Вечный двигатель, блуждающий форвард

Александр Тиховод
Когда мяч в игре попадал к Юрию Насулину, по трибунам прокатывалась волна веселого оживления. Картина была завораживающей и вместе с тем забавной: упрямо наклонив крупную голову с клоком белесых редких волос, футболист срывался в атаку, мелькая непропорционально длинными относительно своего роста ногами, резко двигая руками в унисон стремительному бегу, напоминая сказочного неуловимого колобка.

В скоростной обводке он мог «накрутить» трех-четырех соперников подряд. На стадионах Ланчхути или Батуми, где «Сокол» выступал в 1977 году, ценившая артистизм публика ободряюще кричала ему: «Лисий, давай!». Играл без щитков, и только феноменальная реакция спасала от подкатов. Лишь в конце карьеры на­дел те доспехи по настоянию старшего тренера «Сокола» Яковлева и вскоре был заменен: от него мяч непо­слушно отлетал. Такая черта, видимо, объясняется тем, что Насулин, как многие игроки его поколения, при­шел в футбол «с улицы». Первой серьезной командой для самоучки стал балаковский «Химик». 17-лет­него Юру направили в Балаково выпускником профтехучилища в городе Скопин под Рязанью. По обретенной специальности он, впрочем, не отработал и дня, прямиком из общежития завернув на расположенный по соседству стадион «Труд», где проходила тренировка футболистов. Их «верховному» Александру Иванову не потребовалось много времени для вывода о пригодности кандидата, поигравшего за сборную Рязани среди учащихся, и новобранцу доверили место на городских и областных турнирах. Будущий вратарь «Сокола» Владимир Литовченко, впервые увидевший Насулина в матче с командой из Эн­гельса, с удивлением узнал: сей не затерявшийся в мужской компании - его одногодок. Впоследствии голки­пер-поэт посвятил партнеру, работоспособному как вечный двигатель, строки: «Выдала федерация приговор - дисквалификация. - «Но за что?!», - возмутились мы хором. - «А он у вас с подвесным мотором…». Рифмованная хохма дополнилась шаржем другого участника саратовской команды - Юрия Машляковского, который изобразил тезку с воздушным винтом вместо ног. Окончание эпиграммы звучит: «Присмотре­лись: нет же - нормальный. - «Ну, иди, играй в свой «тотальный!». Под приведенным модным термином под­разумевалось, что Насулин с его кипучестью на поле «отпахивал» и в обороне, без тени страха бросаясь на помощь. В качестве «челнока» тот запомнился лучше, немало забив непредсказуемыми по траектории полета мяча ударами.

Обрисованная игровая манера вполне соответствовала его сущности человека «распахнутого настежь», от­части наивного, из-за чего в команде над ним от души подтрунивали. «Хорошо тебе, Юрок - зашел в «Детский мир» и отоварился», - намекая на миниатюрность, говорили во время совместных хожде­ний по московским магазинам в поисках одежды необходимых размеров. А один раз на сборах, испуганно забежав к товарищу, Насулин объявил, - «Гена повесился!». Здесь ввел в заблуждение вид трико с носками на тугих резинках, которое сосед по номеру Геннадий Демидов перед тем, как идти в душ, бросил на входную дверь комнаты - просвечивая сквозь ее рифленое стекло, предмет создавал иллюзию безжизненно болтающихся ног. Слыл Насулин отъявленным картежником и бывал откровенно не в ладах со спортивным режимом, но ему многое прощалось, тем более в Балаково, где он считался примой. Если же проявление к нему болельщицких чувств зашкаливало, по-мальчишески краснел, потупив взгляд.

Уроженец провинциального Армавира, он мог бы далеко пойти в футболе, однако основную часть карь­еры провел в клубах Саратовской области, впервые очутившись в «Соколе» еще в 1968 году. В этой же ко­манде и под главенством того же тренера Бориса Яковлева через 16 лет Юрий завершил поход в турнирах союзного значения. Столь причудливо сложившийся цикл начался с кубкового поединка на раскаленном от зноя и экспансивности многотысячной аудитории Центральном стадионе Ташкента, где по бровкам поля для «скорой помощи» футболистам стояли ведра с кубиками льда. Выйдя на замену представителю «старой гвар­дии» Виктору Чернышкову на двадцать минут матча против знаменитостей из «Пахтакора», которые в итоге одолели «Сокол», добиравшийся год назад до полуфинала этого соревнования, Насулин при счете 0:1 мог от­править мяч в сетку, но упустил шанс. Втиснуться в плотно сомкнутую шеренгу "ключевых" маститой ко­манды юниору было сложно, а здесь еще этот промах! Яковлев намеревался делегировать Насулина в эн­гельсский «Труд». Юрий, успев совершить с «бело-синими» поездку в Румынию и Болгарию, уговорил от­править его обратно в команду Балакова, куда, кстати, перешли ряд энгельсских футболистов после роспуска их коллектива в 1969-м. Главным позывным спорта для города атомщиков уже в те далекие годы был спид­вей, но и футбольное сообщество под вывеской «Корд» оставило яркий след. На стадионе в именуемом «Шанхай» микрорайоне у волжских шлюзов, тогдашней дачной окраине Балакова, разыграно в первой поло­вине семидесятых множество матчей с участием «звезд». Вместе с именитым тренером Виктором Карповым, покинувшим родные «Крылья Советов» (Куйбышев) из-за конфликта с начальником команды Григорием Фридляндом, балаковскую дружину во всех линиях укрепили его земляки, большей частью обстрелянные в высшей лиге. Член бомбардирского клуба имени Григория Федотова Борис Казаков, о котором болельщики тех самых «Крылышек» с особым чувством вспоминают до сих пор, был в этой компании самым титулован­ным. Выступление за «Корд», где он – оттянутый опорный хавбек, много забивал ударом головой, выигрывая подачи корнеров, стало его прощальной гастролью в буквальном смысле: не дожил до своего сорокалетия, на зимней рыбалке провалившись вместе с автомашиной под ненадежный ноябрьский лед. Впоследствии траги­чески погибли еще двое участников команды - Захар Аксенов и Николай Рзянин.

С быстрым правым нападающим Аксеновым блуждающий форвард Насулин образовал тактическую пару, выдавая пасы. Эта связка выглядела фирменным росчерком «Корда», под началом украинского тренера Ген­надия Путевского (который в клубе «погорел» на спекуляции с автомобилем «Волга» - А.Т.) со второй по­пытки пробившегося через финальную «пульку» в класс «А». Карпов окончательно закрепил за Насулиным функцию диспетчера на поле. Матчевое взаимодействие с корифеями - Геннадием Петровым, Алехиным, Жуковым, Гецко, Майоровым и тем же Казаковым, требовало неординарных решений, но и не подавляло инициативы, поскольку в команде отсутствовал диктат возрастных мастеров. В алых футболках «Корд» смотрелся доминирующей силой, проводя встречи, словно хорошо обдуманные шахматные партии.

Во второй союзной лиге клуб впечатлял еще до прихода Карпова. В чемпионате 1971 года он дебютировал гостевой победой над майкопской «Дружбой». Одновременно в Краснодаре «Кубань» с их асом Юрием Колинько разгромила «Сокол» (Саратов) 5:0, обещав «нагрузить» балаковцам в ближайшем туре еще больше. Но битву против них завершила «по нулям», а в ответной дуэли эти соперники устроили перестрелку со счетом 3:3. Занявшей пятое место «Кубани» «Корд» в турнирной таблице уступил только по разнице мячей, и обкомовские кураторы «Сокола», проведшего в арьергарде весь сезон, испытали досаду от появления такого конкурента у себя под боком.

Преимущество «Корда» над «Соколом» в очных схватках объясняется не одним превосходством в под­боре игроков и квалификации тренера, а и стилевой подоплекой. Саратовская команда часто испытывала не­удобство перед оппонентами скоростно-силового плана, высокорослые форварды которых действовали с пе­ревесом на «втором этаже». Так-то, у голкипера "Сокола" Литовченко к октябрю 1972-го выстроилась длин­ная «сухая» серия, оборона «бело-синих» отличалась лучшим в зоне коэффициентом непробиваемости. В ни­чего не решавшей для этих единоличных лидеров первенства встрече в Балакове ворота «Сокола», хотя ос­новной их страж по-прежнему оставался на подъеме, занял ветеран Анатолий Печерский, что подогрело слухи о договорном характере игры. Неожиданно гости повели 2:0, и, сочтя исход матча предопределенным, официальные гости во главе с председателем областного спорткомитета уехали осматривать новый водный стадион, а по возвращении поразились результатом на табло. Футболистов «Корда» разъярило громкое заяв­ление саратовского капитана Ряховского - мол, зачем сдавать удачно складывающуюся игру, и те ринулись в наступление, словно тяжелые танки. Подачи Насулина постоянно находили открывавшихся под удар адреса­тов, а Литовченко, со скамейки запасных наблюдая голевой град в сетку «Сокола», чувствовал себя обворованным. Результат 3:5 обескуражил настолько, что команда не настроилась на турнир за право выхода в первую лигу и провалила "пульку" по всем статьям.

В следующем году балаковцы уже сами стали фаворитами, временно обойдя главных претендентов на по­беду в зоне - свердловский «Уралмаш» и казанский «Рубин», и финишировав в чемпионате третьими, с луч­шим показателем забитых мячей. Они принимали в первом круге «Сокол», лидируя в подгруппе, имея на 10 очков больше, чем саратовцы, топтавшиеся на десятой позиции, бросая в атаки по семь-восемь человек и резко усилив натиск, после того как Валентин Ольшанский коронным ударом из-за штрафной площади за­стал врасплох голкипера «Корда» Лютого. Однако достичь на этот раз удалось за 90 минут только ничьей. Насулин участвовал в голевом эпизоде, в одиночку прорвавшись сквозь оборону и нанеся удар, парирован­ный Литовченко на ногу Казакова. В сезоне 1973-го при равном счете после матча пробивались пенальти. Ольшанский и Насулин удачно начали серию одиннадцатиметровых, завершившуюся в пользу гостей. От­ветный поединок на глазах спортивной делегации Западно-Словацкой области (эти зарубежные футболисты гастролировали в Саратове и Балаково, где один гол словакам забил Юрий – А.Т.), выдался нервным и рез­ким. Полузащита «Корда» издали вела интенсивный обстрел ворот соперника. Литовченко вновь не удержал мяч, посланный Насулиным, и Алехин добил его в пустую сетку, а перед финальным свистком он же отли­чился повторно, установив итог 2:1.

Тренировки у Карпова получались оригинальными. На таких занятиях требовалось как можно быстрее пройти «станции», которые представляли собой комплекс всевозможных тренажеров, расставленных на поле - барьеров, батутов, подвесных мячей, щитов, имитирующих «стенку» при штрафных ударах. Упражнения выполнялись весело, непринужденно. Полагались призы – то арбуз, то плитка шоколада. Карпов к работе подходил подчас с юмором - например, писал карандашом на картонных коробках с лежав­шими в них документами – Adidas, и, поглощенный работой, не придавал значения собственному внешнему виду, появляясь на людях в ботинках без шнурков и не глаженых брюках. На черноморском пляже разгуливал по-простецки в одних плавках, держа от солнцепека над головой зонт. Но, когда требовалось, ус­танавливал жесткую дисциплину. Даже в выходные дни игроки не освобождались от контроля. О практикуемых Карповым пробежках «четыре по триста» и «десять по сто» ветераны футбола вспоминают с некоторым содроганием. Тесты Купера команда «наматывала» по выложенной большими резиновыми квад­ратами дорожке стадиона «Трудовые резервы» в Адлере. Считалось нормой за 12 минут одолеть три километра и четыреста метров. Насулин был в числе лучших в испытании, тогда как иные спортсмены падали без чувств.

Несмотря на достигнутый прогресс, «Корду» не ставилась задача выйти в первую лигу, хотя содержавший клуб химкомбинат располагал всем, чтобы подготовить рывок. Директор предприятия – личность неод­нозначная: о нем в 90-е годы ходила частушка, - «К черту жизнь таковскую – горькую, бутовскую», футбол любил странной любовью, свидетельством чему явился кульбит с «Иргизом», который в 1994-м сначала от­правили в турне по Аргентине, а затем неожиданно расформировали. Леонид Бутовский редко общался с ко­мандой, но охотно откликался на все просьбы ее руководства. Премиальные игрокам увеличивались. И вдруг…

Единственную полновесную победу над соперниками из Балакова «Сокол» одержал в июле 1974 года, а через месяц в перерыве домашнего матча "Корда" с «Дружбой» (Майкоп) по стадиону прозвучало объявление о том, что, возможно, хозяева проводят последнюю игру (закончившуюся со счетом 0:4). По словам Виктора Карпова-младшего, местного воспитанника, который был в "Корде" запасным, о роспуске команды игроки не подозревали вплоть до приезда на этот рядовой поединок председателей областных организаций - Анатолия Евцихевича от федерации футбола и Станислава Горшкова от спорткомитета. Тогда-то почувствовали нелад­ное. На следующий день в клубе выдали расчет и объявили, какие футболисты вызываются в «Сокол», вы­ступавший опять из рук вон плохо. Кроме старшего тренера и начальника команды Касимова, туда были на­правлены Карпов, Серебров, Потапов, Ломакин, Лифар и Тюрмер. Эта группа не выглядела лидерской на фоне некоторых других партнеров по «Корду», кто, судя по всему, отказался продолжать карьеру в Саратове. Таким образом, план усилить «Сокол» за счет «Корда» осуществился далеко не в полной мере. Думается, он был не единственным мотивом, чтобы ликвидировать футбольную команду мастеров в Балаково, а всех при­чин, подтолкнувших к такому шагу мы, верно, уже не выясним.

Самого Насулина эти события обошли стороной, поскольку предыдущей осенью его призвали на армей­скую службу. После короткого пребывания в куйбышевском СКА, новобранца перевели по распоряжению главного тренера Вооруженных сил Советского Союза Владимира Стрешнего в Дальневосточный военный округ. Он стал первым из саратовских футболистов, делегированных в клуб Хабаровска ради воинской по­винности. Возглавлявший команду Борис Семенов поначалу с недоверием отнесся к этому «малышу», решив испытать новичка, едва примчавшегося в расположение армейцев из аэропорта на такси, в поединке за спортбатальон. А, просмотрев того в деле, сразу взял в поездку с основным составом, хотя до начала второго круга Юрий не имел права участия в чемпионате. Около полутора лет жизнь заполняли турне, в которых яс­нее осознается смысл поговорки «Как до Китая», наблюдать же территорию Поднебесной на противополож­ном берегу Амура доводилось в Благовещенске с поля стадиона, где, по воспоминаниям Насулина, не росло ни травинки. Сложнее самих матчей с крепкими соперниками от Владивостока до Кзыл-Орды ему давались перелеты. Настолько боялся летать авиарейсами, что, находясь на борту крылатой машины, в момент разбега по «бетонке» судорожно и, покрывшись холодным потом, вцеплялся в спинку переднего кресла. Эта фобия еще больше под­хлестывала его нежелание надолго задерживаться в отдаленном регионе. В 1975 году хабаровский СКА, где тон задавали Рютин, Бычек, Колповский и присоединившийся к ним на сезон, известный по московским клу­бам, национальной и олимпийской сборным Сергей Ольшанский, попал в полуфинальную «пульку» за выход в первую лигу. Тот ашхабадский турнир команда провалила - с одной победой в пяти встречах. Однако Насулина и там оценили. Предлагая завидные материальные условия, настойчиво звал к себе грозненский "Терек", который тогда разгромил хабаровчан и завоевал путевку во второй по значению футбольный дивизион СССР.

Отбыв из вооруженных сил, Юрий в заявке фигурировал как футболист «Терека». Впрочем, жена, с кем он вскоре расстался, категорически отказалась переезжать из Балакова в Грозный. Представитель штаба «Сокола» Александр Касимов, на правах старого знакомого нагрянув на квартиру игрока, возвратившегося в межсезонье в город на Волге, просил выступать за саратовский клуб. Долго уговаривать мягкого по характеру спортсмена не пришлось, да и сам Насулин, видимо, не хотел слишком отрываться от дома, куда он перевез своих родителей, когда-то проживавших вместе с тремя дочерьми в бараке для рабочих каменноугольного производства в Шахтинске под Карагандой. Снова ставший тренером Насулина Виктор Карпов лично ездил в федерацию футбола Союза, чтобы аннулировать то самое соглашение с «Тереком». Поскольку Анатолий Асламов на год отправился военнообязанным в «Искру» (Смоленск), в средней ли­нии «Сокола» создался некомплект, который надо было срочно устранять. Но, несмотря на усилия Карпова, после второго места в сложнейшей урало-поволжской зоне и неудачи в по­луфинале переходного турнира в 1975-м команда отступала из лидерской группы, тогда как иные традиционные ее конкуренты стремительно уходили в отрыв.

В этом ключе характерен пример "Ротора". Выяснение волгоградцами отношений с "друзьями-соперниками" из Саратова совсем не тянуло на ранг бескомпромиссных дерби. "Сокол" имел подав­ляющее преимущество над своим ближайшим южным соседом, в том числе, когда футбольный клуб Волгограда именовался "Трактор", "Сталь" или "Баррикады". Литовченко называл город-герой у Мамаева кургана счастливым, ибо там не проигрывал вместе с командой. Эта ситуация не поддавалась логике: рото­ровский состав, по крайней мере, во второй половине 70-х, как минимум, был не хуже, чем у "Сокола".

На старте чемпионата 1976-го календарь отвел "бело-синим" целую серию домашних встреч, что выгля­дело серьезным плацдармом для продвижения наверх, и "Ротор" уже во втором туре "попал" в Саратове 0:4 (один мяч с пенальти забил Насулин). Несмотря на крупный успех, в отчете о матче областная газета "Ком­мунист" сделала вывод, - "Особой яркостью игра победителей не отличалась". Тут было впору говорить о не­ком заклятье волгоградского футбола.

За обиды, нанесенные "Соколом", "Ротор" в советское время расквитался только однажды, но зато сокру­шительно: 28 июня 1980 года Гузенко, Файзулин, Рахимов и другие стахановцы бригады, набравшей беше­ные обороты на пути в первую лигу, всадили в саратовскую сетку, охраняемую 18-летним Сергеем Павловым, семь безответных голов. У себя дома волгоградцы тогда крушили всех подряд, а у "Сокола" в той игре половина состава передвигалась на ватных ногах из-за пищевого отравления - то ли по дороге наелись незрелых ягод, то ли в столовой неудачно отобедали. Особенно плохо чувствовал себя Асламов. Диспетчера команды просили выйти на поле для количества, но тот даже не мог самостоятельно добраться до уборной в гостинице.

...Третий тур первенства-76 принес разочарование: в раунде с динамовцами Ставрополя при счете 1:1 бомбардир южан Персук, используя ошибку «чистильщика» Валентина Ольшанского, перехватил мяч и за­бил победный гол, выйдя один на один с вратарем. Другим соперником, против которого не срабатывала так­тика искусственного положения «вне игры», применяемая в «Соколе», был «Ростсельмаш». Следующий се­зон оказался кошмарным: если на домашнем поле уверенно разбирались с посланцами Закавказья, то каждый выезд к ним превращался в откровенное глумление со стороны хозяев. Чтобы выбить игроков «Сокола» из колеи, в Зугдиди не погнушались подложить гостям в еду порцию слабительного. Высказывать протест не имело никакого смысла. В Ланчхути арбитр Валерий Баскаков позволил футболистам «Гурии» в эпизоде с голом обхватить Литовченко поперек пояса и вытащить его из ворот. А с трибун летели в гостей камни…

Хотя надежда на решающий успех саратовской команды теплилась по инерции, и, скорее всего, она жила в сердцах только отдельных болельщиков, посвященный ей в семидесятые годы этап карьеры явился для На­сулина лучшим: фактически бессменно провел три сезона, став за это время автором 22-х забитых в чемпионатах голов. И чисто внешне отличаясь от партнеров, которые в подражание западным «звездам» но­сили шевелюры с бакенбардами, он вместо того, чтобы самому нанести удар по цели, отдавал пас, затевая ро­зыгрыш мяча накоротке. Его рывки с места на 20-30 метров привносили внезапность, поддерживая зрительский интерес к «Соколу», где незаурядные исполнители чаще всего не задерживались. С одним из них – Юрием Смирновым, возвращенным в Саратов с багажом мастерства в нескольких столичных грандах и куйбышевских «Крыльях Советов», сложилось прекрасное взаимопонимание. Едва компаньон вступал перед штрафной площадью в верховую борьбу, Насулин устремлялся за спины защитников, уже зная, куда сбросят мяч.

Понятно, что известие об освобождении из «Сокола» любимца болельщиков - Юрия Насулина, вслед за отставкой Карпова в сентябре 1978 года прозвучало ошеломляюще. Словно оправдывая поговорку – «новая метла по-новому метет», сменивший коллегу из Куйбышева в саратовском клубе москвич Виктор Белов уса­дил этого универсала на скамейку запасных. Что остается дееспособному футболисту в 29 лет, если он теряет место в составе? Только – уходить в другой лагерь. Из возможных такого рода вариантов Насулин выбрал, пожалуй, наихудший, перейдя в «Турбину» (Сызрань), чтобы воссоединиться с давним знакомым - Геннадием Путевским. Но вместо него команду принял бывший фигурант сборной СССР Альфред Федоров, чья квалификация оказалась бессильной при полном отсутствии нормальных условий в «Турбине», на 25-м месте замкнувшей таблицу чемпионата в третьей зоне. В Саратове аутсайдер «сгорел» с фантастическим сче­том 1:7, причем, ведя после первого тайма. Матч стал бенефисом Карпова-младшего. «Бывает, бьешь не глядя, а попадаешь точно», - рассказывал этот переведенный в атаку защитник. С пятью голами за игру он установил планку результативности, в дальнейшем не превзойденную записными канонирами «Сокола». Однако и у героя описанного момента, кто «дожил» в качестве действующего футболиста, пусть и в люби­тельских турнирах, до создания в Балакове команды «Иргиз» на рубеже девяностых, отношения с тренером Беловым не наладились.

Характерно и то, что «главный» Виктор Карпов, испытав произвол саратовских чиновников, покинув клуб и город в оскорбленных чувствах, больше не трудился на стезе спортивного практика. Он принял долж­ность функционера в областной федерации. Положение самого «Сокола» осложнялось сменой поколений в коллективе, по времени совпавшей с «рескриптом», который ограничил число игроков старше двадцати шести лет в командах мастеров по футболу во второй лиге. Вопреки той тенденции, на смотрины в «Сокол» приезжал культовый снайпер «Крыльев» из Куйбышева Равиль Аряпов. Сильно погрузневший, с баллонами мышц на бедрах, этот форвард оказался приятным в общении человеком, но был отправлен восвояси, не впе­чатлив на поле. Без твердого же руководства футбольный ансамбль Саратова имел свойство разваливаться на глазах, в чем лично убедился Карпов, когда разрешил подчиненным взять на базу ящик сухого вина, чтобы расслабиться. Как итог, со страшным надрывом «вытянули» раунд против слабого соперника, и - все по­блажки прекратились.

...Финальное пришествие Насулина в «Сокол» датируется июнем 1983-го. Саратовский стадион «Локомотив» находился в запустенье, печаля взор деформированными рядами трибунных лавочек и недостроенным табло. В тот период главным источником резерва «бело-синих» оставался областной чемпио­нат, где доигрывали многие ветераны "Сокола". Тут снова вспомнили о Насулине, «пылившем» за клуб за­вода имени Орджоникидзе – «Темп». Вернуть его в главный футбольный экипаж Саратова посоветовал асси­стент в штабе «Сокола» Вадим Шпитальный. Снова в амплуа «под нападающими», свою реабилитацию "Юрок" вскоре отметил голом динамовцам Махачкалы. А заключительный для себя резуль­тативный удар в соревнованиях союзного ранга нанес он также по воротам дагестанцев на домашней арене. Тогда, в сезоне-84, «Сокол» стартовал под раздраженный зрительский свист: взять верх не удавалось в восьми матчах кряду. В Черкесске Насулин покинул поле на 2-й минуте, получив удар в колено от центрального защитника «Нарта». Как утверждает он сам, это было местью шефа названной команды за отказ перейти в некогда возглавляемый им «Спартак» (Тамбов). Лечение заняло полтора месяца, а между тем на руководящем посту в «Соколе» Борис Яковлев сменил Юрия Забродина. Вот уж кто не мог терпеть, если футболисты берегли ноги, уходя от борьбы за мяч, и немедленно отправлял в запас тех, кто допускал подоб­ное малодушие. При этом «комдиве» Насулину, пренебрегавшему щитками, все время делали новокаиновую блокаду. Для Яковлева же возвращение в «Сокол» стало лебединой песней. За последние три года жизни, привлекши в Саратов целую плеяду молодежи из дублей московских клубов, заслуженный тренер всем про­демонстрировал, что победный результат и феерическая игра могут идти рука об руку. Только отсутствие влиятельной поддержки не позволило Яковлеву вывести тот отряд в первую лигу, где, вне всяких сомнений, саратовцы навели бы шума.

Не владея другой профессией, Насулин вешать бутсы на гвоздь не торопился, еще долго сражаясь на пер­венстве области в составах «Темпа», «Авангарда». И лишь когда освобожденные футбольные команды пред­приятий из-за развала в стране прекратили существование, устроился на Полиграфический комбинат рабо­тать слесарем-сантехником. Даже на седьмом десятке по выходным он стучал мячом в обществе таких же могикан, которые дарили радость, жертвуя собой и не ожидая взамен особенных материальных благ. Да и стремились ли к ним носители «искреннего футбола» - сыновья минувшей эпохи?
 
                Александр ТИХОВОД               
                май – сентябрь 2012 года