Я поражаюсь, ****ь, насколько рьяно,
Используя и крепкие словца,
Быдлота обижает Петросяна –
Роскошного мужчину-молодца.
Чудесный юмор, многогранно тонкий,
Со смехом наш Ваганович на ты,
Его хулят лишь подлые подонки,
И прочие подобные скоты.
Он искромётен, даже фееричен,
С ним хорошо, комфортность и уют,
И только те, кто туп и ограничен,
Дерьмо на юморески его льют.
Нет, Женю я нисколько не пиарю,
Но жесты и слова его нужны –
Он только чуточку наморщит харю,
А со смеху ложится полстраны.
Возьмём, к примеру, среднюю семью мы:
Борщи, кастрюли, отпрыск-разгильдяй,
Не стираны спортивные костюмы,
Бомжи на днях ограбили сарай,
На службе босс плевать хотел на КЗОТы,
Покупка дров и муж напился пьян,
Но сразу исчезают все заботы,
Как только на экране Петросян.
Вот появился он, лицом сияя, –
И вновь живот до колик заболит,
Пускай теперь уже не до сарая,
Зато семья – единый монолит.
Куда семья? Бери порядком выше!
Как только в телевизор мордой тык,
Так всяк братается, кто Женю слышит:
Хохол, татарин, русский и калмык.
Да я и сам, хоть человек я твёрдый,
Но иногда, к чему сие скрывать,
Умильную как вижу эту морду,
Готов, ей-богу, телек целовать.
Так, что заткните, суки, ****ь, ****а,
Не нужно нам различной гопоты,
Нам Петросяна не бывает мало,
И не черните гения, скоты!