- Ну, вот, кажется, всю посуду перемыла, - Полина тихонько сновала по своей маленькой кухне, стараясь делать всё максимально бесшумно. В соседней комнате спала семья сына. Завтра им рано вставать. Уедут в свою Москву, а она опять останется одна, будет одиноко сидеть у телевизора долгими осенними и зимними вечерами. Правда, сын вроде зовёт к себе, но как-то слишком уж неуверенно. Чувствуется Настина руководящая рука. Хотя к своей невестке у Полины по большому счету претензий нет. Умная и работящая, любит мужа, заботится о нём, вырастила двух замечательных детей, Полиных внуков. Старший заканчивает институт, будет юристом. Его Полина видит редко, последний раз встречались три года назад, когда умер дед Василий. В то лето на похороны приехали все: сын Игорь, невестка, внук Александр и младшенькая Женечка.
Внучку она видит чаще, та приезжает пока с родителями. Но пройдёт каких-нибудь три-четыре года, и у неё появятся свои друзья, новые интересы, а там и любовь. Будет не до бабки. Да, так сложилась жизнь. Полина сама виновата, что нет у неё близких душевных отношений с внуками. Когда те были маленькие, Настя предпочитала на каникулы отвозить их к своей матери. А Полина не очень-то и возражала. Как было внуков к себе брать, когда дед их, её муж Василий, почти каждый вечер напивался до чертиков. Зачем детей травмировать. Вот так и выросли они без её заботы и любви. Женечке уже тринадцатый годок, никогда сама не подойдёт, не приласкается. Чужая она для своих внуков. Такая, видно, у неё судьба.
Полина посмотрела на часы, было уже половина первого. Надо ложиться, но сон всё не приходил, а вспоминалась её долгая семидесятилетняя жизнь. Всё бы ничего, если бы не пьянки мужа. Сначала вроде выпивал, как все, по праздникам. Дальше - больше. Пил по несколько дней, не мог остановиться. Первый раз ушёл в запой, когда сынок родился. Очень хотел его Василием назвать. В его семье первого сына обязательно Василием называли, это уже было вроде традиции. Только все Василии, которых знала Полина, были горькие пьяницы. Вот и свёкор её тоже был последний алкаш. Решила Полина эту традицию разрушить и тем самым уберечь сына от пьяной беды. И пока Василий бурно отмечал с друзьями рождение первенца, Полина потихоньку зарегистрировала сынишку Игорем. Потом был скандал, но она проявила в этом вопросе такую стойкость, что Василию пришлось уступить. Правда, это была первая и последняя её победа.
Больше детей рожать Полина не захотела. Боялась, вдруг какой-нибудь ненормальный родится от такого отца-то. Игорь же рос здоровенький, учился хорошо, и слава богу.
Муж работал в мастерской, был знающим толковым автомехаником. Всегда имел левый заработок. Только он ему впрок не шёл, пропивался вчистую. Его приятель Михаил, хотя какой он ему приятель, просто вместе работали, так тот все деньги в дом приносил. Они и машину купили, и домик недалеко от города с участком земли, и квартира у них обставлена добротной мебелью. Полина с женой Миши Марией ещё со школы знакома. Особенно в последние годы сдружились. Миша хоть и не пил почти, но умер даже раньше её пьяницы. Уснул и не проснулся, лёгкая смерть. Говорили, надорвался, ведь буквально всё и дома, и на даче делал своими руками. Вот сердце и не выдержало. А её Василий перед смертью помучил, даже вспоминать страшно. Печень у него стала отказывать, врачи категорически пить запретили. А ему эти запреты, как кость поперёк горла. И пил, и обзывал её по- всякому, если деньги прятала, и даже на старости несколько раз руку на Полину поднял. Такого по молодости никогда не было, а тут – ударил. Да так подло. Специально метил в печень, будто Полина виновата, что его печень работать перестала. Чуть богу душу не отдала, кое - как врачи отходили.
Да что уж про это вспоминать. Царствие, как говорится, ему небесное, хотя это вряд ли. Дети помогли поставить на могиле хороший памятник, оградку. Всё, как у людей.
На следующий день рано утром Полина провожала Игоря с семьёй.
- Мама, да ты не выходи, в окно нам помашешь.
- Нет, что ты, Игорёк! Обязательно выйду. С погодой сегодня повезло, я боялась, что дождь будет – вчера все косточки ломило. Буду молиться, чтобы вы благополучно и быстро добрались. Сколько будете ехать?
- Часов пять, наверное. Сегодня суббота, в основном все будут двигаться нам навстречу. Мы, как приедем, сразу позвоним, не волнуйся. И подумай насчет нашего предложения к нам переехать, хотя бы на зиму.
И вот уже сыновья машина скрылась за поворотом.
- Что, соседка, проводила своих гостей?
Полина вздрогнула от неожиданности. Ну, конечно, это он, Иван, кто же ещё:
- Здравствуй, Иван. А ты чего в такую рань не спишь?
- Да вот, тебя караулил. Знал, что сегодня сына будешь провожать. Давай, присядем, хочу тебе кое-что сказать.
Полина недоверчиво покачала головой, но возражать не стала. Знала, что у Ивана такой характер, если что-то задумает, обязательно своего добьётся. Они подошли к лавочке возле детской площадки и уселись под ветками раскидистой ивы.
Иван не спешил начинать разговор, сидел в пол оборота к ней, уставившись куда-то в дальний угол двора. Полина давно не видела его вот так близко. Её намётанный женский взгляд заметил и аккуратную одежду, и чистую рубашку, и начищенные штиблеты. «Надо же, прямо жених, - с улыбкой подумала Полина, - и почти не изменился, только седых волос прибавилось».
- Так о чём будет наш разговор?
- О нас. Я вот подумал, когда-то ты всё за нас двоих решила. Теперь настала моя очередь. Я буду решать за нас.
- Ваня, ты это про что сейчас говоришь, что-то я не пойму никак?
- Подожди, Поля, мне и без твоих наводящих вопросов трудно с мыслями собраться. Когда семнадцать лет назад умерла моя Шура, я решил, что буду только с тобой, буду тебя ждать.
- Господи, Ваня, а если бы я умерла раньше моего Василия?
- Тогда, значит, не судьба. Но не умерла же. И вот я дождался. Три года ждал, решил, что раньше не буду тебя тревожить. Ты свой долг перед покойным исполнила, хотя он доброго слова не стоит. Но бог ему судья, не хочу ничего дурного говорить. Я много думал, Поля, мы должны быть вместе. Дети наши выросли, хорошие дети. У тебя сын, у меня две дочки. Сейчас им самое время своих детей на ноги ставить, не до нас. Пусть немного для себя поживут. А мы будем друг о дружке заботиться. Если повезёт, у нас с тобой лет десять есть впереди. Столько всего ещё нужно сделать, столько всего увидеть. Мы будем с тобой путешествовать. Ты вот в Питере была?
- Когда-то была. Помнишь, нас в девятом классе на экскурсию возили. Тогда ещё в Ленинград. Правда, столько лет прошло, почти всё забыла.
- У меня в Питере младшая дочка Оля живёт. У них хорошая трёхкомнатная квартира, будет, где остановиться. Я тебе всё покажу, я там часто бываю. Люблю очень этот город. Оля с мужем в прошлом году были на Валааме, с таким восторгом обо всём рассказывали. Прямо заразили меня, тоже хочу туда поехать, но только вместе с тобой. Что скажешь?
Полина повела плечами и покачала головой:
- Поздно нам совместную жизнь начинать. Что люди скажут? Засмеют.
- Пусть смеются, лишь бы не плакали.
- Да и перед детьми как-то неудобно, - Полина смущенно дотронулась до его руки. - Нам уже пора о душе подумать…
Иван взял её руку в свои. Женщина почувствовала крепкие ладони с шершавыми мозолями.
- Полина, поверь, дети будут только рады. Я вот своим девочкам всё рассказал и даже тебя им показывал. Мы были в магазине, а ты по улице шла. Ты им понравилась, - Иван ненадолго замолчал. - Мне Шура перед смертью сказала, чтобы я один не жил. Можно сказать, благословила на новый брак. В общем, ты, Полюшка, подумай. Но не в смысле «да» или «нет». Просто привыкай к мысли, что мы теперь будем всегда вместе.
- Виновата я перед тобой. Ведь всё могло быть по-другому. Не дождалась…прости.
- И ты меня прости. Прошлое со счетов не скинешь, что было, то было. Давай думать о завтрашнем дне, - Иван с нежностью смотрел на неё, такую близкую и родную его сердцу. «А мы могли прожить вместе всю жизнь» - эта мысль сверчком звенела в его голове.
- Так ты что, выходит, предложение мне сделал?
- Выходит, что сделал, - Иван говорил серьёзно, но в прищуренных глазах таилась смешинка.
- Ваня, а ты знаешь, я рада. Правду говорю. Вот сегодня полночи не спала, всю свою жизнь вспомнила - и хорошее, и плохое. А на сердце такая тоска. Как представлю, что сын с семьёй уедет, и буду опять одна, как былинка в поле. А Бог тебя мне послал. Может, и вправду вдвоём доживать? Но я ещё немного подумаю, с Машей посоветуюсь. В церковь схожу, за твою Шуру помолюсь. Ты уж не торопи меня, Ваня. Говоришь, столько ждал, подожди ещё немного, - женщина поднялась с лавочки. – Пойду я, дети уезжали, в квартире беспорядок. Приберусь, и буду ждать телефонный звонок. Всегда волнуюсь, когда они в дороге.
Иван тоже резко поднялся и стоял напротив Полины. Был он худощавый, высокий, и Полина поймала себя на мысли, что она любуется им.
- Может, что помочь нужно, ты только скажи?
- Хорошо, обязательно скажу, - и, улыбнувшись на прощанье, Полина не по возрасту легко зашагала к своему подъезду.
Она шла, и на сердце впервые за последние годы у неё было хорошо и спокойно. Иван с нежностью смотрел вслед уходящей, нет, не старухи, а дорогой ему женщины. «Даже не скажешь, что ей уже за семьдесят, - думал он. - Мы будем жить долго и счастливо и умрём в один день, как в сказках. Только пусть это случится не скоро».