Следующим собеседником нашего медиума оказался дух английского литератора и политического деятеля Джозефа Аддисона (1672 – 1719)
Вот запись их разговора:
М. – Уважаемый сэр, великий Вольтер сказал: «Счастье – лишь греза, а горе реально». А Вы как считаете?
Д.А. – Зачем говорить мне, что мое счастье не более как греза. Если даже оно греза, пусть дадут мне ею насладиться.
М. – Да, хотелось бы. Возможно, тогда Вы согласитесь с утверждением другого умного человека по имени А.Шопенгауэр, что «самый ближайший путь к счастью – веселое настроение, ибо это прекрасное свойство немедленно вознаграждает само себя»?
Д.А. – Веселость облегчает болезнь, бедность, горе, превращает невежество в милую наивность и самое уродство делает приятным.
М. – Вашему нраву свойственно это качество?
Д.А. – Я всегда предпочитал радость веселью. Веселье – это манера поведения, тогда как радость – это привычка ума. Веселье краткосрочно, радость же постоянна и неизменна.
М. – Однако, нужно быть весьма здоровым человеком, чтобы всегда сохранять радостный оптимизм.
Д.А. – Здоровье и веселье оплодотворяют друг друга.
М. – Конечно. Но одного веселья для здоровья недостаточно.
Д.А. – При помощи физических упражнений и воздержанности большая часть людей может обойтись без медицины.
М. – Думаете, люди сами виноваты во многих своих болезнях?
Д.А. – Когда я вижу эти столы, покрытые столькими яствами, мне чудится, что за каждым из них прячется, как в засаде, подагра, водянка, лихорадка и множество других болезней.
М. – Какой ужас! Но, с другой стороны, ведь какой же праздник или просто встреча друзей обходится без застолья?!
Д.А. – Наши достославные клубы зиждутся на еде и питье, то есть, на том, что объединяет большинство людей.
М. – И поскольку застолий нам не избежать, какие тосты Вы предпочитаете?
Д.А. – Первый стакан – за себя, второй – за друзей, третий – за хорошее настроение, четвертый – за врагов.
М. – Естественно, что «своя рубашка ближе к телу». Но поскольку Ваш второй тост за друзей, скажите, какие качества Вам хотелось бы видеть в друге?
Д.А. – Наименее шумливая, наиболее скромная дружба часто – наиболее полезная. Поэтому я всегда предпочел бы сдержанного друга не в меру усердному.
М. – Сдержанность и скромность действительно приятны, однако разве их отсутствие так уж важны в близком общении?
Д.А. – Нескромный человек часто опасней, чем злой, ибо последний нападает только на своих врагов, тогда как первый причиняет вред и своим врагам, и своим друзьям.
М. – Это верно. Недаром наш остроумнейший поэт заметил, что «злые языки страшнее пистолета». А ведь без истинных друзей трудно прожить на свете.
Д.А. – Смысл истинной дружбы в том, что радость она удваивает, а страдание делит пополам.
М. – Конечно! Но в своем тосте Вы не упомянули любовь. А разве о ней нельзя сказать то же самое? Разве восхищение возлюбленной не удесятеряет радость жизни?
Д.А. – Восхищение – недолговечное чувство, тотчас гаснущее при ближайшем знакомстве со своим предметом.
М. – Значит, люди вступают в брак по любви, находясь во власти столь недолговечного чувства?
Д.А. – Брак отличается той особенностью, что с ним прекращается преклонение идолу. Когда мужчина ближе присматривается к своей богине, она снова становиться простой женщиной.
М. – В таком случае, что бы Вы посоветовали женщине, собирающейся замуж?
Д.А. – Женщина редко обращается за советом, прежде чем купить подвенечное платье.
М. – Да, это верно. Зато потом начинаются проблемы: ведь мужчины не всегда хранят верность переставшей быть богиней жене. Всем ли удается постоянно любить одного человека?
Д.А. – Без постоянства не может быть ни любви, ни дружбы, ни добродетели.
М. – Насчет добродетели, конечно, Вы правы. Но, возможно, люди сами виноваты, что им изменяют. Допустим, их характер и повседневное поведение заставляют их близких искать утешения на стороне?
Д.А. – Всегда есть что сказать в оправдание обеих сторон.
М. – Вмешательство родных и друзей, добрые советы могут тут помочь?
Д.А. – Ничего люди не принимают с таким отвращением, как советы.
М. – Вероятно, гордость нередко мешает им выслушать разумное мнение друга. Ведь гордость свойственна всем нам?
Д.А. – Гордость происходит от недостаточного размышления и незнания самого себя.
М. – Немногие способны «познать себя», как рекомендовали нам древние мудрецы. А потому гордость свойственна большинству людей. Видимо, это свойство характера часто удерживает их от выражения благодарности за услуги, за доставленное удовольствие, за оказанную помощь…
Д.А. – Нет более приятного упражнения для ума, чем благодарность; выражение благодарности сопровождается таким внутренним удовлетворением, что обязанность в полной мере искупается исполнением.
М. – Кроме выражения благодарности, какие еще Вы рекомендуете упражнения для ума?
Д.А. – Чтение для ума – то же, что физические упражнения для тела.
М. – То есть благодаря книгам мы можем поддерживать интеллектуальную форму и душевное равновесие?
Д.А. – Хорошая книга – это подарок, завещанный автором человеческому роду.
М. – Да, ценный подарок: ведь читая, мы не только хорошо проводим время, но и приобретаем необходимые для жизни знания. А это предотвращает многие ошибки.
Д.А. – Знание – это то, что наиболее существенным образом возвышает одного человека над другим.
М. – Однако, некоторым знания идут не впрок, давая только повод для тщеславия. Такое случается?
Д.А. – Неудивительно, что большое количество знаний, не будучи в силах сделать человека умным, часто делает его тщеславным и заносчивым.
М. – Такой многознайка считает, что он выше других своей эрудицией и ждет признания и поклонения. Можно ли считать такое превосходство оправданным?
Д.А. – Умный человек счастлив, лишь когда удостаивается собственной похвалы, дурак же довольствуется аплодисментами окружающих.
М. – Привычка ждать от других аплодисментов делает человека зависимым от мнения этих самых окружающих. А ведь вкусы толпы переменчивы.
Д.А. – Нет на свете существа более неприкаянного, чем вышедший из моды кумир.
М. – Да уж, радостным его не назовешь. У нас нередко показывают по ТВ старых актеров, когда-то «подергавших за хвост славу». Без слез не взглянешь. И все они в обиде на судьбу и на изменившую публику. А ведь прежде им все завидовали. И считали счастливчиками.
Д.А. – Истинное счастье по природе своей любит уединение; оно – враг шума и роскоши и рождается главным образом из любви к самому себе.
М. – Разве не следует быть в гуще событий, принимать участие в политической борьбе, жить для общества?
Д.А. – Я не считаю, что человек теряет время, не занимаясь государственными делами. Напротив, я придерживаюсь мнения, что мы с большей пользой потратим время, если займемся тем, что не вызовет шума, не привлечет внимания.
М. – Да, но в уединении можно и заскучать. И даже прийти в уныние.
Д.А. – Для счастья нужно что-то делать, что-то любить и во что-то верить.
М. – Конечно, как сказал великолепный Марк Твен, «хорошие друзья, хорошие книги и дремлющая совесть – вот идеальная жизнь!» Итак, можно читать хорошие книги, проживая вместе с героями разные жизни, расширять границы своих знаний. А можно и писать самому.
Д.А. – Слова, если только они хорошо подобраны, обладают такой силой, что описанное на бумаге нередко производит более яркое впечатление, чем увиденное воочию.
М. – А потом это «из пламя и света рожденное слово» попадет на глаза любителя критиковать чужие произведения, и дай бог автору уйти живым…
Д.А. – Настоящий критик должен подробнее останавливаться на преимуществах, а не на недостатках...
М. – А много их, настоящих? И есть ли у автора право на защиту?
Д.А. – Нет иной защиты от критики, кроме безвестности.
М. – Конечно, чем меньше участвуешь в общей суете, тем безопасней и спокойней твоя жизнь.
Д.А. – Так я живу в этом мире – скорее зрителем, чем участником человеческого спектакля.
М. – Но для такой жизни необходим некоторый материальный достаток. И умение обойтись без всего лишнего.
Д.А. – Человек всегда должен задумываться над тем, на сколько у него больше имущества, чем ему необходимо, и насколько несчастнее он может стать в будущем.
М. – Это верно, даже небогатому человеку всегда есть что терять. И разве только материальные потери угрожают нашему благополучию?
Д.А. – Человек по самой своей природе подвержен тысячам бед и невзгод, но, даже если жизнь не заполнена злоключениями, мы постоянно добавляем несчастье к несчастью, усугубляя горечь жестоким обращением друг с другом...
М. – Да уж, многие люди, даже называя себя христианами, ни особой кротостью, ни любовью к ближнему, ни терпимостью похвастаться не могут. Мирясь со своими пороками, они очень раздосадованы недостатками окружающих. Но можно ли их винить, если ближний столь несовершенен?
Д.А. – Чем лучше человек, тем он мягче и снисходительнее к недостаткам других.
М. – Да, в наше греховное время хорошему человеку только и остается, что терпеть и молиться, не так ли?
Д.А. – Мы отмаливаем грехи и пороки, предоставляя решать Всевышнему, что может значить и то, и другое.
М. – Все это очень грустно. Может, следует смотреть на жизнь с известной долей юмора?
Д.А. – Если верить нашим философам, человек отличается от других живых существ умением смеяться.
М. – И это отличие доступно каждому человеку, или есть люди, лишенные чувства юмора?
Д.А. – Истинный юмор умеет сохранить серьезную мину, тогда как все вокруг покатываются со смеху; фальшивый же, напротив, смешлив – зато серьёзны те, кто ему внимает.
М. – Кто-то умный сказал, что юмор позволяет сохранить сносное самочувствие в несносной ситуации. Но как не попадать в такие ситуации, как преуспеть в этой непонятной игре, называемой жизнью?
Д.А. – Как добиться успеха в жизни? Если желаете добиться в жизни успеха, сделайте настойчивость своим лучшим другом, опыт – мудрым советником, осторожность – старшим братом, а надежду – ангелом-хранителем.
М. – О, это нелегко! Как, например, оставаясь честным, соблюдать осторожность? Ведь, вступая в отношения с разными людьми, невольно придется притворяться и лгать.
Д.А. – Приличнее не говорить ничего лживого, нежели говорить все, что истинно.
М. – Да, не каждому по плечу столь тонкий навык. Пожалуй, Ваше определение счастливой жизни мне более подходит. Благодарю Вас, сэр, за приятную беседу. Скажите что-нибудь на прощание нам, потомкам.
Д.А. – Все мы что-то делаем для потомства; хотелось бы увидеть, что потомство делает для нас.
М. – Что может сделать для Вас потомство, кроме как вспоминать с благодарностью!
На этих словах сеанс связи окончился.