Продолжение.
25. Снова у Креолланы. Признание.
Тортоса.
А в это время Оллана с Винченцо, де Лермоном и Марией д’Эскобар уже были в замке тети Креолланы. Иероним решил не нарушать слова, данного архиепископу Марку, и, проведя какое-то время с друзьями, отбыл в Русильон.
Замок Креолланы за несколько месяцев, был почти полностью восстановлен. Контролируемые воительницами великаны, сделали свою работу быстро и качественно. Были отстроены разрушенные башни основной цитадели, полностью восстановлен дворец, а в саду гостей встретили важно расхаживающие павлины. Последние, особенно тронули донью Марию, напомнив ей любимых птиц оставленных в замке в Барселоне. Но главное, конечно, друзья.
Аль-Рашид, увидев издали большой отряд, сразу понял, кто это может быть. Сбежав вниз, он встретил Винченцо с Олланой у ворот. Объятия с другом, почтительные приветствия де Лермона с доньей Марией и, особое приветствие, принцессы. Как всегда, не обращая внимания на правила приличия, она обняла его и расцеловала. А как же встречаться с друзьями!.. Для Олланы: другого не было дано. Ничуть не смущенный столь теплым проявлением чувства к другу, Винченцо вторично его обнял и задал основной вопрос:
– Как донья Креоллана с Силлоной? Принц Одо и принцесса Хуана, в здравии ли?
– Донья с племянницей ждут вас в своем чудесном саду, а принц с принцессой на большом приеме во дворце Матери Рода и Мудрой Воительницы.
Засиделись заполночь. Тетя знала почти все, а в детали последних событий посвятила Оллана. Она же восстановила защитное поле вокруг дворца, которое не удалось установить раньше. Пользуясь тем, что гости ушли прогуляться в парк, Креоллана посвятила племянницу, в некоторые грядущие события, которые Веронике и Эрику – открыты пока не будут. Что за события?.. – узнаем позже. Сейчас же, тетя обратила внимание на поездку Вероники и Олланы ко двору императора Альфонса VI.
– Предстоит склонить правителя на сторону Родриго Диаса, но не только!.. – она пытливо глянула на племянницу. – Вам необходимо опять получить благосклонность его сестры и бывшей жены Урраки, но главное, – она замолчала.
Молчала и Оллана. Когда пауза затянулась, племянница спросила:
– И, это главное: – «Стансы Цзяна»? Верно?
– Умница! Этих слов я и ожидала. Тебе дано видеть, то, что нам не дано, и в этом твоя особенность.
– Но, если вы знали о ней, то почему говорите, что это дано только мне?
– «Стансы Цзяна» обладают секретами, которыми, непосвященным нельзя владеть. Но вот беда – их несколько. В древности, в целях расширения Знаний Вселенной было допущено, то же, что и с Книгой ТОТА – создано несколько копий.
– Книгу «Дыхание Жизни», ТОТ создал в двух экземплярах, – уточнила Оллана.
– В двух, – согласилась Креоллана.
– Но были еще трактат Манефона и перевод неизвестного грека в VIII веке.
– Верно, но их удалось собрать вместе и поместить в надежное хранилище, тогда как «Стансы Цзяна» – хранятся в Индии у брахманов. Несмотря на то, что копирование запрещено и карается смертью, было сделано несколько копий, которые путешествуют по свету с неизвестными нам людьми. О них знают копты, но, выполняя свое предопределение, молчат. Недавно стало известно, что при дворе Альфонса живет старый маг и чародей. Понятно, это звание за ним закрепилось, согласно, верований этого времени. Он просто ученый копт, которому доступны тайные Знания Вселенной. Один из Избранных видел у него «Стансы Цзяна» и сообщил мне. Теперь, ваш путь лежит к императору и будет он полон опасности, особенно для тебя. Дипломатичность Вероники и ее… – Креоллана замолчала, подбирая слова, – …и ее самопожертвование – уберут все преграды. Но… но ей придется переступить через моральные законы этого времени.
– Тетя!.. – не удержалась Оллана. – Без загадок! Их итак много! Нам нужно знать, то, что сейчас не дано знать. Вероника особенная и не переступит, через любовь к Эрику – хватит сестры Хуаны, вашей дочери! Пожертвовав своей любовью, она сделала несчастными двоих человек: себя и своего супруга, принца Одо, – отреагировала Оллана, поняв, что та ей хочет сказать.
– Меня из Атлантиды переместили в дикий мир, за которым мы осуществляем надзор. Переместили, для того, чтобы родилась Хуана. Среднюю сестру, твою тетю Веоллану и вовсе забросили в XX век, век бездуховности и лишенного тонких измерений. Переместили, лишив всех ее способностей и средств к выживанию. И это для того, чтобы родилась Вероника. Твоя мать… – Креоллана поняв, что сказала лишнее – запнулась.
– Что моя мать? – быстро переспросила Оллана.
Тетя, овладев собой, завершила:
– Твоя мать выполняла свою миссию, и никто не интересовался мнением и духовными потребностями наших жизненных сил и устремлений и, вообще…
Племянница решила не усложнять вопрос вокруг своих родителей, но заметила:
– …и вообще, у меня есть такие замечательные двоюродные сестры, – она ласково взяла руку Креолланы и погладила, успокаивая.
– Да, конечно, но не только!
– Что вы имеете в виду?
– Узнаешь со временем.
– Есть еще кто-то? – не удержалась Оллана.
Креоллана бросила на нее с упреком взгляд и, не отвечая на вопрос, завершила начатую ранее фразу.
– Вы все – необходимы Земному Разуму. Созидательницы появились накануне 2012 года.
– Понимаю, – согласно кивнула Оллана. – Понимаю, и буду рядом с Вероникой. Я всегда ее пойму, защищу и поддержу.
– Это я и хотела от тебя услышать, хотя это лишнее – вы так любите друг дружку.
Оллана обняла тетушку и прошептала на ухо:
– Я же атлантка. Найду выход из разных щекотливых ситуаций.
Креоллана поняла: ее смышленая племянница восприняла все так, как ей мысленно хотелось, но, о чем говорить вслух она не решилась.
Появились, оживленно разговаривая, Винченцо с Аль-Рашидом и Франсуа де Лермон с Марией и Силлоной. Последняя, рассказывала какую-то интересную истории невесте Франсуа и та прыскала со смеху.
– Рада, что вечерняя прогулка вас так оживила, а теперь спать, – завтра рано выдвигаться на Сагунто, там ждут.
Силлона на правах хозяйки отправилась показать каждому свою комнату. Креоллана задержав Винченцо, сказала тому несколько слов. Он, немного растерянно глянул на нее, но, увидев строгое лицо доньи, только кивнул и отправился догонять друзей.
Спальню для Олланы отвели в комнате, некогда принадлежавшей Лейле. Сопровождавший ее Винченцо, ожидал, что соседнюю, в которой, в свое время разместился аль-Джаммал – Силлона предложит ему. Но девушка улыбнувшись, отрицательно покачала головой, и показала на кровать, предназначавшуюся для Олланы.
– Твое место – здесь! Вам принесут чистую одежду.
Пожелав спокойно ночи, она вышла.
Он беспомощно посмотрел на атлантку, а та вопросительно глянув в ответ, заметила успокаивающе:
– Не волнуйся, любимый, я не нарушу твоего целомудренного пребывания со мной. Ляжешь на ковре, а если захочешь с другой стороны кровати – видишь, какая она большая? – Оллана улыбнулась. Она счастлива была видеть его рядом, рада присутствию и готова была выдержать все нравственные ограничения Наземного мира. – Ты устраивайся удобней, а я сейчас обмоюсь и приду. Захочешь, поговорим о всем, что тебя интересует, – с этими словами она вышла через дверь в виде шкафа, в уже известную нам комнатку.
Винченцо не собирался ложиться – ему требовалась, такая же водная процедура, как и ей. Несколько дней в пути, сказывались, а довольно долгое пребывание в окружении принца Одо и принцессы Хуаны, – напрочь уничтожили пренебрежительное отношение к чистоте и собственной гигиене, насаждаемое христианской религией.
Слуги принесли чистую одежду его и Олланы, и пожелав сеньору спокойной ночи, удалились.
Через несколько минут показалась, она, как всегда обнаженная и обворожительная. Винченцо от такого зрелища только охнул. Он уже не раз видел ее тело, а один раз Оллана его попросту спасла, но привыкнуть к такому?!.. Было выше его сил.
– Ты не спишь? Почему? – девушка, вначале не поняв, что шокирует его своим видом, вдруг спохватилась. Она опять поступает не так как положено в этом мире. – Мы ж не занимаемся любовью… – и, показав рукой на свое тело, спросила – Так тоже нельзя? Никого ж нет?
Винченцо не удержался и, улыбнувшись, подошел и обнял божественное и такое непосредственное творение природы.
– Я сейчас! – шепнул он, и скрылся в той же комнатке, что и Оллана.
Девушка, немного раздосадованная: в который раз своим неправильным поведением, уловила в его голосе, что-то необычное. Раздумывая над этим, она улеглась на кровать. – Что тут такого? Я его люблю, так же, как Эрика и Веронику! – Поразмыслив, констатировала, – То есть я люблю его, как свое продолжение духовное и материальное. – Усмехнувшись, – заключила: – А может начало!? В любом случае – мы единое целое, как и с Эри… – ее мысли прервались Винченцо.
Он появился, обнаженным, как и она несколько минут назад.
– О-о!.. Что произошло с наземной моралью героя? – спросила она без сарказма и иронии, просто вырвалось от удивления.
Винченцо смущенно улыбнулся, ответив:
– Ну, мы же любим друг друга? Ведь так?
– Иди ко мне! – позвала она, протянув руки. – Конечно, любим! Я, по крайней мере, очень люблю! Ты мне так же близок, как Эрик и Вероника.
Не совсем понимая свое природное влечение к любимому, Оллана всегда сравнивала его с чувствами, которые она испытывала к самым дорогим ее сердцу людям: бабушке, родителям и Веронике с Эриком. Теперь появился еще один очень дорогой и близкий сердцу человек. Пожалуй, самый дорогой, но она пока этого, еще не осознает до конца.
Принимая его в объятия, атлантка стала покрывать тело любимого поцелуями, а Винченцо, впервые сталкиваясь со столь божественными ощущениями, утонул в ласках, даря ей нежные прикосновения своих рук и тела. Губы ласкают обворожительные, золотистые, упругие округлости, наполненные удивительной притягательной силой, а слова, такие нежные и ласковые, слетают с их уст, нарушая магию ночи.
– Тебе хорошо? – слышит он тихий голос любимой.
Оллана лежит в его объятиях, удовлетворенная, и утомленная его неистовой любовью.
– Я самый счастливый человек на свете!
– Так говорит и Эрик Веронике – значит, вас двое таких счастливчиков на Земле. Но и мы, я и моя сестра говорим вам, что и мы самые счастливые женщины на этой планете и во всей Вселенной, – она шепчет ему на ухо, а руки продолжают ласкать тело любимого. – И получается, что нас уже четверо!
– А ты знаешь, как он говорит?
– Конечно! – слышит Винченцо и ее слова обескураживают его. – Я Эрика тоже люблю, и часто слышала, что они говорят, занимаясь любовью.
– Ты была вместе с ними?
– Пыталась. Говорю же, я люблю их обоих, люблю, как и тебя. Правда, в последнее время, Вероника стала прививать мне наземные, на мой взгляд, обедненные в чувствах законы. Это меня обижает!
– Ты хочешь заниматься с Эриком любовью, как и со мной?
– Глупенький! Конечно! А ты разве не хочешь Веронику? – она лукаво улыбнулась и шаловливо пощекотала язычком губы.
Винченцо, растерялся, не зная, что ответить. Ему так не хотелось опять попасть впросак, но при этом очень хотелось ее понять. А она продолжала:
– Ты меня полюбил потому, что уже любил мою сестру, я же понимаю. Понимаю и даже рада этому, потому что в наших самых ранних воплощениях мы с ней были одно целое! Поэтому она мне так и близка, может даже ближе родителей и бабушки.
– Такое может быть? – слушая ее, Винченцо стал смиряться со столь неадекватной ситуацией.
– Да, мой Гней Помпей и Хлодвиг – король Галлии.
– Не шути! – прижал он ее к себе, ощущая прикосновение к желанному лону, скрытому под кучерявыми волосиками.
А она, довольная его реакцией, произнеся
– Ты велик во всех своих прежних воплощениях! – в который раз, отдалась ему со всей страстью, на которое было способно ее молодое тело.
Утро! Расставание с Креолланой и Силлоной. Попрощаться с принцем Одо и принцессой Хуаной, не удалось, – они еще не вернулись от Матери Рода и Древней Воительницы.
– Будут сожалеть, но ничего не поделаешь, вам нужно спешить, – произнесла Креоллана.
Обнимая на прощание Оллану, сказала коротко:
– Береги Винченцо, второго такого не найдешь! Он, – твоя половинка!
– Знаю и люблю его всем сердцем! Я с ним, уже навсегда!
– В Онде тебя ждет радостное событие! – тетя улыбнулась.
– Какое? – не удержалась она.
– Увидишь! Всему свое время!
Понимая преждевременность вопроса, Оллана поцеловала ее, и отряд выехал из ворот замка.
Торотоса – крупный торговый город. Отдельный таифский эмират, был присоединен к Сарагосе правящей династией Бени-Худов и теперь здесь правил наместник эмира Мустаина Абу – каид Хишам ибн-Хасан. Шумные улицы заполонены народом, и представляли огромный арабский рынок. Здесь продавалось все, что можно было продать, разве что невольничий рынок был очень слаб. Так сложилось, что заморские товары шелка, ковры и прочие ткани – вытеснили специфичный рынок рабами.
– Вон мои галеры! – показал рукой на мачты трех больших судов Феофил.
Вооруженный отряд женщин в защитной броне, в сопровождении рыцарей принца Одо и принцессы Хуаны, не въезжая в город, проследовал к набережной. Столь внушительные военные силы производили впечатляющее зрелище.
– Нас, кажется, встречают, – кивнула Вероника в сторону приближавшегося многочисленного воинства.
Купец тревожно посмотрел на принца, но тот спокойно наблюдал за отрядом, выехавшим из ворот крепости.
– Их около пятисот человек!
– Давно я не принимала участия в битвах, – заметила, улыбнувшись, Меоллана.
От отряда отсоединился всадник и, подъехав ближе, прокричал:
– Принц Одо, каид Хишам ибн-Хасан просит выдать ему купца из Константинополя по имени Феофил, и он не воспрепятствует вашему дальнейшему перемещению.
– Почтенный Феофил является другом и моим гостем, так что не о какой выдачи не может быть и речи. Кроме того, он доставляет посланников ко двору императора Алексея I и его дочери Феодоры от Сида Кампеадора и меня лично.
Всадник, услыхав ответ, поскакал обратно. Видно было, что мусульманское войско правителя Тортосы, пребывает в нерешительности. Но вот, из ворот города появился еще один конный отряд, в золоченных доспехах.
– Сильно приглянулся им ваш изумруд, – заметил принц Феофилу, указывая на новых всадников. – Охрана правителя – опытные витязи.
– Я и говорил, что камни почти всегда приносят несчастье, – отреагировал тот без особого энтузиазма в голосе.
– Ну-ну! Только не этот! Две женщины, перед которыми меркнет солнечный свет, благословили ваш камень! – рассмеялся принц. – Веселее!
Глядя на его уверенный вид, купец немного воспрянул духом, хотя с трудом представлял, каким образом двести человек, из которых, сто – женщины, смогут противостоять такой силе.
Тем временем, всадник опять подъехал на расстоянии двадцати шагов и прокричал
– Правитель славного города Тортосы, достопочтимый каид Хишам ибн-Хасан, да хранит его Аллах всемилостивый, могущественный, настаивает на передаче купца по имени Феофил, как контрабандиста. На его галерах обнаружен товар, не внесенный в налоговый перечень службы порта.
– Вранье! – воскликнул купец. – Я никогда не нарушаю правил торговли, себе не выгодно!
– Вот наш каид, да продлит Аллах его годы, и разберется с вашими податями.
– Передай своему господину, что если он не уйдет с дороги, мы вынуждены будем его атаковать. То, что он хочет изъять у почтенного Феофила – мой и моей супруги, принцессы Хуаны, подарок, так что у достопочтенного каида ничего не получится.
Всадник опять отъехал.
Эрик подозвал командира рыцарей и велел им выдвинуться впереди полукругом. Девушек, построив в колону по десять, расположил за наваррцами. Мужчин из экипажа Меолланы, разместил на флангах в колону по трое.
– Вам советую отъехать в сторону – предложил он Феофилу и Корнелию Маркусу.
– Вы будете сражаться, рискуя жизнью за этот камень, а я буду отсиживаться?.. – возмущенно глянул купец на принца. – Ну, нет! У меня сорок охранников и все примут участие в битве.
Он, кряхтя слез с лошади, и велел одному из своих воинов принести кольчугу. Несколько минут спустя, ему уже помогли усесться в седле. Выглядел он внушительно и чем-то напоминал Марка Сервия.
– Вы отважный воин, – одобрительно кивнул Эрик.
Наблюдая за всем этим, Корнелий только и сказал:
– Я бы тоже поучаствовал, да боюсь, что буду только мешать. Не те уже мои года!
Эрик, серьезно глянув на него, вымолвил тепло:
– Мы быстро управимся, не беспокойся! Следуй за отрядом и не ввязывайся в стычку!
Ангел хорошо знал своего подопечного, и перебранки, которыми они обменивались, были лишь разрядкой, не мешающей ценить в Эрике его достоинства. Поэтому он только кивнул и попридержал коня.
Вероника, не теряя времени, подала знак нескольким девушкам. Те подъехали, и под руководством Меолланы, прикрыв лошадями небольшое пространство, дали возможность принцессе переоблачиться в доспехи, подаренные Хранителем Эммануилом.
Феофил, увидев принцессу, крякнул от удивления:
– И вы тоже будете сражаться? Все ради этого камня? Не стоит он того!
– Рада слышать из ваших уст эти слова, – улыбнулась Вероника. – Не представляете, как рада, но биться мы будем ради вас. Забрав камень, они все равно не отпустят вас живьем, ни вас, ни ваши галеры с людьми.
– Да, наверное! – вздохнул византиец.
– Ну что? Атакуем? – спросила она у Эрика.
– Ты всегда такая решительная? – немного удивленно спросила Меоллана.
– Всегда, когда нужно быть решительной, в остальное время она поступает так, как и ее прозвали – Хуаной Милосердной! – ответил за супругу Эрик и скомандовал.
– К бою! За мной, вперед!
Он с Вероникой и Меолланой выдвинулись в авангард и, взяв с места рысью, устремились на врага.
Правитель, издалека наблюдая за приготовлениями столь малочисленного отряда, еще обдумывал: стоит ли ему задействовать все силы, уж слишком мало людей было у принца. Но, увидев начавшуюся атаку, поспешил отдать команду контратаковать неприятеля. Сам каид Хишам ибн-Хасан, остался с небольшим отрядом у ворот города, но в бой бросил тысячу лучших воинов. Знал бы он, чем кончится его непродуманное решение, вообще не выходил за пределы города.
Лавина мусульман, ринувшаяся на столь легкую добычу, разбилась, словно волна об утес. Последовавшее за этим столпотворение тортосцы будут долго помнить. Высыпав на стены, жители наблюдали за разыгравшимся сражением. Эрик с Вероникой и Меолланой мгновенно прошлись по центру атакующей конницы кадия. Вопли ужаса, и невообразимый рев из десятков и сотен глоток, прорезал, накрывая все видимое пространство перед городом и до самого причала. Личная охрана правителя города была уничтожена первой. И если Вероника по-прежнему не изменяла своим правилам и билась плашмя, то девушки, проявляя изумительное воинское искусство, сражались острием клинка.
Решил проучить упрямого каида и Эрик. Он пустил в ход два меча. Конечности воинов неприятеля, мгновенно устлали поле брани. Головы слетали с туловищ, падая с жутким стуком на землю. Броня трещала, скрипела, допуская к плоти, острые клинки охраны византийца и экипажа звездолета атлантов. Атланты-мужчины, ловкие непревзойденные воины в Космосе, уворачиваясь от ударов, вырывали из седел противника, бросая его под ноги лошадей.
Хишам ибн Хасан ухватился за голову, но было поздно.
– Дъявол! – вскричал он, пытаясь отдать приказ отступить в город. Но выполнять команду, было некому. – Аллах меня покарай!
К каиду несколько часов назад, примчался на взмыленном жеребце его шпион в Морелье и поведал, о происшедшем на невольничьем рынке. Сообщил и о изумруде, который стоит больше чем весь эмират, и каид не удержался. Позарился на камень. Час назад прибыл посланник и от достопочтимых: али-Мустафы и ибн Фараджи. Те устно предупреждали об изумруде, и просили содействовать купцу, в связи с личной просьбой принца Одо и его супруги принцессы Хуаны. – Ах, я старый осел! Ишак облезлый! Не послушался мудрых друзей и сам бросил в бойню лучших воинов. Предупреждали и али-Мустафа и ибн-Фараджи, что против принца Одо – нет силы! Ах, я мул без ума и чести!
А принц, тем временем, завершив разгром воинов каида, подъехал к воротам, которые так никто и не закрыл. Через несколько минут к нему присоединились Вероника с Меолланой. Молча, смотрели, на жавшихся в испуге горожан. По закону сильного, они завладели этим городом и могли дать приказ уничтожить его.
Из ворот выехал без охраны пожилой правитель, Хишам ибн Хасан, – в руках ключ от города. Подъехав, он произнес со скорбью:
– Аллах отвернулся от нас, город ваш!
Вид у него потерянный, и растерянный. Помедлив, он стал на колени и, посмотрев снизу вверх, попросил:
– Жители Тортосы не виновны! Это я, старый осел, позарился на чужое. Не убивайте людей, а меня покарайте!
Вероника соскочила с Араба и, поднимая того с колен, сказала мягко:
– О чем вы? Никто никого не собирается убивать! – стряхнув пыль с его плаща, добавила: – И город этот, ваш. Жаль, что столько народу погибло, но не наша в том вина! – в глазах ее промелькнул упрек.
– Да, не ваша. Достопочтимые али-Мустафа и ибн-Фараджи просили оказать вам содействие, но Дъявол попутал меня. Гордыня, после разгрома объединенного флота пизанцев и генуэзцев, обуяла мной. Славная была битва, а, теперь вот: позор на мою голову!
– Мы продолжаем свой путь, а вы сами разберетесь с ранеными и погибшими отреагировал Эрик. Время было ограниченно.
Из униги Прозрачные Миры валенсии. т. 3.