В творческом и кулинарном содружестве с Максимом Гридневым.
«На завтрак хорошо шли пельмешки. На обед они идут не хуже. И на ужин они тоже хорошо бы пошли. Да жаль, кончились еще в обед!»
Авторы
Самоходный ящик доставки почтовых отправлений двигался по лабиринтам коридоров общежития №1, в котором начиналась холостяцкая, а потом продолжалась и семейная жизнь студентов Новосибирского института искусства ведения споров. Студенты оттачивали свое мастерство и вынужденно делили пространство с воинствующими гастробайтерами, которые параллельно с возведением олимпийских объектов в Сочи тайно строили точно такие же сооружения, но уже в Новосибирске. На тот случай, если глобальное потепление не позволит завезти снег на живописное побережье Черного моря.
Механический почтальон достиг вершин второго этажа и приблизился к двери одной из комнат. На его дисплее высветилась надпись: «Проспект Красный, 42, комната № 212. Отложенная доставка». Посланник выдвинул манипулятор и замер перед дверью.
СерЖ и ВиктОр (ударение на последнем слоге принципиально) имели все шансы этим промозглым декабрьским утром получить высший балл за свое глубокое и философское отношение ко сну, если бы…
Если бы вслед за легким запахом сероводорода из угла комнатки не раздалось неугомонное копошение и утробное рычание счастливого талисмана факультета плодотворной дискуссии и убедительной аргументации кота Навсифана*.
*Навсифан, кот – просто счастливый талисман с привилегией узаконенного иждивения. Спонтанно назван в честь греческого философа. Окрас рыжий.
Грохот неравного и ожесточенного боя, описание которого сделало бы честь перу Льва Толстого, доносился с места ритуального поклонения коту Навсифану. Он-то и стал причиной столь раннего пробуждения вечно недосыпающих студентов.
- Как можно жить в этой дыре, если даже выспаться здесь невозможно! – гневно крутанулось под одеялом одно из тел.
- ВиктОр, терпение – добродетель, – сонно и потому миролюбиво отреагировало тело под другим одеялом.
Нарастающий тон кошачьего ора уравнял их шансы окончательного пробуждения. ВиктОр и СерЖ синхронно вскочили с продавленных панцерных сеток своих кроватей и устремили взгляды в темный угол комнатки.
- А вот я как запущу сейчас в него тапком – никакая охранная грамота не поможет! – бойцовский настрой ВиктОра не давал прохода жизненной несправедливости и вдобавок необъяснимо волновал и притягивал девушек.
- Погоди, нет же никакой ясности. Сначала включим свет, а потом – потом дадим по наглой рыжей морде, - флегматично урезонил друга СерЖ.
Щелчок выключателя еще раз доказал насколько ярка и скоротечна жизнь ламп накаливания. Зато в отблеске уличного фонаря было хорошо видно, как одно из необычайно симпатичных существ, далекое от родства с какой-либо известной формой земной жизни, хватко держало за хвост в зоне гарантированной недосягаемости от миски с молоком протестующего Навсифана, а другое – втягивало в себя ее содержимое с неприличным исступлением. По косвенным признакам было видно, что незваных гостей мучает Великая Внутренняя Сушь*.
*Сушь, Великая Внутренняя – добровольно приобретенное состояние организма, возникающее на фоне агрессивного соединения молекул спирта и молекул воды с вытеснением последних из организма. Относится к обезвоживанию. Способы нейтрализации: обильное употребление натриево-хлорных растворов. Ими являются так называемые рассолы (капустный, огуречный, помидорный), кисломолочные продукты, молоко, первопричинные жидкости объемом не более 100 граммов, пиво. Допускаются к употреблению и прочие слабоалкогольные напитки.
- Ты пил вчера то же, что и я? – спросил оторопевший ВиктОр, который скорее инстинктивно, чем угрожающе, занес над головой тапок. Очевидно, в современном мире эта обувь выдавала себя за прямого потомка оружия ближнего боя.
Шумное сопение друга было ему красноречивым ответом. В священном кошачьем углу, где еще мгновение назад величественно возвышалась наполненная молоком мисочка Навсифана, шло натуральное побоище.
Доподлинно не известно, сколь долго продержался бы наш интерес ко многим событиям, если бы каждый час нам не напоминали о них в выпусках новостей.
«Новости в эфире «Радио Дрожжь»! – таймер музыкального центра внес свою лепту в хаос студенческого утра. – Сенсация! По каналам мировых информационных агентств распространена информация о контакте с представителями внеземной цивилизации! Ссылаясь на источник в федеральном космическом агентстве в ней говорится, что человечеством установлен контакт с галактическими собирателями кулинарного фольклора! Стали известны первые описания наших звездных гостей. Пока мы не располагаем другими данными, кроме необычайно большой площади их ушей».
СерЖ и ВиктОр переглянулись. Как раз уши у гостей были что надо!
- Именем диалектического материализма – отпустите несчастное животное! – СерЖ, как будущая надежда искусства разрешения конфликтов, сам того не ведая, продемонстрировал принцип корректного ведения спора.
Жуку, впитывавший в себя молоко с неподобающим неистовством, прервался, чтобы молвить человеческим голосом.
- Посидим-душевно-так-вот-еще-мы-когда-эх! – он был уверен, что хорошим тоном считается при каждой новой встрече произношение последней услышанной фразы из предыдущего разговора. Так, наверное, было заведено на его родной планете.
- Отпустите хвост и мы рассмотрим ваше предложение! – СерЖ развил принцип последовательного анализа альтернатив.
Внезапный стук в дверь задал новый ритм переговорному процессу. Кужу, теряя концентрацию внимания, разжал все шесть своих очаровательных пальцев, и Навсифан к высоким, но хаотичным оборотам своих конечностей, добавил еще и прыть раскрепощенного движения.
Старт получился сногсшибательным. Навсифан снес на своем пути миску с недопитым молоком, капли которого живописным веером окатили всю площадь ушей Жуку. Лапы счастливого талисмана мгновенно стали мокрыми, поэтому в неуправляемом заносе избежать рокового столкновения с Жуку было уже утопией. После жесткого лобового удара необычайно симпатичные трехпалые кисти Жуку разжались, и из них выпало что-то, хищно блеснувшее в свете уличного фонаря. Удар и блеск – два роковых фактора, которые настолько потрясли изнеженные глубины кошачьей души, что Навсифан, не помня себя от страха, начал взбираться по вжавшимся в стену обоям. А уже со стены, вопреки всем законам гравитации, совершил прыжок на люстру в технике последней кошачьей надежды*.
*Надежда, последняя кошачья – древний стиль затяжного прыжка. В его основе лежит открытое противостояние законов движения кошачьего тела общепризнанным законам физики. Повышает выживаемость индивидуума в экстремальных ситуациях.
Два всклокоченных субъекта, стремящихся к получению степени бакалавра, стояли в надежде, что на них все-таки снизойдет просветленье. Нафсифан затравленно выдавливал ноты протеста с раскачивающейся люстры. В углу, в молочной луже, беспомощно барахтались тела непознанной формы жизни. На полотне, принадлежащем кисти Его Величеству Случаю, для завершения композиции не хватало только заспанной фигуры коменданта общежития.
В этой атмосфере безжалостной конфронтации СерЖ, пожалуй, стал первым кандидатом от партии здравого смысла. Он поднял с пола выпавшую пластину и поднес ее ближе к окну, за которым еще мерцали звезды.
Стук в дверь настойчиво повторился.
- Это кого еще в такую рань принесло? – немного запоздало, но в меру воинственно спросил ВиктОр, огибая молочную лужу на пути к входной двери.
За дверью стоял самоходный ящик доставки почтовых отправлений. Во всех цивилизованных странах в такие стационарно установленные ящики складывают письма, и только у нас в почтовые ящики, перемещающиеся от отправителя к адресату, кладут еще и еду.
Еще в прошлом веке почтовые отделения ломились от адресованных студентам посылок, буквально набитых домашней снедью. Что, с одной стороны, вносило кратковременное умиротворение в родительские души. А с другой, отнюдь не озонировало атмосферу самих почтовых помещений. В нынешнем же веке качественное содержание почтовых отправлений заметно изменилось. Теперь радеющие за регулярность питания родители могут заказать еду и ее ингредиенты в том городе, где пали жертвами пельменной диеты их чада, постигающие науки.
Собственно, плоды материнской заботы и обнаружил ВиктОр в непознанных недрах пластикового гостя, окрашенного в цвет неистребимого купороса.
Философия студенческой жизни предполагает, что собратья по несчастью, которые все-таки отважились получить образование, обязаны делить между собой не только тяготы и лишенья студенческой жизни, но и прочую несуразицу совместного быта.
Поэтому ВиктОр, не тратя времени на ожидание появления угрызений совести, запустил свои руки в нутро почтового ящика.
В желтоватом свете коридорной лампы виднелись очертания вакуумных упаковок. Они множились в руках у ВиктОра, подобно кроликам в цилиндре гастролирующего мага. А губы СерЖа тем временем шептали текст, видневшейся на уже знакомой нам пластине.
- Вот, еще и записочка прилагается, – пазлы нехитрой жизненной ситуации в голове ВиктОра закономерно начали складываться в картину.
- Да тут целое послание! - воскликнул СерЖ, сосредоточенно разглядывавший трофей Навсифана.
– Дорогой СерЖ, сегодня у тебя знаменательный день! – с театральными нотками в голосе начал читать ВиктОр. – Наш сын, ты стал старше еще на один год и уже сам в состоянии собрать вкусную еду для себя и своих друзей. Вот праздничное меню твоей вечеринки: оливьешечка, жареная свининка, картошечка, сальце и благословенный нектар, дарующий неугомонное и непредсказуемое студенческое веселье.
- Не пойму, причем здесь котлеты? – удивлению СерЖа все-таки были пределы.
- Котлетами здесь натурально не пахнет. Меня ласкают отчетливые контуры уверенности. То есть я хотел сказать: меня терзают смутные сомненья. Но это не классический рецепт салата оливье, а скорее его суррогатная копия, - набор присланных деталей кулинарного конструктора пробудил в ВиктОре дух здорового творчества с нотками нездорового скептицизма.
Он отыскал на антресолях своей склонной к энциклопедичности памяти не только оригинальный рецепт салата «Оливье», но и убедительную историческую ссылочку.
- Помнится мне, в году 60-м позапрошлого века Люсьен Оливье, младший из четырех братьев-кулинаров, выходцев из французского Прованса, отправился покорять «дикую Московию», – начал свое повествование ВиктОр. – Его знаменитый «Оливье» поначалу и не был салатом…
- …Космическим зондом! – выпалил СерЖ. – Да и название у аппарата было какое-то несъедобное. Его запустили в апреле 82-го…
- …Благодарные современники, которые утверждали, что ингредиенты будущего кулинарного хита изначально были всего лишь украшением для основного блюда, – терпеливо продолжал ВиктОр. – Он назывался «Майонез из дичи» и был не чем иным, как филе рябчиков в желе из бульона на провансале…
- …А чтобы он не летел порожняком к окраинам Вселенной, - вторил ему эхом СерЖ. – На корпусе закрепили послание с приветом к внеземным цивилизациям…
- …И противникам всего революционного на кухне ничего другого не оставалось, как только злословить, будто бы мэтр часто жульничал, а потому заливал смесь для окрошки не квасом, а майонезом, – ВиктОр самозабвенно гнул свою линию. – Так как русским квасом, по показаниям свидетелей, младший Оливье утолял исключительно Великую Внутреннюю Сушь (смотри тридцатью четырьмя абзацами выше – авторы)…
- …Неполадки в топливной системе привели к изменению траектории его полета. Связь с ним была потеряна. И судьба этого послания человечества оставалась неизвестной до сегодняшнего дня! – рассуждения СерЖа были бы достойны первых полос ведущих мировых изданий. – Я читал, в том послании были атомные числа химических элементов, схема строения ДНК, информация о Солнечной системе и человеке. А в этом, похоже, какой-то рецепт…
- О, как раз рецепт этого блюда и таит в себе всю прелесть. В нем мясо отварных рябчиков, отварной телячий язык, черная паюсная икра, листья свежего салата, отварные раки, маринованные огурчики-пикули, соя-кабуль, свежие огурцы, каперсы, яйца, сваренные вкрутую, соус провансаль на французском уксусе из яиц и оливкового масла, – ВиктОр осознавал, что уже проигрывает аппетиту эту партию. – Таким впервые попробовали оливье наши неискушенные в еде предки!
ВиктОр был из тех пытливых личностей, которые любят не только вкусно поесть. Такому типу людей нравится самим участвовать в таинстве приготовления пищи. Потому он всегда держал под рукой поварской антиквариат: примус, чугунную мясорубку и сковороду. Места они занимали немного, но при умелом обращении могли доставить массу удовольствия.
И чтобы внезапный приступ гастрономических фантазий не стал причиной летального исхода от скопившейся в ротовой полости слюны, ВиктОр предпочел сначала исполнить то, что дирижеры обычно называют увертюрой, доктора – первой неотложной помощью, а повара – холодной закуской.
Он предусмотрительно выставил благословенный нектар, дарующий неугомонное и непредсказуемое студенческое веселье, за окно, чтобы декабрьский мороз понизил его температуру до рекомендуемой к употреблению.
И затем принялся умело сортировать присланные пакеты. В чугунный зев мясорубки отправились: кусочки доброго свиного сальца нежнейшего посола, очищенные зубчики благоухающего до головокружения чесночка и обжигающий естество перчик чили.
Так во все времена готовилась закуска с легко запоминаемым названием «Популярный продукт животного происхождения, поданный на выпечке из муки обдирного помола в сопровождении раствора очищенного этанола в воде».
Полученный ароматный нежно-розовый паштет из сальца с ярко-красными вкраплениями перчика чили ВиктОр с благоговением нанес на аккуратно нарезанные кусочки черного хлебушка и торжественно увенчал вершину каждого бутерброда веточкой темно-зеленого укропчика.
Закуска будоражила аппетит, а таинственная благоухающая жидкость, предусмотрительно возлитая в четыре старинные стопочки, манила к себе неизведанными тайнами послевкусия.
Непостижимые манипуляции ВиктОра привлекли к себе внимание вероникеров, вернули к истокам бытия СерЖа и наконец, спустили Навсифана на грешную землю.
- Называется-это-так-встречу-нашу-за? – продемонстрировали знание темы вероникеры.
- За, за! – охотно подтвердил ВиктОр предположения внеземных гостей и, с чувством врожденного гостеприимства, отправил содержимое стопки во чрево своего организма.
СерЖ и вероникеры незамедлительно последовали его примеру.
- Имена-то у вас хоть какие-нибудь есть? – после хорошей еды и правильных напитков третьим жизненным правилом ВиктОра было приятное общение.
Как было ранее доказано экспериментальным путем, под чары традиционного русского гостеприимства попадал и порядок слов, произносимых вероникерами.
- У нас есть рецепт, - обрадовано начал Жуку.
- Но данных об ингредиентах нет, - грустно продолжил Кужу.
- Митрич из большой кастрюли сказал, где их взять, - не унывал Жуку.
- А мы – промахнулись, - опечалился Кужу.
- Технология телепатического луча. При использовании нестабильным сознанием дает сбой, - оба вероникера наконец-то пришли к обоюдному согласию.
- Прошу меня извинить, - ВиктОр тактично прервал вероникеров. – Давайте помнить о событии, которое породнило нас за этим столом. Сегодня у моего жаждущего знаний собрата – День рождения. Следующий тост за его здоровье!
- Спасибо, что вспомнил, - это было уже третье зарегистрированное оживление СерЖа этим утром.
- Вот, к примеру, у вас на Альдебаране как проходят такие торжества? – хрустнув соленым огурчиком, поинтересовался ВиктОр у вероникеров.
- Мы из другого созвездия, - обрадовался Жуку тому, что после второй стопочки еще мог помнить свои корни.
- И торжества у нас никак не проходят, - грустно сказал Кужу.
- Ну, будут котлеты, будут и праздники! – мысль о неслыханной гуманитарной операции посетила именинника. – Шеф ВиктОр, перед нами стоит благородная задача: привить культуру народных гуляний в непознанном нами мире!
- Вот мой вступительный взнос, – отреагировал тот. – Сейчас я приготовлю парочку блюд из продуктов, присланных заботливыми предками нашего именинника. И кто знает, быть может, это послужит основой будущих всенародных инопланетных гуляний.
Жуку и Кужу с удовлетворением переглянулись.
- Надеюсь, стадию электрификации ваше общество уже прошло? – на всякий случай уточнил Серж.
- У нас давно работает энергообмен, – снисходительно успокоили вероникеры.
- А продукты-то на вашей планете найдутся? – ВиктОр сделал контрольное уточнение.
- У нас найдется все! – радостно заверил Жуку.
- Потому что мы никогда ничего не теряем, – назидательно заметил Кужу.
- Ну-с, приступим! – ВиктОр начал готовить и комментировать происходящее. – К слову, что вы там у себя на звездных куличках обычно делаете? Когда не едите, естественно.
- Мы строим звезды, поддерживаем их в порядке и при необходимости утилизируем! – по существу и на редкость единодушно ответили вероникеры.
- Видите ли, в чем дело. У нас самих таких специалистов навалом, - нисколько не удивившись, парировал Серж. – Слышите за стенкой? Это они лапшу уже заваривают.
- Итак, представьте, что эта часть поросеночка – основа будущей звезды, – ВиктОр опять пресек дискуссию в зародыше. – Из него, на мой взгляд, выйдут отличные звезды класса «М»*.
*Звезда, класс «М» – один из семи основных классов небесных тел, спектральная классификация которого носит цвет аппетитной золотистой корочки.
- Вырезать заготовку под будущую звезду вам поможет лазер, а деформировать – сила галактической мысли, – концентрировал внимание аудитории на самой технологии ВиктОр. – Я же разделю это филе на пластины ножом, а затем отобью их. Мне с удовольствием придет на помощь обычный молоток. Размеры мясных пластин должны стремиться к стандартам сковороды с состоявшейся репутацией.
На очереди – создание рельефа звезд. Не знаю, как вы это там у себя делаете. Здесь же я из соленых фисташек возведу скальные породы, твердый сыр станет застывшей магмой, а яйцо заменит собой элементы как жидкой среды, так и формы жизни.
Дроблю очищенные соленые фисташки. Но делаю это с толком, чувством и расстановкой. Ведь мне нужны кусочки, а не звездная пыль.
С яйцом нужно смешать: перец, который символизирует семена растений, немного соли – обозначит минералы, щепотки горчицы и муки сойдут за более мягкие породы грунта.
Заготовки будущих звезд сначала погружаем в эту смесь, а затем изваливаем их в массе из неравномерных кусочков фисташек и предусмотрительно натертого сыра. Зелень и перчик чили охотно составят этим продуктам компанию.
Повенчайте оливковое и сливочные масла на алтаре разогретой сковороды вашего солнца. Потом погрузите в созданную атмосферу звезды. И жарьте их видимую и темную стороны до образования спектральной классификации аппетитной золотистой корочки.
Сок лимона, которым вы оросите созданный мир, станет первыми очищающими осадками в истории новых планет.
- Ну, и под отбивнушечки предлагаю сделать сосуды наших разумов сообщающимися! – таким был третий тост ВиктОра.
Симпатичные трехпалые кисти вероникеров потянулись за угощением. И дымящиеся звезды класса «М» стали бесследно исчезать в малоизученном пространстве, скрытом привлекательными ушами.
Размеренный и требовательный стук в дверь прервал захватывающую дегустацию.
- Опять безобразничаете? – явление народу коменданта общежития все-таки состоялось. – Водку, значит, пьянствуете?
- Чай пьем! – на виновника торжества наконец-то снизошло долгожданное просветление.
- Кого вы лечите? – уточнил для себя комендант. – С солеными-то огурцами?
Будущие бакалавры еще легко отделались. Если бы зоркий глаз коменданта заприметил остывающий под кроватью примус, а в придачу к нему еще и опустошенный сосуд с благословенным нектаром, да раскрасневшиеся от возлияний уши вероникеров, то он каждому бы задал координаты мест, далеких от престижного курорта на Британских Виргинских островах.
Похоже, что и в родословной вероникеров не обошлось без англичан. Они всегда ре-телепируются, не прощаясь, оставляют после себя легкий запах сероводорода и уносят в памяти последнюю произнесенную фразу. Так уж заведено на их родной планете…
«Пир вероникеров. Первое горячее» - блюдо подано.