Сергей Долгих
Сразу после ужина я не стал играть в игрушки, а потихоньку забрался к маме на диван:
- Мама, а сколько это миллион?
Мой вопрос её рассмешил:
- Миллион – это много.
- Ну, сколько? – не успокаиваюсь я. – Целый чемодан?
- Да, - смеётся мама, - целый чемодан или даже два чемодана.
- А зачем тебе?
- Это секрет.
У меня вовсе нет секретов от мамы. Каждый вечер я залезаю к ней на диван и рассказываю, как провёл день. А сегодня, когда все ребята после обеда уснули, я услышал, как воспитательница Татьяна Сергеевна кому-то сказала, что для счастья нужен целый миллион.
Я знал, что мама мечтает о счастье. Она так мне и говорила: «Всё у меня в жизни есть, а вот счастья не хватает!»
«Где же его найти, это счастье?», - думал я. Я даже подошёл к соседке тёте Зое, которая торговала мороженым в киоске, и спросил, где оно продаётся. А тётя Зоя сказала, что счастье не продаётся. Его достать сложно. Кому повезёт, тот и будет счастливым.
Маме не везёт. Счастье к ней не приходит. Не пришло оно ни в понедельник, не пришло на Новый год и даже на День рождения.
Когда мама задувала свечки на праздничном торте, я сказал:
- Ты такая счастливая, у тебя так много свечек!
А мама стала грустная. Бабушка Тамара сказала, чтобы она не забыла загадать желание, а мама ответила, что её желания не исполняются, наверное, она слишком многого хочет. А я тогда сказал маме, что не надо желать слишком многого. Нужно хотеть чего-то одного. И рассказал, что на свой прошлый день рождения я хотел и новую игровую приставку, и диск про пиратов, и летающий вертолёт, а бабушка Тамара мне сказала, что нужно выбрать из всех желаний одно. Я сказал, что не могу выбрать одно. Она сказала, что поможет, и спросила, хочу ли я книгу про индейцев? Я не знал, кто такие индейцы, поэтому засомневался. А бабушка добавила, что книга с картинками и наклейками. Я сразу же её захотел. Тогда бабушка достала красивую книгу из сумки и подарила мне.
- Видишь, - сказал я маме. - Нужно всегда загадывать что-то одно.
- Я, когда вырасту, заработаю целый чемодан денег или даже два.
Мама улыбнулась, как-то по особенному, прижала меня к себе и сказала, что в деньгах счастья нет, оно – в другом. Утром я без всяких напоминаний почистил зубы сладкой пастой, а когда ел кашу, ни разу не поморщившись, думал о том, что моя мама – самая красивая. Она всегда улыбается. А ещё говорит, что она незаменимая на работе. А я с ней согласен, что ни за что её заменять не буду. Зачем я буду её заменять? Она смеётся заразительным смехом и называет меня – мой ёжик. Когда она так смеётся, мне хочется прижаться к ней. Но иногда она грустит. И даже плачет. По телефону она говорит бабушке Тамаре, что ей, по-видимому, счастье и не досталось. А потом отвернётся и долго-долго смотрит в окно на моросящий дождь или сидит с книгой в руках, но даже не перелистывает страницы. Я у неё спрашиваю, почему она не перелистывает страницы. А она говорит, что и так всё знает, что там написано. Я стараюсь развеселить её в эти минуты: показываю новые фишки или предлагаю сыграть в супергероев. Она гладит меня по голове и называет «моё горюшко». А я ей отвечаю, что не горюшко. Она смеётся, но смеётся грустно: рот смеётся, а глаза печальные.
Я не знаю, где взять счастье для моей мамы. Однажды воспитательница Татьяна Сергеевна назвала рыжую ябеду Вику счастливой. Вика точно счастливая. Я со своим другом Юркой в этом убедился. На полдник, когда раздавали фрукты, Вике досталось самое большое яблоко, а ещё у неё – самые классные игрушки, хотя и девчачьи. Мы бы с Юркой всё равно в такие бы играть не стали, ну, только, может быть всего один разик, и поиграли белогривыми лошадками. На прогулке я подошёл к Вике и попросил её, чтобы она отдала мне немного своего счастья, но она расплакалась и пожаловалась воспитательнице. Ябеда она и есть ябеда.
На 8 марта, когда Татьяна Сергеевна спросила, что мы хотим подарить на праздник своим мамам, Юрка сказал, что подарит красивую бумажную открытку, ябеда Вика – цветы, а я потянул руку и сказал - счастье. Все в группе притихли, а потом засмеялись. Воспитательница сказала, что счастье подарить нельзя, оно само придёт. Я тогда вечером не закрыл дверь, чтобы оно тихонько пришло, но мама увидела, что дверь открыта, и сильно рассердилась. Она сказала, что ходит злой дядька с мешком и утаскивает маленьких детей. Но я знаю, что никто не приходит. Единственная, кто может прийти – это медсестра Галина Геннадьевна, которая приходит по очереди и забирает детей к себе в кабинет. Юрка потом рассказывал, что ему поставили укол прямо в спину, под лопатку. Откуда на спине может взяться лопатка? Я потом всё на его спину смотрел и не видел никакой лопатки. Когда он это рассказывал, то все дети в группе притихли. Когда вдруг дверь в группу открылась, то Вика решила, что пришла медсестра и начала громко плакать. Потом заплакал Юрка, а следом я. И так, не сговариваясь, вся группа заплакала. Оказывается, пришла заведующая, она покачала головой и попросила после обеда, чтобы Татьяна Сергеевна пришла к ней в кабинет.
Но однажды мама нашла своё счастье, а случилось это так.
В субботу мы с мамой пошли в кафе есть мороженое. Там один фокусник выдувал из шаров забавные фигурки и дарил детям. Мама меня спросила, хочется ли мне такого. Я ответил, что хочу. Мы подошли к дяденьке фокуснику. Когда он меня спросил, что мне сделать, то я его спросил: «Вы же настоящий фокусник?» Он кивнул головой, тогда я попросил его нагнуться и зашептал, что хочу, чтобы он сделал счастье для моей мамы. А фокусник сказал, что не знает, как его делать, и предложил сделать щенка, но я сказал, что ничего мне не надо, и выбежал из кафе. Потом вышла мама. Вначале мы с мамой шли молча, потом она спросила:
- Что ты попросил у фокусника?
- Ничего!
- Не обманывай! Я же всё слышала. Ты попросил счастье для мамы?
Но я ничего ей не сказал, ведь счастье приходит само, когда его совсем не ждёшь.
Мы сели на лавку, мама прижала меня к себе и сказала:
- Дурачок ты мой маленький, ты и есть моё счастье!
Так я стал маминым счастьем. И даже теперь, когда мама бывает грустной, она обнимает меня и начинает улыбаться.
Как хорошо, что она узнала, что я – её счастье, а то она продолжала бы его искать, а оно – совсем рядом.