Взяла Азафа чёрную пыльцу, принесла её в дом свой, а ночью пришла к цветникам. Одну щепотку рассыпала на участке средней сестры, другую — на участке младшей, а больше в пузырьке ничего не осталось, и она закопала его в землю. А потом вернулась домой и заснула спокойным сном.
На следующий же день прибыли Матери, стали осматривать цветы, и вот: у средней и младшей сестёр бутоны как-то уменьшились и немного сморщились, будто усохли, а на листьях обнаружилась какая-то болезнь.
У Азафы же цветы остались такими же, как прежде, но теперь ни у кого не могло быть сомнений, что они лучше.
Удивились младшие сёстры: что за неведомая болезнь за одну ночь поразила их цветы. Однако они решили, что такова Воля Повелительницы Цветов. Должно быть, до сих пор Она испытывала терпение Азафы, но наконец вознаградила её за все труды.
Они считали, что их старшая сестра более всех заслуживает королевского титула, да и не хотелось им править народом, поэтому они очень обрадовались такому исходу состязания, от души поздравляли Азафу и радовались за неё.
Но для того, чтобы взойти на трон, многое ещё нужно было сделать. Рабочие начали строить новый дом для будущей королевы, резчики по камню занялись изготовлением первого трона, а посланцы отправились, чтобы оповестить всех — от края до края наших земель, и всех позвать на великое торжество в честь Первой Королевы.
Дом её был больше и красивее любого другого дома из тех, что строили в те времена, хотя и гораздо скромнее нынешнего прекрасного дворца. Так вот, дом тот заложили, как говорят, примерно на том месте, где теперь центр нашей столицы, и построили его быстро, хотя и не за день и не за шесть дней, как вы понимаете.
Сама Азафа пожелала, чтобы дом её был подальше от старого. Все удивились, не зная, что ей хочется жить подальше от тех цветников, но конечно поступили по её желанию.
Пока же всё это происходило, цветы, что вырастили её младшие сёстры, высохли, так и не дав ни капли нектара. Однажды пришла младшая сестра к своим цветам и, глядя на них горестно, спросила:
— Что же случилось с вами?
И вдруг!.. — закачались цветы, зашуршали их сухие стебли и листья, и в шорохе этом услышала младшая сестра:
— Азафа погубила нас… Сестра твоя, Азафа — она погубила нас!
Когда младшая сестра немного пришла в себя, то позвала среднюю. Та пришла, и уже обе они услышали:
— Сестра ваша погубила нас. Сестра ваша — Азафа…
Стали сёстры горевать по Азафе. Долго сидели они, горько сетуя, а потом собрались, взяли своих детей и ушли, никому не сказав ни слова. Шли они шли и очень устали, потому что дети их были ещё малы и крылья их не окрепли, так что приходилось нести малышей на руках.
Вдруг — навстречу им — два фуффа. Сначала сёстры немного испугались, потому что в те времена животные эти ещё не служили нашему народу, да и редко попадались на глаза, так что известно о них было очень мало, к тому же, эти двое, что встретились сёстрам, были очень велики.
— Фуфф, — сказал один из них, — садитесь на нас, фуфф, и мы понесём вас, куда вы хотите, фуфф.
— Мы и сами не знаем, куда нам теперь идти, — сказала младшая сестра.
— Но хотелось бы нам уйти туда, где кончаются владения королевы Азафы, — прибавила средняя.
— Если так, фуфф, то мы отнесём вас к далёким Западным Лесам, фуфф. Вам и вашим детям будет там хорошо и привольно, фуфф, фуфф.
Хотя сёстры немного опасались глухих и непроходимых Западных Лесов, они согласились отправиться туда, во всём положившись на волю Повелительницы Цветов. И фуффы унесли их в дальние края — туда, где опускается Цветок Заката. Там места покоя и древней таинственной жизни, ибо за Лесом находится место покоя Солнца — самого большого из Небесных Цветов.
Между тем, Азафа увидела, что сёстры её пропали, не сказав никому ни слова, и пошла осмотреть их дома — может быть, там найдётся весточка от них. Однако она ничего не нашла и, проходя мимо тех трёх цветников, не удержалась и подошла поближе.
И видит она: цветы младших её сестёр совсем высохли и почернели, точно обугленные, однако же — стоят. Тронула она один стебель — думала, он тут же рассыплется в прах, но нет — только закачались цветы, зашуршали сухими листьями, и с ужасом слышит она, как они переговариваются и шепчут и стонут:
— Ты погубила нас… Азафа нас погубила…
Со страхом и злостью накинулась она на цветы, хотела поломать, затоптать их, но как ни старалась, ничего у неё не вышло — ни одного стебля не смогла она сломать, ни одного листа оторвать.
Тут ей совсем стало страшно. Убежала она с того места и снова всю ночь не спала, всё думала, что ей теперь делать.
Видно, сёстры мои услышали, что цветы говорят, вот и скрылись, — подумала Азафа. — Хорошо, что они ушли. Хоть бы убрались подальше.
Думала она пойти снова к колдунье, но вспомнила её предупреждение и решила не ходить. "Обманула она меня, ведь всё должно было быть скрыто, а цветы-то стоят и всем выдают мою тайну. Да разве с колдуньями сочтёшься — справедливости у них не найдёшь, так и норовят обмануть, где только могут. Теперь она ждёт, что я прибегу к ней, а она уж заломит цену — не то что в прошлый раз. Ну и пусть ждёт. Разве я не королева? Что мне шёпот каких-то цветов? Сделаю так, что никто их не услышит!"
Придумала Азафа оградить те цветники толстой каменной стеной. Много каменщиков-мужчин собрала она для этого — чтобы закончили они побыстрее, а чтобы сами они не услышали, что шепчут цветы, заставила их работать в самый разгар праздника, который устроила неподалёку от того места.
Праздник был весёлый и шумный, однако же один из рабочих всё же услышал, что цветы — говорят, и, прислушавшись, разобрал их слова, но никому ничего не сказал.
Когда стена была возведена, королева дала рабочим скудную плату (вернее, плата была самая обычная, но ведь они тяжело трудились, когда все веселились, и надеялись на большее). Да к тому же, она приказала им убираться к самым границам её владений и никогда не показываться — на всякий случай…
Все рабочие были очень расстроены, не ожидали они от новой королевы такой неблагодарности, но больше всех обиделся на неё тот каменщик, который знал теперь, что Азафа обманом заняла трон, а их заставила расплачиваться за своё преступление.
Однако он и тут промолчал и безропотно ушёл, собрав свои пожитки.
Прошли дни, пробежали месяцы, пролетели годы… Азафа старалась быть хорошей правительницей и многое ей удавалось, но словно чёрная тень лежала на её жизни. И только одно по-настоящему радовало королеву, только к одному существу на свете была она привязана всем сердцем — к младшей своей дочери, Ззие.
Ззия, значит — милосердная или светлая. Такой и была младшая принцесса. Все её любили, со всеми была она ласкова, и даже цветы льнули к ней и под её руками расцветали так прекрасно, как ни у одного самого лучшего садовника.
Приблизился день совершеннолетия младшей принцессы, и к этому празднику многие пришли в столицу. Смешавшись с многочисленными путниками, вернулся и тот каменщик, которого, как и прочих, прогнала когда-то Азафа.
Решил он, что никто его не узнает, а тем более — сама королева. А ослушаться её приказа ему было нетрудно, ведь он знал, что она не настоящая королева, а обманом захватила трон.
Вот вернулся он в столицу, да и пошёл прямо туда, где жила королева вместе со своими дочерями, слугами, служанками и приближёнными. Жилище её окружал огромный сад, и нанялся тот мужчина помощником садовника.
Когда устраивается такой большой праздник, рабочих рук всегда не хватает, его и взяли. Хотел он увидеть королеву — посмотреть, какой она стала. Недолго пришлось ждать такой возможности.
Перед праздником пошла Азафа осмотреть свой сад: всё ли в нём хорошо и красиво, все ли её приказы в точности исполнены.
Садовники и садовницы — лучшие в королевстве и всеми уважаемые — низко перед ней склоняются, а она так и не сказала им ни одного доброго слова. Во всём-то она находила какой-то изъян, и самые прекрасные цветы ей были не хороши, а если уж пройдёт молча и ни слова не скажет, то это уже считалось самой большой похвалой.
Посмотрел на неё бывший каменщик, какая она стала гордая да спесивая. "Погоди же… — думает, — заставлю я тебя горевать, забудешь про свою гордость, самозванка-обманщица!"
Вот наступила ночь, и пошёл он к тем цветникам, которые когда-то сам огораживал каменной стеной. Посмотрел: стоит стена по-прежнему, а вокруг ни полей цветочных, ни жилья — пустое место, заброшенное…
"Видно, Азафа постаралась", — подумал он, и с немалым трудом выломал из прочной кладки несколько камней, заглянул внутрь… и сам испугался!
Стоят в лунном свете те чёрные цветы — точно такие же, как много лет назад, и всё так же тихонько перешёптываются. Убежал он прочь, но от мыслей своих не отступил.
Стало ему известно, что больше всех на свете любит Азафа младшую свою дочь — Ззию. Подкараулил он её как-то раз, когда она вышла одна в сад прогуляться, подошёл к ней и, низко склонившись в поклоне, вежливо приветствовал юную принцессу.
Она же заговорила с ним очень ласково, так что он едва не передумал. Однако не мог он уже остановиться, хотя и чувствовал, что не раз придётся ему пожалеть о своём поступке, как это и произошло впоследствии.
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/09/30/1329