71.
Мать Сергея Ступина, Анна Алексеевна, стала совсем плоха. Она перестала узнавать сына и требовала ухода все двадцать четыре часа в сутки. Её нужно было кормить из ложки как малое дитя, водить в туалет, мыть, одевать. Рива не могла сама справляться. Ступины решили нанять деревенскую женщину помогать в уходе за Анной Алексеевной. С трудом они нашли женщину из-под Раздельной, которая согласилась помогать. Недолго была довольна Рива. Вскоре она обратила внимание на синяки на теле Анны Алексеевны. Работница объяснила это тем, что старушка несколько раз падала и набила себе синяки. Анна Алексеевна действительно не крепко стояла на ногах, и объяснение показалось логичным.
Однажды Рива направилась за покупками на Привоз, оставив Анну Алексеевну на попечении работницы. Не дойдя до трамвая, Рива обнаружила, что оставила свой кошелёк дома. Пришлось вернуться домой за кошельком. Ещё на лестнице Оксана услышала крики, переходящие в жалобный стон. Рива открыла дверь и бросилась в комнату Анны Алексеевны. Старушка лежала на полу, в луже, а работница с озверелым лицом била её ногами. Она так увлеклась этим занятием, что не замечала присутствия Ривы.
- Ах ты, старая сука! Я покажу тебе, как делать под себя, – кричала разъярённая работница.
Рива со всего маху ударила работницу, чтобы привести её в чувство.
- Как ты смеешь бить беззащитную старушку? Ты что, не понимаешь, что она больная?
- Она специально делает под себя, когда вас нет.
- Немедленно собирай свои вещи. Нам такая помощь не нужна. Скажи ещё спасибо, что я не вызываю милицию.
Пришлось Риве остаться с Анной Алексеевной одной. Чужим нельзя доверить уход за такой больной. Побои, которые нанесла старушке работница, не прошли бесследно. С этой поры Анна Алексеевна быстро стала увядать. Она перестала вставать с постели, с трудом глотала манную кашу, свою основную пищу. Рива ей варила кашу на чистом молоке, заправляла сливочным маслом и давала стакан фруктового сока запить. Но, несмотря на всю заботу Ривы, Анна Алексеевна с каждым днём становилась всё слабее.
Сергей принял решение послать телеграмму брату о том, что, если он хочет застать мать живой, пусть берёт отпуск и приезжает. Алексей ответил, что он не может в настоящее время приехать. Важные дела не позволяют ему покинуть его воинскую часть. Сергей написал брату подробное письмо о состоянии здоровья Анны Алексеевны. Ответа на это письмо Сергей не получил. Сергею было очень больно сознавать, что Алексей не хочет общаться. Сергей не мог понять, чем он брату не угодил. Рива же подозревала, что Алексей скрывает, что у него в родственниках ходит рыжая еврейка. Для карьеры в армии лучше, чтобы никто об этом не знал. Антисемитизм уже крепко внедрился в армию. Сергей посмеялся над подозрением Ривы. Его брат не может быть таким карьеристом, чтобы в погоне за звёздочками на погонах игнорировать болезнь матери. Но факт остался фактом - Алексей не приехал.
Анна Алексеевна умерла осенью 1949-го. За её гробом не шла толпа, как на похоронах её мужа. Зато речи были искренние и от всей души. Даже Лёня у её могилы вспомнил, как она была добра к нему, когда он был маленьким ребёнком. Рива откровенно плакала, хотя на могиле Романа Ильича она себе этого не позволила. Оксана, которая не знала Анну Алексеевну здоровой, услышала много приятного об этой женщине. Оксана обратила внимание на тот факт, что кроме неё, все пришедшие отдать последний долг Анне Алексеевне, были евреями. Анна Алексеевна пользовалась всеобщей любовью и уважением в семье. Оксана подумала, что она попала не в плохую семью.
Рива, поддерживаемая мужем и сыном, горько плакала. Анна Алексеевна приняла её в семью как родную дочь. Рива помнила, как радовалась Анна Алексеевна, когда родился Андрей. Роман Ильич был строгий и сухой человек, а Анна Алексеевна была добрая и сердечная женщина. В любых спорах между Сергеем и Ривой Анна Алексеевна всегда была на Ривиной стороне. Это была родная душа. Нет, нелегко хоронить такого дорогого человека!
Рива пригласила всех на поминки. Она хотела соблюсти христианские обычаи как долг уважения покойной. В квартире собрались только самые близкие. В память об Анне Алексеевне выпили по рюмочке водки и закусили едой, обильно приготовленной Ривой. Речей не говорили, тостов не провозглашали, просто посидели, вспоминая покойную. К восьми вечера все разошлись. Последними уходили Оксана и Лёня. Ролан заснул на руках у Оксаны, и ребята поспешили домой, чтобы уложить ребёнка в кроватку. Прощаясь, Рива попросила, чтобы ребята почаще навещали её.
После смерти Анны Алексеевны Рива почувствовала пустоту. Она так привыкла к заботе о старушке, к нескончаемому потоку дел, которые требовали её труда, что, лишившись этой заботы, Рива не знала, где себя приложить. Андрей, хотя и был ещё ребёнком, так привык, что мама занята уходом за бабушкой, что научился обслуживать себя сам. Он вообще был очень независимый мальчик и не терпел опеки взрослых. Рива решила, что ей срочно необходимо найти работу. Она до войны окончила институт и сейчас захотела устроиться по специальности. Она много лет не работала и не имела никакого опыта работы по специальности. С большим трудом в марте 1950-го Сергею удалось устроить Риву преподавателем в станкостроительный техникум. Она должна была приступить к работе осенью. С марта по конец августа Рива должна была подготовить курс лекций, которые она будет читать. Это была большая работа. Рива с энтузиазмом собрала литературу и приступила к подготовке конспекта.
Оксана, иногда навещавшая Риву, дивилась той энергии и количеству труда, которое вкладывала Рива в подготовку такого неинтересного предмета как технология машиностроения.
- Оксана, ты не права. Я полюбила мой предмет и, надеюсь, что моим ученикам он понравится. Искусство педагога состоит в том, чтобы зажечь искру интереса к предмету. Я приложу все силы к тому, чтобы им было интересно изучать технологию машиностроения.
- Ты прелесть, Ривочка! Я завидую твоему энтузиазму!
72.
Оксана видела, что приближается окончание института и надо думать о специализации. Ещё в самом начале учёбы Оксана изменила своё решение стать педиатром. Она поняла, что её призвание хирургия. Это решение укрепила встреча с доктором Мирошнюком. Она давно прониклась глубоким уважением к мастерству её фронтового руководителя Евгения Мироновича Вайнштейна. Оксана была свидетелем буквально чудес, которые проделывал скальпель этого хирурга.
Оказалось, что и хирурги имеют специализацию. Один специализируется на травмах, другой на удаление раковых опухолей, третий на женской хирургии и так далее. Оксана долго думала и решила специализироваться на хирургии женских органов. В этом направлении ей, как женщине, казалось наиболее правильно специализироваться. Хирург-гинеколог - это должна быть работа женщины. Так решила Оксана.
Оксана поделилась своими мыслями с Галей Розенцвейг. Галя не могла понять пристрастие подруги к хирургии. Она тоже решила стать гинекологом, но её больше привлекала помощь при родах, чем удаление опухолей. По крайней мере, рожают в основном молодые и здоровые женщины, а страдают от различных болезней женских органов в основном старухи. Приятнее же иметь дело с молодыми. Оксане эти разговоры показались неосновательными. Она считала, что здоровые женщины могут рожать и без помощи врача, достаточна помощь акушерки, а назначение врача - помогать больным, которым без врача не обойтись.
Лёня поддержал Оксану в её намерении стать хирургом. Он относился к этой профессии с большим уважением. Оксана обратилась в гинекологическое отделение больницы при институте, чтобы её взяли на практику. Опыт хирургической сестры помог, и Оксана стала практиковаться в гинекологической хирургии.
У Лёни вопрос специализации был тоже актуальным, но в институте он решиться не мог. Институт выпускал только две специализации инженеров электриков: специалистов по электроснабжению и по электроприводу. Задачей специалистов по электроснабжению было проектирование и эксплуатация линий электропередач и подстанций. На каждом большом предприятии были свои трансформаторные подстанции и для их эксплуатации требовались квалифицированные специалисты. Специалисты по электроприводу занимались электрооборудованием машин и механизмов. Это была несколько более широкая область и Лёне она показалась более привлекательной. Большое влияние на Лёнин выбор оказал талантливый преподаватель электропривода Леонид Аристархович Николаев. Это был чрезвычайно интересный человек. Он обладал уникальной способностью читать лекции без единого вводного слова. Если бы кто-то поставил себе целью слово в слово записать лекции Николаева, то можно было бы издать учебник, не прибегая к редактированию. Ни одной лишней фразы, ни одного повторения, все мысли чётко сформулированы и преподнесены в простой и понятной форме. Предмет, который читал Леонид Аристархович, был сложный. Требовалось глубокое знание высшей математики и физики. Сложный предмет излагался доступно и вызывал интерес у студентов.
Лёня не встречал на своём пути более одарённого преподавателя. Позже оказалось, что Леонид Аристархович стал любимым учителем большого количества студентов, основателем одесской школы учёных, специализировавшихся в электроприводе с применением двигателей переменного тока. Лёнино решение специализироваться в направлении электропривода во многом отражало его желание следовать за Николаевым.
К 1950 году оба наших героя чётко наметили свою специализацию. Они занимались очень упорно и почти по всем предметам имели отличную оценку. К этому времени Оксана завоевала авторитет в институте. Парторг факультета предложил Оксане вступить в партию. Оксана понимала, что в Советском Союзе только члены партии могут претендовать на руководящие должности и отсутствие партийного билета может помешать выдвинуться даже в заведующие больницей. У Оксаны было желание вступить в партию, но она боялась, что при заполнении различных анкет выявится, что она дочь кулака, репрессированного в годы коллективизации, и ей всё равно во вступлении в партию откажут. Оксана подумала, что она будет лучше оперировать больных, чем отвечать за работу больницы.
Оксана рассказала Лёне ход своих мыслей по поводу вступления в партию. Лёня стал убеждать, что дети за родителей не в ответе, что Оксана делает ошибку, отказываясь от вступления с партию. Этот разговор случайно услышала Мария Ароновна. Она решительно высказалась в пользу принятого Оксаной решения. Теоретически дети не отвечают, но известно, что доверие к детям кулаков не оказывается. Если бы было иначе, то зачем тогда задают вопрос: «кем были ваши родители до революции» в анкетах? Вопрос о вступлении Оксаны в партию на этом был решён. Вопрос о вступлении Лёни в партию так никогда и не поднимался. Лёне никто не предлагал вступить в партию, а он по гордости не напрашивался. Он считал, что не обязательно быть членом партии, главное это прикладывать все силы на пользу народу. В то время он был предан партии. Потребовалось много лет мучительных сомнений, чтобы понять, что интересы народа и партии не всегда совпадают. Только тогда, когда Лёня понял эту истину, он оценил, насколько правильно сделала Оксана, отказавшись от вступления в партию.
73.
Весенняя сессия 1950-го была последней экзаменационной сессией перед преддипломной практикой. Практика имела две цели: познакомить будущего инженера с работой, которую ему предстоит выполнять в будущем, и собрать материалы для диплома. Поэтому было необходимо выбрать тему дипломного проекта до начала практики. Темы в основном были по проектированию привода прокатного стана. В соответствии с такой темой проекта большинство студентов группы направлялись на практику на металлургическое предприятие в Запорожье. Лёня не мог позволить себе покинуть Одессу на несколько месяцев и возложить всю тяжесть домашних забот на Оксану и маму. Он выбрал проект привода ленточного конвейера. Этот проект позволял провести практику в Одессе на заводе сельскохозяйственных машин. Руководителем проекта был инженер Нимченко Аркадий Львович, работавший в отделе главного энергетика этого завода.
Оказалось, что на этот проект претендуют ещё два студента. У каждого из них были свои причины остаться на практику в Одессе. Лёня впервые столкнулся с необходимостью бороться за себя, за свою семью. Пришлось обратиться в деканат и сослаться на инвалидность, не позволяющую ему ехать в Запорожье. Лёня получил этот проект как хороший студент и как инвалид войны. Он чувствовал себя неловко перед теми двумя, которые не получили этот проект, и должны отправляться в Запорожье. Эта неловкость усугублялась тем, что Лёня чувствовал себя физически крепким и так привык к протезу, так ловко им пользовался, что люди, которые его не знали, не смогли бы определить, что у Лёни нет ноги. Лёня понимал, что он просто обязан помочь Оксане с малышом. Он знал, какая большая нагрузка лежит на ней, совмещавшей подготовку к лекциям со стажировкой в хирургии.
Завод сельскохозяйственных машин был расположен на Пересыпи. Он был зажат с одной стороны улицей Московской, с другой - морем. Корпуса завода были растянуты вдоль моря. Завод был старый. Корпуса завода требовали постоянного ремонта. На ремонтных работах и в наиболее тяжёлых цехах работали в то время военнопленные. На территории завода пленные ходили без охраны.
Лёнина практика проходила частично в отделе главного энергетика, который располагался в заводоуправлении, частично в электроцехе, который был в одном из корпусов, выходящих на Московскую улицу. Руководитель практики и дипломного проекта Лёни инженер Нимченко человек средних лет, окончивший институт ещё в самом начале тридцатых годов, занимался оформлением документации оборудования завода. Особенно было сложно реставрировать схемы электрооборудования станков, попавших на завод в качестве трофеев. Эти станки прибыли на завод без всякой документации, и их запуск и документирование требовали большой работы. Нужно было не только разобраться в принципах работы станка, но и проследить все соединения, чтобы составить схему. Не все станки пришли в работающем состоянии. Многие станки приходилось ремонтировать. Часто, чтобы запустить один станок, приходилось заимствовать детали из ещё не установленных таких же станков.
Нимченко от руки рисовал схемы, а Лёня их вычерчивал по всем правилам. Эта работа была ужасно скучная, не требовавшая умственных усилий. Лёня тяготился за чертёжной доской. Нимченко объяснил Лёне, что на любой инженерной работе на творчество уходит только десять процентов времени. Девяносто процентов рабочего времени приходится тратить на оформление творческой идеи: расчёты, вычерчивание, оформление пояснительных записок.
- Вы же занимаетесь интересной работой все сто процентов времени, - возразил Лёня. – Вы разбираетесь в станках, составляете схемы.
- Милый, Лёня, разве это творчество? Творчество это, когда ты сам создаёшь новое. Разбираться в чужой работе, в том, что придумал не ты, это не творчество. Это плагиат.
Лёня не согласился с мнением Аркадия Львовича, но спорить не стал. Сравнивая с вычерчиванием схем по эскизам, выполненным до тебя, работа Аркадия Львовича казалась Лёне верхом творчества.
Больше месяца Лёня вычерчивал схемы. Наступил период практики, который Лёня должен был провести в электроцехе. Аркадий Львович привёл Лёню в цех и познакомил с заместителем начальника цеха Глузманом. Дальнейшее руководство практикой возлагалось на Ефима Марковича Глузмана. Лёня спросил Ефима Марковича, что нужно делать.
- Главное не путаться под ногами ни у меня, ни у рабочих, – ответил Глузман. – Мы, по сути, ремонтники. А ремонтное дело всегда спешное. Начальство не любит, когда оборудование простаивает. У нас всегда пожар. Ты будешь хорошим практикантом, если не будешь отрывать нас от работы. Ты электриком работал?
- Не пришлось. В армии я был артиллеристом.
- Значит помощь от тебя нулевая. Бери книгу и сядь в уголочке. Читай и не мешай нам работать.
Лёне не понравилась перспектива целых полтора месяца сидеть в уголочке и читать книжку. Он стал приглядываться, что же делают рабочие в цеху. Больше половины рабочих ремонтировали сгоревшие двигатели. Из них три четверти ремонтировали асинхронные двигатели переменного тока. Лёню удивил сам факт, что так много асинхронных двигателей сгорает. По учебникам и институтским лекциям значилось, что асинхронные двигатели, если они выбраны правильно, должны работать вечно без ремонта. У этих двигателей единственными изнашивающимися частями были подшипники. Неподвижная обмотка непосредственно включается в сеть, а ротор залит сплошным металлом. Просто нечему в этих двигателях выходить из строя! Лёня спросил Ефима Марковича, чем объяснить такое большое количество требующих ремонта асинхронных двигателей.
- Это в учебниках пишут, что двигатели вечные, – ответил Глузман. - У нас они горят как спички. И, обрати внимание, горят даже малонагруженные двигатели, если работают в режиме частых пусков. Ты посчитать обмотку двигателя можешь?
- Учил по электрическим машинам.
- У меня есть данные для четырёх полюсного двигателя, мне нужно намотать двухполюсный. Посчитаешь?
Лёня с удовольствием согласился. Он дома нашёл старый курсовой проект, запасся учебниками и справочниками и принялся за работу. Лёне потребовалась неделя на расчёт. Когда он показал результаты Ефиму Марковичу, тот посмотрел на Лёню и сказал:
- Ты не учёл ассортимент провода, который у нас есть. У меня нет такого провода, который ты вычислил, и достать я его нигде не смогу.
Пришлось Лёне познакомиться с реальной жизнью. Нужно в расчёт брать реальный провод, который производится промышленностью, а не тот, который получился по расчёту. Пришлось пересчитать. Это заняло всего пару часов.
Лёня с волнением ожидал испытания двигателя, намотанного по его расчёту. Он был очень рад, когда увидел, что двигатель работает удовлетворительно. Это был первый случай, когда Лёнин проект был осуществлён в реальность.
Однажды, проходя по территории завода, Лёня натолкнулся на небольшой кузнечный участок. На участке работали пленные. Один кузнец вышел покурить. Лёня спешил и, чуть не натолкнувшись на пленного, хотел пройти мимо. Кузнец, убедившись, что вокруг никого нет, в упор взглянул на Лёню и спросил:
- Аид?
Лёня знал это слово. Это по-еврейски означало: «еврей». Лёня с удивлением взглянул на пленного и ответил:
- Да, я еврей.
- Я тоже. Я был в румынской армии. Не хотел воевать против русских и сам сдался в плен.
- Как это получилось, что тебя взяли в армию, если ты еврей? – спросил удивлённо Лёня.
- Я румынский подданный. Всех мужчин брали в армию.
Лёня не стал больше говорить с пленным. Было опасно, если донесут органам. Лёня не хотел из-за любопытства пострадать. Он был рад, что этот разговор никто не слышал. Но с той поры, если он проходил мимо этой кузни и видел еврея-пленного, он всегда кивал ему головой. В ответ пленный улыбался доброй улыбкой. На разговор он никогда не напрашивался, понимая, что это может Лёне повредить.