Обязательное вступление к повести здесь - http://proza.ru/2012/09/28/1528
Предыдущая глава здесь - http://proza.ru/2012/09/28/1531
СТУДЕНТ ФИЛОСОФИИ,
ОН ЖЕ -
ПРОФЕССОР ЗУБОТЫЧИН
—Держи "зелёненькие", китаец!— хозяин ресторанчика сунул Брюсу пачку мятых долларов.—Так не забудь: со следующей недели ты выходишь во вторую половину дня!
—О'кей,—кивнул Брюс, сунул деньги в карман и быстро направился в сторону университета.
Ну что же, дела идут не то чтобы очень, но вполне терпимо. Вот и снова она, Америка, благословенная страна равных возможностей. Правда, когда он покидал её впервые, он был совсем малышом. Но что самое забавное — он, сын случаем попавших сюда на гастроли актёров-китайцев, является полноправным гражданином Соединённых Штатов Америки и может рассчитывать на покровительство дядюшки Сэма. И все лишь только потому, что ему посчастливилось родиться на территории США. Ну что же, может быть, где-то тут, на этих самых улицах Сиэтла, притаилась и его возможность, его шанс. Надо только не упустить его, не проморгать.
Уже несколько лет как он покинул Гонконг. Не то чтобы он особенно рвался прочь из родного дома, но так уж сложились обстоятельства. Занятия у почтенного Мана не прошли даром. Уже через несколько лет имя Маленького Дракона было широко известно во всем Гонконге. Ему сулили большое будущее, хотя сам Брюс уже не использовал приобретённые им навыки в уличных схватках, постепенно усвоив не только боевые навыки, но и мораль, дух школы Винг Чун.
Однако интересовались юным бойцом не только бескорыстные поклонники кунфу. Он привлёк и внимание местной мафии. Перспективному мастеру школы Винг Чун предложили стать боевиком одного из преступных кланов.
—Я преисполнен признательности к вашим уважаемым хозяевам, — вежливо ответил Брюс посланцу, передавшему ему заманчивое предложение, — но я не могу на него согласиться.
Он заметил, как изменилось, помрачнело лицо собеседника.
—Не поймите меня неправильно, — продолжил он свою мысль, — для меня это большая честь...
—Послушай, парень, — оборвал его мафиози, — я понимаю, что тебя смущает. Ты боишься, что тебя заставят нарушать закон, втянут в какие-то грязные дела... Брось! Большая часть того, что о нас рассказывают, — пустая болтовня и откровенная ложь! Наши боссы - порядочные люди, крупные бизнесмены, цвет общества. К тому же, если тебя по-прежнему что-то останавливает, ты будешь только обыкновенным телохранителем — не более. А деньги за это станешь получать необыкновенные...
-Это замечательно и очень лестно, — согласился Брюс. — Но, видите ли, скорее всего мне придётся через некоторое время покинуть Гонконг...
—Покинуть? Зачем?
—Я хотел бы продолжить учебу. Возможно, потом, когда я вернусь...
—Дважды мы таких предложений не делаем, — отрубил хмуро бандит.
Об учёбе Брюс сказал просто для того, чтобы отвязаться от неприятного собеседника, найти предлог и отклонить предложение, которое не сулило добра. Он прекрасно знал нравы "порядочных людей" и "цвета общества", поэтому ничего общего с ними иметь не желал. Но сказать такое открыто... Зачем же подписывать себе приговор?
Однако раз уж слово вылетело, назад его не заберёшь. Так решили на семейном совете. Если Брюс не уедет, мафия от него не отстанет, и тогда уже отказать будет трудно — "боссы" не любят строптивых. Правда, семья Брюса была не из самых обеспеченных, но что поделать... А вдруг всё к лучшему? У мальчика есть американское гражданство, может быть, он найдёт в Штатах своё счастье.
Так вот Ли и оказался в Сиэтле. Поначалу поступил в техническую школу Эдисона. Учился прилежно, подрабатывая мытьём тарелок в ресторане. Остальное время не менее прилежно отдавал тренировкам. В китайской общине он открыл для себя много нового, в том числе познакомился с нескольки¬ми мастерами северных стилей, стал упорно отрабатывать и оттачивать искусные удары ногами. Постепенно Брюс все более глубоко стал постигать, насколько совершенен и сложен это замечательный механизм — человеческое тело, каким мощным оружием защиты и нападения может он быть. И Маленький Дракон стремился в совершенстве овладеть этим механизмом.
После окончания школы Ли поступил на философский факультет университета Вашингтона в Сиэтле. И вот теперь упорно штудирует премудрости философии, а также по-прежнему до блеска драит грязные тарелки на кухне ресторана. По безразличному выражению его лица трудно догадаться, что нравится ему больше. Можно только догадываться, что, исполняя обязанности посудомойки, он вряд ли чувствует себя наверху блаженства. Но что поделать, жить-то надо. Возможности здесь, конечно, у всех равные, но сэндвичи продают не за возможности, а за доллары.
—Эй, Брюс, рули сюда!
На зелёном газоне компания студентов о чем-то спорит — оживлённо и громко, перебивая друг друга. Среди них молодой китаец узнает нескольких сокурсников. Один из них, рыжий и долговязый, кажется, горячится больше всех.
—Надо же, как удачно! — радостно восклицает он, подскакивая к Брюсу. — А мы тебя тут уже склоняем минут пять!
—Меня? — обычно невозмутимый, Брюс на этот раз не в силах скрыть своего удивления. — Чего это вдруг?
—Это и есть тот самый? — бесцеремонно вмешивается розовощёкий крепыш в канареечной майке и потёртых до белизны джинсах. - Смеетесь вы, что ли, парни?
Брюс переводит взгляд на говорящего, потом снова на рыжего. Тот торопится объяснить:
—Помнишь, ты показывал свои фокусы, кулаком кирпичи разбивал, сломал доску?
Брюс, конечно, помнит. Хотя нельзя сказать, чтобы это воспоминание было ему особенно приятно. Честно говоря, он терпеть не может подобных демонстраций. Он всегда считал, что ломать ребром ладони или кулаком кирпичи и доски — откровенная показуха. Искусство боя — сплав защиты и нападения, а разве кирпич может напасть, разве доска в состоянии защититься от твоей атаки? Разбивание голой рукой твёрдых предметов — цирк, клоунада. Так что слова рыжего не пришлись ему по душе.
-Мало ли что я делал... Дальше что? — недовольно поморщился он.
—Да ничего. Просто этот, — долговязый ткнул пальцем в сторону крепыша, — не верит!
—Ну и что? — спокойно повторил Ли.
—Да ничего! — опять вмешался розовощёкий. — Я с девяти лет занимаюсь боксом, чемпион колледжа в среднем весе, у меня удар правой...
—Это чертовски интересно, парень, но я дослушаю в следующий раз, — прервал Ли и повернулся, чтобы направиться в университет.
—Я же говорил, что он вас просто водил за нос!—довольно завопил гроза колледжа в среднем весе.—Это делается очень просто...
—Верно, — подтвердил Брюс, возвращаясь. — Просто берут за нос и водят.
И тут же продемонстрировал на боксёре: двумя пальцами сильно сжал его нос, провёл парня за собой несколько шагов и лёгким толчком швырнул на траву.
—Убью! — зарычал, вскакивая, крепыш и тут же бросился на низкорослого китайца.
Хлоп! — и в то же мгновение атакующий оказался на траве. Брюс сшиб его встречным ударом ноги в грудь.
—Так ты лягаться! — возмущённо взвизгнул боксёр и, приняв стойку, принялся прыгать вокруг соперника, "выстреливая"' вперёд руками короткие прощупывающие удары.
—Это что, балет? — спросил Ли и тут же, мгновенно развернувшись волчком на сто восемьдесят градусов, мощно влепил боксёру пяткой в солнечное сплетение. Нога вошла на редкость точно, парнишка отлетел на несколько шагов, рухнул, попытался встать, но только перевалился со спины на живот и замер.
Ребята наперебой загалдели, выражая своё восхищение.
—Где ты научился так здорово лупить ногами?
—Брюс, покажи, как ты это сделал!
—Слушай, а руками ты тоже умеешь работать?
—Это что, дзюдо?
Вопросы сыпались со всех сторон, а Брюс терпеливо ждал, когда они закончатся. И в это время прозвучал самый главный, поставивший окончательную точку:
—А ты можешь научить этому меня?
Его задал розовощёкий чемпион, успевший к этому времени слегка очухаться и поубавить самоуверенности.
—Учить? — усмехнулся Ли. — Да вы хоть представляете, сколько на это надо времени?
—Время найдём! И место найдём!
—Вы-то, может, найдёте, а я — нет. Мне деньги зарабатывать надо.
— Ну ты чудак! Кто же сказал, что ты будешь обучать бесплатно?!
Так человек, признанный в будущем величайшим мастером рукопашного боя, стал преподавать кунфу на площадке автопарка.
Признаться, это была довольно пёстрая компания: рядом со студентами махали ногами ребятишки младших классов, здесь же старательно повторяли движения учителя хрупкие на вид девчушки... Одна из них, шведка Линда Эмери, стала позднее его женой.
Впрочем, как бы то ни было, Брюс умел навести порядок во время занятий. И не только требовательным отношением к ученикам. "Он был способен обворожить свою аудиторию", — вспоминала это время Линда. Впрочем, жена есть жена...
А вот другое свидетельство, относящееся к более позднему периоду деятельности Ли. Отрабатывался толчковый удар ногой. Один из учеников никак не мог зафиксировать и удержать в статичном положении на весу ударную ногу: сказывалась слабая рас¬тяжка, недостаточно накачанный пресс. Стоявший рядом ученик захихикал. Ли в ярости обернулся к нему и оборвал: "Я требую, чтобы вы немедленно стёрли эту улыбку с лица. В противном случае вы сию же минуту удалитесь из зала". Так что обаяние обаянием, а дисциплина дисциплиной.
Видимо, и экзотический вид борьбы, и серьёзное отношение новоявленного сифу к преподаванию боевого искусства сыграли свою роль: вскоре в школу Брюса Ли повалили толпы желающих. Совмещать учёбу в университете и тренировки становилось все труднее. "Если хочешь достичь вершин мастерства в каком-нибудь деле, ты должен отдать ему всего себя, без остатка", — решил наконец Ли. Философия нравилась ему, но всё-таки душа склонялась более к философии ног и диалектике кулака. И тогда он решил открыть собственный институт боевых искусств.
Рискованный шаг! В нём — весь Брюс. Молодой парень, почти мальчишка, недоучившийся студент, ещё вчера младший помощник старшей посудомойки — и вдруг основатель ИНСТИТУТА! Уже одно это - настоящий вызов. Но Брюс был уверен в себе, уверен на все сто. Гонконг научил его не бояться риска. Конечно, тебя могут сбросить с шестого этажа, но пусть попытаются для начала хотя бы сбить с ног!
Кой-какие деньжата у Ли уже имелись, в остальном помогла Линда, актриса с прекрасной внешностью и хорошими гонорарами, и поклонники кунфу, число которых росло с каждым днём. Ли арендовал здание здесь же, в Сиэтле, в университете Вэй. И человек, который впоследствии обучал голливудских "звёзд" за несколько сотен долларов в час, стал давать уроки за 22 доллара в месяц для взрослых и 17 — для подростков.
Казалось бы, при таком подходе Брюсу выгоднее всего было бы набирать как можно больше учеников. Но преклонение перед настоящим боевым искусством, стремление служить ему не за страх, а за совесть вскоре поставили Брюса перед дилеммой: либо передавать свои знания по-настоящему, кропотливо и глубоко разрабатывать свою собственную систему самозащиты и нападения, либо заниматься обыкновенной халтурой и выколачиванием денег. Он стремился относиться к каждому ученику как к личности, избегать стандартных методов преподавания, искать индивидуальный подход.
Один из его учеников, Дан Иносанто, вспоминал впоследствии: "Он не любил обучать сразу больше трёх студентов. За все время своего преподавания он не тренировал одновременно более шести человек... Если учеников больше шести, обучение невозможно, оно превратится в натаскивание, как в классе каратэ... От меня он требовал преподавать так же. Говорил: "Не имей больше шести учеников".
Жёсткое ограничение количества обучаемых привело к тому, что институт боевых искусств стал одним из престижных заведений Сиэтла. Сюда стали стекаться не только новички, но даже бойцы, считавшие себя мастерами.
—...Маленькую несправедливость можно утопить в вине. Большую способен исправить только меч. Так говорил философ Чанг Чао. Кулак истинного мастера, даже один его палец часто бывает страшнее меча...
В институте боевых искусств шло очередное занятие. Брюс демонстрировал возможности кунфу, рассказывая одновременно о его истоках, истории, философии.
—Говорят, что кунфу принёс с собой великий проповедник Бодхидхарма. Он научил монахов обители Шаолинсы основным движениям рук и ног, которыми, по преданию, владел сам царевич Гаутама...
Среди слушателей — рослый японец в белом кимоно, небрежно перепоясанном чёрным поясом. Прикрыв глаза, он покачивает головой почти в такт словам Ли, как бы подтверждая истинность того, что рассказывает маленький китаец.
—Итак, в Китай искусство боя голыми руками передано из Индии, где его развивал и совершенствовал сам Будда. Из Китая же кунфу проникло позже и в Японию, где в несколько упрощённой и примитивной форме стало культивироваться под местным названием каратэ...
—Ложь! — японец протестующе выбросил вперёд руку, как бы пытаясь заткнуть рот говорящему. — Бред и чепуха! Каратэ родилось в Японии, мы создали его без всяких китайцев!
Брюс терпеть не мог, когда его перебивали. Но в довершение всего наглецом оказался японец... После второй мировой войны, во время которой японцы находились на территории Поднебесной в качестве оккупантов и были в конце концов изгнаны с помощью армии Советов, отношения между представителями этих двух народов едва ли можно было назвать радужными. Неудивительно, что Брюс вспыхнул от негодования, но постарался сдержать эмоции.
—Вы создали каратэ? — с деланным удивлением, не скрывая из¬дёвки и сарказма, спросил он японца. — Что вообще вы способны создать? Вы стащили у нас даже иероглифы!
Взбешённый каратист развернулся и быстро вышел из зала...
Однако после тренировки, когда Брюс остался в помещении один, японец вернулся.
—Я хочу с вами встретиться в открытом поединке, — насупившись, предложил он. — Если вам удобно, схватка состоится на следующей неделе.
—А почему не сейчас? — поинтересовался Ли.
Каратист не нашёлся, что ответить, только пожал плечами.
Позвали нескольких учеников, которым отводилась роль судей. Засекли время, и бой начался.
Каратист, несомненно, имел значительный опыт поединков, к тому же, имея достаточное представление о мастерстве своего соперника, избрал выжидательную тактику, решив поймать Брюса на контратаке. Ли, напротив, с первых же секунд предложил японцу скоростную и манёвренную манеру боя. Серия отвлекающих движений, обманных ударов — и вот уже японец засуетился, задёргался и тут же получил сильный толчок в грудь, от которого поневоле сделал несколько шагов назад. Воспользовавшись этим, Брюс провеё эффектный прыжковой удар (что делал довольно редко, считая, что в обстановке реального боя, особенно против нескольких противников, демонстрация подобной техники — непростительная роскошь) и дальше, используя до конца преимущество внезапности, довершил атаку серией прямых ударов кулаками в грудь.
Однако японец не зря носил чёрный пояс. Хотя он, несомненно, был ошарашен напористостью Ли, однако сумел прийти в себя и даже провести несколько довольно удачных комбинаций, пару раз достав Брюса круговыми ударами рук в корпус. Однако эти незначительные удачи не могли переломить хода поединка. Китаец легко разгадывал замыслы каратиста и успевал намного опередить его, особенно когда тот проводил атаки ногами. Однажды, когда японец попытался провести "вертушку", то есть, стоя лицом к противнику, мгновенно развернуться к нему спиной и нанести ногой удар, Ли во время поворота мгновенно пошёл на сближение и одновременным ударом двумя руками по почкам каратиста заставил его охнуть и опуститься на колени. Тот с трудом поднял руку, показы¬вая, что считает бой завершённым.
"Он был слишком скован и медлителен", — вспоминал позже Брюс.
Авторитет школы Брюса Ли рос, росли и доходы. Росло и число врагов, завистников. С одним из них Брюс столкнулся, переехав в Сан-Франциско. К тому времени в Штатах было уже немало школ боевых искусств, в которых преподавали инструкторы из Японии, Китая, Гонконга... Их отрицательное отношение к собрату по профессии подогревалось ещё и тем, что Ли обучал приёмам кунфу европейцев и американцев, нарушая этим древний неписаный закон.
И вот однажды во время обычной тренировки, которую проводил Брюс, в зал ворвались несколько ребят из китайского квартала Сан-Франциско во главе со своим уважаемым сифу Вонг Джек Меном. В одинаковых темных куртках и штанах, тряпичных черных тапочках они вызывающе застыли у входа, приняв боевые стойки. Их учитель неторопливо, с сознанием собственной значимости прошествовал в центр площадки.
—Кто из вас Брюс Ли? — надменно и одновременно с оттенком пренебрежения в голосе громко спросил он, хотя ответ был очевиден, поскольку в момент вторжения непрошеных гостей Брюс стоял отдельно от учеников и демонстрировал им очередные технические действия.
Разумеется, Брюс не остался в долгу.
—Вам просто любопытно или вы пришли у меня поучиться? — простодушно поинтересовался он, заставив Вонга позеленеть от ярости.
Вместо ответа тот швырнул Брюсу какой-то свиток.
—Ого, да тут целая поэма, — удивлённо поднял брови Ли, разворачивая свиток. — Жаль, у сочинителя нелады с каллиграфией. Может, вы бы лучше мне её продекламировали?
—Я тебе её продемонстрирую!—взорвался Вонг.
Свиток содержал вызов Брюса Ли на поединок с хранителем традиций "истинного кунфу" Вонг Джек Меном. В случае поражения Ли должен либо закрыть свою школу, либо прекратить учить людей Запада древнему искусству боя.
—Красиво изложено, — одобрительно отозвался Ли. — Сами придумали или кто помогал?
Учитель Вонг уже сумел взять себя в руки.
—Запомни, кролик, — медленно выдавливая из себя каждое слово, произнёс он. — За мной стоят все последователи истинного кунфу, которые живут в этом городе. Они оказали мне великую честь представлять их и их искусство в разговоре с тобой, молокосос.
—Так в разговоре или в бою? — уточнил Брюс. — Если в раз¬говоре, то он окончен, и вы можете быть свободны. Если в поединке — тогда о'кей, давайте начинать.
Китайцы разинули рты от изумления. Вообще-то они рассчитывали на то, что зарвавшийся в своих амбициях парень уступит перед репутацией Вонга, признает, что был неправ, на том и дело кончится. Но потерять разум настолько, чтобы рискнуть выйти с кулаками на учителя...
Растерялся и сам Вонг Джек Мен. Агрессивность Брюса изрядно поколебала его самоуверенность и апломб.
—Хорошо, давай посмотрим, что ты из себя представляешь, — стараясь не показать растущей тревоги, согласился он. — Проведём лёгкий спарринг — минут пять-шесть. Только никаких ударов по лицу, а тем более в пах! — властно добавил он.
—А может, вам лучше потягаться, кто лучше печёт пирожные и штопает носки? — Брюс постепенно стал закипать. — Тогда вы не по адресу. Обратитесь к моей жене.
Он кивнул на красотку Линду, которая безмятежно сидела в углу зала и с интересом наблюдала за происходящим.
—Я не согласен на ваши условия, — жёстко отрезал Ли. — Не я пришёл к вам с ультиматумом, а вы ко мне. Значит, и правила буду выбирать я. И я говорю вам: никаких ограничений! Короче, всё на всё.
Один из учеников Брюса подошёл к Линде.
—Может, вам лучше не смотреть на это? — с беспокойством спросил он. Линда ожидала ребёнка и была уже на восьмом месяце беременности. Но она просто махнула на парня рукой и рассмеялась.
"Ни один из этих людей, — писала она, вспоминая позже о задиристых китайцах, — и представить не мог, насколько опасен Ли!"
Она была права. Едва был дан сигнал о начале схватки, как Ли залепил Вонгу такую оплеуху, что тот едва удержался на ногах. Дальше на незадачливого учителя "истинного кунфу" обрушился целый шквал ударов руками. У него зарябило в глазах. Брюс работал как ветряная мельница, ноги и руки мелькали в воздухе, Вонг был не в силах уследить за ними... От постоянно пропускаемых ударов он сбился с дыхания, лицо
его опухло и было залито кровью. Ученики, пришедшие вместе с ним, уже через пару минут попытались прекратить бой, но остановить Брюса было невозможно.
Вонг уже практически прекратил сопротивление, только укрываясь от ударов соперника и убегая от него. Наконец Брюс решил, что с него достаточно. Он сбил Вонга наземь и при помощи болевого приёма заставил его признать полное поражение.
С тех пор обитатели китайского квартала не тревожили Брюса. Однако, как выяснилось позднее, и без них охотников на это нашлось немало...
Продолжение здесь - http://proza.ru/2012/09/30/665