Лежу в гамаке мармеладной начинкой в шоколадном торте августовской ночи.
Обмякнув и растворившись, – не шевелюсь.
Дышу, чтобы впитывать запахи. Медовый – яблочный. Горьковатый, наплывающий – сосновый. Прелолиственный, влажный, мхово-зеленый – из самостоятельно заросшего купальницей пруда.
…Ароматный коктейль к бисквитной выпечке лета.
Смотрю, чтобы видеть осыпающееся звездами небо.
Потом закрываю глаза, представляю, как бреду по земляничному холму, собирая в пригоршни упавшие звезды.
Подарю кому-нибудь, кто оценит…
Обнаруживаю себя на границе сна и яви. Оказывается, это возможно!
И еще оказывается, что два этих мира неожиданно похожи своей чудесной размытостью, неконкретностью образов и звуков, причем, звуки вплывают из явного мира, а наброски картинок печатаются за его границей – во сне.
Например, видится огромная жемчужная водная сущность (море, - ассоциирую я). Много и красиво.
А накаты волн озвучиваются шелестом лапастого ореха над гамаком.
И это правильно. Как же иначе?
Потом – дорога, пустая, но я отчетливо слышу звук мотора, усиленный монолитностью ночного воздуха. А во сне – день, даже, пожалуй, утро, потому что все вокруг розово-перламутровое и притихшее. А так бывает только на заре, когда сонный мир еще ласков со сна, еще не вспомнил себя настоящего, разного.
Иду по дороге, а сама думаю: только бы там, наяву, не пошевелиться, не разрушить это хрупкое волшебство соприкосновения двух миров.
"А вдруг комары?!" Как же досадно будет стать банально укушенной и до срока возвращенной в реальную плотность чешущегося тела.
До срока… Но срок еще не пришел, значит, есть время об этом не думать.
Тут же странным своим сознанием прихожу к выводу, что мысль о комарах очень похожа на самих комаров: визгливая, кусучая, нарушающая покой водной глади.
Ух ты, опять вода! Но теперь в оправе фиолетовых берегов. Какое-то озеро, а я посреди него сижу на скамейке и болтаю босыми ногами. Рядом плавают улыбающиеся рыбы.
И ничего странного в этом нет, – красивое слово "ирреальность" сейчас просто разноцветная мозаика гармоничных звуков, где гласные хрустальны, а мягкое "ррь", взметывая спиральки рубинового воздуха, сходит на нет в шелестящем "сть"…
Как же интересно!
Мир, где можно потрогать звук, погладить облако, услышать лепет зеркала, вдохнуть цвет; где ассоциации мгновенно сплетаются из ничего, просто коснувшись предмета, события, впечатления. Где осмысление равно видимому; где ты это ты, но такой другой, – полноценный и свободный, почти бестелесный, но со сверхчувствительной кожей.
Будят меня прохладные ладони ветра…
Прилетел ласкаться, безболезненно и по-братски напоминая о сроке.
О времени. О реальности и необходимости в нее вернуться.
Что ж, надо так надо, пора так пора. А ветер лопочет: "Лучше я, чем комары".
Я улыбаюсь, и это несложное движение лицевых мышц включает мою физику, упорно тянущую за собой прозрачный короб полупонятной и капризно-волшебной мистики из пограничного загадочного мира, где я это я, но многогранней и счастливее.