Танюшка была единственной девчонкой в классе, потому, наверное, и выросла «чертенком в юбке» - неунывающая, боевая, целеустремленная. При этом была очень чуткой и всегда готовой по первому зову броситься на помощь. Судьба свела нас в студенческие годы. Разъехавшись на работу по распределению, мы обменивались письмами, а на ноябрьские праздники я, соскучившись, рванула к ней. Танюшка, расплескивающая вокруг себя флюиды счастья, прокричала на бегу (мы мчались с ж/д вокзала, чтобы успеть на автобус, отъезжающий в деревню, где жили ее родители):
- Как хорошо, что ты приехала! У меня завтра запой!
Я остановилась на полном ходу. Мне, правильной маминой дочке, было известно значение последнего слова, но как оно связано с Татьяной? Почему она сообщает об этом постыдном , на мой взгляд, событии во всеуслышание? И вообще, разве такие вещи планируются заранее?
Подруга, перестав слышать мои шаги за спиной, оглянулась и звонко расхохоталась, увидев мою физиономию.
- Мадемуазель, сделайте личико попроще! Сватать меня будут завтра, сватать! Давай быстрее, опоздаем!
Из писем я знала, что у нее не так давно появился некий Сережа. И вот уже сватовство. Интересно!
Танюшка впервые увидела его на танцах в сельском клубе и равнодушно-спокойно отметила про себя: «О, у Люськи новый парень!». Через полчаса он пригласил ее на танец, потом еще на один, и еще. Потом пошел провожать, совершенно забыв про Люську. Он что-то рассказывал, спрашивал, снова рассказывал, а Танюшка, машинально отвечая, таяла и очень боялась нечаянно произнести вслух мысль, засевшую в ее голове с того момента, как пересеклись их взгляды: «Этот парень будет мой!» Шестого декабря, в Татьянин день рождения, они сыграли свадьбу. Именно сыграли, как в старину. Я и не думала, что в начале 90-х где-то соблюдают красивые обычаи, по которым еще, наверное, наши бабушки замуж шли.
Мы переписывались несколько лет, а потом, загруженные семейными и служебными проблемами, потеряли друг друга из виду. Я часто вспоминала Таню, пыталась в сложных ситуациях, которых хватает в жизни любой женщины, предположить, как бы она поступила на моем месте.
И вот (хвала «Одноклассникам»!) мы встретились, правда, виртуально. Я разревелась, глядя на фото располневшей, но по-прежнему сияющей Татьяны и почти не изменившегося Сергея, нежно обнимающего жену. Даже завидно стало - моя семейная жизнь на тот момент напоминала пародию на картину Васнецова «Витязь на распутье», с той разницей, что на распутье стояла я. А вокруг все, как в оригинале: камни, воронье, облизанные ветрами кости и серое беспросветное небо. Но не о том сейчас речь.
В дом друзей пришла беда: Сергей за несколько дней до нашей встречи попал в аварию. Танюшка разрывалась между больницей, домом и работой, готовилась к последнему звонку, а потом и выпускному вечеру старшей дочери, а вечером садилась перед вебкой, чтобы успокоить многочисленных друзей семьи. Она старалась не думать о том, что из-за осколка молота, попавшего в глаз, любимый может стать слепым, отгоняла от себя липкий страх, ворочаясь бессонными ночами на непривычно просторной супружеской кровати.
- Я боюсь, знаешь, как я боюсь этого? – призналась она в нашем первом телефонном разговоре.
Мы проговорили взахлеб до тех пор, пока не закончились деньги на обеих симках. Какой-то щенячий восторг охватил меня при звуках ее голоса, при этом сердце кричало от боли – я ничем не могу им помочь! Я говорила какие-то слова о том, что нужно надеяться и верить, что мысль человеческая материальна, и потому следует думать лишь о хорошем, а в горле стоял колючий ком.
- Танечка, ты все равно такая счастливая! Вы такие молодцы с Сережкой – сколько вас жизнь ни била – все выдержали, все преодолели. Вы и сейчас справитесь. Иначе быть не может!
- Спасибо, подруга! Хорошо, что ты нашлась.
Через два месяца Сергею сделали операцию. Я забежала на свою страничку в «Одноклассниках» и наткнулась на Танюшкин статус : «Помогите кто-нибудь Сергею! Я без него умру!». Запись была сделана около часа ночи, сейчас далеко за полдень. В глазах заплясали чертики, трясущиеся пальцы никак не могли попасть на нужные кнопки. Наконец, пошел гудок вызова, и через нескончаемо долгие двадцать секунд в трубке раздался хрипловатый голос.
- Я прочитала твой статус - что у вас стряслось?
- Ему удалили погибший глаз. На этом всё. Я старалась не думать, а оно случилось. Мы сейчас у мамы в деревне. Мне до конца отпуска неделя осталась, побудем здесь. Надо успокоиться. А статус я удаляла вроде. Просто ночью заклинило немного.
- Сережка как?
- Молчит. Он двадцать лет на «КАМазе» баранку крутил. А кто его теперь в рейс отпустит? Я хожу и глаз рукой закрываю – как он теперь все это видит?
Пока Танюшка говорила, я зажимала рукой рот, чтобы она не услышала моих всхлипываний. Подруга замолчала. Надо было что-то говорить.
- Тань, это очень страшно, но ведь не смертельно. Вы же вместе…
- Да, мне вчера тоже говорили: «Главное, что живой и рядом».
- Вот-вот, живой и рядом. А все остальное вы преодолеете.. Все будет хорошо, вы справитесь, потому что вы вместе! Сейчас отдохнете, а осенью ко мне приедете, я как раз дом перестраиваю, чтоб всем гостям места хватило.
- Спасибо, приедем! Правда, знаешь, вчера столько народу звонило. Все как-то поддерживают, не дают раскисать. Действительно, легче становится.
Спустя две недели на Танюшкиной страничке появился новый статус: «Дружба - это когда не надо никому ничего объяснять. Дружба-это не когда человек рядом в радости, а когда в горе. Когда люди готовы тебя принять таким, какой ты есть».