Мороз к ночи едва ли усилился. Пошел даже легкий снежок, мелкий совсем, едва различимый. Как будто снежная пыль. Мужчина стоял, прислонившись к бетонному забору, старому, с дырками, в которых виднелась стальная арматура. Что бы этот забор ни ограждал в небольшом лесопарке, с функцией своей он давно не справлялся. Поставили его когда-то, а теперь забыли, и он потихоньку разваливался. Но мужчину судьба забора не интересовала. Ему было важно, что к забору можно было прислониться, укрывшись за бетонным выступом, слиться с ним темноте. Отсюда просматривалась и полянка со спортивными снарядами, где днем собирались вовсе не спортсмены, а собаководы, а также видна была протоптанная ими дорожка. Мужчина стоял тут уже давно, наверное, больше часа. За этот час мимо него никто не прошел. Нормальные люди в такое время, ночью, в лесопарк не ходили. И все-таки он кого-то ждал...
Наконец кто-то показался вдалеке, в том месте, где дорожка делала изгиб и выходила из-за деревьев. Силуэт в темноте был едва различим, просто что-то двигалось по направлению к мужчине. Сердце его бешено стучало; несмотря на холод, он обливался потом.
Неужели сейчас все свершится? Нельзя сказать, что у него не было никаких сомнений. Сомнения были. Правильно ли он оценил этого человека? Согласится ли он заплатить? Да и вообще – а были ли денежки?
Тогда, десять лет назад, деньги были. Он сам их видел – не наличными, конечно, а в виде цифр на счету. Потом они со счета исчезли, как и исчез сам счет, как и исчез этот типчик.. Ему понадобилось столько времени, чтобы раскопать все это! Со столькими людьми он беседовал, а это так трудно – выуживать сведения, не раскрывая своих настоящих намерений!
Силуэт, равномерно двигавшийся по направлению к нему, вдруг куда-то пропал, и сердце его застучало прямо в горле: что за шуточки? Куда он подевался?
Минут десять он еще простоял, всматриваясь в темноту, но так ничего и не разглядел. Тогда он медленно вышел из своего укрытия и пошел в ту сторону, где он заметил этот проклятый силуэт. Пройдя метров пятьдесят, он остановился: под деревом, метрах в пяти от дорожки, кто-то сидел, прислонившись к стволу. Он прошел еще несколько шагов, и только тут понял, что все это время он ошибался: у дерева сидел пьяный мужик. Вовсе не тот, кого он ждал.. Мужик у дерева не спал, а что-то бормотал, старался подняться, размахивал руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться..
«Вот мерзость», - выругался он про себя.
А где же тот, с которым он договаривался о встрече? Похоже, его просто кинули.
Он решил подойти к пьяному мужчине. Нет, жалости он к нему не испытывал. Подумаешь – замерзнет. Сейчас это запросто, ведь февраль, и ночи такие морозные. Ему-то было не холодно, он и не чувствовал мороза, пока ждал, адреналин... А этот... пьянчуга... Перебрал лишнего где-нибудь в гостях... При иных обстоятельствах он бы прошел мимо, не удостоив алкаша вниманием. Однако этому повезло: не место ему тут. Пусть проваливает, и побыстрее. Кто знает, может, еще не все потеряно, и тот, кого он столько тут прождал на холоде, все-таки изволит объявиться. Вот ведь мерзавец!
И как правильно он сделал, что подошел к этому пьянчужке! Он наклонился, протягивая ему руку. Его обоняние, обостренное опасностью, не подвело его: от мужчины вовсе не пахло алкоголем! Скорее, чувствовался легкий запах какого-то одеколона, приличного, а не того дерьма, что алкаши заливают внутрь вместо водки. Он сразу же одернул протянутую руку назад, но поздно. Тот ухватился за руку, потянул... Он и не заметил, как оказался на снегу, лежа на спине... Мужчина выпрямился, перестал бормотать и покачиваться. Конечно, к чему теперь притворяться. Но, очевидно, долгое пребывание на холоде не пошло ему на пользу: хотел связать его, да руки так быстро не слушались. Пока тот доставал из кармана веревку, разматывал, он сумел собраться, оценить положение. Выбирать не приходилось. Вот он и выстрелил. Прямо из кармана, не доставая пистолета. Неужто они надеялись, что он придет на встречу безоружным? Совсем его за дурака держат...
Стрелял наугад, не целясь. Думал, может хоть заденет его, поранит, остановит, в общем. А надо же – шальная пуля! Попал в голову.
Мнимый пьяница сразу повалился в снег, снег почернел, но он знал, что это кровь, и что на самом деле снег стал красным...
Сначала он думал оставить его там, в лесопакре. А что? Место для встречи он выбрал малолюдное, через этот лесопарк ночью почти никто не ходил. Уже давно начал падать мелкий снежок, мужика припорошит.. Пока его найдут.. Какая-нибудь собачка да унюхает. И хорошо, если это домашняя собачка окажется. А то ведь и бродячая может, даже целая стая. Их сейчас столько по Москве развелось.. Интересно, они его сожрут?
Он подошел к трупу. Мужчина был неплохо одет, куртка на нем фирменная, видно, что дорогая. Как он их ненавидел, всех этих сытых, преуспевающих, хорошо пахнущих...
Он расстегнул молнию и залез во внутренний карман. Вытащил бумажник. Конечно, никаких документов при себе такие не носят. Даже водительских прав не нашлось. Он что, сюда на метро приехал? Так и в метро постоянно документы спрашивают! Или его кто-то сюда привез? Только этого не хватало...
В бумажнике оказалось полно денег – и рубли тут тебе, и доллары... Хоть какая-то компенсация за неудачу. А еще он обнаружил под курткой у мужика бронежилет. Надо же! Если бы он попал ему, скажем, в живот, то неизвестно еще, кто бы кого сейчас обыскивал. А между прочим, неплохая вещь... Снять с него, что ли?
И все-таки он решил труп в лесопарке не оставлять. Вовсе не из соображений пиетета перед метрвым. Ему в голову пришла идея. Очень даже неплохая. Пусть он еще и трупом сослужит ему службу! Опасно, конечно, ведь вполне может оказаться, что этого мнимого алкоголика где-то поджидает дружок в машине. Но разве опасность его когда-нибудь останавливала?
Он пошел к своей машине, подогнал ее поближе. Совсем близко не получилось: выбранное им место было уж слишком удалено он дороги. Но ему удалось поставить машину так, что с дороги ее не было видно. Заодно и проверил – кроме его «девятки» других машин он не обнаружил, подозрений ничего не вызывало. Тогда он вытащил из багажника большой пластиковый пакет, оставшийся от каких-то покупок, и пошел обратно в лес.
На морозе труп начал быстро коченеть. Это было и хорошо, и плохо: хорошо, что кровь уже подмезрла и он не запачкает машину. Плохо, что его теперь не согнешь...
Он надел пластиковый мешок ему на голову, на всякий случай, и потащил его к машине. Потом он стал решать задачу, как разместить несгибаемый труп салоне. В багажник-то он точно не влазил. В конце концов, он сложил задние сидения, сложил сидение пассажирского места и таким образом засунул-таки труп в машину. Рисковано, конечно, ехать с таким грузом по ночной Москве, но в принципе, ехать недалеко, постов ГАИ по дороге нет, уж как-нибудь с божьей помощью...
***
В машине было холодно, что неудивительно – на улице минус 10°C. Но включить печку – значит, включить мотор, а это могло выдать его. Машина его – «Нива», покрытая ровным слоем грязи, а сверху еще и припорошенная снегом, не вызывала подозрений. Стояла себе во дворе и стояла... Эдик сидел сегодня с пяти утра, замерз, как собака – несмотря на ватник, ушанку и прочие стандартные аттрибуты борьбы с русским морозом. Хотя, водки он не пил. Не только в мороз, а вообще. А вот валенки надел, прямо поверх ботинок. Большие, так что при надобности можно моментально скинуть и вести машину. В валенках-то далеко не уедешь.
Так рано, в пять утра, делать тут нечего, но поручения шефа не обсуждаются. Дом оживал только около семи. Выходили «собачники», школьники, рабочие и служащие... После девяти поток стихал. За последний час вышла только старушка с сумкой на колесиках и поковыляла в сторону оптового рынка, да молодой парень неизвестного рода занятий. Студент, может? У них вроде как каникулы в феврале... Вот вышла из подъезда молодая девица с коляской... Сейчас побежит наверх за малышом, надеясь, что никому не придет в голову спереть за это время коляску. Неожиданно в конце улицы показалась группа пацанов, класс пятый по виду. Веселятся, кидаются снежками... С урока, наверное, удрали.. Дошли до коляски, заглянули... Захихикали.. Эдику вдруг стало жаль молодую мамашу, которая каждый день вывозит своего ребеночка на прогулку по морозу. Вот выйдет сейчас, станет укладывать – и обнаружит в коляске кучу снега... Прогулка сорвется, а главное, как обидно будет как... Эдик завел мотор и включил сигнализацию; его машина отчаянно загудела, замигала всеми лампами. Пацаны, так и не успев накидать в коляску снега, бросились прочь. Эдик отключил сигнализацию. А что? Неизвестно почему сработавшая сигнализация – явление повседневное. Или, подумал Эдик иронически, еженощное.
Эдик знал, что интересующий его объект, Скороходов Семен Борисович, появится ровно в десять. Значит, осталось еще двацать три минуты. Скороходов пройдет к гаражу и станет прогревать мотор своей машины. Вот ведь странный человек, думал Эдик. Нет бы нанять себе шофера, охрану... Да и машину мог бы покруче приобрести. Такими бабками ворочает, а ездит на старом BMW. Хотя, подумал Эдик, если кому-то понадобится, уберут и шофера, и охрану, и на бронированную машину найдут нужную управу. Наверняка он это знает. Так что, может, мужик не и дурак – не рискует зря жизнью людей. А что живет в таком облезлом доме – так тут его городская квартира, отсюда он добирается до работы за двадцать минут, минуя забитые магистрали. Эдик не сомневался, что у Скороходова есть загородный дом где-нибудь на Рублевке. Только оттуда до центра ехать... Если только на вертолете... Но вертолета у Скороходова не было, это Эдик знал точно.
Вдруг Эдик напрягся: Сегодня Скороходов вышел на десять минут раньше обычного... Как всегда, в своем невзрачном пальтишке... Такая невзрачность стоит наверняка немалых бабок... И портфельчик.. Скромный с виду...Вот объект направился к гаражу. Ну и ладно, подумал Эдик, скорее можно будет включить печку. Он стянул валенки, чтобы потом не терять времени, начал разминать закоченевшие пальцы. Вдруг в стекло постучали. Эдик вздрогнул от неожиданности.
Стучал Скороходов. Эдик знал, что снаружи, через грязь и снег, его не видно, но если пристально вглядеться, как сейчас это делал Скороходов...
- Эй, открой, я знаю, что ты там сидишь! Ну!
Эдик сидел и не шевелился. Контакт с объектом в его планы не входил. Хотелось только, чтобы Скороходов поскорее отвалил. Но тот и не думал уходить:
- Слушай, не хочешь по-хорошему.. Видишь этот гаечный ключ? – Скороходов потряс инструментом в воздухе. – Сейчас выбью тебе стекло, будешь и тогда делать вид, что в машине никого нет? Ну?!
Эдик видел, что мужик настроен решительно. Но прежде чем тот успел размахнуться для удара, Эдик опустил стекло:
- Ну?
- Баранки гну, блин! Это ты, сволочь, попортил мне машину? Ну? Думаешь, я такой чайник, грею ее по утрам, потому что не могу выехать в холодной? Да она в любой мороз с пол-оборота заводится. Если только какая-нибудь сволочь не вмешается. Я каждое утро ее проверяю. И не зря!
Эдик сидел и тихо слушал. Вот оно что. Проверяет он. Не дурак! Но он, Эдик, к машине не прикасался. Его дело – наружное наблюдение. Довел объект до фирмы, отчитался. Нет, порча машины в его задание не входила. Если только кто-то ночью... Но этой ночью наружки не было. Необычно это, но факт. А Скороходов все продолжал:
- ... А у меня сегодня важная встреча. В Петербурге, урод... Как я сейчас в аэропорт поеду?
- На такси? – предложил Эдик. Это была его первая фраза за весь день.
- Сейчас! Где я его возьму? Так скоро... Да еще что за такси приедет. Может, все на то и рассчитано. В общем, ты везешь меня в аэропорт. Понял?
Это была наглость. Дерзость. Неожиданный ход. Конечно, ему поручили наружное наблюдение. Это не предусматривает вступления в контакт с объектом. В этот раз даже особо подчеркнули – никаких контактов! Но – при выполнении любого задания нужна определенная гибкость и определенная свобода действия. Данная ситуация была явно нестандартной. Эдик потянулся через салон к противоположной двери и открыл ее:
- Садитесь. – И тут же удивился сам себе: какая вежливость! Мужик ему тыкает, командует, а он ему – культурно, на «вы». Как будто и на самом деле – мужик его хозяин, а он, Эдик, просто шоферюга...
Скороходов быстро обошел машину и плюхнулся на сиденье. Эдик не спеша поехал.
- И как ты себе тут зад не отморозил... – пробурчал Скороходов.
- Ничего, - ответил Эдик. – Сейчас согреемся.
У него теперь была возможность разглядеть Скороходова вблизи. А ведь он гораздо моложе, чем ему представлялось, подумал Эдик. Он-то думал, что ему лет пятьдесят... А так... Ведь хорошо, если сороковник есть. Просто эти очки в роговой оправе, пальтишко невзрачное, напрочь скрывающее фигуру, да и весь он какой-то неброский... А вблизи – молодой еще мужик, и глаза у него какие-то бешеные.
- Ну и кто приставил тебя за мной следить? – спросил Скороходов с налету. – Не вздумай отнекиваться, я твою тачку тут уже вторую неделю вижу. Я, может, и не обратил бы внимания, но ты сегодня прокололся с детишками... Негоже профессионалам так себя вести...
- С чего вы взяли?
- Взял! Взял и сложил два и два, и получилось, как всегда, пять.... Давай, поехали в «Шереметьево», да побыстрее.
Эдик медленно выехал со двора. Через полчаса на фирме будут ждать его звонка. Так было заведено. Если звонка не будет..
Следует отзвониться. Но, подумал Эдик, это значит, признаться, что объект его расколол.... Эдик знал, что первая ложь, которая придет ему в голову, окажется не самой лучшей. Он представил себе, как Корякин, с фальшиво скорбным видом, будет ему сочувствовать... Нет уж. Он отзвонится потом. Потому что сначала надо что-то придумать.
Они уже выехали со двора и доехали до светофора, когда раздался взрыв. Скороходов знал наверняка, а Эдик – догадался, какая машина взорвалась. Он только не знал, что взрыв был таким мощным, что разнесло все в радиусе десяти метров. Если бы он сегодня утром, как всегда, ждал, пока Скороходов выедет из гаража, он него бы остался только красный снег.
***
Женя раздраженно выключила телевизор. Пить чай расхотелось, расслабиться после тяжелого дня не получилось. Как надоели эти «сенсационные» новости! ДТП на Кутузовском, драка со стрельбой в спальном районе, и вот, опять машину какую-то взорвали... Где-то в их районе, между прочим. Разве можно после таких сообщений спокойно уснуть?
А может, в том-то и дело, что можно? Никого уже не трогают чужие беды. Никому ни до чего нет дела. Люди смотрят эти кровожадные новости прямо в спальне, «Спокойной ночи, малыши» для взрослых. Кого касаются чужие проблемы?
А что, усмехнулась про себя Женя. Если переделать слова известной песенки: «Если у вас нет машины, никто ее вам не взорвет». Так что нет смысла лишать себя сна. Даже наоборот: когда кого-то подорвут, чувствуешь себя безопаснее – потому что ... потому что и до тебя никому дела нет!
Тут же она обвинила себя в цинизме: ну как можно такое подумать! Какую роль играет тот факт, есть у тебя машина или нет? А если кто-то просто проходил мимо? Абсолютно непричастный человек, старушка, ребенок... Она сама... Вот так идешь по дороге, у тебя есть цель, планы какие-то.. Может, тебя кто-то ждет. Может, ты с кем-то поругалась и как раз собираешься помириться. А тут раз – и в один миг все это теряет значение, потому что раздается взрыв, предназначенный кому-то совсем другому, о ком ты и не слышала никогда, и тебя больше нет. А те, кто это увидит, по телевизору, как она, например, поохают, повздыхают – и вскоре об этом забудут, займутся своими делами. Только у тебя никаких дел больше не будет...
Дойти до постели ей не удалось: кто-то позвонил в дверь. Первая ее мысль – не открывать. Позвонят, позвонят и уйдут. Да еще в такое время... Женя посмотрела на часы – половина одиннадцатого. Порядочные люди в это время визитов не наносят.
Звонки в дверь не прекращались, и ей стало страшно. Насмотрелась всякой ерундлы... Может, надо вызвать милицию? А помогут ли? Все же Женя решилась выглянуть в глазок. Хоть будет приблизительно знать, с кем она имеет дело... Не исключено же, что это соседка по лестничной площадке?
Подойдя к двери, она услышала, как кто-то говорил:
- Откройте, пожалуйста... Не бойтесь, вы меня знаете... Я тоже из этого подъезда... Мы с вами должны были встрериться...
Выглянув в глазок, Женя не поверила своим глазам: тот самый парень, с которым она столкнулась в магазине! И которого больше так и не увидела... А вот сейчас... Даже не подумав как следует – ведь она его толком и не знала – Женя открыла дверь:
- Здравствуйте...
- Извините, что так поздно беспокою... Но у меня стряслась беда... Можно, я зайду?
Известие о беде Жене не понравилось – но не она ли пять минут назад сетовала на то, что чужие проблемы никого не волнуют? Вот у нее и появился шанс продемонстрировать свою душевность... Она впустила парня. Он с немного виноватым видом прошел в комнату.
- Ну, уж если вы пришли ко мне в такое время... Может, наконец познакомимся? – споросила Женя.
- Конечно. Меня зовут Марк.
- А я Женя. Давай перейдем на ты? Тебе чаю или кофе?
Марк усмехнулся.
- Молока...
- Молока нет... Одни пельмени остались. Лежат в морозилке. Сварить?
- Спасибо, не надо... – Марк невесело улыбнулся. Они помолчали. Женя, которая после встречи в супермаркете прокрутила в голове уже столько диалогов на тему их случайной встречи, вдруг растерялась, не зная, что и говорить. Когда молчание стало уже почти невыносимым, она выдавила из себя:
- Но ты мне расскажешь, что у тебя случилось?
- Ну да... Я не могу вернуться в свою квартиру, понимаешь? Пришел с работы, открыл дверь, а там все вверх тормашками.. То ли воры, то ли черт знает что...
- А милиция? Ты вызывал?
- А надо? Одной возни сколько, а ведь все равно ничего не изменится.
- Думаешь, кто-то тебя обворовал? Что-нибудь пропало? Может, у тебя были ценные вещи? Хотя, сегодня воры такие, что вынесут все.
- Женя, ты прямо как сыщик. Если честно, я не проверял, что пропало. Я там просто не могу находиться, понимаешь? Не только потому, что спать на кровати с развороченным матрасом невозможно. Просто меня тошнит от мысли, что кто-то рылся в моих вещах.. В моей – понимаешь, в моей квартире! Я ведь живу один и живу, как хочу – не думая, что скажут или подумают другие. Ничего ни от кого не прячу, и если мне захочется, скажем, повесить в туалете плакат с полуголой Бритни Спирс, я и повешу, и никто мне не станет указывать, что у меня испорченный вкус...
- Ты говоришь, как человек, долго проживший с кем-то вместе и наконец-то почувствовавший вкус свободы...
- Ну, Женя... Но ты меня понимаешь? Ты же и сама живешь одна?
- Понимаю...
Она и действительно понимала. Правда, опыт совместного жилья у нее был небогатый – только с матерью, но и этого хватало. Как она не любила, когда ее мать перекладывала ее вещи, залазила к ней в сумку или в стол... И только сейчас, поселившись отдельно в квартире ее умершей бабушки, она обрела независимость.. Так что Марка она понимала хорошо. Ведь если неприятно, когда родная мать сует свой нос, куда ей не следует, то как же это противно, когда это делает кто-то чужой...
Поговорив еще с полчаса, Женя постелила гостю на диване и ушла к себе в спальню. Все-таки завтра рабочий день... Но сразу уснуть она не смогла – неожиданный визит на ночь глядя выбил ее из колеи. И потом, при более близком рассмотрении выяснилось, что Марк не просто «вполне в ее вкусе». Он скорее попадал в категорию «мужчина моей мечты». Да еще попавший в беду...