Утром мы проснулись все в той же звенящей тишине, хотя светило солнце и на траве вокруг была роса. Только нашу сферу не задело ничего. Вообще ничего. Не было росы. Не было признаков разгулявшейся ночью стихии. Павел еще спал. Алекс сидел у костра и жарил какую-то лесную птицу. От запаха я и проснулась. В животе настырно бурчало и напоминало, что вчера после обильных слез я отказалась от ужина.
Аким был здесь же. Перебирал в руках какую-то веревочку, то ли просто завязывая узлы, то ли что-то мастеря.
- Доченька, - это обратился ко мне Аким, - сферу сними. Мы в безопасности. Стихия отступила.
Знаете, как стыдно признаваться, что просто даже не знаешь, как это сделать? Я стояла посреди поляны и не знала, как это сказать, когда Аким легким движением руки снял все. К нам ворвалось все буйство звуков леса. От каждого дуновения легкого ветерка, на нас капали капли вчерашнего дождя. Я стояла, подставив лицо каплям, наслаждаясь солнцем и теплом, когда рядом, с ревом раненого медведя, зашевелился Павел. Это капли воды попали на него. И он ворчал и брыкался, но они настойчиво попадали на лицо. Начинался новый день.
Какая-то неловкость царила в воздухе. Мне было не ловко за вчерашние свои слезы. Павел с Алексом делали вид, что все хорошо. В это утро, кажется, что все были совсем чужими, пока нас не свела вместе утренняя трапеза.
-Серафима, - начал разговор Аким,- ты не знаешь, как пользоваться Силой в тебе?
Я даже перестала жевать суховатую птицу. Так что же ответить? Смысла скрывать нет, ведь если он и не знает точно, то видел мое неумение сегодня, когда я не знала как снять сферу которую сама же и поставила!
-Да, я не умею ею пользоваться. И до некоторого времени я вообще не подозревала, что она в таком объеме у меня есть. Я конечно знала, что я ведьма, что не обычная, что в мире магии я могу очень много, но я предпочитала ей не пользоваться.
Ответом мне было вопросительное молчание, такое, что я даже пожалела, что начала этот разговор.
- Я боялась привыкнуть к своим способностям.
- Так что в этом плохого? – Алекс искренне не понимал.
- Я не знаю, поймете ли вы меня, но я в детстве решила для себя, чтобы не чувствовать себя сумасшедшей, что мир технический - это и есть реальный мир. А так как в мире техническом нет магии, я боялась привыкнуть к своим способностям и начать полагаться исключительно на них. И боялась, что в тяжелой ситуации начну делать глупости….
По мере моего рассказа лица моих собеседников становились все удивленнее и удивленнее. Мой голос становился все тише и тише. По мере того, как я рассказывала свои детские представления о жизни, я понимала их абсурдность. Лицо мое наливалось краской, мне было в очередной раз стыдно. Ситуацию спал Павел, сказав, что в этом нет ничего страшного, что он тоже бы так сделал. И тогда Алекс и Аким поддержали его, думаю, что все же из вежливости:
- Теперь, пока мы в мире магии, - Аким старался не показать свое растерянность, - надо учиться ими пользоваться. Серафима, почему бы мне не научить тебя чувствовать силу?
Я даже подавилась едой. А когда подняла глаза от тарелки, на меня вопросительно смотрели три пары глаз. Ну почему именно я сегодня привлекаю всеобщее внимание?
- Э… Эм… - что же они на меня так уставились? – я в принципе-то не против….
Не дав мне договорить, Алекс схватил меня в охапку и начал кричать, что я правильно решила, что я молодец и что он тоже займется «этим сорванцом»,судя по всему «сорванцом» был Павел, и ему очень не понравилась идея, что им займутся.
С того дня начались наши упорные тренировки. Аким старался научить меня контролировать Силу, научил распознавать, когда и что надо применять. По его словам у меня совершенно особый для мира магии дар создавать заклинания. По сути из моего рта все доступные заклинания не действовали или действовали не так как необходимо. Вот привести хотя бы в пример то, что во время разрушительной бури в ночь, когда мне отдал Аким медальон. Обычное заклинания усмирения силы подействовало так, что буря только усилилась. А в моей магии не было заклинаний. Я должна была просто подумать о чем-то, чтобы это что-то случилось, но не всегда еще срабатывало. Механизм наложения магии я еще не поняла, именно поэтому не всегда получалось.
В первую очередь после моего согласия Аким попросил меня закрыть мои мысли для Ведьм. Как? Я не знала. Пробовала постоянно, но каждый раз от Акима я слышала, что я не закрыла мысли. Я не знала, как их закрыть! Я правда не знала! День прошел в отчаянии, пока вечером не ложась спать и подумав об Алексе (а он нравился мне все больше), Аким не озвучил это вслух. Через минуту я, обозвав его мысленно дрянным старикашкой, закрыла свои мысли от него и от всего окружающего мира. Как? А вот просто пожелала, чтобы никто не знал, о чем я думаю. А Аким с улыбкой сказал:
- Пусть так. Зато теперь ты можешь контролировать свои мысли.
Как это ни странно, но Алекс поддержал его:
- Давно надо было тебя разозлить.
С тех пор я контролирую свои мысли. И чем больше мы с Акимом занимаемся, тем легче у меня получается накладывать заклинания.
Ежедневно до обеда мы занимались магией, а одновременно со мной Алекс учил Павла пользоваться оружием. У них, судя по всему, все тоже было не очень-то гладко, так как Алекс часто был раздражен, а Павел ходил с синяками.
В один прекрасный день нам так надоело, что нами командуют, и мы устроили маленький бунт. Мы уселись у костра и я окружила нас сферой неприкосновенности. Мы ели, пили, валялись и смеялись вместе с Павлом, а Алекс ходил вокруг и явно злился, что мы учудили такую проказу. Или оттого, что не взяли его в свою маленькую компанию. Аким, хоть пока и мог снять с нас сферу, но не лез, предпочитая наблюдать все это издалека с мудрой улыбкой на губах.
Алекс несколько раз подходил к Акиму, с просьбой снять сферу, но Аким держался стойко. В тот день мы уснули в сфере неприкосновенности, а проснулись уже без неё, оттого, что наши «учителя» настойчиво нас будили.
Аким научил пользоваться меня всеми видами магии, и лечебной, и боевой, и простыми оптическими иллюзиями. Всегда у меня создавалось впечатление, что он знает намного больше, чем хочет показать. Как будто он знает уже наперед, что будет и старается подстраховать меня от необдуманных шагов, но не прямо, а намеками.
В это время Алекс учил Павла владению разными видами оружия. Мечи и кинжалы, луки и арбалеты – всем этим должен владеть мужчина-воин. Иногда, видя, как Павел устает, мне хотелось его обнять и пожалеть, но меня останавливал тот факт, что десятилетний мальчишка за несколько недель стал мудрым воином, и он просто не принял бы мою жалость и помощь.
С каждым днем я себя все больше ловила на мысли, что я наблюдаю за Алексом. Он мне нравился. Сильный мужчина, но если Павел был сильным подростком, умеющим уже противостоять взрослому человеку, но идущим напролом, то Алекс думал всегда. Он был хитер. Побеждал порой Павла, ни разу не вытащив меча из ножен. Он относился к Павлу жестко, но трепетно, как к своему сыну. И он мне определенно больше, чем нравился. Я осознавала это, но с того момента на берегу, перед тем как нам пойти своими дорогами, он не показывал своих чувств. И ни разу не сказал, что я ему нравлюсь. Может это был обман моего подсознания, и я приняла за реальность то, что просто хотела бы, чтобы было?