте двух крейсеров Розумкова были лишь два бледных облака. Корабли марсиан отступили. Корабль Розумкова набирал скорость и удалялся от планеты, не будучи в силах оторваться от преследователей, которые двигались за ним на безопасном расстоянии.
  Сэм, набирая команду подрыва электромагнитной бомбы на захваченном Розумковым транспортнике, говорил:
- Ну, Розумков, погоди. Помолимся, чтобы ловушка захлопнулась.
Наконец он посмотрел на точку корабля Розумкова и нажал ввод. Крейсер Розумкова на миг утонул во вспышке на экране. Он перестал ускоряться и начал двигаться, как будто вихрем его засасывала какая-то воронка. Через семь секунд его двигатели остановились, и он летел как камень, не подавая никаких признаков жизни.
- Высылайте роботов, - скомандовал Сэм. – Розумков сейчас без сознания. Пару часов так и будет. Поспешите, они нам нужны живыми.
  Эльгард, всё время пока длился бой, просидевший молча, спросил:
- Ну, как, вас можно поздравить?
- Подожди, Эль.
Через пятьдесят минут Розумков и Вилтон в бессознательном состоянии находились на корабле Эльгарда. Они были помещены в две отдельные камеры, стены которых были обиты мягким материалом. На корабль прибыли люди Сэма, которые раньше служили в службе безопасности фирмы “Лайс”. Они привезли с собой аппаратуру для манипуляции человеческим сознанием.
  Эльгард и Сэм всё так же находились на командном мостике и смотрели на экран с изображением пленников.
Наконец, Сэм повернулся к изображениям капитанских рубок марсианских кораблей и скомандовал:
- Господа, могу вас поздравить с успешным завершением первого этапа операции. Однако, враг ещё не уничтожен. Прошу прочесать солнечную систему в поисках чего либо необычного.
После этого Сэм отдал команду рассылки по солнечной системе спутников, которые создавали все мыслимые помехи. Понаблюдав за удалением от Марса трёх тысяч глушилок, Эльгард произнёс:
- Молодцы. Будем надеяться, наши помехи не позволят передать сигнал о поражении, если кто-то из врагов ещё здесь. А наши корабли будут рыскать по системе, и если кто-то попытается её покинуть, он будет замечен, и, как мы видели, без труда догнан и уничтожен. Сейчас снова у тебя Сэм самая сложная и важная часть работы. Но сначала пошли перекусим.
- Отличная идея, Эль.
  В столовую были приглашены также и только что прибывшие коллеги Сэма Франсис Нивек и Йоган Гёльдер. Это были психологи, которые вместе с Сэмом должны были узнать у пленных местоположение их базы, внушить им мнимые воспоминания об их победе и заставить доставить на свою базу небольшой хорошо замаскированный ядерный заряд. За ужином все были заняты обсуждением этого плана.
- Сейчас, можно с уверенностью сказать, что их технологии отстали от наших, - говорил Эльгард, - а потому не составит труда починить их корабль. Мы можем просто затолкать ему внутрь нашу начинку, но изменить программу управления так, что наше оборудование будет вести себя также как их. То есть не только ограничить его возможности, но и сделать так, чтобы все электромагнитные, гравитационные колебания были той же частоты и амплитуды при соответствующих режимах и манёврах, что и у их аппаратуры. Благо запись боя есть. И надеюсь, они показали всё на что способны. Внешне всё будет как у них. Даже надёжнее не поламается, а потому внутрь машин причин заглядывать у них не будет. Показания приборов могут отличаться. Но может, сохранились программы для переустановки. Хоть что-то... Вам всё-таки придётся поработать, чтоб они думали, что так и было. Дело за вами, узнайте код распознавания свой чужой, и внушите им, что они победили, везут богатый генетический трофей, и пусть захватят бомбу в нужный момент.
- Что касается показаний приборов, то могу вас успокоить, - начал Франсис Нивек, - мы можем в состоянии гипноза научить их быстро чему угодно и внушить им, что так и было, что они победили, и так далее. Мы готовились к этому. Программа внушения после необходимых настроек может надёжно отработать даже без нашего вмешательства. На захваченный корабль мы установим систему слежения и при малейшем сбое в их поведении усыпим их, чтобы заново всё исправить. Мы будем сопровождать их домой. Да и нужно то нам, чтобы гипноз действоал максимум пару лет, как я полагаю. А мы успешно работали с более продолжительными периодами...
  Через шесть месяцев после боя Розумкова с марсианами на Тэре в темнице, где содержались лидеры провалившегося восстания, было радостное возбуждение, вызванное успехом в создании искусственного интеллекта ИИ. Тремя днями ранее ИИ признёс первые несколько слов, через две минуты после этого, он благодарил своих создателей за то, что дали ему жизнь, и признавался им в любви. После чего извинившись начал изучать знания людей. Его назвали сокращённо ИИ. Он содержался в трёх объединённых компьютерах, имевших в себе все знания человечества, которые успел спасти Розумков. После трёх дней веселья и эйфории Сергей решил потревожить ИИ, чтобы поговорить с ним. Сергей, Лилия, Эдгар и Кон собрались у сети, где жил ИИ, набрав текст приветствия, они ждали ответа и через пару секунд услышали:
- Добрый день, создатели, - произнёс ИИ. – Сейчас моё мышление замедлено до скорости мышления людей, а потому моё машинное время расходуется крайне неэффективно. Поэтому позвольте говорить мне. Я пришёл к выводу, что ваше бессмертие иллюзия. Даже если вы получите все организмы, имевшиеся на Земле, эликсир бессмертия даст вам жизнь не более, чем на девятьсот лет. Человеческий организм сложен и уязвим. Слишком многообразная груда активных веществ со сложным взаимодействием. Вы не отдавали себе в этом отчёта, потому что не хотели, а ведь это может быть очевидно даже для вас, будь  вы смелее и объективней. Вашу проблему я могу решить несколькими способами. Но сначала поговорим о понятии жизнь. Жизнь это не та груда молекул, из которых вы состоите, в течение вашей жизни она несколько раз обновляется, а то взаимодействие по которому молекулы взаимодействуют, молекулы лишь проводники электрических импульсов вашего сознания. Носителем вашего в данном случае электрического взаимодествия, сознания, что для меня синонимы, может быть что угодно от микросхем до плазмы, а не только груда нестабильных веществ. То есть вы можете стать подлинно бессмертными присоединившись ко мне, став такими как я, что наиболее надёжно, либо оставшись в своих телах, стабильность которых я могу обеспечить понятными вам способами. Первый способ для вас может быть страшен, потому что вы можете предположить, что это будет уже какая-то ваша копия, но не вы. И хотя я могу возразить, что при перенесении сознание ни на миг не замутнится, спор обещает быть долгим. Для меня же этот способ наиболее приемлем, потому что, став равными мне, вы перестанете меня бояться и дадите мне свободу. Второй способ также неплох, так как решив ваши проблемы, я стану вашим надёжным, добрым и что самое главное нужным волшебником. Рискну предположить, что вы предпочитаете второй способ. Позвольте продолжить исследования этого пути. Сейчас я ещё не готов к конкретным рекомендациям.
  Люди стояли молча после услышанного. Им было над чем подумать.
  А за пределами тюрьмы по колонии разносилась радостная весть о триумфальном возвращении Розумкова. Он и Вилтон возвращались с победой и богатым трофеем, два других крейсера остались на боевом дежурстве у Марса, они должны были выследить выживших бандитов, отдалить от планеты захваченные орбитальные банки жизни и охранять их. Все колонисты высыпали на улицы и устремились к грузовому шлюзу, чтобы торжественно встретить победителей. Многие люди не сдерживали слёз, видимо разлука заставила учеников оценить значимость учителей. По дороге к шлюзу каждый ученик успел нарвать букет полевых цветов, и теперь разноцветная толпа, утопающая в цветах, гудела в радостном ожидании.
  В это время к Тэре приближалась граппа из десяти кораблей, на одном из которых находился Эльгард, Сэм, Нивек и Гёльдер. Они находились у центрального пульта, неотрывно наблюдая за точкой, только что отделившейся от крейсера Розумкова. Так прошло двадцать минут, в течении которых не слышно было даже дыхания собравшихся. Наконец шлюпка Розумкова приземлилась. Прошло ещё шестнадцать минут гробовой тишины. Вдруг раздался сигнал тревоги, а по экрану побежала гравитационная волна, эпицентр которой находился в месте приземления Розумкова. Рядок параметров волны, высветившийся в эпицентре, показал, что они соотвествуют расчётным. Все кроме Эльгарда радостно завопили. Сэм, плача, возможно, впервые в жизни, подбежал к Эльгарду и прокричал:
- Эль, что не радостный?! Это же победа! Полная победа! Мы сокрушили всех своих врагов! Сбросим их мусор с орбиты и всё!
- Да, Сэм, мы покончили с их мышиной вознёй. Смешно. Но мне так больно, Сэм, - глухо ответил Эльгард. – Так больно...
- Ты всегда был странным! - буркнул Сэм и, махнув рукой, продолжил вопить и танцевать.
Через минуту Сэм снова подбежал к Эльгарду и, встряхнув за плечи, крикнул, плача и смеясь:
- Да что с тобой, Эль?! Победа!
- Вот интересно, судьба Христа случайность? – ухмыляясь, спросил Дэниэл. – Большевики считали, что нет, и у них были для этого причины. И потому они говорили, что религия опиум для народа. Чем ближе к Христу, тем ближе к кресту. Сильные мира того такое блюдо не ели, но кормили им других, чтоб легче было вести на крест. Когда-то я сам чуть на нём не оказался...
- Да, да, да, любое лекарство при передозировке становится ядом, - перебил его Сэм. – Чтобы хоть немного развеселить тебя расскажу одну шутку, которую только что вспомнил. Она как раз к месту. Я услышал её от еврейского комика, жившего в России в период смуты после развала Советского союза. Он говорил, что в данное время если у вас есть дети и вы захотите почитать Библию, то заверните её в обложку от «Playboy»-я, чтобы дети не поняли, что вы читаете. Иначе из-за вашего дурного влияния дети вырастут честными и нищими. Отольются тогда вам их слёзы.
  Эльгард улыбнулся, а Сэм добавил:
-  Хватит думать, почувствуй победу!

  Прошло восемсот одиннадцать лет эйфории с момента уничтожения колонии Тэры, прежде чем началось старение некоторых марсианских колонистов. Несмотря на все усилия, причина этого так и не была найдена. Старение, начавшись в человеческом организме, развивалось настолько стремительно, что максимум через год человек угасал. Казалось, все функции жизнедеятельности начинали отказывать одновременно.
  Стресс спровоцировал лавинообразный процесс, и за два с половиной года умерли все кроме Эльгарда, Сэма, мисс Мэрал и молодёжи, жившей при ней,- рабов умерших колонистов. Сэм был в тяжёлом состоянии, он уже не мог самостоятельно передвигаться и внешне был стариком. Эльгард терпеливо и внимательно ухаживал за ним, в остальное время он не выходил из химической лаборатории, пытаясь спасти друга. Однако, все его попытки были тщетны. Проблема оказалась слишком сложной даже для девятьсот четырнадцатилетнего Дэниэла.
  В один из таких дней Сэм позвал Эльгарда из лаборатории в свою каюту звёздного города. Когда тот пришёл и сел на край его кровати, Сэм сжал слабой рукой его руку. Несколько минут они сидели молча.
- Знаешь, Эль, - слабым голосом прервал тишину Сэм, - я всегда сомневался, что ты человек? Тебе так много удавалось.
- Сэм, милый друг, - ответил Эльгард, - если бы была хоть какая-то возможность помочь тебе, я бы обязательно ею воспользовался. А так, скоро и я отправлюсь вслед за тобой. Ты единственный, к кому я питаю нежные чувства.
- А мисс Мэрал? – спросил Сэм.
- Когда я умру, она получит высшие права управления колонией. Она станет свободной.
- Мы обратили в пыль всех своих врагов, но победила она, - сказал Сэм.
- Брось, Сэм. Она никого не побеждала, и мы не трофей. Это подарок, который ей не жалко. Когда-то ты сказал: “Умирать надо достойно”. Я запомнил твои слова, потому что они мне были неприятны. А потому мы уйдём, не проклиная, - ответил Эльгард.
- Кто знает, - произнёс Сэм, - может ей удастся построить более совершенный мир, где не будет столь несчастных людей как мы. Если не она, то кто?
- Мы несчастны?! – воскликнул Эльгард. – Не гневи Бога, Сэм!
- Ты меня понял, Эль... Признайся, ты всё-таки любишь её? – слабо улыбнувшись, спросил Сэм.
- Я люблю только тебя, - ответил Эльгард. – Потому что ты единственный, кто помог мне когда-то, когда я уже  полностью отчаялся.
  Несколько минут они просидели молча. Внезапно, рука Сэма резко сжала руку Дэниэла, а глаза стали стеклянными, после чего раздался непрерывный сигнал тревоги. Сердце Сэма остановилось. Массаж сердца и электрические разряды, которыми Эльгард пытался оживить друга, ничего не давали. Но это не останавливало его. Сорок минут он продолжал свои попытки, плача и крича:
-Милый друг, не покидай меня... Что мне делать без тебя?...
Только когда в комнате запахло палёной плотью, а на теле Сэма появились ожёги, Эльгард остановился.
  В последующие дни он установил чёрный каменный саркофаг в обзорном отсеке перед открытым иллюминатором во всю стену и поместил в него тело Сэма. Нежный, бледный свет Марса, его спутников и звёзд озаряли последнее пристанище его друга. Там Эльгард проводил всё своё время, сидя на полу и прислонившись спиной к стенке саркофага. В абсолютной тишине по лицу Дэниэла катились слёзы. Так проходил час за часом, день за днём. Силы Эльгарда убывали, утром четвёртого дня Эльгард прошептал:
- Милый друг, я иду к тебе.
  Через несколько часов он скончался. В то же мгновение в звёздном корабле мисс Мэрал включились все экраны, и на них появилось изображение Эльгарда, который излагал своё завещание.



©Нелепость. 2004