- Слышь, Юрец, дело есть жизненно важное! Судьба, можно сказать, моя в твоих руках, - обратился к приятелю Володя.
- Че делать-то надо? - напрягся Юрец.
- Морду бить. Мне, - лицо Володи растянулось в улыбке.
- А, ну тебе другое дело, давно хотел твой чайник намылить, - залился хохотом Юрец. - Не, а кроме шуток, Володь, кому рыло пора начистить?
- Я ж тебе говорю, мне. Еще Соломона прихвати. Вобщем, слушай. Нравится мне баба одна. Мы незнакомы с ней, но я много раз видел ее то на улице, то в магазине. Красава такая! Я выяснил, она училкой в школе работает - строгая, значит, будет, серьезная. К ней на овце драной не подъедешь. Надо, чтоб наверняка сработало. Вот я думал и придумал: будет она темным переулком домой возвращаться со школы, а вы нападете на неё. И тут я, типо, мимо иду. И кинусь я, значит, ее от вас отморозков защищать.
- Э, ты по аккуратней! Фильтруй базар! Это кто тут отморозки? - занервничал Юрец.
- Да это ж я для полноты образа! Это ж, типо, роль ваша с Соломоном, ну как в кино, - пояснил Володя. - Надо драку разыграть. Вы злодеи, я – герой.
- Ага, здравствуй, Маша, я Дубровский! Ах-ха-ха! Ну ты, Вовчик, – молоток! Кино - это я люблю. А я бы сыграл в боевике, не хуже Брюса Уиллиса могу репу нашинковать! - Юрец принял стойку каратиста и стал месить воздух кулаками.
- Короче, слушай, я все продумал, - продолжил Володя. - Ты, значит, бьешь мне в челюсть, я падаю. На асфальт упаду на кулаки, чтоб кровь была на руках, будто я тебе репу разбил. Лицом я тоже об асфальт тиранусь. Крови надо побольше. Значит, я потом вскакиваю и тебя броском через бедро, Солому подсечкой заваливаю вас обоих на землю. Враг повержен, я, типо, герой-спаситель. Буду раненый весь, она начнет переживать – охать, ахать, потащит меня сама к себе домой отмывать от крови, раны залечивать. Ну и влюбится, женщины ж мечтают, чтоб их спас какой-нибудь Бетман. Вот такой план, ну как? Должно сработать стопудово, - Володя улыбнулся, довольный разработанным сценарием.
- Дубровский, всё будет, как в лучших киностудиях Голливуда! - заверил приятеля Юрец.
Мария возвращалась домой с работы поздним вечером. Все мысли учительницы были о школе: "Ох уж этот юношеский максимализм, ну разве поспоришь с Тимофеевым? А ведь он прав, если бы Маша действительно любила Дубровского, она бы пошла за ним. Клятва-то в церкви данная старому князю лживая, если сердце принадлежит другому!" Мысли Марии были прерваны хулиганами, преградившими ей путь.
- Солома, ты глянь, какая девушка, ну просто королева! Ваше величество, снизойдите до простых смертных! Выслушайте за бутылочкой портвейна печальный рассказ о горестях и невзгодах ваших верных подданных! - Юрец едва не пустил слезу.
Мария попыталась обойти навязчивых подданных, но они схватили её под руки.
- Не прикасайтесь ко мне! - девушка попыталась вырваться.
- Тихо, цыпочка, ты пойдешь с нами. Я твой король, вот и шут у нас есть, будет нас развлекать. Ты согласен, Солома, быть шутом?
- Отпустите меня немедленно! Господи, да что же это такое? - Маша стала оглядываться - нет ли каких прохожих, чтобы позвать на помощь.
Внезапно из темноты возникла мужская фигура, пара глухих ударов и через мгновение хулиганы со стонами уже катались по земле.
- Ах ты, сука! - Юрец вскочил на ноги и бросился на спасителя Марии.
Девушка стояла в стороне и не успевала отслеживать ход драки. Мелькали руки, ноги, тела по земле катались клубком. Через минуту все было закончено. Верные подданные королевы кричали из-за угла дома:
- Ну, сука, мы еще встретимся, я тебя еще найду, тебя и шалаву твою!
Спаситель Марии весь окровавленный едва стоял на ногах.
- Что же вы одна ходите в такое позднее время? - сбивчиво спросил Володя, пытаясь отдышаться.
- Вы живы? Господи, у вас везде кровь! Может скорую вызвать? - заметалась Маша, не зная, как ей поступить, чтобы помочь человеку, защитившему ее от пьяниц в темном переулке.
- Не надо скорую, со мной все в порядке, главное вы живы, - Володя ощупывал совсем не по киношному разбитое свое лицо.
- Ой, вы не в порядке, у вас кровь всюду! Идемте ко мне, я тут живу рядом, - девушка подхватила спасителя под руку.
- Ну что вы, неудобно как-то. Да со мной всё нормально, тока посижу чуть вот на скамеечке, - Володя кивнул головой на скамью у подъезда, ноги его подкосились.
- Какая скамеечка? Вы что! Вы мне жизнь спасли, а я вас брошу кровью истекать? Ни за что! Вот мой дом – в двух шагах, сделайте их, пожалуйста, эти два шага, ради меня. Давайте, обопритесь на меня хорошенько, это я с виду хрупкая, а так я очень сильная, и пойдем потихонечку, - Маша крепко держала под руку Володю, не обращая внимания на то, что её пальто испачкалось кровью.
- Бабулечка, не пугайся, это я. Этот молодой человек сейчас спас мне жизнь! - Мария завела Володю в свой дом.
Повеяло уютом и теплом, из кухни доносились приятные запахи.
- Владимир, - застенчиво представился спаситель.
- Дубровский, - добавила бабуля и просияла. - А Машенька то у нас капитанская дочка!
- Бабушка, ну что ты, человек кровью истекает, а ты... - Мария засмущалась, девушка и сама уже провела параллель между собой и героями повести Пушкина.
- Ой, батюшки мои, слепая ж я! Бегу, бегу! Бинтик, ваточку, зеленочку несу! - надевая на ходу очки, старуха засеменила на кухню.
Через полчаса в семье капитанской дочки воцарилась долгожданная идиллия: Мария разливала по тарелкам наваристый борщ, бабулечка вытаскивала из духовки испеченный пирог в честь героя, на плите посвистывал чайник.