Глава сорок вторая
Был апрель-месяц. Игорь Петрович заболел как-то неожиданно. Может быть, время пришло болеть ему по-стариковски, может быть, это была встреча с совершенно случайным микробом. Только и ходить он не мог с обычной лёгкостью, и лежать было никак невозможно из-за покалывания в области сердца. Приходилось Игорю Петровичу подолгу сидеть на стуле или диване.
Чтобы время зря не пропадало, он обычно включал компьютер и подолгу играл в карточные игры или шахматы. Поэтическим творчеством он не занимался, потому что боль в груди и внизу живота отвлекала слишком сильно. От этого образы вдохновения его не преследовали.
Поездки к сыну в Какзахстан приблизили его к той стариковской слабости всего организма, когда душевный подъём уже теряет силу из-за неустроенности быта, одиночества и ненадёжности будущего.
Будущее было явно беспросветным. Дима в России не только не собирался обосноваться, но и в гости приехать не обещал. Эта любовь Димы к стране, которая стала после распада СССР иностранным государством, была Игорю Петровичу непонятной. Патриотизм Димы к России сохранялся только с помощью российского загранпаспорта. Жена же его была Казахстанской подданной, тёща тоже. Только две дочери имели российское гражданство. Но пригодится ли им это в будущем, было совершенно неизвестно.
Игорь Петрович всякий раз, вернувшись из дальней поездки, начинал страдать. Желания расстаться с сыном у него не имелось, но расстаться приходилось надолго, потому что климат Казахстана резко отличался от климата Ижевска.
Акклиматизация - дело длительное, а к старости привыкнуть к изменениям поясной природы земли едва ли Игорю Петровичу было возможно. Организм его требовал возврата домой настойчиво, и никакие уговоры семейства Димы остаться ещё на месяц-два удержать старика не могли.
И вот сейчас Игорь Петрович сидел на стуле, боясь прилечь, прислушивался к стуку своего сердца, гадая, инфаркт это или что-либо другое. Он уже много лет избегал обращаться к врачам, не веря в их качественное медицинское образование. Умереть Игорь Петрович не боялся, но считал, ещё не время, ещё не все дела сделаны, которые его послал кто-то на землю сделать.
В бога он не верил, считая, что бога, как такового нет. Есть какой-то разум, может быть, всемирный, который управляет всей многоликой семьёй землян. Возможно, этот разум прячется глубоко в каждом индивидууме, не проявляя себя в одинаковой степени. Кто-то голос этого разума слышит и поступает согласно, кто-то глух и поступает, как ему кажется, правильнее, отчего и происходят противоречия в жизни не только одного человека, но и целых стран.
Однако сила тяготения родства была внутри Игоря Петровича настолько сильна, что он даже не сомневался ни минуты, что ехать в Казахстан опять придётся. На большом расстоянии голос сына в телефонной трубке имел такой ласковый тембр, что Игорю Петровичу хотелось даже в зимний месяц всё бросить и спешить на вокзал. Только врождённое чувство самосохранения в подсознании его останавливало от опрометчивого шага.
Зимние дороги для Диминого автомобиля были нелёгкими, и не стоило своим приездом усложнять жизнь сына. Однако чем быстрее приближался весенний месяц, тем большее сомнение в целесообразности поездки в Казахстан охватывало душу Игоря Петровича. После телефонного звонка другу детства Игорь Петрович знал, что друг его перенёс два инсульта.
Сам Игорь Петрович практически не ощущал свой возраст настолько, чтобы пугаться трёх суток жизни в вагоне поезда, но его пугала статистика несчастных случаев на автомобильных дорогах по всему миру.
К тому же, ему хотелось заняться ремонтом дома на своём садовом участке, посадить овощи и, вообще, просто отдохнуть в одиночестве. В полном одиночестве пенсии Игорю Петровичу хватало на минимум удовольствий, отчего знакомиться с какой-нибудь дамой бальзаковского возраста ему не хотелось. Надежды, что сын его устанет жить на чужбине и вернётся в родной край, уже не было. Слишком глубокие корни пустил Дима в земную твердь бывшей Казахской столицы. Внук и две внучки были чисто казахскими, коренными детьми.
Россия для них была таким же зарубежным государством, как и Китай. Китай их одевал, кормил, одаривал детскими игрушками по более низкой цене, чем другие страны, а солнце почти круглый год не сходило с небосклона, помогая получать обильные урожаи с приусадебного участка.
В России для них климат был бы просто суровым. Сын так и сказал Игорю Петровичу - "Едва ли, папа, с переездом что-нибудь получится".
Оставалось надеяться исключительно на себя, беречь своё здоровье, чтобы однажды не оказаться самому себе в тягость. Игорь Петрович прижал ладонь левой руки к груди, грустно улыбнулся своим невесёлым мыслям. Сколько он ни занимался гантельной гимнастикой и ни обливался холодной водой, а вот сейчас по телу шло странное замерзание. Было желание надеть на себя как можно больше тёплых вещей, сунуть ноги в валенки и нахлобучить зимнюю шапку на голову.
Но он продолжал сидеть на стуле, не двигаясь. Любое его излишнее движение вызывало неприятную боль в груди.
Продолжение - http://www.proza.ru/2012/09/30/1742
(глава 42 - http://www.proza.ru/09/30/654)