Дневниковое.
А к вам в гости приходит осенняя хандра?
- Не ждал? - Осень насмешливо глянула из-под рыжей челки с вплетенной сбоку ниткой, увешанной крупными красными бусинами клюквы, и нахально переступила порог, сразу же скидывая изящные кожаные сапоги на невысоком устойчивом каблуке,- Бог мой, да ты и сам не уверен! - смех с ноткой неприкрытой издевки резанул по ушам, заставив поморщиться.
Она была бы даже красивой - прохладная, с летящими на ветру медными локонами, пахнущая пряностями и прелой листвой если бы не одно "но". Стоит Осени распахнуть свой цветастый плащик - все помещение заполняет серость и мутный туман отчаяния. Хорошо наблюдать из окна, как Осень, раскинув руки и счастливо смеясь, подставляя лицо последним теплым лучам солнца и разбрызгивая вокруг золотую краску, танцует на парковых аллеях. Но ни в коем случае нельзя впускать ее в дом и, тем паче - в мысли.
- Не буду лгать и говорить, что рад твоему приходу.
- Да я бы все равно не поверила, родной. Я прекрасно знаю, что ты меня любишь, - с лучезарно-ядовитой улыбкой Осень по-хозяйски, не глядя повесила плащ у входа и осталась в неприглядной серой хламиде, которую может видеть лишь впустивший ее в свой дом.
- Уходи. - голос звучит так неуверенно, так жалко, что хочется дать себе же затрещину. Чтоб не мямлил.
- Нееет, солнышко мое. Я соскучилась по твоей улыбке и не уйду, пока не заберу ее себе. Ты ведь всегда так охотно ей делишься, ничего себе не оставляешь... Почетный донор!
- Не отдам.
- Отдашь, родной, все отдашь... - Осень воркует и тянется к щекам изящными пальцами,увешанными бренчащими золотыми, медными и бронзовыми кольцами и браслетами. В последний момент успеваю упрямо мотнуть головой.
- Не заберешь.
- Заберу. Хватит хорохориться, ты же знаешь,что я свое заберу. Улыбайся, не улыбайся - это тебя уже не спасет. Дверь ты мне открыл? Открыл. Сам виноват, - очередная улыбка. МОЯ улыбка,которая так и не стала моей.
- Оставь меня. Здесь уже нечего забирать. Оставь хоть минимум для поддержания жизни.
- Ну да, я заметила, что выглядишь ты неважно. Отвратительно выглядишь, я бы сказала, - оценивающий взгляд летучей сентябрьской паутинкой мазнул по лицу, - тебе не идут эти синяки под глазами. И покрасневшие белки... И волосы почаще стоит в порядок приводить. И отощал ты... Не питаешься совсем - ай-яй, до чего тебя довела нехорошая Осень! - она рассмеялась собственной шутке, но сразу же уставилась на меня своими безжалостными глазами опытного палача: - Ничего. Я найду, что еще можно забрать. За целое лето без меня ты соскучился, столько надежд накопил... На дне зрачков определенно что-то брезжит. Непорядок. Я даже удивлена тем, как ты быстро восстанавливаешься. Видать, помог кто. Ничего, впредь не бывать этому. Ни-че-го ты больше не получишь. Потому что счастье тебе вредно. Ты слишком ярко сияешь от малейшей дозы - такое в обществе не любят. Глаза должны снова стать пустыми, как полгода назад. И я приложу все усилия, чтобы такими они и остались. А пока - вот, держи, - покорно принимаю из рук Осени белую шляпную коробку, - Думаю, пригодится.
- Пригодится... - эхом повторяю и остаюсь столбом стоять в прихожей, среди рассыпавшихся, смеющихся над моими смешными мечтами и рыдающих от жалости ко мне, таких отвратительно эмоциональных масок. А Осень уже обживается на моих тринадцати квадратных метрах, перекрашивает в серый красный диван, завешивает серой паутиной полку с книгами и подливает в арома-лампу масло с затхлым запахом склепа.
- Пришла таки, стерва...
- ...родной, я не поняла, а где шампанское?! Я же предупреждала, ну.