Поздний звонок разорвал сгустившийся туман дремы. Машинально дернувшаяся рука сбила с носа очки, и те брякнулись об пол. Телефонная трубка пела свирелью неподалеку, но без очков нащупать ее оказалось непростой задачей.
- Да, слушаю! – Раздраженный голос встряхнул мембрану микрофона.
- Простите, профессор, что беспокою Вас, - прозвучало неуверенно в трубке, - Но у нас ЧП.
- Что случилось?
- Молодая женщина найдена мертвой в своей палате. Дежурный врач обнаружил это во время вечернего обхода.
В трубке повисла напряженная пауза.
- Продолжайте!
- Это можно было бы принять за самоубийство, если бы не тот факт, что мы ее фиксируем перед сном. А еще дежурный обнаружил свежий след от инъекции на шее.
- На шее!? Уверены?
- Да. У основания черепа.
Профессор опустил трубку, о чем-то напряженно размышляя.
- Алло! Алло! – раздавалось в звенящей тишине.
- Где сейчас тело?
- По-прежнему в палате. Мы хотим перенести его в осмотровую и вызвать коронера.
- Ничего не трогайте до моего приезда. Я выезжаю.
Он подумал еще секунду.
- И никому не звоните.
Профессор быстро оделся и прошел в личный кабинет. Он постоял несколько мгновений перед столом, сел и написал на листке настольного календаря на латыни: Propter necessitatem. Затем он выдвинул верхний ящик стола. Там лежало несколько бумаг и пластиковая баночка с пилюлями. Он наклонил ящик вниз, и из его недр со стуком выпал небольшой пистолет. Рука замерла над ящиком, будто профессор раздумывал, что ему выбрать. Словно очнувшись, он схватил пистолет и, даже не проверив, сунул в карман пальто.
Минуло две недели со дня приезда, прежде чем Александр решился показаться дома. Все эти дни он прогуливался по городу, привыкая к его обновленному лику, рассматривая граффити на строительных ограждениях и уличные скульптуры. Он обошел кругом нового высотного здания с гостиницей на том месте, где ранее была автостоянка. Совершая ежедневную прогулку по благоустроенной аллее с гуляющими молодыми мамами с колясками, он воровато поглядывал на окна собственной квартиры, будто надеялся в них что-то увидеть. То, чего он опасался. Полицейский патруль (так он теперь стал именоваться) возник перед нм совершенно неожиданно, заставив вздрогнуть. Однако, блюстители порядка мирно прошествовали мимо, не обратив на него ни малейшего внимания. Как и они, все прочее вокруг жило, благоухало и не замечало его присутствия, как будто он стал призраком.
Отворив входную дверь, Александр вдохнул застоявшийся воздух, свидетельствующий о том, что в квартире длительное время не появлялась ни одна живая душа. Бросив на столик в холле кипу счетов и извещений, которыми был туго набит почтовый ящик, он поднял облако пыли. По правде она обильно покрывало все вокруг, словно в давным-давно заброшенном мистическом замке. Мебель, книги в шкафах, компьютер… все было покрыто белесым покрывалом подобия пепла. Через плотно занавешенные окна пробивались полосы солнечного света, и в них танцевали сонмы встревоженных пылинок. Дабы не привлекать внимание, Александр не стал отдергивать шторы и открывать окна. Он пощелкал выключателем настольной лампы, но та отозвалась молчанием, как и все прочие электроприборы в доме.
Внезапно его внимание привлек отчетливый скрип в прихожей, заставивший ощутить холодок на спине и моментально выступивший на лбу пот. Он прокрался на кухню и стараясь не производить лишних звуков поднял с пола давно забывшую запах шампанского пустую, но увесистую бутылку. Сжав ее наподобие бейсбольной биты, он осторожно заглянул в полумрак прихожей, готовый к нападению. Снова прозвучал скрип, но в прихожей было пусто. Он попросту забыл закрыть за собой входную дверь, и она скрипела петлями от сквозняка в подъезде. «Паранойя», - подумал он. Но едва отдышавшись от ложной тревоги, он вновь нервно вздрогнул, когда на дне кармана, коверкая красивую мелодию резкими звуками динамика, ожил телефон. На дисплее высветилось имя Вадима под безликим силуэтом. На его месте должна была быть его фотография, которую он, без сомнения, прикрепил за телефонным номером еще по прибытии в Россию.
- Привет, - прозвучал голос Вадима. – Не отвлекаю?
- Нет. Все в порядке. Я не занят.
- Ты сейчас где находишься?
Александр замешкался на пару секунд, словно сомневаясь, стоит ли доверять его новому знакомому.
- Я заехал домой, - ответил он уверенно.
- Отлично.
- Да. За тем исключением, что дома нет ни воды ни электричества.
Он пошевелил пальцем ворох счетов на столике.
- Придется мне разобраться с долгами, прежде чем я смогу пригласить тебя к себе.
- Тебе чем-то помочь? Может одолжить денег?
- Нет, спасибо, Вадим. Я в состоянии все решить самостоятельно.
- Как знаешь. Да, я был у тебя в гостинице и оставил кое-что для тебя на reception.
- Хорошо. Я перезвоню, когда закончу с делами.
- О’кей. Было бы неплохо встретиться.
- Согласен.
- Ну, тогда до связи?
- Да, конечно.
К вечеру, наспех поужинав парой бутербродов с сыром и чашкой кофе, он уселся за компьютер, решив проверить, что изменилось за время его отсутствия в виртуальном пространстве. С удовлетворением обратив внимание, что скорость интернета заметно выросла, он, по прочтении колонок новостей, вошел в ящик своей электронной почты, которую он не рискнул проверять удаленно будучи в Мексике. Среди бесчисленного спама он обнаружил несколько писем от той, о которой часто вспоминал за время вынужденной ссылки. Письма оказались зашифрованными, что немало насторожило. Он извлек из стола толстый органайзер в кожаной обложке и быстро отыскал желаемый номер. К его неудовольствию, бесчувственный голос в эфире сообщил о том, что сей номер более не существует. Домашний телефон также оказался отключенным.
В нарастающем отчаянии он набрал единственный известный ему номер, особенно не рассчитывая на действенную помощь. Но он нуждался в этом звонке, так же, как нуждался в поддержке, пусть даже не сулящей реальной помощи.
- Привет, - услышал он совершенно спокойный, даже немного сонный голос.
- Здравствуй, Никс. Извини, что не звонил…
На том конце пошипел сдавленный смешок.
- Ага, все нормуль. Забей. Я не сильно скучал.
- Я рад, что у тебя все хорошо. Но вот мне нужна помощь. И обратиться за ней особенно то и не к кому. Так что не обессудь.
- А чо за движуха? Опять за челом из компа гоняешься?
- Скажи, ты можешь помочь разыскать человека?
- В смысле?
- В смысле – номер телефона, место жительства… Может есть кто-то у тебя, кто может посодействовать?
- Ну, возможно, - прогундосил Никс. – есть кое-какие базы.
- Отлично.
- Тока это будет тебе стоить. Я не фонд Сороса.
- Нет проблем.
- Оки, тада посмотрю у себя. Мыло есть у тебя?
- Мыло?
- И-мейл… почта в компе…
- А, да есть.
- А у того чела?
- Да тоже есть.
- А ты сперва не пробовал туда чо-нить отправить?
- Да, написал, только пришло сообщение, что адрес больше не существует.
- Ясно. IP все равно засвечен.
- Да, я от нее получил несколько писем…
- О! этот чел - подружка твоя, значит? Чо шифруется от тебя?
- Сама то, надеюсь, что нет. Но вот письма от нее, кстати сказать – шифрованные.
- Да ну!? Круть. Кроссворды я люблю.
- Было бы здорово если и с этим подсобил.
- Лады. Я тебе мыло щас продиктую. Оно простое, даже ты поймешь. Кинь копии туда. То, что мыло левое не грузись. Я оттуда все хапну и подотру за собой. Все будет тип-топ.
- Договорились.
В этот раз Александр принял решение заночевать в заново обретенной обители, оставив, однако, гостиничный номер за собой, на случай, если результат эксперимента с возвращением окажется неудовлетворительным. Он лишь заехал в отель, чтобы забрать сумку с вещами, где ему передали посылку от Вадима.
Вернувшись уже затемно, он настороженно проследовал до дверей квартиры, но на сей раз ни перед, ни за ней неприятных сюрпризов не обнаружилось. Исключением стал лишь маленький конверт с карточкой внутри.
Испытав порядком подзабытые ощущения от любимого кресла, Александр приступил к сегодняшней почты. Начав по порядку, он распаковал коробку, оставленную в отеле. С нескрываемой улыбкой он извлек из нее бутылку текилы, не самой лучшей, но и не самой дешевой. Такой продукт идет на экспорт, а в Мексике продается исключительно в магазинах при отелях и duty free. Местные же предпочитают пить мескаль, особенно домашней перегонки. Так или иначе, но этот прозрачный напиток с легким оттенком охры и плавающим тельцем гузано, напомнил о солнечных днях вынужденной ссылки, когда порой именно мескаль согревал душу, терзаемую тоской по родным местам. Но, вместе с этим, сия находка в бутылке несколько насторожила. Как проживший в Мексике достаточно долго, он прекрасно знал, что производители никогда не кладут в текилу агавовую гусеницу, тем более без соответствующей надписи (con gusano) на этикетке. Такого гостя можно было обнаружить лишь в бутылках некоторых сортов мескаля, при том весьма немногочисленных. Потому, Александр оставил подарок нетронутым, поставив перед настольной лампой, так, что свет падал сквозь бутылочное стекло.
Удовольствовавшись порцией бурбона из початой много лет назад бутылки, он вернулся ко второму предмету, найденному в дверном проеме. Рисованная карточка с изображением танцующей экзотической красавицы с надписью Aloha Hawaii выпала ему на ладонь. Повертев открытку в руке, словно ожидая нового подвоха, он раскрыл ее и прочел небрежно сделанную запись: watch me. Стрелка указывала от надписи к уголку карточки, к которому был прикреплен миниатюрный плоский предмет черного цвета. По счастью эта находка не стала головоломкой. Еще по приезду в Россию и став обладателем новомодного телефона с экраном во весь корпус, он уже успел познакомиться с подобным предметом и инструкцией по его использованию.
Нажав в паз в боку телефона, он извлек флэш карту, абсолютно идентичную с той что он получил с открыткой. Присланная карта незамедлительно была водворена на место извлеченной, и на экране появилось окно для введения пароля. Буквально следом поступило SMS сообщение с единственным коротким словом nix. Теперь стало ясным, кто побывал в его отсутствие у его двери и оставил послание. После ввода пароля запустился медиа проигрыватель и появилась картинка с изображением все той же открытки. Затем изображение дернулось, словно кто-то тряхнул снимавшую камеру и раздалось приглушенное покашливание.
- Aloha, white man, - наконец проговорил Никс на ужасном английском. – Надеюсь, я не сильно ошибся с приветствием. Ну это, собственно, мелочи. Что касается твоего дела… косяк у меня вышел. Ни в одной базе ничего нарыть не удалось. И не только по мобильным операторам. Ни по прописке, ни по правам, ни по налогам. Пусто. Как и не было человека никогда. Даже домен отсутствует. Если б я ее не видел своими глазами, то сказал бы: « Чувак, ты бредишь. Такой девахи нет по сути.». С письмами – тоже напряг. Очень смахивает на шифр Вижинера или вроде того. Короче, нужен ключ. Точнее ключевое слово, которым эти тексты шифровались. Может и не одно даже. Ну, типа как без него, я бессилен. Не прикольно об этом говорить, но я – пас. Про башли – забей. Мой косяк по полному раскладу. Ты чел правильный, хоть и олдовый. И знакомая твоя… короче, ты и сам поляну сечешь. Я про то, чо за байда с твоими знакомыми… Ладно, это так, пурга. Мое дело, конечно, сторона, но ты клёвый, раз во все это влез. Alles Gute тебе, Прометей!
Запись закончилась, приложение проигрывателя закрылось сома собой, а на экране появилась надпись, утверждавшая, что Александр отформатировал диск. Он извлек карту и вставил вновь, но теперь она оказалась пустой. Осторожный Никс предусмотрительно прибрал за собой, стерев все улики, которые могли указать на всякую его причастность.
Александр подпер подбородок, сложив ладони домиком, и задумчиво посмотрел на стоявшие перед ним два предмета – два артефакта. Ничем не выдающаяся бутылка текилы и дешевая открытка будто поглядывали на него своими сочными картинками, издевательски улыбаясь его непроходимости в попытках понять очевидное. Во время бесконечных раздумий далеко от дома, он не раз прокручивал в голове эпизоды всей перипетий, выпавших на его долю с той самой встречи в номере гостиницы. И порой, он сам укорял себя за то, что все время упускал нечто очень важное. Такое, что видели все те, с кем он имел дело, но что ускользало от его понимания. Это было весьма странным для человека, обученного замечать то, что скрыто внутри человеческой сущности. Но в данных обстоятельствах он видел лишь отрывки огромной головоломки. Он складывал их, опираясь на методы, применимые в его профессиональной деятельности, но результатом всегда было одно и то же – абсурдная картина, целиком состоявшая из догадок и ошибок. Несмотря на все подсказки, что до него пытались донести. Ну, конечно! Подсказки. Намеренно ли, либо неосознанно, все те, с кем ему довелось работать, не раз предлагали ему пути решения задач с многими неизвестными, кое-кто даже поплатившись за это самым дорогим. Но всякий раз Александр сопоставлял их попытки с царствовавшими в его разуме здравомыслием, рациональностью, скепсисом… и последние, разумеется побеждали в его выводах, хотя и не без доли сомнений на счет вещей, не поддававшихся разумному объяснению. И хотя, неизвестно к чему бы все привело, воспользуйся он этими подсказками как ключами, скрытая за семью замками истина так и хранила свой статус-кво без ключей их открывавших.
Но то, что стояло перед ним на столе было парой очевидных ключей, которые делали его возвращение логичным и объяснимым. С чего бы пареньку, с которым он имел дело лишь пару раз, было присылать ему видео сообщение в оформлении, напоминавшем о проведенном времени в райском уголке на западном полушарии. Пусть и с поправкой в несколько тысяч миль, но это был явный намек. На то, что он тоже в курсе происходящего с Александром и ситуации, в которой он погряз. А текила? Как могло прийти в голову человеку, немало времени проведшему в Мексике преподнести ему явную фальшивку, осознавая, что и сам Александр имел немалые познания в тамошней культуре производства алкоголя. К тому же, такую бутылку нужно было еще поискать. Это тоже ни что иное, как намек. Намек на явное несоответствие. Либо этим самым Вадим старался показать ему, что Александр, подобный заточенной в бутылке гусенице, был чужд той среде в которую был водворен. Либо то, что он сам являлся не тем, за кого себя выдавал, а их встреча была отнюдь не случайной, и состоялась с целью вернуть его на родину. Но для чего? И почему из цепи выпало такое важное звено, как Ксения, чье участие не раз приносило ощутимую помощь в принятии верных решений. Для того, чтобы это выяснить, нужно было вызвать на откровенный разговор авторов этих подсказок. И если первый из этих двоих отстранился от продолжения диалога, умывая в бессилии руки, то второй, как следовало из телефонного звонка накануне, сам напрашивался на встречу, предполагая, что Александр сумеет расшифровать его своеобразное послание. Что ж, дело оставалось за малым.
Воскресное солнечное утро встретило его птичьим гомоном и полупустынными улицами с редкими прохожими и проезжавшими автомобилями. Несмотря на ранний час Александр обнаружил Вадима в условленном месте разговаривающим с высокой молодой женщиной в длинном бежевом пальто. Завидев его, Вадим что-то сказал, улыбаясь, своей спутнице, и та, кивнув зашагала прочь. Александр лишь мельком увидел ее лицо, когда она оглянулась, садясь в свой автомобиль. Ничего особенного в нем не было: тонкие черты, минимум макияжа, скрытые большими солнцезащитными очками глаза. Вполне заурядная, но не лишенная элегантности, внешность.
- Привет, - окликнул его Вадим. – Прости, что выбрал столь ранний час. Ты, наверняка, не выспался как следует.
- Часть меня до сих пор живет по PST, - улыбнулся Александр, пожимая протянутую руку. – Твоя супруга?
- Что? А-а, нет. Просто сокурсница по универу. Увидела меня, проезжая мимо. Странно, как вообще меня узнала. Столько лет прошло…
- А выглядит она очень молодо.
- Ты знаешь, внешность, порой, весьма обманчива.
Он бросил взгляд вслед уезжающему автомобилю, а Александр поймал себя на мысли, что его последние слова показались ему не совсем неискренними. Однако, они встретились по иному поводу и сейчас оба ждали некую ключевую фразу. Александр решил начать первым.
- Я получил твое послание. – сказанное прозвучало четко и уверенно. Александр вложил в эту короткую фразу все, чтобы показать, что у него не осталось и тени сомнения в том, что все произошедшее с ним за последние две недели было неслучайным.
- Отлично, - кивнул Вадим, и лицо его сделалось суровым, будто он сорвал с него маску.
Александр посмотрел в его глаза, ожидая ответов на вопросы, которые не требовали озвучения.
- Мне жаль, что пришлось разыграть тот балаган в Мексике. Признаюсь, моя роль мне была не по душе. Но, зная что ты из себя представляешь, мне думается, что ты уже тогда что-то заподозрил.
- Что из себя представляю? – повторил за ним Александр.
- Ну, да, - смутился он. – Я изучал твое дело.
- Как это понимать? Какое еще дело?
- Мы наблюдали за твоей работой и участием в Проекте…
- Кто «мы»?
Вадим, ожидавший подобную реакцию, опустил глаза и пожевал нижнюю губу.
- Те, кому не безразлично.
Александр нахмурил брови.
- Теперь я снова ничего не понимаю. Если ты так осведомлен обо мне и том, чем я занимался, то тебе должна быть известна причина моего бегства за океан. Равно как и то, что Проект перестал существовать с гибелью его ключевых фигур.
- Это так. Проекта нет, но наследие его живо. А что касается «ключевых фигур» - ты сам и есть та самая ключевая фигура, что осталась от прежних активов.
- Я уже несколько лет, как не удел. Почему же тогда вы не разыскали меня раньше, если так нуждаетесь в моем участии?
- Мы все время знали, где ты находишься.
- Ну конечно, - ткнул ладонью себя в лоб Александр. – Я же находился у вас на виду, в Его тайном убежище.
- Мы берегли тебя как важный элемент в общей картине того, чем мы были заняты в твое отсутствие. До той поры, пока обстоятельства не потребовали вернуть тебя на родину.
- Я вдруг вам снова потребовался?
- И да, и нет.
- ???
- Ты больше не был в безопасности.
Александр заложил руки в карманы.
- Ну коли уж вы меня вытащили из огня да в полымя, давайте обо всем начистоту. Я не намерен больше терпеть недомолвки и маскарад. Если ждете моего участия – выкладывайте все карты.
- Вообще-то все о чем я тебе там говорил – правда. Как и то, что я антрополог и занимаюсь исследовательской работой, целью которой и был мой визит в Мексику. А то, что мой приезд и просьба встретиться с тобой, стало для меня сюрпризом не меньшим, чем для тебя. А решение инсценировать случайную встречу было принято только ради того, чтоб убедить тебя в необходимости вернуться. Так что обвинение в маскараде было излишне.
- Значит ты тоже участвовал в Проекте?
- Я – консультант по науке. Ну и по роду своих занятий – связующее звено с нашими партнерами за рубежом.
- Почему ты сказал, что мне стало небезопасно там? Чем я так вдруг стал мешать, пребывая в полном отстранении?
- Все из-за того, что мы сумели продвинуться в деле о гибели руководителя Проекта, вследствие чего некто начал зачищать все, что было с ним связано. Было решено принять превентивные меры, чтобы спасти то, что еще осталось.
- Постой. Ты хочешь сказать, что кто-то собирался убрать меня в Мексике?
- Не исключено. Рисковать мы не могли.
- Тогда ты должен знать что я был не единственным, кто в всем этом участвовал до моего исчезновения.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду Ксению.
- Она больше не в деле.
- Вот как? Если тебе все известно, объясни мне, почему я не могу ее найти. Я не смог обнаружить ни следов ее существования. Это тоже ваша работа?
Вадим снова отвел глаза, чтобы Александр не смог прочесть в них его терзания сомнениями.
- Я наслышан, насколько она тебе дорога, - наконец проговорил он. – Думаю, я могу тебе помочь.
- Она в городе? С ней все в порядке?
- Я должен сделать звонок.
Он отвернулся вполоборота и выбрав номер из списка контактов, склонил голову в ожидании ответа. После продолжительной молчаливой паузы, он вновь углубился в телефонный список и, обнаружив искомое, снова прильнул к трубке.
- Привет, - сказал он кому-то на другом конце, - скажи, где Андрей Львович? Не могу дозвониться на его мобильный.
Александр изумился, как изменился голос Вадима, когда тот сделал повторный звонок. Если бы сейчас он сам был у телефона, то скорее всего не узнал бы своего нового приятеля.
Вадим, между тем, продолжал разговор, и его реплики сократились до короткого поддакивания. С каждым новым разом его лицо серело как наползающая на голубой небосклон туча. Наконец он сунул телефон в карман и выпрямился.
- Тот, кого я искал, найден мертвым два часа назад. Он был единственным человеком, кто был способен нам помочь.
- Мне очень жаль, твоего знакомого. Что теперь? Поедем выяснять обстоятельства?
- Нет, это небезопасно. Мы немного прогуляемся.
По пути Александр старался не докучать Вадима своими вопросами, понимая, что ему сейчас, вероятно, нелегко. Он также полагался на то, что тот знает, что делает, направляясь к отдаленному городскому парку.
Когда они были на месте, Александр вопросительно посмотрел на своего спутника, который, что-то напряженно обдумывая, уселся на деревянную скамью у прогулочной аллеи.
- Будем ждать, - сказал он, приглашая Александра последовать своему примеру.
Примерно через четверть часа их молчаливой «прогулки», Александр обратил внимание на женщину преклонных лет в длинной простроченной куртке неопределенного цвета. Она стояла поодаль и внимательно наблюдала на сидевшими мужчинами. Буквально за мгновение до того, как Александр собрался толкнуть Вадима, привлекая его внимание, женщина тронулась с места и неуверенно подошла к ним.
- Вы, верно, друзья Андрюши?
- Да, я друг Андрея Львовича, - встал ей навстречу Вадим.
- Он говорил, как я должна сделать, если с ним что-то стрясется. – она скривилась и вытерла ладонью лицо. – Они сказали, что он покончил с собой. Но ведь это неправда, так? Он любил жизнь.
- Все со временем выяснится, - неуклюже вставил Вадим. – Простите, вы приходитесь родственницей профессору?
- Я? Нет. Я его бывшая соседка. Меня звать баба Варя.
Вадим положил ладонь на ее руку.
- Вы сказали, что профессор сказал Вам, как вы должны поступить в случае… Он что-то просил передать?
- Пойдемте со мной. – помахала она, направляясь к выходу из парка. – Как звать то вас?
- Вадим. А это – Александр.
- Пойдемте. Пойдемте.
После плутания по глухим неопрятным дворам столь же неопрятных хрущевок, они наконец добрались до квартирки бабы Вари. С порога в нос ударил запах старины, какой бывает в бабкиных избах. Пройдя по темному коридорчику, спотыкаясь о разный хлам, они вошли в небольшую комнатушку, заставленную старой мебелью и заваленную бельем.
- Здесь она, - старушка указала узловатым пальцем в сторону окна.
Перед задернутым тюлем окном стоял стул, на котором сидела неподвижная женская фигура с накинуты на плечи старушечьим платком – шалью. Ее силуэт размывало дневным светом, отчего она казалась аморфной.
Александр посмотрел на Вадим. Тот кивнул в направлении сидящей женщины. Обойдя стул, Александр посмотрел на ее лицо и невольно подался вперед.
- Ксюша!
Сидевшая не шевельнулась. Ее лицо было будто высечено из мрамора, а опустошенный взгляд устремился в неопределенность. Александр захотел потрясти девушку за плечо, как если бы все происходившее было невинным розыгрышем, но в последнее мгновение передумал.
- Что это все значит? Почему она здесь? И почему в таком состоянии? И кто этот…
- Твоя реакция понятна. Но, поверь, мы здесь абсолютно не при чем. Ее нашли четыре года назад на краю загородной автотрассы в невменяемом состоянии. У девушки был явный ступор. Она не шла на контакт, только бормотала что-то невнятное. Нашедшие ее, вызвали полицию и скорую. Девушку отвезли в медсанчасть, где спустя день попытались расспросить о том, что с ней произошло. Все попытки оказались тщетными. Ни документов, ни телефона при ней не оказалось. Никто не обращался с заявлением о пропавшей девушке. Так, неопознанная и бессловесная, она пролежала в приемном отделении еще день, а после осмотра вызванного психиатра, было решено перевести ее в специализированную клинику. Там ее осмотрел профессор Савицкий Андрей Львович – светило в области психиатрии. Не без его помощи была таки установлена личность девушки. Мы сотрудничали с профессором уже довольно длительное время, не раз обращаясь к нему за экспертным мнением. Поэтому, сразу после того, как стало известно, кто попал к нему в клинику, Андрей Львович сообщил об этом нам. Было принято решение перевезти ее в другое спец. Учреждение, дабы сохранить все в тайне. После определенной работы со своей пациенткой, он пришел к выводу, что уже встречался с подобными расстройствами. Мы же рассмотрев все аналогичные случаи поняли, что Ксения стала жертвой людей из Альянса, пострадав за собственное усердие на том поприще, что она делила с тобой, до того, как ты уехал из страны.
- Значит, она не уехала к родителям в деревню, а продолжила работу самостоятельно.
- Да. И, по всей видимости, преуспела в своих изысканиях.
- А почему тогда профессор…
- Позавчера в его клинике умерла одна из пациенток. Как стало известно после осмотра тела, трагедия оказалась неслучайной. Кто-то ввел женщине летальную дозу очень редкого барбитурата, что и повлекло кончину. Мы подумали, что если это дело рук Уборщика, то не сходилось главное. Если он планировал убить Ксению, то, зная ее в лицо, не мог так бездарно ошибиться. Либо действовал дилетант, либо это был предупреждающий знак. Заместитель главного врача сообщил, что в ту ночь он дежурил и все произошло в его смену. Он же сообщил профессору о случившемся, и тот примчался в клинику, а после того как осмотрел тело умершей, тут же уехал в явно встревоженном состоянии. Лишь день спустя до него довели, что профессор был найден в собственной машине с огнестрельной раной в голову. При нем был обнаружен пистолет, из которого, как предварительно предположили, и был произведен выстрел. А дома, на письменном столе была найдена свежая записка с короткой фразой Propter necessitatem.
- Это латынь.
- Да. В переводе означает «вследствие необходимости». Без сомнения, это послание адресовано нам. Иначе к чему такие загадки.
- Что же это могло означать? То, что он был вынужден привезти Ксению сюда, чтобы уберечь от гибели?
- Возможно. Но тогда почему от нее не избавились сразу, а отпустили живой, хоть и невменяемой? Может быть, его хотели спровоцировать на какой-то отчаянный поступок…
- Самоубийство?
- Нет. Профессор не стрелял себе в голову. Это точно. Я его очень хорошо знал. Это сделал кто-то еще.
Вадим, блуждавший в лабиринте собственных догадок, внезапно вернулся к реальности и посмотрел на сидевшую девушку.
- Мы должны о ней позаботиться.
- Да, - кивнул Александр. – Я знаю, где ей будет хорошо.
Скрипнула половица прихожей деревенского дома. Александр в сопровождении седовласого мужчины подошел к входной двери. Женщина с заплаканными глазами осталась прибирать посуду на кухне.
- Если что-то понадобится – звоните мне немедленно, - сказал Александр.
- Спасибо Вам. Мать бы не пережила, случись с дочкой самое худое. Теперь она дома. Пусть хоть так. Спасибо.
- Она мой хороший друг. Я обещаю сделать все, что будет в моих силах.
Отец Ксении блеснул мокрыми глазами и кивнул.
- Позвольте мне еще раз увидеть ее перед уходом. Хочу сказать ей до свидания.
- Да, да, конечно.
Александр неуверенно вошел в комнату, где в тишине слышался стук часов – ходиков. Скромное убранство подчеркивало простой деревенский быт: аккуратно заправленная кровать с металлическими спинками и горой подушек, старомодный платяной шкаф с полированными дверцами, вязанные цветными тряпками половики на крашеном дощатом полу.
Она сидела на принесенном из гостиной кресле, обтянутом темным вельветом и с подлокотниками в виде валиков. Переодетая в толстый свитер, джинсы и белые шерстяные носки, она казалась такой незнакомой и печальной. Александр подошел к девушке и присел на корточки, глядя в ее неживые глаза. Он взял ее ладони в свои, ощутив неприятный холод.
- Прости, что оставил тебя тогда, вместо того, чтобы позаботиться о тебе. Прости, что допустил то, что с тобой произошло. Я уверен, мы найдем способ все исправить. И мы снова будем вместе разгадывать головоломки непознанного. А тот, кто так с тобой поступил, понесет самое суровое наказание. Я это тебе обещаю. Ведь я получил твои письма и я обязательно расшифрую их, это лишь дело времени. Наверняка в них ты пыталась мне сказать что-то важно. То, чего не смог понять я. И от чего убежал тогда, трусливо спасая свою жизнь за океаном. И с этим новым знанием я смогу все исправить и вернуть тебя, моя дорогая Ксюшенька. Я не говорю тебе «прощай», я говорю «до встречи».
Он улыбнулся и уже собрался вставать с колен, но в следующее мгновение видел, как лицо девушки словно озарилось проблеском разума, ресницы дрогнули, а глаза на устремились прямо на него.
- Кассандра, - произнесла она очень тихо, почти шепотом.
Александр от неожиданности вскочил, почувствовав как участилось его сердцебиение, а к горлу подкатил комок. Но, секунду спустя, девушка снова окаменела, устремив неподвижный взгляд в никуда. И сколько Александр не пытался вынудить ее заговорить снова, все его старания не принесли результата. Он снова остался наедине с собой и собственной совестью, которая выворачивала его душу наизнанку, при виде этой замершей куклы с невидящими глазами и каменным лицом.
Всю дорогу обратно он думал о ней, своей путеводной звезде, обретенной и потерянной вновь, но напоследок блеснувшей чудесным мигом среди сгустившихся туч. И это мгновение указало ему дальнейший путь, которой предстояло пройти в одиночку во мраке непонимания и полный острых уступов опасности. Путь на который он вернулся ради того, во что верил и ради тех, кому был многим обязан.