Мне хотелось его убить. Растерзать в клочья.
Я открыла окно и глубоко вдохнула. Запах сырого асфальта, прибитой пыли и старой зеленой липы – единственной во дворе.
- Катюш, ты дома? – бас разносился по всей квартире. Меня передернуло.
***
Мы познакомились целую вечность назад. Я влюбилась в его сумасшедший взгляд, он приподнимал брови и чуть щурил глаза, а мне казалось, что сейчас я пропаду. И растворилась в нем.
***
Тарелка просвистела прямо над головой – он едва успел пригнуться. Эх, черт, не попала! Вторая полетела в ноги.
- Сам мой свою посуду и готовь то, что тебе надо! Я тебе не кухарка! Понятно?
- Успокойся, твою мать!
- Ах ты, козел! Не трогай мою мать! – половник с глухим звоном прошелся по вихрастой голове, прикрываемой руками.
…А потом… Как он меня обнимал, как целовал и как шептал смешные слова прямо в ухо и я хихикала, потому что было щекотно. И мы накрывались одеялом, прячась под ним от всего мира.
***
Алина появилась в нашей жизни спустя год, после свадьбы. Белокурая, красная, сморщенная, как пережеванная жвачка и орущая на всю больницу. И такая смешная в своей искренности, и такая любимая, и такая родная…
Он смотрел на нас, не решаясь прикоснуться. И, наверное, испугался. Но взял себя в руки и протянул ладонь к замотанному в одеяло кульку:
- Добрый день, Алина Алексеевна, я ваш папа. Будьте любезны пройти на заднее сиденье такси.
***
Звон в ушах от назойливой тишины. Безумно раздражает. И хочется закатить истерику, но сил уже нет. Разодранная в клочья жизнь. Ненавистные мне стены, пустота, глупое переливание из пустого в порожнее. Глупо.
Всего за несколько секунд прошлое поглотило и битые тарелки, и шепот на ушко, и закутанный в одеяло…нет…остановиться. Пережевывать нет сил.
Белая ванна, наполненная холодной водой. Бритва. Резать вдоль.
…
Розовые пухлые щечки, вихрастая голова – по нервам, по живому. Через силу. И снова перед глазами темно-серый асфальт, мокрый от дождя. Белые полосы «зебры». И старая Ауди, в которой сидел тот, кто прервал мою жизнь. А жизнь…она была в них, ушедших красным пятном – одним на двоих. Хотелось заглянуть в глаза разлучившего, порвавшего на два полотна – прошлое и никакое... только бы с тобой встретиться.
Мурашки от ледяной воды, одна капля крови, расплывающаяся пятном. И дикая идея – вырвавшая из цепких лап смерти.
***
Сколько времени прошло в жизни, посвященной мести? Не знаю. Надо было рвать тогда – навсегда.
***
Серая унылость закручивала в водоворотах тоски и бессилия. И отпустить я их не могла. Или не хотела. И почему-то уже стало страшно полоснуть по венам, а таблетки…не гарантия. И гадкое осознание собственной трусости. И смелость, обретенная после бутылки вина. Парапет, черные волны далеко внизу и чья-то рука - обжигающе горячая. И слезы, море слез, а потом уютная комната и покой.
Его имя стало для меня спасением. Я схватилась за него и поплыла, барахтаясь и борясь с течением. И отгоняя от себя мысли о предательстве любимых.
Он затянул меня в водоворот событий, интересов, опеки, любви. Мы сидели с ним в парке и разглядывали макушки деревьев. Это было так…по-настоящему. И никогда не говорили о прошлом.
***
Кольца. Фата. Сказка. Я смогу прожить счастливую жизнь.
***
Старый гараж.
- Катюш, придержи, пожалуйста, дверь. Надо продать старушку. Уже три года стоит, после аварии. Отгоним перекупщикам.
Мы никогда не говорили о прошлом. Старая Ауди. Я помню. В тот день судьба не дала шанс встретиться с её водителем. А сейчас, усмехнувшись, она наблюдала за тем, как рушится всё.
***
- Ты такая молчаливая, сегодня.
Он не знает о полыхающем огне мести, в моей груди. Хватило чирка и он вновь сжигает всё. И червь предательства снова грызет душу.
Терпение.
***
- Катюш, ты дома? – бас разносился по всей квартире. Меня передернуло.
Так вот какой ты … Нежный, мягкий, любимый, но сломавший...
Я достала нож.