NB. Герои и ситуация - вымышленные. Параллели пересекаются.
Намёков никаких, чего не скажешь в шутейном разговоре.
Столы протёрты, сияют стёкла витрин, прибраны коробки пустой тары, разбросанные с вечера бестолковыми манагерами и приведён в порядок ковролин, чтобы было видно: новый без пятнышка и потёртости. Всё новое. Товара немеряно! Мы строим капитализм – "У нас лучше всех!"
Уборщица пьёт свой прощальный чай. Её рабочий день начинается рано, но и заканчивается быстро. Нет десяти, а она переоделась и готова выпорхнуть как птичка. Завидую. Лёгкая-красивая, всё у неё складно и сама складная. Я пришёл раньше её, чтобы открыть магазин, но мой день ещё не начинался и закончится неизвестно когда.
Прощаемся. Сдерживаю себя, но не могу не лыбиться во всю рожу. Напрасно конечно, чаще всего с людьми нельзя по-хорошему. Такая вот есть беда. Сдерживаюсь, потому что боюсь испортить. Я очень рад появлению этой женщины. Она инженер, но не могла найти другую работу. У неё маленький ребёнок - это мало нравится работодателям. А ещё ей нужно свободное время на ребёнка, мать-одиночка. До этого была старуха, которая обитала в "Офис-центре" до нас и досталась мне по наследству. Точнее, была настоятельно рекомендована, и совсем не сразу я от неё отбился, да с большим трудом.
Старая, если за ней не смотреть, влегкую могла протереть всё одной половой тряпкой и обойтись одним ведром воды на всё-про-всё, и я не смог ей ничего объяснить. Она меня видала в одном месте … А то! "Што вы лучше других?" "Мне некогда - вы у меня не одни". Уважительные, блин, причины! Сама работала плохо, но злобно отзывалась по любому поводу – на любой непорядок. Даже где и не видно было очевидной чьей-либо вины, она хотела бы "… того! … как при Сталине – расстрелять!". И расстрелять по ней надо было всех. А теперь и меня. Я крестился, когда она, наконец, оказывалась за дверью. Ну и трижды когда избавился лицезреть.
Обхожу торговый зал, всё ли правильно расставлено, рассматриваю ценники, а кто-то уже стучит в дверь. Кассир Ленка ещё не переоделась и кричит охраннику из служебного помещения, чтобы не вздумал пустить. Но стучат настойчиво, и я открываю. Терпеть не могу, когда чья-то душа рвётся, а её душат. Давно борюсь за "право клиента быть правым", да вот как-то учеников не нажил, один геморрой.
Входит усатый майор. Под мышкой папка. Очевидно, что не покупатель и требует неотложного внимания. О чём-то хочет поговорить с "начальством". А мне хотелось видеть раннего покупателя, надо делать продажи, отбивать аренду, зарплату … но это не он. Наши смотрят на меня как на придурка: - Получил?
Веду его в кабинет, я и есть начальник или исполнительный директор. Он не браток, те парами ходят, если не больше, но тоже совсем не радует. Показывает "Служебное удостоверение", "Предписание", говорит, что "Пожарник" … бла-бла … непорядок бла-бла ... Отвечаю: как же - так же? ... помещение свежеевроремонтировано, документация с Вами согласована, вчера всё было ОК!!!
Просит стол. Пишет-потеет он акт за актом, пункт за пунктом, выходит покурить на полчаса и ещё пишет, страшнее страшного. Прямо машина по борьбе за справедливость! Получите-распишитесь. Получаю сей труд и сжатые сроки исполнения. "В случае несоблюдения" ... "через месяц – опечатаю помещение" … и всё твёрдой майорской рукой. Здравствуй жопа – новый год! Тока открылись.
Я чаем его поить не велю, не шестерю – дороже будет.
Я директор, но есть владелец. Звоню: "ПОЖАР!". Во-первых, обязан информировать, во-вторых, обязан указания выслушать. Меня обнадёжили. Магазин не закроют! Есть майоры, а есть другие звездатые. Дай ему денег, - велит хозяин, - он денег хочет.
Покупатели в зале жужжат, люблю мозги им парить, да уже не до них. Иду по этажу. В центре много офисов, неужели никто не знает этого уссатого майора – НЕ ВЕРЮ!
Не все соседи мне рады, но сочувствуют и информируют. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы все знать. Начинает что-то прорисовываться. Дверь ещё дверь, там милая дама – хозяйка "Агентства недвижимости". Мне нужна квартира - мы дружим.
- "Виктор не парьтесь, дайте ему сто долларов. Он у нас был, нам сказали надо сделать так". Показания подтвердились, всё ОК, вопрос проработан. Пьём чай, жизнь выравнивается, не знаю надолго ли, но этого не знает никто. Наконец, иду к покупателям.
Приходит время – позвонил пожарнику, назначил он мне приём. Иду бестрепетно имея пачку отписок и конверт.
Прихожу во двор к этим хорькам – одни иномарки! Не надо быть ШерлОком Холмсом, чтобы понять "откуда дровишки". В кабинете двое - один тактично уходит. Выкладываю на стол конверт и раскладываю бумаги. По роже видно, конверт замечен с удовлетворением. Брандмайор смотрит мои отписки ... бла-бла (непременно строго) ... выслушиваю кивая (непременно с суровым лицом) - пожар не шутка! Собрал бумаги и ушёл. А конверт-то на столе забыл! Мяч на их стороне, что "пожарники" обо мне подумают!?
Наверно брандмайору было противно меня видеть - не спрашивал он с меня исполнение своих важнейших предписаний. Сколько-то жил без "пожара". Потом пришёл следующий - плюгавый, но алчный. Описал ещё больше всего, что есть и всегда было. И всё повторилось.
С чиновником главное что? – знать его правильную цену! Это как пароль. Мало – обидишь, много – испортишь. Хуже всего - за постороннего примет, чужого, опасного ... А мы все свои.
1997 год.