ПСИХОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА. ТВОРЧЕСТВО И ЛЮБОВЬ.
Любовь, особенно пылкая, взаимная и щедрая, всегда оттягивает на себя одеяло творчества. Исключением могут служить разве что произведения, написанные быстро, экспромтом, не отвлекаясь от предмета любви. Любовь самодостаточна, эгоистична и безжалостна по отношению ко всему остальному в мире, включая индивидуальное творчество любящего или любимого.
Магия растворения в любимом человеке до самозабвения не проходит для творческого человека бесследно. Поглощённое любовью творческое «я» со временем начинает властно требовать компенсации. Отношения между любящими в такие моменты подобны приливам и отливам. В момент ссоры творческое «я» подсознательно торжествует; сдерживаемый поток творчества, несанкционированный и неконтролируемый, вырывается на свободу и девятым валом затапливает любовные отношения. В такие моменты возможен окончательный разрыв отношений, если у любящих достанет душевных сил довести дело разрушения до конца.
Но чаще человек, насытившись творческим одиночеством, просит у другого человека прощения и возвращает всё на круги своя, возможно, с некоторой потерей силы чувств. Бывает и наоборот, сила любви после подобного «кровопускания» возрастает. Мы видим, что сердце художника ни в чём не находит полноты – и мечется между любовью и творческим одиночеством. Вернее, оно скачет из одной полноты – в другую.
Люди недалёкие часто видят в этом «донжуанскую сущность» художника. Хотя человека творческого, по большому счёту, не интересует число одержанных им «побед». Его занимает другое: чтобы в любимой женщине «проклюнулась» муза – и зажгла фитиль его творчества. Некоторую «ветреность» может спровоцировать охлаждение в любви. И тогда творческий человек подсознательно начинает искать замену любимому человеку, хотя и ясно осознаёт, что поступает нехорошо, как с человеческой, так и с моральной точки зрения. Вот что пишет Августе Миклашевской Сергей Есенин:
Ты прости, что себя не сберёг
Для себя, для неё и для этой.
Невесёлого счастья залог –
Сумасшедшее сердце поэта.
Поэт в припадке обидной для женщин искренности признаётся, что не видит между ними, по большому счёту, никакой разницы. На деле же изначальная полнота любви со временем, через непонимание, выливается в пустоту одиночества. Мы видим, что один и тот же человек то в любви, где задействованы двое, то, наоборот, в творческом одиночестве видит истинную «полноту мира».
Конечно, и то, и другое состояние являются лишь иллюзией идеала и потому опасны. «Остаться мне холостым или жениться?» - спрашивал у Сократа молодой грек. На что многомудрый Сократ ответил: «Как бы Вы ни поступили, Вам всё равно впоследствии придётся жалеть об этом». Впрочем, история знает немало случаев, когда творческие люди жили и творили вместе всю свою жизнь, энергетически подпитывая друг друга. Поэтому спешу вас обрадовать, друзья! Любовь и творчество, как гений и злодейство, вполне совместимы! Пока не преступят свои пределы.