Ступеньки набережной спускались к воде. На одной из них сидела женщина. Что творилось в её душе, какие чувства вели борьбу – одному Богу известно. Лицо её то бледнело, то заливалось краской, губы дрожали, остекленевшие глаза впились в речную гладь, будто желая там отыскать спасение.
Вдруг в воду кто-то бросил камешек, потом ещё и ещё. Детский голосок пропел восхищённо:
- Смотри, смотри, какие круги!
Женщина видела их, видела круги, медленно расходящиеся от места падения камня. Они достигали берега, угасая у её ног. Некая тень, похожая на тень прозрения, мелькнула на лице женщины. Вот она встала и медленно побрела прочь.
Кто знает, быть может она так же, как это неразумное дитя, бросила камень в свою реку жизни и ждёт кругов, которые беспощадным набатом разрушат призрачное спокойствие её.
1
- Слушай, Артурчик, я сумку в детском саду забыла! – встретила Юля мужа.
- Только не волнуйся! – поморщившись (он, конечно, не это хотел услышать), поспешил успокоить её Артур. – Где ты её забыла?
- В саду, на кабинке, когда Элечку одевала, - чуть не плача повинилась Юля.
- Ты не волнуйся – тебе нельзя, - он с нежностью посмотрел на уже заметный животик жены. – Я схожу и заберу.
- Ой, там сдача должна остаться! Я за свет платила! Купи хлеба! – крикнула она ему вслед.
Детский сад находился недалеко от их дома, поэтому Артур вернулся быстро.
- Ну? – встретила Юля его на пороге.
- Нету там твоей сумки, - махнул он рукой, стягивая куртку. – Может ты её дома где посеяла?
- Как же дома?! Я точно помню, что положила на кабинку!
- Но её там нет. Я даже под кабинку заглядывал, - как можно спокойнее возразил Артур.
- Артурчик, что же это? Ведь там и документы мои и денег было немного! – плаксиво запричитала Юля, шмыгая покрасневшим носиком.
Артур смотрел ей в лицо чёрными глазами и растерянно хлопал длинными ресницами. Дети Элечка и Савва с любопытством выглядывали из детской.
- Нет, я сама пойду, посмотрю! Никакой на тебя надежды нет! – кричала Юля, натягивая сапоги.
- Ради Бога, только не нервничай! – обиженно пробубнил Артур.
Хлопнула дверь.
Юля, задыхаясь, бежала в сад. Документы на детское пособие, которые она собрала с таким трудом, сотовый телефон, деньги – всё пропало! Эта мысль стучала в каждой её жилке и сдавливала тисками горло всё сильнее и сильнее!
Ворвавшись в приёмную группы, Юля устремилась к кабинке – сумочки там не было. Вместе с воспитателем Еленой Робертовной она осмотрела всю приёмную и даже группу, но безрезультатно.
- Что случилось? – на пороге группы стояла Миролюбова в сером пальто, она уже освободилась и зашла за подругой.
- Да вот сумка пропала, - пояснила Елена Робертовна.
- Да вы что! – щеки Миролюбовой сделались пунцовыми, тонкие брови поползли вверх.
- Тут часто подростки бывают, они могли войти в приемную, и …, - рассуждала Елена Робертовна.
- Надо искать в коридоре! – предложила пунцовая Миролюбова.
Бросились в коридор. Юля в полуобморочном состоянии последовала за ними. Обыскали каждый уголок – ничего!
- А может под лестницей? – предположила Миролюбова.
Спустились. Там внизу в укромном уголке среди всякого барахла валялась сумка.
- Вот она! – Юля схватила её будто сокровище. – Она открыта!
- Всё на месте? – заглядывая через плечо Юли, поинтересовалась Миролюбова.
- Документы! Нет документов! И денег! Ничего нет! Она пустая! – выкрикивала Юля, шаря в сумке.
- Это точно они, - вздохнула Елена Робертовна, - точно подростки.
- Да-да, - поддержала её побледневшая вдруг Миролюбова.
Юля, трясущаяся от отчаяния и обиды, не слушая их, пошла прочь.
2
- Чип! Э, Чип Колька!
Высокий парень оглянулся:
- Ну.
- Чё ну?! – рыжий с растрёпанной шевелюрой подошёл ближе. – Колись, давно сумки таскаешь?
- Чё молчишь? – подступил остроносый прищурив зелёные глазки.
- Она боится, вот и молчит, - ехидно улыбаясь, заключил Витька Сипун.
Колька смотрел на своих одноклассников, стиснув зубы.
- Расслабься! – ткнул его в плечо Витька.
Рыжий выхватил рюкзак:
- У, тяжёлый! – бросил в урну. – Вот так лучше, - и примял ногой.
- Не, - остроносый отпихнул рыжего и смачно плюнул в урну, - во…
- Ах ты… - Колька схватил его за грудки и прижал к стенке.
Остроносый брыкался, но Колька крепко сжал ему горло, и задушил бы его, если бы не подоспели Витька Сипун и рыжий. Они оттащили парня и скрутили ему руки.
- Ты чё рыпаешься, ты, крыса? – прохрипел Витька и быстро незаметно ударил. Колька согнулся пополам. Остроносый толкнул его в спину, тот упал на колени.
- Хе, крыса! – усмехнулся рыжий.
- Всё, пошли, - скомандовал Витька Сипун, и троица удалилась.
Прозвенел звонок.
Колька прижался спиной к стене, чтобы отдышаться.
- Коля, ты чего тут? – Елена Игоревна, или как её называли ученики Ёлка, остановилась около него. – Тебе плохо?
- Нет-нет, всё в порядке.
- Точно?
- Да, идите, Елена Игоревна, у вас урок.
- У тебя тоже, между прочим. Звонок уже был.
- Вы идите, я сейчас.
- Давай-давай, догоняй, - Ёлка хлопнула длинными ресницами и пошла дальше, прижимая журнал к груди.
Молодой специалист она не стала работать в родном городе, а приехала сюда, в Разлапинск, где её никто не знал, где каждый день приходилось доказывать, что ты чего-то стоишь не только коллегам, но и детям, которые иногда очень жестоко проверяют на прочность.
- Здравствуйте, - она вошла в класс.
- Здра-а-асьте, - вразнобой пробубнили дети.
- А что мы будем сегодня делать?
- Порешаем задачи на нахождение… - начала, было, Ёлка, но дети загалдели:
- У-у-у, опять задачи!
- Скучно!
- Давайте лучше поговорим, - деловито развалившись на стуле, предложил Витька Сипун.
- Давайте поговорим, - улыбнулась Ёлка, - а после уроков будем заниматься.
- У-у-у!
- Не-е-ет!
- Откройте тетради и запишите число.
Недовольно сопя, десятиклассники полезли за тетрадями.
- Какая тема? – держа наготове ручку, спросил Витька.
- Решение задач…
- А вы вообще в курсе, - хищно улыбнулся остроносый, - что таких тем не бывает?
- Как это? – Ёлка приподняла бровь.
- Ну, - протянул остроносый и, поднявшись, принялся расхаживать вдоль парт заложив руки за спину, - тема должна быть, например, такая: десятичные дроби или неравенства с десятичными дробями. Ну, примерно в таком духе. А у вас что? Это разве тема?
- А у тебя способности Цветик, - прищурила желтоватые глаза Ёлка, она знала, что остроносый не выносит, когда его называют по фамилии, - может, в министерство образования пойдёшь работать, или учителем станешь?
Остроносый побагровел и, оскалившись, процедил:
- Нет, спасибо, мне достаточно того, что я сын завуча.
Дверь открылась:
- Можно.
- Входи, Коля.
По классу шёпотом пролетело:
- Крыса! Крыса!
Колька огляделся – свободных мест не было. Те, кто сидел по одному, а таких было человека три: Зина Бак, Костя Бредихин, Уля Моталова – положили сумки на свободный стул рядом с собой, как бы давая понять, что место занято. Ладно, Зина и Улька, а Костя – друг и поверил!
- Что, Коля, стоишь? – захлопала ресницами Ёлка. – Садись с Улей.
Уля, пухленькая, кругленькая девушка с тонкими вьющимися волосами, бросила исподлобья недовольный взгляд на училку, но убрала сумку. Костя сел.
- Фу! Моток! – заорал рыжий, тыча пальцем в Ульку. – Моток с крысой будет сидеть!
- Фу-у-у! Подружка крысы! Фу-у-у! – вторил класс.
- Тише! Тише! – пыталась успокоить детей Ёлка.
- Как, Елена Игоревна, вы разве не знаете, что Колька у нас крыса? – спросила Зинка, сморщив курносый носик и приподняв верхнюю губку.
- Крыса, крыса! Он сумку спёр! Между прочим, у Катькиной сестры!
- Я ничего не брал, - медленно произнёс Колька, глядя прямо перед собой.
- Ха, не брал! – усмехнулась Зиночка, показывая острые зубки. - Это ты сейчас так говоришь! Вот заберут тебя и расколют там! Во всём сознаешься!
- Елена Игоревна, пусть он уходит! – взмолилась Улька.
- У нас вообще-то урок, - растерянно произнесла Ёлка. – Все проблемы будете решать на перемене. Записывайте число и тему…
Рыжий смял тетрадный лист и бросил в затылок Кольке:
- Пошла вон, крыса!
Колька встал и вышел, метнув свирепый взгляд в растрёпанную шевелюру.
- Решение задач, - выдохнула Ёлка. – Зачем вы так? Ещё ведь ничего не доказано.
- Да он это, он! И Елена Робертовна сказала, что он! – оскалилась Зинка.
- Елена Робертовна?
- Ну да, воспиталка.
- И всё-таки зря вы так, а вдруг она ошибается. Это получается, что вы зря человека обидели.
- Да ладно, - усмехнулся Витька, - небольшая встряска ему не повредит! А что это вы, Ёлка Игоревна, его защищаете так?
- Меня зовут Елена Игоревна.
Витька демонстративно раскланялся:
- Очень приятно.
Ёлка отвернулась к доске:
- Итак, условие…
Только на свежем воздухе Колька пришёл в себя. Его бесило то, что все с такой лёгкостью поверили какой-то сплетне. Вчера он забирал сестрёнку из садика, и всё было в порядке, а сегодня все тычут в него пальцами и называют вором.
- Коля!
Оглянулся:
- Ёлка… ой, Елена Игоревна…
Ёлка стояла перед ним, переводя дух, на рыжую копну волос и зелёный свитер падали крупные хлопья снега.
«Ну чем не новогодняя ёлочка!» - подумал Колька, и на душе стало теплее.
- Коль, я просто хочу, чтобы ты знал, - щёки усыпанные веснушками зардели, - просто может это принесёт тебе хоть какое-то облегчение, хоть как-то поднимет твой дух, - она глубоко вдохнула. – Я тебе верю.
- У вас, кажется, урок, - едва слышно произнёс он.
- Ты слышишь? Я тебе верю, - она схватила его за плечи.
- Вы простудитесь, - пробубнил он, виновато опустив глаза. – Спа…
Но её уже не было рядом.
Колька развернулся и побрёл домой.
3
Телевизор работал очень громко. Уля недовольно поморщилась, стягивая пуховик – липкий снег стаивал на пол крупными каплями.
- Мам, я дома! – привычно прокричала, бросив сумку в угол, прошла в комнату.
- О, доча, - улыбнулась опухшими губами Моталова старшая. Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу и, глядя мутными маленькими глазками в телевизор, играла бокалом.
- Опять? – Улька покосилась на бокал.
- А чё доча? Рабочий день уже кончился, мама может культурно отдохнуть, а?
Работала Моталова Марина Михайловна или, как её ласково называли, Мотенька в детском саду. Она была заслуженным логопедом с большим педагогическим стажем и высшей категорией. Но это не мешало ей предаваться земным страстям, особенно страсти к продукции Диониса – вину. Каждое утро она выпивала по стакану вина и шла на работу, а вечером могла откушать и бутылочку. От этого в кабинете всегда пахло спиртным, но на это мало кто обращал внимание – все привыкли.
Сонечка, садовский психолог, часто беседовала с Мотенькой насчёт вреда алкоголя, но результатов это не приносило, а потому Сонечке оставалось ругать её за глаза. Мотя не слушала ничего и никого, даже угрозы заведующей её не испугали, и та опустила руки, ведь Марина Михайловна всегда выручит во время ЧП и на праздниках кого угодно сыграет, и подменит, если надо, заболевшего воспитателя, вобщем удобна во всём, а что пьёт, так ведь кто не без греха?
- А ты чего такая смурная сегодня? – посмотрела, наконец, на дочь Мотенька.
- Да училка, дура, с Чипаевым Колькой посадила, - фыркнула Улька.
- Ну и почему же сразу дура? Он вроде парень неплохой…
- Ага, неплохой, вот только сумки ворует у людей. Его теперь все крысой называют. А на меня косо смотрят, потому что он со мной сидел!
- Сумки? Слышала-слышала, Ленка Робертовна рассказывала. Ох, и достанется ему от отца! Он же чуть что – сразу лупит!
- Ну и пусть достанется! Сам виноват! – засопела Уля и ушла в свою комнату.
Минуту спустя в дверь позвонили.
- Мам, звонят!
- Счас, открою! – Мотенька встала, поправила причёску и направилась к двери. – Кто?
- Мотенька! Марина! Открой! – жалобно отозвались за дверью.
Щёлкнув замком, Мотенька потянула на себя дверь:
- Васька, ты чё вся в слезах?
Василиса Чипаева стояла, переминаясь с ноги на ногу, шмыгая носом-картошкой.
- Чё стоишь-то? Заходи, - посторонилась Мотя.
- Ой, беда у нас, Мотюшка! Беда! – запричитала сипло Василиса.
Уля хрустела яблоком на пороге комнаты:
- Чё, тёть Вась, забрали вашего-то?
- Ты-то молчи, дурёха! – замахнулась на неё Мотя. – Пойдём-пойдём, Васенька, чайку попьём.
Сели за стол. Мотенька сочувственно поджав губы, приготовилась слушать. Василиса, шмыгнув носом, отхлебнула из кружки чай и начала:
- Что творится, Мотенька, что творится! Сына сёдня допрашивали, а он ничё – молчит! Мой-то Вовка, как эти ушли…, - махнула рукой и захныкала, тряся плечами.
- Ну-ну, не плачь. Раз молчал, значит, не брал он эту сумку.
Василиса оторвала ладони от лица и посмотрела внимательно на подругу.
- Ты чего Вась?
- Ты веришь в это?
- Ну…
- А Вовка так его отходил, Кольку-то нашего! Ой! Марина, пытал хуже инквизитора! Всё орал: «Куда деньги да документы дел?! Телефон где?!» А Колька молчит, терпит, - всхлипнула. – Он ведь не мог, Мотенька, не мог он взять чужое, не такого он воспитания мой Коленька! – прикрыла глаза. - А этот наиздевался, сел рядом с сыном, закрыл лицо руками и плечи так трясутся… А Колька-то приподнялся и изверга этого, отца своего, обнял. И тихо так стало… - отхлебнула чаю. – Я завтра к этим пойду, к семье этой, и к заве вашей. Не мог он взять, ну не мог!
- Успокойся-успокойся, Васенька! Если не мог, значит, не брал, значит, всё будет хорошо. Всё будет хорошо, - Мотенька обняла подругу.
4
- Ну что, Пашутка, за тебя! – подняла рюмочку раскрасневшаяся от радости Нина жена Павла Разгульного. – Я рада, очень рада, что ты, наконец, нашёл хорошую работу!
- Ага, а я рад, что смогу, наконец, приносить домой деньги! – добавил Павел.
- И неплохие деньги, Пашенька, - многозначительно подняла палец Миролюбова. – Это серьёзная организация и там очень хорошо платят. Тебе просто повезло, что ты туда попал.
- Попасть – плёвое дело! Главное – не вылететь, - усмехнулся Тимур муж Милены Васильевны. – Вон меня из детсада выпнули…
- Ой, молчи уж! – махнула Милена рукой. – Сам виноват.
- Это в чём же?! – выпучил он осоловелые глаза, но жена только шикнула в ответ.
- А я желаю вам счастья, мои дорогие! – Елена Робертовна встала и выбежала в прихожую: - Я сейчас.
Вернулась с красивым праздничным пакетиком:
– Вот, дорогой зять, тебе подарочек! С новой должностью! Пусть работается тебе хорошо!
- О! Ну, мама, вы даёте! – смутился Павел.
- Ну что, что там? – выхватила пакетик Нина. – Ого! Телефон! Мам, ты как это?
- Что я не могу своему любимому зятю подарок сделать? – обижено покосилась на неё мать.
- Ну, Ленка, ты молодец! – подбодрила Милена.
- Ага, вот мне тёща никогда ничего не дарила! Хоть бы раз…, - начал, было, Тимур, но Милена снова шикнула, да ещё и строго посмотрела.
- Там уже деньги на балансе есть, так что можете звонить, - улыбнулась Елена Робертовна.
- Ну ты молодец, Лен, - шепнула Миролюбова. – А Паша рад, как ребёнок!
- Это ж за какие заслуги мне такое счастье?! – воскликнул раскрасневшийся Павел, сияя влажными глазами. – Спасибо вам, мама! Спасибо всем!
В соседней комнате заплакал ребёнок. Ниночка поднялась и направилась туда.
- Кирюша проснулся, - нежно улыбаясь, кивнул на дверь, за которой скрылась жена, Павел.
- А Асю вы когда в сад поведёте? – спросила Миролюбова.
- Да мест пока нет. Ждём. Вот, Нинка сидит с ними.
- Ничего, будет место, я похлопочу, - пообещала Елена Робертовна.
- Правильно, - кивнул Тимур, - хлопочи, Робертовна, хлопочи – родная кровь всё же! – и, смачно облизнув губы, хотел выпить шестую стопочку, но бдительная Милена выхватила рюмку и поставила от него подальше:
- Ладно, Паш, мы пойдём, - она поднялась. – Спасибо вам и ещё раз с новой должностью!
Милена и Тимур ушли.
Миролюбова тоже засобиралась:
- Ну, Паш, ты теперь держись! Работай! – и, положив ладонь на плечо подруги: - Рада я за вас, Лен.
- Спасибо вам, Алёна Викторовна, без вас я бы туда не попал, - Павел помог надеть пальто.
- А что я сделала? Только слово о тебе замолвила.
- Вовремя сказанное слово может горы свернуть, от смерти спасти, - улыбнулась Елена Робертовна.
- От голодной смерти, - засмеялся Павел.
- Если бы ты не подошёл им по всем параметрам, они бы тебя не взяли, - поцеловала Павла в щёку. – Всё, пока! – кивнула подруге и ушла.
- Ну что, зятюшка, - Елена Робертовна завязывала фартук, - помогу тебе посуду убрать и пойду восвояси.
5
- Смотри-смотри! Кукла идёт! – толкнул рыжий Витьку Сипуна в плечо.
Сипун спрыгнул с детской качели и преградил дорогу изящной девушке в коротком жёлтом пальто:
- Привет, Кукла!
- Чего надо, Сипун? – посмотрела в сторону детской площадки: - А-а, и цветочки, и грибочки тоже здесь. Ты никуда без своих опричников! – засмеялась, показывая белые зубы.
Цветик и Грибов (тот самый рыжий) вскочили с места, но Витька остановил их, махнув рукой.
- Говори, чего тебе? – девушка зло сверкнула глазами.
- Что бросил тебя твой любовничек? – оскалился Витька. – К жене ушёл?
Кукла усмехнулась:
- Отвали, малявка, место уже занято, - и, отпихнув Сипуна в сторону, пошла прочь, цокая каблучками.
Сипун застыл, глядя на её красивые стройные ножки, тёмно-каштановые блестящие волосы. Он всё ещё ощущал прикосновение её ладони и запах, лёгкий воздушный запах цитрусов.
- Ты чё её отпустил?! – накинулся на него рыжий.
- Она тебя так обласкала! Я бы её…
- Заткнитесь! – рявкнул Сипун. – Не ваших обезьяньих умов дело! Только попробуйте пальцем её тронуть!
Кукла вошла в подъезд. Взлетела по ступенькам на пятый этаж, нажала кнопку звонка наманикюренным пальчиком. Дверь открылась:
- А, Лиз, - пролепетала мать. – Ну как на работе?
- Ничё, сойдёт, - улыбнулась Лиза своему отражению в зеркале, расстёгивая пуговицы на пальто. Она недавно окончила школу, поступила заочно в институт и, чтобы были деньги на карманные расходы, устроилась работать в детский сад.
- Скоко получать будешь?
- Две.
- Две?!
- Ну я ж не воспитатель, а секретарь зама завы, - поправила причёску, стянула сапожки. – Мама, я есть хочу, – прошла в кухню: - О, а это кто?
За столом сидел, уплетая пироги с капустой, полный мужчина.
- Это Стас, - пояснила мать, поправляя халат на груди, - он будет у нас жить.
- А как папка? Что, в тюрьме, значит – умер? – Лиза налила себе чаю и села напротив Стаса.
- Доча, мы же с твоим отцом…
- Да знаю я, - отмахнулась дочь, - вы уже давно не любите друг друга. Поэтому ждать тебе его не обязательно.
- Доча, ну ты же…
- Я знаю, мама, я уже взрослая, мне двадцать лет.
- Будет, - робко заметила мать.
- Ага, будет, - кивнула Лиза откусывая пирог. – М-м! Люблю пирожки с капустой! – внимательно посмотрела на Стаса. – Давай так. Ты делай, как хочешь. Любишь его, - тыкнула половинкой пирога в смущённого мужчину, - пусть живёт, я не против. Но тогда в мои дела в мою жизнь не лезь, окей?
- Но…
- Ма-ам, - пропела Лиза. – Добро пожаловать Стас, - кивнула побагровевшему мужчине. – А что, мам, супа нет?
- Есть, доча, есть! – и мать бросилась наливать борщ.
6
Людочка Лаптева выпускница педагогического университета явилась на работу как положено в три часа дня. В кабинете как всегда пахло спиртным – это значило, что Мотя уже в саду и ведёт занятия в речевой группе. Людочка не спеша разделась и проверила список детей, с которыми она должна сегодня заниматься.
Работала Лаптева в саду вторым логопедом, вела индивидуальные занятия с теми детьми, которые не попали в речевую группу к Моталовой. Друг другу логопеды не мешали, хоть кабинет был один на двоих. Людочка работала в основном с обеда.
- Привет, Люд! – Лиза вошла, цокая каблучками.
- А, Лиза, привет!
Людочка всегда восхищалась Лизой – молодая амбициозная, эта девушка могла позволить себе носить всё, что угодно, и её наряды, надо сказать, редко бывали скромны. Вот и сейчас на ней было сильно декольтированное чёрное платье, подол которого едва доходил до колен. На тонкой шее красовалось колье, в ушах поблёскивали серьги. Нельзя не сказать о ногтях, на которые аккуратно был нанесён лак чёрного цвета, так они напоминали оливки. Макияж – это отдельная история: его всегда было много, но он не смотрелся безвкусно, Лиза владела искусством его нанесения. Однако, часто, глядя на её лицо можно было забыть, что перед тобой молоденькая девушка, и только её рассуждения о жизни напоминали об этом.
- Люд, ты в курсе, - Лиза присела на подлокотник кресла и слегка покачивала ножкой в туфельке на тонком каблучке, - ты завтра выходишь за воспитателя в группу «АБВГД-ейка».
Людочка застыла:
- Как это?
- Ну вот так, - Лиза махнула ручкой, - воспиталка заболела, ты её будешь заменять с первой смены. Тебе разве Загибулька не говорила?
Загибулькой звали за глаза заместителя заведующей.
- Нет, не говорила.
- Слушай, ты сходи у Таси узнай всё точнее, - мило посоветовала Лиза.
Тася высокая девушка с жёлтыми волосами сидела в приёмной заведующей за компьютером и стучала подушечками пальцев по клавишам. Людочка вошла и скороговоркой выпалила:
- Здрасьте, Тася, заведующая у себя?
Тася отрицательно покачала головой, не отрывая глаз от монитора.
Тогда Людочка, переминаясь с ноги на ногу, запинаясь, начала:
- Меня на группу ставят завтра, мне это оплатят?
Тася посмотрела на девушку серо-зелёными глазами и отрезала:
- Конечно.
Людочка кивнула, пробубнила слова благодарности и вышла.
Только в кабинете перед ней предстала вся жестокая правда её грядущего дня, и Людочка застонала, ломая руки:
- Это же весь день тут! Утром на группе, а вечером индивидуальные занятия!
И ей показалось, что зава и Загибулька сговорились поставить её на группу, ведь она часто повторяла себе, что с ней этого никогда не будет. А как хитро! Сообщила Лиза, самого начальства нет – не откажешься!
- Я слышала, неделю будешь на группе? – сочувственно шмыгнула носом неизвестно откуда взявшаяся Милена, она работала в саду хореографом.
- Неделю! – это было уже слишком.
- Да ладно, все заменяют воспитателей, и ты заменишь, ничего тут страшного нет, - улыбнулась яркими губами Милена. – Хорошо ещё, что тебя не няней поставили… - и она пустилась в разъяснения обязанностей нянь и воспитателей.
Люде хотелось исчезнуть, её представления никак не вязались с реальными событиями, такая перетасовка кадров никак не вмещалась в её сознании.
- Это что это ты тут, Милена, за лекции устроила? – спросила с порога Мотенька.
- Да вот Людочке рассказываю, она ведь завтра на группу идёт.
- А…, - посмотрела Мотенька на раздавленную Люду. – Ну это ничего, все так работают, - и принялась натягивать пальто.
В Людочке вдруг пробудился гнев: «Как они могут всё это принимать как должное?!» Она взяла листок и ручку и стала чёркать линии, углы.
- Девчонки! – ворвалась в кабинет Лиза. – Вы ещё не ушли! Что я вам сейчас покажу! Смотрите, - и выложила на столе обрывки бумаги, - ничего не напоминает?
- Ну-ка, ну-ка, - пробубнила опухшими губами Мотенька, - что тут у нас?
- Слушай, что-то знакомое, - Милена внимательно рассматривала обрывки.
Только Людочка отстранённо молчала – её сейчас не очень-то интересовал какой-то мусор.
- Это ж документы на детское пособие! – хлопнула себя по ляжке Милена.
- Точно, - кивнула Мотенька. - Ты где это взяла?
- Где можно найти мусор? – улыбнулась Лиза. - Я вчера няню заменяла в группе «Светлячки», выносила мусор и, та-дам!
- Слушайте, - облизнула сухие губы Мотя, - это не за этим гоняются следователи? Надо к заве идти! Срочно!
- Точно, - Лиза собрала кусочки бумаги в ладошку. – Кто со мной?
- Я, - Мотя уже стояла у порога.
Людочка громко хмыкнула.
- Ты чего? – уставилась на неё Милена.
- Чего-чего, завы-то нет, - Людочка встала, взяла список детей, - придётся вам до завтра терпеть, - и вышла.
7
- Сын, Ко-оль, - тормошила Вася за плечо сына, - там к тебе пришли.
Колька молчал. Он не спал – лежал на диване, отвернувшись к стене. Ему не хотелось до тошноты видеть кого-либо, а уж тем более разговаривать.
За спиной Василисы стояла Уля, растеряно теребя косу, и пытаясь изобразить на лице хоть каплю сочувствия.
- Сына, ну неудобно же, - взмолилась Василиса и, повернувшись к девушке, прошептала: - Вот, он так весь день уже лежит.
Уля сочувственно кивнула и робко произнесла, немного приблизившись:
- Коль, Коля-я. Я тебе задания принесла. Тебя же не было сегодня. Ты как?
Знакомый голос пробудил в Кольке желание огрызнуться, какую-то петушиную задиристость. Он резко сел, посмотрел на одноклассницу и, оскалившись, процедил:
- Как видишь.
Опухшее лицо его было похоже на синюшную восковую маску, узенькие щёлочки глаз зло горели.
- Ой, Коль, прости! – уже неподдельно сочувствуя, шмыгнула носом Уля. – Не зря Ёлка за тебя переживала! Я…
- А, так вот кто тебя послал, - усмехнулся Колька. – Конечно, как я сразу не догадался? Сами бы вы не пошли – я же крыса, так? А эта тоже хороша! Отправила! – встал. – Ну что, посмотрела? Рада? Будет что передать и Ёлке, и другим – посмеётесь вдоволь! Хорош клоун? Всё, аудиенция закончена! – хромая вышел из комнаты.
- И с чего ты взял, что она меня послала?! – обижено закричала ему вслед Уля. – Может, я сама захотела прийти!
Хлопнула дверь ванной, щёлкнул шпингалет.
- Ну и сиди там! Ну и пожалуйста! – слёзы бежали по щекам Ули. – Дурак! – хлопнула ладонью по двери ванной и выбежала на лестничную площадку.
- Ты уж извини, Уля, - прошептала Василиса, - он как волчонок стал. Спасибо, что пришла. Это для него очень важно сейчас, мне кажется…
Слёзы текли сами собой. Уля кивнула и пошла прочь.
Она никогда не думала, что её может так растрогать чужое горе. А может обида, не сочувствие, вызвала столько слёз? Обида на то, что её искренность приняли за фальшь, чистый порыв – за сухое исполнение долга? А может обида на то, что её застали врасплох правдой? Она ведь действительно пришла по просьбе классного руководителя.
- Тебе проще – вы живёте в одном доме, - сказали ей. И она пошла. Нехотя пошла.
Но теперь. Теперь всё не так. Что-то изменилось. Что-то растаяло внутри, бросилось краской в лицо, потекло слезами. Хотелось бежать назад, стучать в хлипкую дверь ванной, кричать, доказывать, что он ошибся, что всё не так, что она ему верит!..
Но нет. Она спускалась всё ниже и ниже, не оглядываясь, не останавливаясь, то и дело, вытирая рукавом горячие слёзы.
8
Каждый день в кабинете, на двери которого красовались две таблички «психолог» и «логопед» собиралась недавно сложившаяся компания из специалистов разного профиля. Собирались они попить чаю, а иногда просто посидеть и обсудить события дня. Больших стульев на всех не хватало, поэтому сидеть приходилось на детских, но это никого не смущало.
Вот и сегодня соратники по службе, обжигаясь, громко швыркая, пили чай вприкуску с конфетами.
- Ну как, Людок, отпахала на группе? - спросила раскрасневшаяся Мотенька.
- Угу, - Людочка языком перекатывала карамельку во рту.
- Ничё, привыкнет, - откусывая кусочек шоколадной конфеты острыми зубками, улыбнулась Лиза. – Я вон нянечкой была…
- Ну ты-то у нас вообще звездень! Со всем справишься! – похвалила Милена.
А Людочка вспомнила, как шла Лизе белая аккуратно повязанная косынка.
- О! Сидят! Чаи распивают! – Сонечка короткими пальчиками подцепила карамельку.
- А вы где, мадам, были? – упёрла руки в бока Мотенька.
- Где-где? На семинаре, - скинула пальто.
- Тоже мне психолог называется! Ты должна всегда под рукой быть, а не на семинарах всяких, вдруг твоя помощь понадобится, - притворно ворчала Мотя.
Сонечка, не слушая ее, наливала себе чай. Тридцатилетняя женщина она не выглядела на свой возраст, ей можно было дать на вид лет девятнадцать – такой она была маленькой и щупленькой. Говорила Сонечка спокойно, тихо, но все её слышали. Могло показаться, что ни гнев, ни огромная радость не влияют на громкость её голоса, однако во время занятий с детьми он принимал неприятный визгливый оттенок. Но это был единственный её недостаток, всё остальное в ней было мило, даже то, как она по-особому произносила звук р, это можно было сравнить с журчанием родничка. В отличие от Лизы косметики на лице Сонечки практически не было, она подкрашивала только маленькие губки.
- Ну как девочки? – она села в кресло, своё любимое кресло, которое никто не занимал. – Как ваши дела? Отнесли бумажки заве?
- Отнесли, - развернула карамельку Мотя.
- Что сказала?
- Разберётся.
- То есть ничего не сказала, - хрустнула карамелькой Сонечка. – Ну-ну…
- А ну их всех, - махнула рукой Милена. – Вообще наше дело – сторона! Мне своих проблем хватает!
Вот уже третий год Милена не могла отсудить свою секцию в общежитии у жильцов, которым её сдавала, и, которые ни разу не заплатив, присвоили комнату себе, считая, что раз у Милены есть квартира, то в общаговской секции она не нуждается.
- Да-а, - хищно улыбнулась Сонечка, - как там твой адвокатик?
Милена раскраснелась. Вечно хлюпающий нос, полные яркие губы, зеленовато-серые глаза – всё расплылось в мечтательной улыбке:
- Он такой душечка! Обещал помочь, сказал, что в любом случае меня не бросит и доведёт дело до конца. Такой молоденький, хорошенький, умненький! Эх, схватила бы его и…
- А что мешает? – снова хрустнула карамелькой Сонечка.
- Ты что? Куда мне? Он же мне в сыновья годится, - шумно вздохнула пышной грудью Милена.
- Да, девчонки, гуляйте пока молодые и красивые, - прикрыла глаза Мотенька.
- А мы и гуляем, - поправила кофточку Лиза.
Людочка поперхнулась и громко закашляла.
- Ты чё, христовая?! – похлопала её по спине Мотя.
- Не в то горло попало, - заморгала, прогоняя слёзы Людочка.
- Не в то горло, - усмехнулась Сонечка. – Люд, а у тебя-то парень есть?
Люда и без того красная побагровела:
- Не, нету.
Лиза, потянувшись, сощурилась и, взглянув на Люду, с чувством превосходства промурлыкала:
- Мужчинам яркие женщины нравятся, правда, Люд.
Людочка пожала плечами.
- Они не любят сереньких мышек, - добила Лиза.
Нокаут! Люда сделала большой глоток чаю и попыталась отдышаться.
- Эх, - вздохнула Милена, - мне бы скинуть десятка два-три, я бы…
Дверь приоткрылась – заглянул парень:
- Здрасьте.
- А, Миш, входи-входи! – истерически захихикала Мотенька.
- Сын, ты чего, - пунцовая Милена не знала, куда себя деть.
Лиза встрепенулась и приняла картинную позу. Но к удивлению девушки, парень, выхватив из всего цветника лицо Людочки, смотрел только на неё.
- Мам… я… Люд, можно тебя на минутку, - запинаясь, произнёс он.
Люда медленно встала и, будто сомневаясь, вышла вслед за Мишей.
- Это чего? А я и не знала, - рассеяно пробубнила Милена.
- Да расслабься, - махнула рукой Мотя, - она девушка хорошая.
- Может он по делу, - ухватилась за соломинку Лиза.
- Угу, по делу… - насупилась Милена.
- Вот, держи, - протянул Миша небольшой пакет. – Симку я поменял, так что друзья бывшего хозяина доставать не будут.
- Спасибо! – разрумянившаяся Людочка взяла пакет. – Я могла бы и сама…
- Ну нет, раз уж я обещал – я и сделал! – отвёл взгляд. – Там мой номер есть. Звони.
Она кивнула:
- Спасибо.
- Ну и? – встретила Людочку Соня.
- Что «и»? – Людочка убрала пакет в сумку.
- Кто врал, что нет парня? – все уставились на смущённую девушку, ожидая объяснений.
- Но это и не парень…
- Как не парень, что девушка что ли? – возмутилась Мотенька.
- Нет, парень, конечно, - улыбнулась Люда, - но не мой.
- Да-а, - недоверчиво протянула Милена, - а чего же он к тебе приходил?
- Он же в сервисе по обслуживанию сотовых телефонов работает, вот, а у меня проблема была с телефоном, вот, ну я к нему и обратилась, - Людочка старательно складывала обёртку от конфеты, разглаживая сгибы. – А вообще я его ещё с универа знаю – учились на одном потоке.
- Хм, он мне ничего о тебе не рассказывал.
- Конечно, ведь мы не были близкими друзьями, - скомкала, в конце концов, фантик Люда.
- Трогательно и глупо, - ухмыльнулась Лиза. – Такого парня не взять в оборот!
Милена метнула в неё недовольный взгляд.
9
Раз, два, три, четыре, пять… Уля считала ступеньки. Эти уже лишние – её этаж остался позади. Уля подняла глаза – дверь как дверь, справа красная кнопка звонка, в центре табличка «45».
- Хм, номер сорок пять…
Почему она стоит здесь, ведь это его квартира.
Нажала кнопку звонка. Ответа нет.
- Ну вот, никого нет, надо идти… - нажала ещё и ещё.
Медленно к сердцу поднималась тревога. Уля уже не отрывала пальца от кнопки.
- Его опять не было в школе…
Дверь внезапно распахнулась, противно скрипнув.
- Ты! – Колька стоял перед ней взъерошенный с горящими глазами. – Чего ты пришла?! Тебе мало того раза?! Ты… ты плачешь?..
Уля медленно приблизилась и обняла его.
- Ты чего? – застыл, не решаясь к ней прикоснуться.
- Я думала, ты чего-нибудь с собой сотворил, - хлюпнула она носом.
- Я? – он усмехнулся как-то нехорошо. – Я же не дурак.
Она отстранилась:
- Мне плевать – виноват ты или нет! Только не умирай, пожалуйста!
Он внимательно посмотрел на неё:
- Смешная ты, Улька. Тебя же в классе заклюют, что со мной общаешься. Тебе это надо?
- Мне наплевать, – щёки её густо покраснели. – Я… кажется…
Его взгляд стал холодным:
- Извини, я занят. Не приходи больше. Не надо.
Дверь захлопнулась.
- Почему?! – забарабанила она кулачками по деревянной обшивке. – Почему ты отталкиваешь меня?! Я ведь говорю правду! Коль!
Тишина. Только тревога сжала холодными пальцами сердце и вонзила в него свои острые когти. Стало невозможно дышать. Она снова нажала спасительную красную кнопку, но дверь не открылась.
- Ты чего тут? – Василиса удивлённо посмотрела на поникшую Улю.
- Тёть Вась! – взмолилась девушка. – Открывайте! Открывайте скорей! Мне кажется с ним…
- Да ладно тебе Улька! – прервала её Василиса, шаря в кармане. – Чё каркаешь зря!
Наконец дверь была открыта.
- Коль, я дома!
Тишина.
- Ко-оль!
Уля бросилась в комнату:
- Его нет!
- А! – коротко вскрикнула Вася, и медленно осела в дверном проёме ванной.
- Что?! – Уля устремилась туда. – Ах ты… вены вскрыл! Ещё дышит, тёть Вась! У, эгоист несчастный! – кинулась к телефону.
- Ничего, жить будет! – утешил врач скорой помощи. – Вы вовремя успели.
- Можно, я поеду с вами?
- Не беспокойтесь, мы о нём позаботимся, вы лучше за мамой приглядите. Успокойте её.
Уля кивнула. Врач ушёл. В окно было видно, как грузили носилки с Колькой. Уля проводила взглядом карету скорой помощи и отошла от окна. Вася полулежала на диване – ей сделали укол.
- Уль…
- А?
- А ведь я к этим ходила, как их? Ну, к родителям-то, у которых сумку спёрли. Знаешь, чё они мне сказали?
- М-м? – Уля присела на корточки рядом.
- Что Кольку не подозревают уже. Другого нашли настоящего… - слёзы потекли по щекам Васи. – А он вены…
- Не надо тёть Вась, всё обошлось. Врач сказал: угрозы нет. И теперь мы знаем, что он не виноват.
- Да, - Василиса улыбнулась сквозь слёзы. – Я это сразу знала. А ты?
Уля, слегка покраснев, кивнула:
- И я…
10
- Слушай, Серый, я тебя ждала целых полчаса! Ничего не хочешь сказать? – Лиза возвращалась домой, когда ей позвонил один из её многочисленных поклонников. – И это всё? Нет, не приходи! Всё! – не успела она убрать телефон, как раздался новый звонок. – Да. А-а!.. Олежка!.. Ну… ну… а больше ты ничего не хочешь? – ласково пропела она нырнув в арку, неожиданно её толкнули в спину так сильно, что она едва устояла на ногах. – Я тебе потом перезвоню, - оглянулась: - Зинка? Чего ты?
Зинка Бак нахально ухмылялась:
- Нафига тебе, старухе, Витька? Чё он в тебе такого нашёл? Фейс что ли? Ну так я тебе его начищу до блеска!
На этот раз Зинка толкнула сильнее.
- Ты!.. – воскликнула Лиза, ударившись о стену арки затылком. – Мне твой Сипун по барабану!
- Ах, по барабану?! А ну, девчонки, сделаем ей пластику! Сашка, ты на камере! – скомандовала Зинка.
Только теперь Лиза заметила других, таких же озлобленных ощетинившихся жаждущих крови, одна из них держала сотовый телефон наготове.
Лизка вжалась в стену, готовая защищаться.
В классе царило необычное оживление, никто не обращал внимания на учителя, хотя на доске аккуратно была выведена тема «Контрольная работа» и два столбика заданий для первого и второго варианта.
- Э, Вано! У тебя блютуз есть?
- Ну.
- Хочешь, скину одну уматную штуку?!
- А это про Куклу-то? Да у меня есть.
- Круто её, да?
- Да. Она тоже ничего. Одна бы Зинка с ней не справилась.
- Девушки и парни, что вы обсуждаете так горячо?! – обратилась к десятому классу Ёлка, устав ждать, когда шум утихнет. – У нас вообще-то контрольная работа!
- У нас каждый день контрольные! – отмахнулась Зинка.
- Здрасьте! – это вошёл опоздавший Витька Сипун. – Я войду?
- Входи, - вздохнула Ёлка. – Откройте тетради для контрольных работ и запишите…
- Нос! – пихнул Сипун впередисидящего Цветика. – Вы чего ржёте-то все?
- Хочешь посмотреть? Включай блютуз – скинем! – подмигнул рыжий.
- Нет, сколько можно! – воскликнула Ёлка и, подлетев к остроносому, отняла телефон.
- Э! – заморгал тот часто глазами.
- Всё! Работаем! – Ёлка двинулась к своему столу.
- Не имеете права! – вскочил взмокший Цветик, бешено вращая глазами.
- Если тебе грозит двойка – имею! – отрезала Ёлка и, бросив взгляд на дисплей, замерла. – Что это?
- А вы, Елена Игоревна, плей нажмите, - ехидно ухмыльнувшись, посоветовал рыжий.
Цветик закусил губу.
Покосившись на него, Ёлка нажала на кнопку.
- Постойте! Я ещё не видел! – закричал Витька Сипун и подскочил к ней.
В классе стало тихо, все с любопытством наблюдали за лицом учительницы. И только Зина Бак, приподняв верхнюю губку, с тревогой следила за Витькой, лицо которого постепенно наливалось краской.
- С…! – он выхватил телефон из рук остолбеневшей Ёлки и швырнул в Цветика, тот едва успел поймать своё сокровище, однако больно ударившее в грудь.
- Это не мы, Вить! – пролепетал рыжий.
Но было поздно. Витька уже выдернул его из-за парты и ударил кулаком так, что парень отлетел к противоположной стене.
- Это вы натравили! – кричал Сипун, хватая за грудки второго.
Радостно улюлюкая, ученики достали телефоны и принялись снимать.
- Витя! Витя! – очнулась Ёлка. – Хватит, прекрати! Уберите телефоны! Как вам не стыдно!
Цветик упал на соседнюю парту, схватившись руками за нос.
Витька стоял, неистово вращая глазами:
- Где эта с…?! – он развернулся к Зинке.
Её соседка по парте взвизгнула и прикрылась руками. Зинка не шелохнулась. Она зло с вызовом смотрела в его глаза.
- Витя, успокойся. Успокойся, пожалуйста, - повисла у него на руке Ёлка, - мы разберёмся, но не так.
- Да пошла ты, - Витька посмотрел на Ёлку невидящими глазами и ушёл.
Ёлка опешила. Посмотрела внимательно на Зину:
- Зачем вы так? Почему вы такие жестокие?
- А что она лучше меня что ли?! Почему он за ней бегает?! – огрызнулась Зина.
- Но это не даёт тебе права так поступать! Вы же люди, а не животные!
- Я не хочу, что бы она была с ним!
- Это не тебе решать! И не так! Ты – девушка, включи обаяние, очаруй, но не дерись с соперницей! Это унизительно, в конце концов! Ты этим унизила сама себя, ты сама всё испортила. Он теперь в твою сторону и не посмотрит. – Ёлка судорожно глотнула воздух. – Мало того, что вы избили девушку, вы ещё и сняли это на камеру! Это же кощунство! Это верх безнравственности! Вас забавляет чужая боль? А если бы вы оказались на её месте или ваши сестрёнки, или братья, а? Вы знаете, что все наши поступки и хорошие, и плохие возвращаются к нам? Не боитесь, что ваше зло вам и вернётся? Когда вы научитесь жить по законам людей? Животные и то человечней, - Ёлка замолчала, дрожа от возбуждения.
- Елена Викторовна, - нарушил тишину Цветик, - можно в медпункт?
- Иди, - выдохнула она, - и его прихвати с собой, - махнула в сторону рыжего, который едва оправился от удара.
- Давайте уже контрольную решать, - пробурчала Зина Бак.
11
Кто-то стучал, стучал уже давно. Дверь открывать не хотелось. Лиза надеялась, что этот кто-то уйдёт. Она сегодня не пошла на работу – пришлось взять больничный. Да и куда идти с таким лицом? Всех детей распугаешь и не только их.
Лиза вздохнула, глядя на себя в зеркало:
- Да-а, никак не спрячешь. Хорошо разукрасили…
Усмехнулась:
- Ничё, я тоже хороший кусок выдрать успела! Да кто там всё стучит?! – осторожно посмотрела в глазок и, не удержавшись, воскликнула: - О! А тебе, Сипун, чего надо-то?!
Витька, услышав её голос, прекратил барабанить в дверь и заорал:
- Открой Лиза! Слышь, открой! Я знаю, я всё знаю!
- Знаешь, ну так и иди далеко и надолго, - огрызнулась Лиза. – Надо же, «Лиза»!
- Лиза, прости… я не знал, что они так…
- Не зна-ал, - передразнила Лиза, - а мне теперь как?
- Прости… - прошептал Сипун и опустился на корточки под дверью.
Щёлкнул замок.
- Эй ты! Ты там как? Живой? – Лиза слегка приоткрыла дверь на цепочке.
- Лиза! – Сипун рванул, было дверь на себя, но она не поддалась.
- Пыл умерь, герой любовник! – хихикнула девушка. – Так я тебе и показалась! Вот держи, - просунула в щель листочек розового цвета с типографской надписью «I love you!» в уголке и номером телефона, - тут мой номер.
Сипун схватил листочек:
- Я… я…
- И не дай Бог это ещё повторится! Можешь сразу обо мне забыть тогда, понял?!
- Обещаю, тебя никто не тронет!…
- Ну всё, не сиди тут… - дверь захлопнулась.
- Я позвоню… - и он пошёл прочь, любуясь типографской надписью. И почему она грела душу так, будто была написана рукой Лизы?..
12
«Хм, где это я? Пахнет больницей…»
Колька открыл глаза. Над его койкой склонилась женщина, очень знакомое лицо. Где-то он её раньше встречал, но вспоминать было лень. Странный взгляд провинившейся собаки, противно бередил душу. Колька закрыл глаза – ему было неловко. А когда открыл – её уже не было, но стояла другая – рыжая с заплаканными глазами.
-Коля, как ты? – спросила она тихо.
- Никак Елена Игоревна…
- Ты слышал новость? Настоящего вора нашли! Ты не виноват.
- Хм, я это сразу знал, - усмехнулся он.
- А зачем тогда?.. – она покосилась на руки.
Он не ответил.
- Да он эгоист, вот и всё! – объяснила Уля, которая стояла у окна, вне поля зрения Кольки. – Слабак!
- Уля, - Ёлка с укором посмотрела на девушку.
- Нет, она права, - Колька отвернулся, - я – слабак, трус, эгоист. Я не подумал о близких. Мою боль можно было пережить, а вот им бы я доставил куда больше страданий, перечеркнул бы всю их жизнь… Уль, спасибо тебе.
- А? Мне? Я же тебя не смогла остановить.
- А кто скорую вызвал? – спросила Василиса, которая до сих пор сидела молча на соседней койке. – Да если б не ты он окочурился бы! Я то, - повернулась она к Ёлке, - в обморок бухнулась! А Улька-то раз-раз – дело в шляпе! Молодец!
- Да, Уля, молодец, - кивнула Ёлка. – Тебе с твоим хладнокровием и быстрой реакцией надо в спасатели идти.
- Ага, или на врача учиться! – подхватила Василиса.
- У! – махнула рукой Уля. – мне бы школу закончить!
- Закончишь, - улыбнулась Ёлка.
Кольке было совестно, что эти добрые любящие женщины собрались возле него глупого и эгоистичного. Разве достоин он, чтобы они любили его, беспокоились о нём? Он, который ни на секунду о них не задумался, лишая себя жизни! А Уля… Кольке так захотелось увидеть её лицо, но она видимо нарочно встала за его спиной у окна.
- Когда меня выпишут? – спросил от отчаяния он, желая хотя бы услышать голос Ули.
- А как поправишься, так сразу и выпишут, - ответила вопреки его ожиданию Василиса.
- А! – вспомнил, вдруг, Колька. – А кто ко мне до вас приходил, не видели?
- Нет, - пожала плечами Василиса. – А кто был?
- Да женщина какая-то… Смотрела так странно. Будто виновата…
13
В семье Разгульных дела, наконец, пошли в гору. Павел летел на работу как на крыльях. Нина нежно его провожала и, занимаясь домашними делами, мечтала о новой мебели, которую они купят, может быть, через полгода. А вечером Павел с горящими глазами рассказывал о прошедшем на работе дне.
Однако этой идиллии вскоре пришёл конец. Однажды Павел вернулся позднее обычного: злой, голодный он едва мог говорить.
- Вот, - положил на стол трудовую книжку.
- Что это?..
- Слепая что ли? Глаза разуй – трудовая это! – грузно опустился на стул.
- Ты что пьяный? Какая трудовая? – Нина подошла ближе и с беспокойством заглянула в его глаза.
- Ну, чего смотришь? Вот тебе новая мебель, - он сложил кукиш из мозолистых пальцев прямо перед носом жены, - а вот это вот новые зимние сапоги и шапка, - второй кукиш замелькал перед глазами Нины.
- Ты выпил! – Нина брезгливо отстранила его руки от своего лица.
- Выпил! Выпил! Имею право!
- Да-а! – Нина приготовилась к нападению, но, внезапно прозрев, спросила: - Что ты там про мебель и сапоги говорил? Тебя что уволили?
- Вот всё-таки дура ты у меня, Нинка, дура! - ударил ладонью по столу. – Ей мужик уже полчаса твердит, что его выперли с работы, а она ни в зуб ногой!
- Как же так, Паш?.. – у Нины слёзы навернулись на глаза. – Как же так?! Ты же, ты так долго добивался этого места! Это за пьянку, да?! Говори за пьянку?! – она уже колотила его кулачками по плечам и груди.
- Дура! – он схватил её за руки и оттолкнул. – Какая пьянка?! Это ты у мамочки своей спроси за что меня…
- А она тут причём?
- Она-то? - он зло ухмыльнулся, - воровка она, вот что.
- Это не правда!
- Правда-правда, тот телефон, что она мне подарила, краденый оказался.
- Но это не значит, что она его украла!
- Слушай, ты думаешь, где я так долго был? В бирюльки, что ли играл? – он понизил голос. – Меня следователь допрашивал!
- Что?
- «Что-что»! – зло передразнил Павел жену. – Тут-то мне про вашу матушку, сударыня, всё и стало известно!
- Не паясничай, - Нина с ненавистью посмотрела в любимое некогда лицо, так оно мерзко было в тот момент.
- Вот за то, что у меня не чисто со стороны родственников меня и уволили. Тем более что сначала меня подозревали.
Нина отвернулась и принялась мыть посуду, отчаянно звякая.
- Нин, ну ты чё? – он подошёл сзади и обнял её за талию. – Нин, ну не раскисай! Прорвёмся!
- Паш, иди спать, - прошептала она, не оглядываясь, глотая горькие слёзы.
14
- И последний вопрос нашей планёрки, - заведующая детским садом обвела налитым свинцом взглядом аудиторию: все молчали, догадываясь, о чём пойдёт речь. – Все вы знаете, что произошло в нашем саду и какие будут последствия. Я хочу услышать ваше мнение, ваши соображения. Что будем делать?
Кто-то громко вздохнул, кто-то покачал головой.
- А Елена-то сама не пришла сегодня? Она больше не будет работать? – спросил чей-то тонкий голос.
- Она пока дома сидит, - быстро ответила Загибулька.
- Кто-нибудь знает, девочки, как она там? – спросила заведующая. – Кто-нибудь ходил к ней?
- Я ходила, - отозвалась соратница Елены по работе и подруга по жизни Миролюбова.
- И что? – все воззрились с интересом на неё.
- Никто не открывает.
- А по телефону?
- Трубку не берёт.
- Ой, как бы она не сотворила с собой чего-нибудь!
- А я вообще считаю, что она неправильно себя ведёт! Пошла бы, рассказала всё как есть!
- Да-да, - кивнула заведующая. – А то родительница сама ходит к ней и договаривается! Она вообще готова заявление забрать.
- Пошла бы к родителям и извинилась!
- Это какое пятно на весь сад! – вздохнула Загибулька.
- А всё-таки жалко её…
- Жалко, конечно.
- Я её спросила: «Ленка, ну как же так?», а она мне: «Бес попутал».
- Может и правда, бес попутал, а?
- Девочки, мы всё равно не можем её оставить в нашем коллективе, - заметила заведующая, - отношение родителей не то. Да и вы будете ей доверять?
- Я буду!
- Нет!
- Пусть пишет заявление по собственному желанию до суда, чтобы не по статье!
- Пусть, - кивнула заведующая. – А я как смогу помогу с другой работой.
- Мало того, что она жизнь себе испортила, так ещё и зятя за собой потащила, его теперь никуда работать не возьмут!
- Что творится, а?!
- Они и так перебиваются с хлеба на воду!
- А родители-то с Ленки за ущерб хотят взять, ага, за моральный и за телефон ещё, ага, и за документы!
- А у неё – шаром покати!
- Девочки, так что делать будем? – постучала ручкой по столу заведующая.
Все замолчали.
- У меня предложение! - тихо, но уверенно произнесла Сонечка. – Я предлагаю помочь Елене Робертовне. Я, конечно, не так давно тут работаю и не так хорошо её знаю. Но всё-таки, раз человек столько проработал с чистой репутацией, и тут случилось такое – бес попутал. Давайте поможем ей деньгами. По сколько будем скидываться? Думаю, пятьсот рублей с человека будет достаточно?
Молчание. Шок. На многих лицах можно было прочесть: «Свои, кровные отдать из-за беса какого-то?! Самим есть нечего! У неё всё в порядке с головой такое предлагать?!»
- Больше предложений нет? – нарушила молчание заведующая. – Ну что же будем решать этот вопрос сами. Завтра вызову Елену Робертовну и поговорим с ней. Напишет заявление по собственному желанию, чтобы действительно не по статье увольняться. Всё, можете идти.
Расходясь, все обсуждали опрометчивое предложение Сонечки.
- Тебя кто за хвост дёрнул такое предлагать?! – спросила её Мотя.
Сонечка только невинно улыбнулась.
15
Овальное апатичное лицо заведующей с обвисшими щеками и мешками под глазами было слишком серьёзно, она восседала за столом и перебирала какие-то бумаги. Рядом с ней сидела Загибулька, лицо её, вытянутое вперёд, напоминало ехидную мордочку какого-то зверька, взгляд маленьких мутно-зелёных глазок, которые сразу впились в лицо Люды, не предвещал ничего хорошего.
- Здрасьте, - Люда села на краешек стула.
- Как вы оцениваете случившееся? – глаза заведующей испытующе уставились на Люду Лаптеву, отчего той стало жутко и обдало жаром.
Лаптева была молодым специалистом и ещё не знала, как следует себя вести в таких случаях. Она не очень-то любила конфликты и старалась их избегать. А сейчас речь шла о краже, которую совершила одна из воспитательниц, это Люда поняла сразу и теперь мучилась, придумывая такой ответ, который понравился бы всем.
Но заведующая не желала долго ждать и задала новый вопрос, прервав размышления Лаптевой:
- Как вы считаете, должен ли такой человек оставаться в нашем коллективе?
Этот вопрос показался Люде ещё страшнее, но надо было говорить, и она начала вертеться как уж на сковороде:
- Знаете, - едва слышно произнесла она, - вот если бы я совершила это…
«Упс! Не то!» - мелькнуло у неё в голове.
А заведующая спросила с хищной улыбкой:
- А это возможно?
Загибулька, ехидно захихикала.
Люда мысленно била себя по щекам, призывая очнуться, прийти в себя и говорить, наконец, внятно и спокойно!
- Я просто привожу пример, ставлю себя на её место, - наконец произнесла она как можно спокойнее. – Я бы не смогла работать дальше в коллективе и уволилась сама…
Заведующая начала заметно нервничать, ей нужен был чёткий ответ, а не пространные рассуждения, поэтому она резко оборвала Люду:
- Так должен этот человек работать в нашем коллективе?
- Нет, - выдохнула Люда. И от этого слова, такого короткого и такого тяжёлого, ей стало неприятно, будто она предала кого-то. Глаза её скользнули по невозмутимому лицу заведующей и её ухоженным рукам, остановились на листе бумаги. «Это же список!» - застучало у Лаптевой в мозгу. Заведующая что-то черкнула в этом листе, подняла свои холодные глаза на девушку, будто удивляясь, что та всё ещё в кабинете, и произнесла вяло:
- Можете идти, спасибо.
- Иди, иди, - Загибулька всё так же ехидно улыбалась.
Люда вышла.
По мере того как она приближалась к своему кабинету, способность ощущать возвращалась к ней, неприятное одеревенение медленно проходило, но на смену ему я вилось нечто свинцовое холодное с привкусом грязи.
У двери с табличками «логопед» «психолог» она остановилась и прислушалась – все были в сборе. Сонечка и Мотя о чём-то спорили. Милена иногда вставляла своё веское слово.
Проглотив холодный свинцовый комок Люда, наконец, открыла дверь.
- О, Людочка! – воскликнула Сонечка.
- Тебя чего к заве вызывали? – спросила Милена.
«Знают уже…» - подумала Люда, которой так не хотелось об этом говорить, но деваться не куда, и она, снова сглотнув, ощутив привкус грязи, как можно небрежнее произнесла:
- Да так, по поводу кражи.
- Это про Ленку-то? – оживилась Мотенька. – А что спрашивали?
- Должен ли такой человек продолжать работать в нашем коллективе…
- Короче, уволить её или нет? Вот в чём вопрос! – многозначительно подняла указательный палец Милена.
- Сама-то она этого решить не может, - возмущённо надула опухшие губы Мотенька.
- Конечно, в случае чего проще сказать, что мы всем коллективом так решили, а зава ни при чём, зава у нас чистенькая, беленькая и пушистенькая! – зло, прищурив глаза, прошипела Милена, и вдруг сочувственно надув губы произнесла: - Нет, мне кажется, уволить – слишком жестоко. Она ведь столько лет проработала, уже зарекомендовала себя, а тут – случайность… Она ведь сама говорит, что её бес попутал.
- Да уж… - вздохнула Мотенька и, резко повернувшись к Люде, спросила: - Ты не видела, зава там записывает что-нибудь? Ну, кто «за», кто «против»?
- Да нет, кажется, - замялась та, - обещала не разглашать, сказала: «Всё останется в тайне».
Дверь отворилась и в кабинет заглянула Тася:
- Милена Васильевна, вас заведующая просит к себе.
- По поводу?.. – глаза Милены стали похожи на два блюдца.
- Там узнаете, - и Тася скрылась.
- Ну, девчонки, моя очередь… - прошептала Милена и, как перед прыжком в воду, глубоко вдохнула.
- Держись, мы с тобой! – поддержала её Сонечка.
Милена кисло улыбнулась и скрылась за дверью. Она не очень любила встречаться с начальством: в последнее время у неё с заведующей часто возникали трения. Она работала хореографом, вела танцевальный кружок, но начальство это не очень устраивало, поэтому Милену «кидали» то на одну, то на другую группу воспитателем. Много обид у неё накопилось на заведующую и не без оснований. Милена вела почти все праздники, развлекала детей, а премии за это не видела ни разу. Зимой, когда детскому саду требовался дворник, она предложила своего мужа, и тот усердно трудился – дорожки всегда были вычищены, но заведующая его уволила, а расчёт так и не выплатила. Эх, да что там говорить!.. Причин было более чем предостаточно.
16
Коля вошёл в приёмную группы, он сегодня сам вызвался забрать сестрёнку, было у него одно дело. Пока Анютка весело щебетала, натягивая рейтузы, он заглянул в группу. Елена Робертовна стояла спиной к нему, наблюдая за весёлой вознёй ребятишек, которых ещё не забрали.
Наконец! Он так долго ждал этой встречи!
- Елена Робертовна, - позвал он, в горле отчего-то пересохло.
Она оглянулась – тот самый взгляд провинившейся собаки! Так это была она!
Он подошёл к ней ближе. Ударить? Как подзаборную псину ударить и одним махом отомстить за всё?! Или сказать что-нибудь такое гадкое?! Ему ужасно хотелось, чтоб она не смотрела так – пусть плачет, пусть злится, кричит, но не смотрит так!
Неожиданно для себя Колька произнёс:
- Я вас раньше уважал, а теперь не уважаю ни как учителя, ни как человека! – и, отвернувшись, пошёл прочь.
Она вздрогнула. Что-то скользнуло вниз по щеке прямо к губам, что-то солёное и горячее.
- Вы знаете, что Ленка будет работать ещё две недели?! – спросила Мотенька, врываясь в кабинет психолога и логопеда.
- А заявление? – Милена отставила кружку с чаем.
- Написала, - и тут, вспомнив что-то, Мотенька подпрыгнула на месте: - Нет, вы только подумайте!..
Все с интересом уставились на неё.
- Ну не томи, Мотенька! – взмолилась Сонечка.
- Да я и говорю, - отмахнулась Мотя. – Зава Ленке показала лист с фамилиями кто «за», кот «против»! Что, дескать, большинство проголосовало за её увольнение!
- Она же говорила, что… - выпучив зелёные глаза, всплеснула руками Милена.
- Ага, - злобно хохотнула Мотя, - говорила!
- Это тебе Ленка сказала?
Мотя кивнула, наливая чай.
- А она не говорила, не запомнила кто «за» голосовал? – осторожно поинтересовалась Милена.
- Нет. Не говорила. Да и зачем…
Замолчали. Каждый вспомнил неприятный разговор в кабинете заведующей. Кто-то почувствовал вину.
- А, кстати, - нарушила молчание Милена, - когда я подменяла Ленку, Коля Чипаев ходил всё её спрашивал…
- Это тот самый Коля, - приподняла бровь Сонечка.
- Ага, он, - кивнула Милена. – Я ему говорю: «Зачем она тебе?». А он: «Поговорить надо».
- Бедный пацан, - вздохнула Мотенька, - отец-то у него, не дай Бог никому! Так его отлупил!
- Да-а, - вздохнула Сонечка, - подпортила Ленка жизнь и себе и людям.
- А вчера-то слышали, что было? – заёрзала Милена. – Она же на работу вышла.
- Ну.
- Так Колька за сестрой пришёл!
- Ну!
- Ага, подошёл так к ней и сказал, что не уважает её теперь!
- Так и сказал?!
- Ну.
- А он ей не угрожал? – поинтересовалась Сонечка.
- А если бы и угрожал – имеет право! – отрезала молчавшая до сих пор Людочка.
- Вообще-то да, - кивнула Мотенька. – Он из-за неё натерпелся.
- Помните, - Милена перешла на шёпот, - она сказала «бес попутал»?
- Ну… - все навострили уши.
- Какой там бес?! Мне Миролюбова знаете, что сказала?
- Ну…
- Что? – придвинулись ещё ближе – кружок стал теснее.
- Оказывается, когда она с Ленкой в лагере летнем работала, то ещё тогда заметила, что деньги пропадают, вот!
- Ой, слушайте, и я ведь замечала! – охнула Мотя, схватившись за сердце.
Все замолчали, погружённые каждый в своё.
Люда подумала: « Вот она – жизнь. Стоит оступиться или, не дай Бог, упасть, как тут же превратишься из хорошего человека в преступника, изгоя. И неважно насколько был велик твой проступок, сколько душ ты в него вовлёк – все забудут, каким ты был до этого, даже припишут тебе давние грехи, и окажется, что ты был плохим всегда. И лучшие друзья отвернутся от тебя…»
___________
Нина долго стучала. Потом вспомнила, что у неё есть ключ, пошарила в сумке. Точно. Вот он. Открыла дверь. Прошла в комнату. Мать стояла у окна спиной к дочери.
- Мам…
Елена Робертовна не отозвалась.
- Мам…
- Ты хочешь знать зачем? – сухо спросила она, не оглядываясь.
- Мам! – дочь бросилась к матери и обняла её рыдая.
Елена Робертовна с трудом освободилась от объятий дочери.
- Глупая, не жалей меня, - она посмотрела в глаза Нины светлым спокойным взглядом. – Я обидела такую же семью как ваша с Пашей, и не только их. Срок пришёл платить. Ты иди, иди… - и она нежно поцеловала дочь в лоб.