Галина решительно отказалась от коньяка, для неё секретарша принесла отлично сваренный кофе и стакан минеральной воды. Имя Инесса очень подходило этой женщине: хотелось назвать её «мисс», и была какая-то загадка, всплывало восточное – инь, янь… А возраст определить невозможно, то ли сорок пять, то ли пятьдесят пять. Холёные руки, тонкие щиколотки, гладкие волосы, разделённые безупречным пробором, и длина юбки ровно до середины колена.
Мужчины выпили из рюмок-напёрстков, закусили лимончиком, и Семён обратился к Галине:
- Мы готовим баннеры. И вот здесь нужна ваша интуиция. Основной электорат – женщины, надо ориентироваться на них. Отберите снимки, которые вам нравятся – безусловно. Не задумываясь….
Галина сразу отложила в сторону те, где кандидат изображён с семьёй. Каждая женщина хоть на миг должна представить рядом с этим мужчиной – себя. И проголосовать за свой личный шанс. Потом она убрала все официальные фотографии: в дорогих костюмах и с дежурной улыбкой. Наконец, остались всего две: на первой Рудольф сидел на корточках и смотрел на маленького сына в коляске. Видимо, 9 мая…. Позади – силуэты пожилых людей с тросточками, на фоне первых нежных листьев. А у Рудольфа такое открытое и красивое лицо….
Семён глянул на Галину и хлопнул ладонью по столу:
- А ведь я не ошибся. Ну и глаз! Я вот не обратил бы внимание на это фото. Обрезаем вот так, убираем всё лишнее… Шедевр!
На втором снимке Рудольф стоял в окружении каких-то людей и внимательно слушал. Был он в белой рубашке с закатанными рукавами, загорелый, и с выражением неподдельного интереса в глазах. Политтехнолог одобрил и эту. Повернулся к Виктору Яковлевичу:
- Фотосессию мы, конечно, проведём. Специалист сегодня вечером из Питера прилетит. Но эти снимки берём однозначно. Скину дизайнеру, новые макеты завтра будут готовы. Как я понял, все рекламные места определены и оплачены?
- Да, все лучшие точки – у нас!
- Ну, это, как сказать… Сейчас поедем, лично все ракурсы посмотрю. Галина Викторовна, хотите с нами?
- Простите, не могу. Мне домой нужно.
Вошла Инесса, хозяин кабинета распорядился, чтобы вызвали машину. Потом пожал Галине руку:
- Спасибо. Вы – просто бриллиант. А золота для обрамления такой драгоценности у нас хватит…
Он кивнул на стеклянный стеллаж с подсветкой, где стояли самородки самой необычной формы.
Галина улыбнулась:
- Ценю ваш юмор. И умение говорить комплименты.
Виктор Яковлевич протянул ей коробку с конфетами, которую достал из шкафа:
- Каждый комплимент надо подкреплять чем-нибудь более существенным.
Она отшатнулась и замахала руками. Семён расхохотался:
- Не бойтесь! Этот презент совсем из другой партии!
Гала сидела на удобном заднем сиденье в полутёмном салоне и думала о том, что ей ужасно жаль испорченную машину Рудольфа. Она догадывалась, что джип стоит очень больших денег, и вспоминала о мягкой коже и таком приятном, почти неуловимом запахе одеколона, которым пропиталась вся обивка.
Деревенское детство давало о себе знать особой бережливостью. Гала до сих пор стирала руками, доверяя машинке лишь постельное бельё и рабочую одежду мужа. Колготки в упаковке непременно помещала в морозилку и верила, что после такой выдержки носиться они будут дольше. Одно время даже пыталась штопать носки, но потом бросила, свекровь её устыдила. Хотя применение для них всё же нашла: снимала в теплице зелёные помидоры и каждый засовывала в обрезанный носок, как в мешочек. Помидоры не портились и дозревали отлично.
Все разбитые чашки и тарелки тоже шли в дело: мелкими кусочками, предварительно раздробив их молотком, она оклеивала старые прохудившиеся кастрюли или чайники. Получались ёмкости для цветов. Почти все цветы приходилось выращивать рассадой, даже самые неприхотливые ноготки и бархатцы могло убить заморозками в конце мая или в августе. А многолетники – нарциссы, пионы и так любимые ею хризантемы – на якутской земле не росли. Вот и приходилось, как кошке с котятами, возиться с горшками: выносить на улицу солнечными майскими днями, а на ночь – снова устраивать на закрытой веранде.
У матери в палисаднике сами собой всходили мальвы и золотые шары, буйно цвела сирень и черёмуха. Никому в деревне не приходило в голову разбивать клумбы и устраивать цветники, без того забот хватало. А для Галы самым важным был внешний вид своего двора, где всё должно радовать глаз.
Она терпеливо дожидалась весны, когда все планы должны были, наконец, воплотиться. И ровные ряды смородины, и три стройные рябинки у забора, и песчаные дорожки, и огромная клумба….Вначале она мечтала об альпийской горке, но потом поняла, что устраивать такое сооружение – глупость чистой воды. Все склоны вдоль дорог были природными альпинариями: сквозь скальники пробивались кустики брусники и голубики, виднелся мох… Правду говорят: природа – лучший художник.
Гала попросила остановить машину возле администрации и свернула в свой проулок. С облегчением вздохнула, когда увидела тёмные окна. Значит, муж с дочкой у свекрови. Наверное, зашли после детского сада и остались на ужин. В прихожей скинула сапоги, замерла у зеркала. Платье тесно облегало фигуру, жемчужное ожерелье в старинном стекле было по-особому красивым на стройной высокой шейке. Гала вынула шпильки и тряхнула волосами: хороша…
Последнее время она полюбила быть дома одна. Включала тихую музыку, забиралась с ногами на диван, листала иностранные журналы, что по-прежнему иногда приносила Колесникова. Дольше всего останавливалась на картинках с красивыми домами, которые окружали газоны, лужайки, маленькие рукотворные водоёмчики с водопадами и фонтанами.
Но сегодня настроение было не то. Она достала новую шахматную доску, протёрла поле бархатной тряпочкой и расставила фигуры.
Шахматы под ёлку на Новый год положил Николай. Он привёз подарок из командировки в Якутск. Ручная работа: фигурки вырезаны из оленьего рога, тщательно отшлифованы. Чёрные покрыты лаком, а белые сохранили матовый цвет натуральной кости. Гала взяла чёрную королеву. Поставила в правый угол. Набросила на неё кусок бархата. Маргарита… Теперь её уже нет в жизни Галы. И следы её стёрлись. Пока была Ниночка и получала изредка письма, вспоминали о бывшей директрисе. А теперь уже некому.
Чёрные пешки: Магда,Вера Петровна, Степанида, Виктория, Ниночка. Чуть впереди – Татьяна Андреевна: она вроде и есть, но уже и нет, на глазах не маячит, шуршит себе в школе, появляется только на совещаниях. Получается, что все идёт чётко по плану. На работе она – полная хозяйка, тыл обеспечен. Задумчиво покрутила в руке чёрного короля. Заменила его белым. Рудольф будет её белым королём. Гала закрыла глаза и увидела его лицо, когда сказал: «Когда-нибудь я покажу тебе, как цветёт сакура…»
Потом произвела несложные расчёты: когда дочь окончит школу и поступит в институт, то ей, Галине, будет сорок два года. И сразу всплыло в памяти, как рыдала и билась головой о белёную стенку избы соседка Катерина, когда муж ушёл к Верке-разведёнке, на соседнюю улицу. Мать тогда сказала: «Катерине – сорок уж лет, кончился её бабий век». И правда, казалась она тогда Галине настоящей старухой. Зато в институте лекции им читали такие модные и моложавые красотки, что Гала не верила, когда называли их возраст.
У Рудольфа тоже сын примерно возраста её дочки. Развод помешает карьере, значит надо ждать и терпеть. И не выказывать своего интереса. Она вспомнила один из своих любимых афоризмов: «Кто хочет иметь зайца на завтрак, тот должен охотиться на него ночью».
Продолжение http://www.proza.ru/2012/10/01/705